Нет, ничего я не придумал для себя.
Сердце ёкнуло, лишь только увидел Её фотографию. И такое навалилось!
Она изменилась за двенадцать лет, но я узнал сразу.
Большинство женщин оставляют в душе еле уловимый след и недоумение «зачем это надо?». Но Она…
Увидев Её впервые, я подумал, что ошибся. Что не бывает Таких. Все слова для меня при одном взгляде на Неё не стоили ничего.
От одной Её улыбки у меня начинала кружиться голова и совершенно терялась речь. Что такого было в Её улыбке?
Она всегда смотрела мимо меня. Или сквозь. Это было невыносимо. Я долго не мог решиться и что-то совершить. А когда решился, то, наверное, поступил глупее всего в своей жизни. Приехал к Ней домой и признался...
И когда Она не приняла моих намерений и признания, я не нашёл ничего лучше, чем глупо позвонить и снова попросить о встрече.
Вот тогда и услышал от Неё те слова, от которых у меня до сих пор останавливается сердце и стынет кровь.
«Мы никогда не будем вместе…»
Маленькая девочка с чудесной улыбкой ударила в грудь хорошо отточенным булатом жестоких слов.
И я замёрз навсегда.
С тех пор многое произошло. Но я никак не могу прийти в себя. В того, кем был до встречи с Ней. Весёлого, живого, немного бесшабашного, и… непуганого. Теперь я боюсь Её, точно войны.
Нет, обманываюсь. Её я боюсь сильнее войны.
Война для меня теперь – нормальное состояние. Такая же жизнь.
Война желанна уже много лет после тех слов. Спасая других или воюя с чужими, я успешно убегал от себя самого. Разбитого. Уничтоженного. Раздавленного. И потому не чувствовал себя потерянным. Не успевал почувствовать.
Увидев же Её снова, я испытал ужас. На несколько минут, или, может быть, часов впал в настоящую панику.
Время не имеет значения.
Пространство не имеет значения.
Потому что есть только боль.
Я не хочу оттаивать. Мне было покойно и светло в моём мёртвом пустынном мире.
Без веры в миражи.
Без боли от жизни.
Без раскаянья за пустоту.
Теперь я не принимаю чужих мнений. Не верю в чужие мнения. Они есть лишь слепок с давно кем-то повторенного тысячи раз.
Я не воспринимаю чужого осуждения. Осуждающие просто никогда не повторят той орбиты, по которой меня запустила судьба. Им не испытать той вселенской пустоты, что разъедает каждую клеточку моего, ещё пока живого тела.
Это мой путь. Моё испытание.
Лучше бы я тогда умер. Но хитрюга-смерть, точно развлекаясь, все эти годы обходила меня стороной, лишь иногда приближаясь и заглядывая мне в глаза: «Ну что, не устал ещё?». Милая улыбка. Изысканные манеры. Убийственная вежливость. Как у этой девочки.
Она всегда останется для меня девочкой. Не важно, что теперь у Неё дети. Даже когда Она будет сухонькой аккуратной старушкой, я буду видеть в Её сморщенных губах те самые розовые лепестки, что свели меня с ума.
Моё тело не имеет никакого значения. Все эти кости, мышцы, сухожилия, способные и хорошо умеющие строить, разрушать, создавать и убивать, согревать и ласкать. Они бессмысленны без Неё. Этот мозг, умеющий из, казалось бы, ничего выстраивать великолепные миры и зажигать мечты в окружающих – он ничтожен в пустоте.
Другие люди? Они мне неинтересны. Если мир без Неё.
Разве это моя вина? Возможно, что и так.
Будь я подлее, нашёл бы хитрые пути Её завоевания. Я способен на всё. И умею всё и против всех. Но не с Ней.
Не могу воевать против Неё, даже если это для Неё и ради Неё.
Я связан, спелёнат, пленён.
Инвалид. Обладающий здоровьем космонавта. Но без души.
Но я научился уходить от собственной боли и страха. Надо просто сжать зубы и внимательно оглядеться.
Где в мире очередная война? Пора снова расправлять свои чёрные крылья. С ледяным сердцем. С нечеловеческим спокойствием.
В путь…