Много лет назад мне попался перевод на русский язык "Тристана и Изольды". Вот тогда-то я впервые задумался, как одну и ту же ситуацию можно изложить по-разному. Ведь с точки зрения современной юриспруденции "Тристан и Изольда" это всего лишь акт прелюбодеяния с применением сексуального транквилизатора! Побывав на генеральной репетиции оперы В.-А.Моцарта "Дон Жуан" ("Дон Джованни") в театре "Эстония", я окунулся одной стороны, в среду буйных страстей на сцене, а с другой - в кухню "изготовления" спектакля. Впрочем, ничто вначале не настраивало на юмористический лад.
Маэстро Эри Клас соединил понятия "Генеральная репетиция" и "Рабочая репетиция" воедино: то есть, с одной стороны, имели место костюмы и декорации, но с другой - замечания, комментарии и поправки, что позволило режиссеру спектакля, сидящему в зале, живо обсуждать происходящее на сцене со своим приятелем и вступать в дискуссии не только с маэстро, но и с артистами *помимо* маэстро.
Итак, - увертюра... Вот уже заканчивается первая, глубоко лирическая, тема.... Звучат четкие ритмы второй... И тут из левой кулисы этаким прогулочно-привольным шагом появляется Лепорелло (Леонид Савицкий).
Помахивая шпагой, он неспешно манипулирует с чем-то средним между хозяйственной сумкой и гимназическим ранцем. Потом усаживается на ступени и... начинает этой шпагой помогать маэстро дирижировать... Причем, делает это столь эмоционально, что я уже стал опасаться, как бы клинок не вылетел из рук нашего талантливого импровизатора, не улетел в оркестровую яму и не зашиб бы там кого! Но грозный взгляд г-на Класа останавливает это действо. И тогда Лепорелло меняет оружие: достает пистолет! Сначала он пытается прицелиться в правую кулису, но потом, как бы невзначай, направляет ствол непосредственно в дирижера! С замиранием сердца я жду выстрела, но г-н Клас делает знак и Лепорелло начинает петь.
лучший бас Эстонии.
Как вы помните, через пару минут на балконе появляются дон Жуан и донна Анна. И тут нас поджидал новый сюрприз: пели только двое! Что касается, дона Жуана (г. Рауно Эльп), то он просто разгуливал по балкону, размахивая обрывком какой-то черной тряпки. Причем, делал это столь решительно, что периодически попадал донне (г-жа Пилле Лилль) по лицу. Бедняжка отмахивалась как могла! Она убегала в другой конец балкона, но он, Жуан, с завидным упорством, гонял ее как осеннюю муху! Справедливости ради, нужно сказать, что позже мне объяснили - солист должен был вечером играть спектакль и попросту берег голос!
Далее состоялся просто-таки апофеоз первого акта! На сцене появился другой выдающийся бас Эстонии - г-н Мати Пальм, облаченный в черную сутану (Комтур), призванную изображать ночную рубашку. Произошла некоторая путаница в распределении холодного оружия: Лепорелло бросил свою шпагу Жуану, но тот решил, что шпага г-на Пальма получше и стал у него ее отнимать. Г-н Пальм решительно возражал и шпагу не отдавал , а потом почему-то отбросил клинок Лепорелло, который таким образом, оказался сразу с двумя режуще-колющими предметами. Поскольку слуга дон Жуана видимо рассчитывал толи продолжить помощь маэстро Класу в части дирижирования, толи совершить непредусмотренный либретто террористический акт, две шпаги ему были явно ни к чему и он снова метнул клинок в сторону соперников. Из того факта, что г-н Пальм при этом рухнул на сцену, видимо следует полагать, что "Акелла не промахнулся"!
Несколько секунд я с содроганием смотрел на бездыханное тело! Правда, г-ну Пальму оказалось как-то неудобно лежать и он (покойник!) приподнялся и стал неспешно укладываться комфортнее. В этот момент я почувствовал, что глаза мои начинают слезиться. Покойник лежал головой в сторону зала. И то ли лысина г-на Пальма (судя по сюжету, по-видимому призванная изображать тонзуру) избыточно вспотела от потасовки за клинок, то ли свет софита был чрезмерен, но отраженный поток света бил в глаза не хуже зенитного прожектора!
Однако, все-таки хорошо, что я не закрыл глаза! На сцене появились (видимо, так было предусмотрено Моцартом) четверо дюжих молодцев в комбинезонах советских сантехников, которые не церемонясь ухватили г-на Пальма за руки и за ноги и удалили (типа ненужный реквизит) за пределы авансцены.
Следующий эпизод, который оставил неизгладимый след в моем сознании, был бурный дуэт из начала второго акта. (Лепорелло и дон Жуан). Артисты столь живо переругивались, жестикулировали, наскакивали друг на друга, что у меня сразу же перед глазами возникла знаменитая сцена у стамбульской аптеки из кинофильма "Бриллиантовая рука"! Я так и ждал, что голос диктора скажет: "Это непереводимая игра слов!"
Изысканный по темпераменту междусобойчик завершился сценой переодевания. Это надо было видеть! Камзол слуги (рост г-на Савицкого где-то около двух метров, ну и в плечах немало!) выглядел на дон Жуане как поповский балахон, а вот как Лепорелло удалось натянуть на себя одежду своего субтильного хозяина, я так и не понял! Не понял я также, как бедняжке донне Эльвире (г-жа Вескус) удастся убедить публику, что в последующей сцене она не только не замечает переодетого амбала слугу за явно непропорционально миниатюрной колонной, но и вообще, что можно спутать Санчо Панса и Дон Кихота "в одном флаконе" с ее очаровашкой - возлюбленным!
Кстати, стоит поговорить о дамах. Трудно сказать, кто поделился с режиссером и постановщиком тонкостями дамского одеяния тех времен, но каждое их появление неизбежно настраивало на удивленный лад: все они были как бы многосторонне беременны! Все, кроме той, которая по сюжету, таки да, залетела (донна Эльвира)! Правда, (надо полагать, что это талантливая находка режиссера) она то и дело поглаживала правой рукой ту часть тела, где, по-видимому, имела место быть беременность. Однако, количество подложенных подушек явно оказалось недостаточным и создавалось впечатление, что дама просто страдает от избыточного сексуального возбуждения. Бедная Барбара Стрейзанд! Ее "Смешная девчонка" явно недобирала!
И тут наша сексапильная дама вступила в многоходовую комбинацию, в результате которой г-н Савицкий взвалил ее, как куль с мукой, на спину и утащил за кулисы. (Счастье г-на Савицкого, что эту партию пела не Монсерат Кабалье!) Пока двое оставшихся ковбоев продолжали минут десять свою разборку, дама быстренько завершила за кулисами дела с любвеобильным Лепорелло и несколько нетвердой походкой появилась снова, явно делая тем самым честь г-ну Савицкому! Чуть позже сцену посетила другая парочка (Мазетто - г-н Вальдмаа и Церлина - г-жа Саулепп), возжелавшая толику эксгибиционизма. Однако, мужчина оказался явно недисциплинированным: он растянулся на спине вдоль сцены несколько не там, где велел режиссер. Тогда дама (дисциплинированная), ничтоже сумняшеся, ухватила молодца за ноги и волоком оттащила на нормативное место. Уселась рядом с ним и стала петь. При этом она столь выразительно совершала нежные взмахи левой рукой, что зрители в центральной части зала могли заподозрить варианты мануального секса. И действительно, буквально через полминуты она элегантно задрала юбку и взгромоздилась на возлюбленного по типу сцены из фильма "Маленькая Вера". Продолжая петь, она для пущей убедительности совершала некие возвратно-поступательные движения.
Дальнейшие события говорят о том, что маэстро это явно не понравилось. Г-н Эри Клас прервал репетицию и стал что-то выговаривать актрисе. Можно было предположить, что он готов сам выйти на сцену и показать, как это надо делать! Но не это главное! Лежавший до того на сцене без движения Мазетто неожиданно проявил активность! Он повернул голову к маэстро и, должен сказать, довольно злобно на него посмотрел! Дескать, не мешай! Рассердившийся г-н Клас прекратил сцену. Но если дама, элегантно придерживая юбки, неспешно ушла, то джентльмен явно был вынужден тщательно прикрывать себя полами камзола, из чего любознательный зритель мог заключить, что некоторого успеха дама таки добилась!
Особняком стоит талантливая артистическая находка Леонида Савицкого. Когда по ходу спектакля режиссер подал с места реплику, что певцу следует смотреть не на партнеров, а в зал, г-н Савицкий лихо заменил часть итальянского текста на русский и пропел: "А как же Станиславский?", что органично вплелось в канву бессмертного творения Моцарта.
И вот опера приблизилась к финалу! Наглец дон Жуан, решив, что ему все дозволено, обратился непосредственно к убиенному Камтуру . Но не тут-то было! Увлеченный чем-то за кулисами, г-н Мати Пальм принципиально не хотел петь! Сначала он просто проигнорировал взмах дирижерской палочки, потом, на повторе, решил сократить дистанцию и вступил на пару-тройку тактов заблаговременно. И тут свое художественное слово решил сказать звукооператор: он врубил регулятор громкости и ревербератор на недосягаемые высоты! Я услышал звон плафонов люстр и в панике убежал под балкон. Громогласный, лишенный всякой окраски, но мощно вибрирующий голос г-на Пальма скорее всего был слышен даже на Ратушной площади! Куда там Пушкину и Блоку! "Ты звал меня на ужин! Я пришел! А ты готов?!" - звучало как поступь парада на Красной площади в Москве! Рассерженный маэстро несколько раз пытался вразумить г-на Пальма, но безуспешно!
А чуть позже дирижер завершил репетицию... Он что-то пробормотал тихонько (подозреваю, это было сакраментальное: "А ну вас всех!"), сардонически усмехнулся и внятно и очень зло произнес вслух: "Всем до свиданья!"
На другой день состоялся спектакль. И публика была в восторге! Не смолкали аплодисменты! Поклоны... Цветы.... Но я думаю, что мне повезло больше: я видел КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ!
* * *
© Magnum.2002. 11.12.02. Tallinn, Estonia
© Шарж Magnum.2002.