Чуть больше полвека назад, на одной из тихих улочек старинной кубанской станицы, стояла совершенно круглая хата, покрытая, как все дома и хаты того времени, камышом. С улицы она напоминала огромный гриб в зарослях разноцветных чайных роз, тюльпанов, мальвин, панычей и других цветов.
Хозяйка дома, Леонтьевна, всё время проводила в хлопотах по хозяйству. Супруг её, Иван Исаакович, считался признанным печником в районе и самым изобретательным заводилой на свадьбах и разных гулянках. Он на лету сочинял частушки, анекдоты и розыгрыши. Как у всех смертных, имелась и у него одна маленькая человеческая слабость. Очень неравнодушен был Исаакович к чужим жёнам.
После войны мужиков в России осталось очень мало.Несмотря на возмущения и возражения законных жен,многие мужики-фронтовики оказывали свои посильные услуги по ремонту хат,крыш,заборов и прочей утвари одиноким женщинам.
Некоторые женщины после переделки или постройки печи, за неимением денег и водки, рассчитывались с Исааковичем неразменной деньгой,которая имелась у каждой страдалицы.Для них она как бы не стоила ничего,а для помощника была очень дорогой, а иногда и недоступной. В результате родившиеся детишки по обличию своему,были прозваны:-Савоньками, Трубинятами,Ляхинятами,Лысынятами, Москалятами и так далее-в зависимости от похожести на отца производителя.
Народ на Кубани и по всей России, объединившись для отражения фашистских захватчиков еще многие годы после войны оставался сплоченным и дружным. Станичники горе и радость своих земляков воспринимали, как свои собственные.
Особенно это наблюдалось при строительстве жилья. В то время многие дома и хаты в результате боев и бомбёжек были разрушены. Люди жили в землянках или наскоро сколоченных из чего придётся убогих халупах,в которых ни свободно повернуться, ни поднять голову было невозможно.Отряхнувшись от войны, народ начал обустраиваться.
Вся станица приходила к застройщикам на помощь. Сообща, с песнями и шутками делали саман из глины воды и соломы. Глину замешивали с помощью лошадей, которых гоняли по кругу внутри замеса.
Обычно посредине замеса прятали «золотую» бутылку водки. Работающие разбивались на несколько бригад и старались первыми дойти до центра замеса, что бы завладеть драгоценным призом. Бригада - победительница весь вечер хвалилась перед другими участниками своей сноровкой и умением.
После того, как был сложен дом и возведена крыша из камыша,все приходили мазать стены и накладывать потолки из такой же замешанной глины с соломой. Дома получались просторные,по тем временам. Тёплые зимой и прохладные летом.
По окончанию работы хозяева накрывали стол. Все помощники угощались. Некоторые до выноса тела.Пели песни под гармошку или баян и конечно плясали до изнеможения. Неизвестно было: - От чего больше уставали – От работы или веселья и плясок.
Однажды,во время мазки такого дома, Исааковичу очень приглянулась дородная чернобровая, грудастая казачка с голубыми как небо глазами. Он на ходу сочинил частушку и тут же стал её напевать:
На дорози жук,жук (На дороге жук, жук
На дорози черный На дороге чёрный.
Ось дывиться молодычки Вот смотрите девушки,
Якый я моторный. Какой я шустрый.)
Приплясывая, он пробрался к избраннице, томно закатил под лоб глаза и ловко запустил руку ей под платье. Нежно взявшись за упругую голую грудь,печник аппетитно облизнулся и подмигнул казачке.Кивком головы пригласив её пойти вслед за собой в ближайшие заросли кустов.
Опешившая от неожиданности и такой наглости, молодая женщина схватила со стеллажа огромный ком глины и нахлобучила ему на голову по самые плечи. Исаакович освободившись от этого "подарка" и продрав глаза, с ужасом увидел, что его избранница ополоснув руки пробирается к нему с намерением хорошенько отметелить за подобную наглость.
Публичная экзекуция в планы станичника не входила.
Женщины, взвалившие на себя в военное лихолетье всю тяжёлую работу, с мужиками не очень церемонились.
Так как казачка наступала со стороны дверей, Исаакович, сломя голову ринулся к окну. Намеревался он покинуть этот дом чисто по-английски.
Несколько станичниц, предчувствуя захватывающее зрелище,встали глухой стеной у окна с явным намерением - печника из дома не выпускать и досмотреть шоу до трагической развязки.
Зная сноровку и изобретательность Исааковича, а так же твёрдый непримиримый характер обиженной казачки - Анюты, женщины заспорили между собой - кто выйдет победителем. Многие из них,особенно вдовы и незамужние,неоднократно испытавшие на себе ласки любвеобильного печника, в душе заранее жалели его предвидя финал.
Поняв, что пробиться сквозь стену сплотившихся женщин не удастся Исаакович развернулся и увидел занесённый над собой кулак публично опозоренной и разъярённой молодицы. Взвизгнув от ужаса,он схватил стоящего перед собой вахловатого хуторянина и подставил на своё место. Сам же пригнувшись нырнул в сторону,прошмыгнул под рукой взбесившейся казачки и пулей вылетел из строящегося дома.
Не удержав руку молодица от всей души въехала нерасторопному хуторянину между глаз. Бедный мужик как ядро,отстреленное из пушки, закрутился винтом по комнате. Широко расставив руки в стороны,он смачно вклеился всем телом и мордой в только, что вымазанную толстым слоем глины стену.
Когда несколько человек с трудом выдрали его из стены, на ней остался четкий отпечаток лица и силуэта невинно пострадавшей жертвы.
– Ах ты проклятая кулачница! За что ты меня так навернула? Это же не я тягал тебя за дойки.Теперь все хуторяне будут смеяться и говорить,что меня баба побила заныл мужичок.
- Брысь с дороги! Сейчас как свистну кулаком в ухо,всю жизнь побираться и хихикать будешь!- Выпалила казачка и понеслась из дома в погоню за Исааковичем.
Печник выскочив на улицу потерял бдительность и не ожидал никакой гадости от судьбы.Сорвав цветочек - маргаритку и нюхая его неторопливым шагом направился в сторону дома. Облизываясь,как кот на сметану с удовольствием вспоминал какая твердая грудь побывала несколько минут назад в его руках. Теперь ему ещё больше захотелось овладеть таким прелестным, не увядшим телом. Он восхищенно качал головой и разочарованно взмахивал руками.
Услышав приближающийся топот Исакович оглянулся. Узрев разъяренную избранницу, несостоявшийся соблазнитель выпучил глаза и со всех ног подорвался вдоль улицы по направлению к своему дому.
Молодая женщина бежала гораздо быстрей и догнав, попыталась схватить нахала за волосы, как кота за шкирку. Исаакович в панике заметался. Увидев приближающийся кулак, печник используя инерцию прямолинейного движения ухватился рукой за ствол дерева. Пригнувшись крутанулся вокруг него и помчался в обратную сторону.
Не удержавшись уже второй раз за этот день, бедная неопытная в таких делах казачка со всей ярости замочила кулаком прямо в ствол дерева. Завизжав от боли ярости и бессилия колыхая,как младенца, сбитую до крови руку она заорала:
- Ну Исаакович! Теперь ты, кобелюга ненасытная, своею смертью не умрёшь!Порву тебя гада на кусочки, как Бобик рейтузы на Дуськиной заднице.Лучше сам беги утопись,тогда хоть долго мучиться не будешь.
Исаакович заметив открытую дверь сарая с переляку нырнул туда.
Со словами:-Сейчас ты у меня кнур! землю жрать будешь.Быстро грызи дырку в стене, может тогда живым выскочишь! – Вслед за ним туда-же ворвалась и доведённая до белого каления казачка.
За всем этим с крыши и окон строящегося дома наблюдала почти сотня жителей станицы. Был среди них и муж Анюты.
После того,как дверь захлопнулась,стены сарая несколько минут ходили ходуном.Затем воцарилась тишина.Прошло пять минут,десять – ни звука. Станичники, которые не могли пробиться к окнам, спрашивали у наблюдателей:
- Что случилось? Почему тишина? Что там делается?
Одна из наблюдавших в окно женщин повернулась и с чувством зависти, восторга и удовлетворения объявила станичникам:
- Мстит!!!
Все благоговейно замолчали.
И тут раздался дикий рёв Анютиного супруга:
- Так это же он сволочь и до моей Анюты добрался! Оскоплю гада!
Муж казачки выскочил из дома, схватил брус стоящий под стеной и помчался к сараю.
Дверь была заперта изнутри. Муж Анюты бился в двери, тряс их но ничего поделать не мог.
- Братцы! Помогите! Каждая секунда дорога. Потом рога в двери не пролезут! – Кричал он стоящим сзади него мужикам.
Несколько дюжих станичников, которые не без основания подозревали своих жён в связи с печником,помогли опозоренному мужу вышибить дверь строения.
Прекрасно понимая, что через несколько секунд начнутся нешуточные разборки,Анюта выбралась через высокое узкое окошко с противоположной стороны сарая. Пригнувшись,на ходу поправляя юбку, она нырнула в растущие вблизи заросли кукурузы.
Выбив дверь, муж Анюты запрыгнул внутрь строения, держа в руках огромный кол. Послышались глухие удары и душераздирающий крик Ивана Исааковича:
- Люди добрые, спасите! Убивают!Позовите милицию! Что же ты уважаемый,так часто лупишь?У тебя в руке дубина,а не хворостина.Отпусти душу на покаяние!-
Мужики на просьбы Исааковича о помощи кричали в сторону сарая:
- Кастрировать бы тебя для успокоения души. Как же тебе не стыдно? У доброй половины станицы дети на тебя похожи. Кстати у милиционера тоже твоя копия по двору мотается. Бессовестные твои морда и глаза Исакович! -
Что стало с казачкой Анютой - не ведаю...!
Иван же,после этого отпущения грехов, долго лежал в больнице. Все станичники думали с прискорбием, что в этот раз он точно Богу душу отдаст.
В те годы военная тематика была на устах старых и малых. Мы знали, что тридцать четвёрка – это танк. Услышав, что Исаакович помирает от сороковки, мы думали,по малости лет,что он попал под танк. Только гораздо позже узнали,что это была толщина колотушки,которой ревнивый муж охаживал любвеобильного печника.
Несколько месяцев вырывался Исаакович из лап костлявой. Наконец спустя полгода,к общей радости застройщиков и новосёлов живущих без хороших печей,выкарабкался. Но урок не прошёл даром.
Исаакович стал передвигаться подпрыгивающей походкой. Дёргал в сторону головой,синхронно подмигивая при этом левым глазом. Непосвящённые увидев его впервые думали,что он приглашает их отойти в сторону для доверительной беседы.
Местные остряки из-за изменившейся походки прозвали Исаковича - Пидскакович. Они же утверждали,что круглую хату он построил для того, чтобы какой-нибудь ревнивец не навернул его из-за угла.
Однажды в весенний праздничный день Пидскакович маялся во дворе. Хотелось выпить,но Леонтьевна завела твёрдое правило – до обеда ни капли спиртного.
Видя такое томление мужа,хозяйка посоветовала ему сходить в церковь. Помолиться о спасении грешной души своей.Зная,что там уже больше года правит новый священник,Исаакович решил с ним познакомиться.Зайдя в церковь печник как и все нормальные прихожане начал молиться.
Отец Елисей совершающий молитвенный обряд обратил внимание,что новый прихожанин кому то подмигивает и кивает головой в сторону.
После амнистии 53 года много ворья вышло на свободу.Из церквей стали воровать дорогие иконы и прочие ценные вещи.Батюшка решил,что молящийся,со своим сообщником, собирается свистнуть что-нибудь драгоценное из храма.
Священник окинул внимательным взглядом всю церковную утварь, но никакой пропажи не приметил. Не прерывая молитвы и угрожающе размахивая кадилом, он двинулся к убогому.
За ним стала продвигаться вся паства,ожидая,что в этот раз отчебучит их земляк. Исакович догадался,почему священник движется к нему и это взбесило его не на шутку.
Многие станичники,ожидая какой-нибудь очередной выходки, старались не пропустить ни одного движения печника. Поэтому молились уже не так усердно.
– Батюшка. Благослови на мирской подвиг! - Громко попросил печник, едва отец Елисей поравнялся с ним.
- Хочу в монастырь податься, я печник хороший. Надеюсь,там лишним не буду.-
Все молящиеся открыли от удивления рты поверив,что наконец-то их земляк взялся за ум.
– Хорошо ли ты подумал,сын мой. Крепка ли душа твоя в этом желании? - Вопрошал отец Елисей нового прихожанина.
– Не только душа, но и тело становится твёрдым как камень, едва я только начинаю мечтать о жизни в монастыре. – Глядя на батюшку кристально честными глазами признался Пидскакович.
-Хорошо. Придёшь через неделю. Я узнаю, в какой мужской монастырь направишь ты стопы свои.-
- Да ты что, батюшка!По пьяни вниз головой с колокольни трахнулся? Или тебя сегодня утром матушка сковородкой на службу благословила? Ну на фига мне твой мужской монастырь нужен?Я что извращенец? Как ты мог обо мне так непотребно подумать! Я в женский монастырь возжелал печником устроиться.-
- Приедешь меня исповедать.Возьмёшь побольше кагорчику монашкам,а нам водочки. Уединимся в келье моей с монашенками молодыми и голодными. Утвердим их в вере своей и на путь истинный направим. Благодать Божья посетит их и нас батюшка! – Говорил печник,подмигивая левым глазом,кивая головой в сторону и блаженно облизываясь.
- Окстись поганец! Не смей грешить в стенах храма! – Размахивая кадильницей перед лицом богохульника пригрозил священник.
- Так не согрешишь, и не покаешься батюшка!- Ухмыляясь объяснил прихожанин.
- Вон отсюда антихрист… Сейчас кадилом нае@@у!(Ударю!) – Заорал священник,осеняя себя крестным знамением.
Иван Исаакович пулей вылетел на улицу и запел во всё горло тут - же сочиненный куплет:
А отец Елисей где-то крадет гусей
И бежит на базар, спотыкается.
Он и горькую пьёт, и монашек е@@т(он мнёт),
И ещё кое-чем занимается.
Некоторые матерные слова я заменил мирскими, так что воспроизвёл куплет не совсем дословно.(А.О.)
Пропев частушки,Пидскакович с видом победителя исполнил непристойный жест и оглянулся назад. Надо сказать-очень вовремя.
Разъярённый отец Елисей, перекрестившись и сердечно извинившись перед прихожанами,временно прервал богослужение. Батюшка с усердием великим и довольно-таки небезуспешно, вывернул длинный прут металлический, из ограды церковной.
Печник сообразил,что с помощью прута этого,священник с неописуемым удовлетворением выполнит таинство требы церковной:- С исповедью и молитвою усердною -"от Лукавого" и наставлением на путь истинный.
Хромой, что было силы рванул с места…!
Блажен каждый верующий христианин, который в тот праздничный день посетил сей храм Господень! Ибо стал счастливец, свидетелем исцеления чудного!
Мгновенно покинула Исаковича хромота его! И дёргание лика его! И подмигивание глаза его! - Едва только лицезрел он прут металлический в руках отца духовного - батюшки Елисея.
И разнёсся слух, о сём чуде, по всей земле Кубанской.
Весовые категории священника и печника были очень даже разные. Вероятно,батюшка откушивал скоромное не только в праздники великие но и по будням,а Иван Исаакович, хоть и не по воле своей, больше постился.
Чтобы, не дай Бог, не попасть на сближение с отцом Елисеем, Исаакович рванул в межевые заросли. Только по колыханию вершин веток шиповника, можно было определить направление и скорость движения излечившегося.
Печник прибежал домой. Отдышавшись за калиткой, как ни в чём не бывало вошел во двор. Сел за стол. Выпил рюмку водки. Закусил не торопясь. Довольно-таки обстоятельно рассказал жене свою версию посещения церкви.
Из неё следовало, что помолившись очень усердно, исцелился он. После чего был приглашён на аудиенцию с батюшкой. Оба остались очень довольны знакомством. Отец Елисей высказал огромное пожелание видеть Исаковича в стенах храма почаще.
Растроганная таким оборотом хозяйка уговорила мужа выкушать за это ещё две рюмки водки. Одну-за исцеление,а вторую за то,что наконец-то он за ум взялся.
Супруг отказывался не очень уверенно и выпил обе рюмки с благодарностью и почтением на излеченном лике своём. Когда Леонтьевна отвернулась к иконе помолиться на радостях, он ещё и из горлышка бутылки умудрился, довольно таки крупными глотками причаститься. После этого,без скандала, удалился в комнаты - почивать.
Через час Леонтьевна узнала всю правду от соседей, посетивших в тот день заутреню. Но Исаковичу и на этот раз всё сошло с рук.