В первую очередь, хочу попросить прощения у художников и всех людей, так или иначе связанных с живописью. Я в этом вопросе дилетант, все мои мысли и суждения не имеют ничего общего с реальностью, так что не спешите критиковать мой рассказ с этой строны. Что касается самой темы - она экспериментальная, так что если Вам понравилось, или наоборот, считаете, что это полный бред, оставьте свой отзыв - для меня он будет очень важен, спасибо.
P.s: В исходнике некоторые фразы выделены курсивом, какие именно, без особенного труда поймёте по смыслу.
Мой корабль догорал в стороне, распадаясь невесомой серебристой пылью. Чужой мир, наполненный материей – твёрдой и неподвижной. Чужое солнце нестерпимо жгло моё тело, пытаясь разорвать тончайшую связь между элементами моей сущности. Обитатели этой неизвестной планеты не могли видеть меня, но моему взору было доступно всё. Я видел самую их сущность и даже то, что называлось у них душой. Выбрав наиболее интересного человека, я проник в него и объединил наши нервные системы.
Огромный город. Вокруг множество людей, каждый бредёт куда-то по своим делам, зачастую таким крохотным и несущественным, но в совокупности своей движущих колесо эволюции. А я шел знакомым мне маршрутом, не обращая особенного внимания на окружающих. Думал, что никогда не смирюсь с мыслью о том, что можно быть одиноким среди такой толпы. Но это всё философия, кто захочет, сможет обратить на себя внимание. Моя мастерская располагалась в двух улицах от метро. Квартира, переделанная под сарай, c треснувшим стеклом и тюремными решетками. На рваном диване лежал Вася – коллега по цеху, но если я промышлял портретами, то его прерогативой были абстракции. Толстый, бесформенный человек, с длинными, вечно грязными волосами, ночующий неделями прямо в мастерской, за день марающий по десятку холстов своей ляпниной. Но без этого волосатого недоразумения, я не смыслю своих рабочих будней.
- Ну, что, Валер, как день?
- Да так себе, пару портретов только нарисовал – сегодня дошираком питаемся!
- Да ну тебя! У меня сегодня четыре картины купили! Звони, пиццу заказывай!
Главной особенностью Васи было абсолютное неумение сберегать деньги.
- Да, кстати, я Веру в гости пригласил!
- Сегодня?! Охренел, что ли?
-Успокойся ты! В воскресение придёт с подругами.
Теперь пару слов о Вере. Девушка, принадлежащая творческой среде лишь формально. Экстремальный стиль одежды и та же форма поведения, превосходная внешность – делали её идеальной натурщицей. Передо мной встал яркий пример загадочный человеческих отношений. Влечение к другому человеку, доходящее иногда до мании, без объективной причины. В этот момент я решил вмешаться и помог Валере трезво взглянуть на вещи, но об этом позже.
- И на том спасибо!
Раздался звонок. На экране мобильника высветилось сообщение: «Мы хотели договориться по поводу портрета Незнакомки (это была Вера в черном платьё, скрывавшая лицо под маской), давайте встретимся через час у метро …ская?
Я ответил, что согласен. Валера очень устал за день и пытался отказаться, но я придал ему твёрдости в этом вопросе.
Усевшись в уютное кожаное кресло, предварительно спихнув на пол Васины носки, я задумался. Мысли текли свободно, плавно обтекая то один, то другой предмет. Как бы на заднем плане, раздавался голос Васи, объяснявшего что-то по телефону, шум двигателей за окном, пьяная ругань у соседей за стенкой. Но пора идти.
-Эй, ты куда? Ща пиццу привезут!
- Да ты и один с ней управишься!
- Я на двоих заказывал, - сказал с обидой Вася, он очень любил угощать, но ему редко представлялась такая возможность
- Я через час вернусь, она ещё и остыть не успеет
У метро меня ждал высокий, худощавый парень, в кожаном плаще, почти до земли, в чёрной же шляпе и прочей атрибутике, выдававшей его субкультурную принадлежность. На этом опечаленном лице читалась бурная работа мысли, губы шевелились, произнося какие-то слова. Я нормально отношусь ко всем людям, ну, кроме бомжей, потому отнёсся к парню с пониманием.
-Вот портрет, который вы просили
-Да, конечно, - он полез в карман за кошельком, но на половине движения застыл в нерешительности.
- Я хотел попросить… - начал он после некоторой паузы, - мне было бы очень интересно, понаблюдать за творческим процессом, так сказать. Я заплачу! – добавил он с некоторой поспешностью.
Валера, должно быть, задумался, какой черт дернул его ответить:
- Приходи в воскресение к шести вечера на улицу …на, найдешь? И давай теперь на «ты»?
- Да, да… найду, конечно, возмите… возьми пожалуйста, - он протянул мне несколько тысячных бумажек, - это за картину.
- До воскресения.
Парня звали Паша. Буквально через пару дней ему предстояло окунуться в тот содом, который он изволил именовать «творческим процессом». Можно даже пригласить парочку знакомых мне индивидуумов, для большего колорита, не пожалеет потраченных денег.
Воскресное утро я встретил дома. Спать с Васей на одном диване – удовольствие ниже среднего. Этот чёрт каким-то непостижимым образом ухитряется стаскивать с меня одеяло, несмотря на все мои ухищрения. Дома же, я спал, словно в раю, на широкой мягкой кровати, в абсолютной тишине, с ожидающим меня поутру завтраком. День выдался солнечным, поэтому стоило прокатиться до Арбата, авось, что и перепадёт. Вообще, карандашные портреты – одно удовольствие. Минимум усилий, но типаж человека подан на блюдечке. Сегодня я расположился рядом с художником, рисовавшим шаржи. На небольшом стенде, рядом с ним, висели жуткого вида работы с гипертрофированными носами, чеширскими улыбками, лопатообразными подбородками и прочим мракобесием. Дела у него шли неважно. Когда я заканчивал уже четвёртый портрет, к нему подсела его первая жертва. Миловидная девушка, с густыми распущенными волосами, и молодым человеком, который стоял рядом, почти по струнке и с дежурной офисной улыбкой. Видит Бог, рисовать нужно было его! И тут только до меня дошло, насколько гениален мой сосед. Ни единой нотки лести не проскальзывало в его творении. А попытки скрыть правду со стороны жертвы, он доводил до дикого абсурда! Когда девушка увидела результат, улыбка мгновенно слетела с её лица, уступя место густой краске. Её сопровождающий, взглянув на картину, вынес вердикт «прикольно», расплатился с художником и увёл свою пассию восвояси.
- У вас интересный стиль!
- Просто я не стремлюсь заработать всех денег, - сказал он немного скривившись, - а тебе тоже пора бы перестать подхалимничать.
- Я всегда пытаюсь передать красоту человеческого тела…
- Да причём тут тело? – резко оборвал он меня, - ты в душу смотри. Если гнилая душонка, вот и нарисуй её в виде аморфной воняющей массы, не щади людей.
- Но нельзя же…
- Можно, поверь мне! Просто ты размазня и боишься выдавить даже пару грамм правды.
- Вы правы, конечно же…
- И снова врешь, сказать ты хочешь вовсе не это!
Не знаю, чем бы закончился подобный разговор, но я подкинул Валере очередную светлую идею.
- Пойдем в мою мастерскую, я тебе настоящие свои картины покажу?
Всю дорогу мы молчали. Это был своеобразный вызов. Вызов всему моему мировоззрению от человека, который, строго говоря, рисует всякую хрень на Арбате, возомнив себя великим знатоком души человеческой. Но с другой стороны, какая-то часть меня признавала в этом человеке непререкаемый авторитет, соглашалась с правильностью его идеи.
Мой новый знакомый зашел в мастерскую, бросил оценивающий взгляд на безмятежно спящего Васю и прошел к стене, куда я вывесил лучшие свои работы. Долго в них всматривался, закрывал глаза, снова всматривался.
- Почему ты отдаёшь предпочтение одной только натурщице? – он твёрдо указал на картину с Верой
- Я рисовал разных девушек…
- Будь твоя воля, ты бы не повесил остальные картины – это было бы равносильно признанию в любви при посторонних людях!
Я опасливо посмотрел на Васю, вроде бы не слышит, не хватало ещё с ним объясняться.
- Ты сам знаешь почему, - сказал я, почти шепотом.
- А чего ты боишься?
- Оставайся – своими глазами увидишь!
Николай Валерьевич, так звали моего нового друга, остался…
Под чужой звездой всё воспринимается иначе! Всегда! Я уже не жалею ни о каком крушении, а досадная задержка обернулась удивительным приключением. Со дня на день за мной прибудут мои сородичи – жаль покидать своего подопечного, слишком к нему привязался. Обязательно нанесу Землю на карту наших маршрутов, каждый представитель моей расы должен испытать это – побыть человеком!
В 17.45 раздался телефонный звонок – это был Паша, он спрашивал, куда идти.
- Видишь облезлый дом рядом? Третий подъезд, первый этаж, сразу направо, заходи, дверь не заперта.
Вот и первый посетитель, вернее турист.
В прихожей послышались шаги. Паша зашел в центральную комнату, боязливо озираясь на зарешеченные окна, завешенные мольберты и спящего Васю, вдруг его взгляд пересёкся со взглядом Николая. Тот долго и тяжело взирал на гостя, потом уселся в кресло, достал блокнот и начал рисовать, время от времени бесцеремонно поглядывая на жертву. Да, Паша попал уже с первых минут, а ему ещё предстоит знакомство с Верой и компанией! Ситуацию разрядил проснувшийся Василий. Продирая глаза и подслеповато щурясь, он сонным голосом спросил: «У нас уже гости?»
- Спи дальше, разбужу, когда все соберутся!
- Отстань ты, я с гостями познакомлюсь! – он потянул к паше свою пухлую руку, - Василий
- Павел, - сказал тот, немного замявшись, - а когда вы начнёте работать?
- Работать? – это Николай подал голос со своего кресла, - а мы что тут, развлекаемся что ли?
- С минуты на минуту придут натурщицы, увидишь, как портреты рисуются! Вася, вот, абстракциями занимается, но без натурщицы, всё равно, не может.
- Чтобы ты понимал во вдохновении! Работаешь, как ксерокс в офисе.
- Э-м-м-м… Павел, возьмите – это вам. «Кролик-бегущий-за-капустой». Нравится?
- А я д-думал, что вы меня рисуете.
Наивный парень не увидел в кролике родственные черты, может это и к лучшему.
Вася полез с протянутой рукой к Николаю, но по дороге запнулся об половик и неловко ткнулся носом.
- Можете считать наше знакомство состоявшимся
- Очень рад, - прогнусавил Вася и направился в ванную.
Раздался звук открываемой двери, и мастерская наполнилась топотом множества ног и полупьяными голосами.
Нужно сказать пару слов о том, чему предстояло произойти в самое ближайшее время. В нашей мастерской прослеживалась чёткая грань между работой и отдыхом. Приглашение собраться в четверг или в воскресение являлось нектором условным знаком, отделяющим одно от другого. Даже не заглядывая в прихожую можно было понять, что у гостей в руках огромные пакеты, в которых покоится непомерное количество спиртного. Погулять мы собирались, примерно, пару раз за месяц. Ни о какой серьёзной работе не могло быть и речи, но вот творческий процесс, который заказывал Паша, он увидит в самых впечатляющих оттенках.
- Валерка, а чё мы будем сегодня рисовать? – в глазах у Жанны блестели искорки, - ты мне давно уже портрет обещал!
-С-е-егодня мы будем рисовать кактусы, - это Серега ввалился в комнату, - гы, да Валер?
Небольшое лирическое отступление по поводу Сереги. На гулянках человек незаменимый. Я бы не сказал, что он душа компании, но хорошенько набравшись, парень доводил своими пьяными выходками всех до колик в животе, потому бедолагу пытались побыстрее накачать. Трагедия заключалась в том, что поутру он не мог вспомнить, практически, ничего, а рассказам верил не особенно охотно. Действительно, кто из вас поверит в рассказанные друзьями ваши пьяные приключения. По отношению к парню такой подход был не очень справедлив, но мы, все до одного, люди бессовестные, потому Серега к нам пришел уже пьяный.
Следующими в комнате показались Вера и Ника. Вера, как всегда, одетая по последнему слову «вампирской» моды, Ника – максимум привлекательности, правда, вот перед кем так одеваться? Передо мной? Серегой? Или, страшно подумать, Васей?
Вслед за девушками зашел Аркаша. Ещё один товарищ по цеху. Нужда не заставляла его писать ради денег, потому его картины были редки, но прорисованы до каждой мелочи. Как следствие, на этой почве развился некоторый снобизм, особенно по отношению ко мне. Да и на наши тусовки он приходил только ради девушек. Но, несмотря на всё это, я уважал его и как художника, и как человека.
- Ой, Валер, а кто тут у нас? – Жанна уже спешила к гостям.
- Это Николай, а это Паша. Николай тоже художник, а Паша…
- Я ценитель! – сказал он, не отрывая взгляда от Жанны
- Жанна, Сергей, Аркадий, Вера и Ника – показал я на прибывших гостей.
И наверняка повисла бы несколько неловкая пауза, если бы Серега не начал потрошить пакеты со спиртным. Одна за одной, бутылки с глухим стуком появлялись на поверхности стола и мне уже начинало казаться, что конца этому процессу не будет.
- А, точно, давайте за знакомство, - Вася уже разливал одну из бутылок по пластиковым стаканам.
Алкоголь – удивительнейшая вещь. Даже если ты ощущаешь поначалу некоторую неловкость в компании, то хорошенько набравшись, принимаешь все, как есть и получать удовольствие от того, что есть. Николай снова взялся за свой блокнот, а девушки потребовали музыку – это был своеобразный подготовительный этап перед тем, что Паша назвал творческим процессом. Мне захотелось потанцевать с Верой, я уже собирался её пригласить, но тут влез Серега и, совершая неуверенные движения, начал пародировать вальс.
-Эх, Верка, как же я тя люблю! – Серега, как всегда, был очень тактичен, - я чо хошь ради тебя сделаю! Хочешь, это… в колодец прыгну, или на Луну слетаю,а?
- Ты мне на ноги лучше не наступай! – сказала Вера с улыбкой
-Все, Серег, уступи мне свою даму сердца.
- Вера, я это… рядышком тут буду.
Нас было только две танцующие пары: я с Верой и Паша с Жанной. Мне хотелось сказать Вере что-то приятное, хотелось, чтобы она улыбнулась, но на заднем плане я увидел, рисующего Николая, и склонившегося над его рисунком Аркашу. Через всю комнату, роняя стулья, к ним протопал Серега… комнату сотряс пьяный смех. Подошел Вася: «Ух ты, блин! Вы танцуйте, ребят, танцуйте!». По поводу рисунка скажу, что досталось всем, хотя больше всего Паше( он стал у Николая любимчиком) и Нике, благо они не увидели этого рисунка. Паша был занят Жанной, а Ника как раз, ушла «попудрить носик».
- Пора рисовать, - несколько торжественно, произнесла Вера.
Это была не работа, то, что мы нарисуем, нельзя будет продать. Это было нечто вроде соревнования, более того, каждый имел право выразить свои мысли, влить в изображение частичку своей души, а в качестве жюри были наши девушки.
- Валера, нарисуй меня, а? – Серега смотрел на меня хоть и не трезвым, но преданным взглядом.
- Ты, Серег, красавец необыкновенный, но я уже обещал Жанне.
В глазах Веры мелькнуло непонимание, мне даже показалось, что огорчение.
-Ну, кто будет моей музой? – Вася уже готовил чистый лист
-Давай я тебя буду сегодня вдохновлять! – сказала Вера и положила руки Васе на плечи.
-О, да с такой поддержкой я горы сверну!
- Лучше эти горы нарисуй, - сказал Аркаша, не отрывая глаз от бумаги
-Сам заморачивайся со своими пейзажами, я мыслю гораздо глубже…
Я занялся своим рисунком, все мысли отошли на задний план, передо мной была только Жанна и чистый лист. Скрип карандаша по бумаге успокаивал, как бы подсказывал, что нужно делать дальше, каждый новый штрих тянул за собой следующий, выкладывая целостную картину. Странно, я никогда не рисовал с таким вдохновением, словно моей рукой двигала какая-то неведомая сила, она же, складывала в моей голове тот образ, который раньше никак не мог оформиться во что-то осязаемое, целостное. И когда работа была готова, я не поверил собственным глазам. Спрятав рисунок от остальных, я откинулся на спинку дивана и стал вглядываться в лица приятелей. Жанна села рядом со мной и попыталась завести разговор, но потом тоже замерла, при виде рисующих товарищей. Вся работа заняла час, когда были сделаны последние штрихи, в воздухе повис вопрос: «ну, кто первый?»
- Вот, - Аркадий показал портрет Ники, - как тебе?
Портрет был замечательным! На мой взгляд, так может нарисовать только человек, испытывающий что-то в глубине сердца, к своей натурщице. Осознавая то, или нет, Аркадий выложил все свои мысли, вместе с портретом Ники, но по всей видимости, кроме меня, это понял только Николай.
У Васи тоже вышла неплохая картина. Все эти причудливые линии, по его велению, соединялись в какой-то неестественный, но в то же время привлекательный рисунок, который, чаще всего, имел мало общего с реальностью.
Настала очередь Николая. Я ожидал увидеть очередной портрет, высмеивающий кого-либо из присутствующих, но был буквально ошарашен, когда моему взору предстал величественный храм. То не был христианский храм, он больше походил на обиталище древних богов, чья память была увековечена в камне. Его шпили дерзко тянулись к низким серым облакам, а величественные колонны создавали впечатление двери между мирами. Вековые деревья вокруг и небольшие трещины в стенах говорили о древности этого строения, храм стоял вопреки времени, прихоти человека и гневу природы, он – память, а память вечна.
Когда же все взгляды были устремлены на меня, я, молча, поднял листок бумаги. Ради таких минут и стоит жить художнику, да и любому творческому человеку! Немое изумление читалось на их лицах, а Жанна, ни слова не говоря, просто подошла и поцеловала меня. Она не отходила от меня весь вечер…
Потом веселье покатилось по наклонной, наша компания дружно напилась, начались, танцы, игры, задушевные беседы, Серегины пьяные выходки, в общем, всё то, что бывает на обычных вечеринках. Но я уже не попадал под общий ритм, внутри было какое-то пьянящее, странное чувство, когда мир вокруг, как бы теряет реальность, взглядом хочется пронзить стены, горизонт, саму грань нашего мира, чтобы увидеть саму сущность мироздания. Выпитое вино только усиливало это состояние, я сидел, наедине со своими мыслями, отстраненно слушал, что мне говорила Жанна, в итоге наступил момент, когда моё сознание сжалось в крошечную точку и угасло – я уснул.
За этот день я понял многое, то, чего лишен весь мой народ. Страсть, которую источает материальное тело, эти ощущения трудно передать словами, они могут сделать человека всесильным, особенно, если вступают в резонанс с эмоциями, идущими от сознания. Они совпали с моими эмоциями. От неожиданности я даже потерял контроль над собой, передав все ощущения своему подопечному. Он счел это вдохновением и нарисовал то, на что никогда в жизни не был способен, передал бумаге всё, что было прекрасного и сокровенного в стоящей перед ним девушке, увидел её сущность и изменился. Изменил отношение к ней. Я передавал ему потоки своих ощущений, а он перерабатывал их и возвращал обратно. Лишь немного осознав что происходит, я ввел его в сон – ни одна нервная система не может долго выдерживать таких нагрузок, парень мог сойти с ума. Скоро за мной прибудут сородичи, я чувствую их приближение, но после таких переживаний, мне хочется остаться здесь и жить жизнью человека…
Утро… Несмотря на количество выпитого, голова не болела. Рядом со мной, на диване, лежала Жанна. Она положила голову мне на грудь и так уснула. Мне очень не хотелось её будить, поэтому я пролежал так несколько минут, наслаждаясь моментом, пока не понял, что безумно хочу в туалет. Стараясь двигать как можно более аккуратно, я положил её голову на диван. На второй половине дивана сопел Вася, Серега устроился на полу, Вера и Ника устроились в креслах, Паша, видимо не справившись с количеством выпитого, спал за столом на кухне, Николая нигде не было, вероятно, он отправился домой, когда все уснули. Воспоминания о вчерашнем вечере роились в моём мозгу. Рисунок я отдал Жанне, что было потом… Всё, словно в тумане… Умывшись и приведя себя в порядок, я решил приготовить поесть, хотя – это слишком громко сказано. Высыпав несколько пачек пельменей в огромную кастрюлю, я позаботился обо всех медленно пробуждающихся товарищах. Пока я ел, все мысли были заняты Жанной. Почему я раньше не обращал на неё внимания, зациклившись, словно помешенный, на Вере. Оказывается, есть и другие чувства, помимо непреодолимого влечения! Их сложно описать словами, но они гораздо приятнее…
Мои мысли прервал пробудившийся Павел. Не говоря ни слова, я кинул ему пачку анальгина и указал на стакан с водой. «Спасибо!» - пробулькал он, запивая таблетку.
- Не ожидал, что вы работаете настолько весело! Вот, возьми, - он протянул мне несколько купюр
- Не за что мне с тебя деньги брать, это не работа была, а так, обычная пьянка.
В глазах Паши читалось недоумение, вперемешку с непониманием, причем изрядно сдобренное головной болью.
- Я сегодня иду на Арбат, если хочешь, приводи себя в человеческий вид и пошли со мной?
-Хорошо, подожди, только душ приму!
Мы сидели посреди Арбата. Я на шатком стульчике, Паша – на корточках. Прохожие поглядывали на нас с какой-то необъяснимой тоской и сочувствием, но подходить ближе, чем на пять метров опасались. Да уж, видок у нас был ещё тот, несмотря на душ. Я уже было отчаялся дождаться клиентов и, опустив голову, начал изучать свои ногти, как на меня упала тень. Подняв глаза, я увидел миловидную девушку, которая смотрела на меня и улыбалась, я улыбнулся в ответ.
- А что с вашим другом? – спросила она невинно.
Я повернулся в сторону Паши, тот уже спал, привалившись к стене, со счастливой улыбкой на лице. Медленно подойдя, я аккуратно потряс его за плечо. Улыбка исчезла, а в глазах появилась напряженная работа мысли, видимо пытается догнать, где он находится.
- Паша, мы на Арбате, я сейчас буду рисовать портрет этой прекрасной девушки…
- Меня зовут Олеся, - сказала она и лучезарно улыбнулась
- А меня Паша зовут… - пробурчал он, потом встрепенулся и уставился на меня
-Хотел смотреть? Смотри, - сказал я и принялся за работу.
Глупо было бы надеяться, что вдохновение, посетившее меня вчера, могло снизойти до визита на Арбат. Так оно, в общем-то, и вышло. Портрет получился хороший, но душа просила чего-то большего. Олеся, терпеливо сидевшая на стуле, с замершей лучезарной улыбкой, стойко выдерживала мой профессиональный взгляд и беглый Пашин. Он смотрел, то на создаваемый рисунок, то на Олесю, наверное, сравнивал оригинал с копией.
Потом была Аня, Наташа, Марина, Оля… Я нарисовал их всех, но результатом не был доволен. Словно сквозь сон, я слышал восхищенные Пашины восклицания, похвалы и прочий бред, голова же была занята одной мыслью: «что я делаю не так?».
- …а хочешь, я тебе предложу работу на вечер? – эти осмысленные слова привели меня в сознание.
- Что за работа?
- Мы каждый вечер собираемся на квартире у одного друга. Каждый раз новая компания и занятия. Там много интересных людей, а ты, с твоим талантом, будешь там, в центре внимания.
- Согласен, поехали…
Новое приключение! Каждый человек на этой планете, ключ к какой-то особенной, новой жизни, о которой другие могут и не подозревать. Вот и мы с Павлом показали друг другу разные миры, которые могли уживаться в переделах одного города. Вера с Никой показали мне свой мир – мир ночной жизни. Вася – свой. Познавать человеческую жизнь можно бесконечно!
Это была не квартира, а целый дворец, хоть и изрядно потрепанный. Мне никогда не доводилось видеть такое количество людей в одном помещении. Причем, это была не беспорядочная толпа! В каждой комнате, собравшись в круг, сидело около пятнадцати человек и о чем-то беседовали. Кому-то повезло занять диван или кресло, накрайняк, положить под задницу подушку, но большая часть сидела на голом полу и никаких неудобств не замечала. В одной из комнат играла убаюкивающая, монотонная музыка. По кругу передавалась какая-то трубка, каждый делал глубокую затяжку, а потом передавал её соседу.
- Трава? – спросил я Пашу
- Вряд ли, какой-то особый сбор, но по мозгам не даёт, тут с этим строго, пошли дальше.
Мы двинулись вперед, а сидевшие в круге люди начали медленно раскачиваться и петь что-то похожее на мантру. В следующей комнате мрак разгоняли лишь две мерцающие свечи, в центре круга сидел человек. Это Антей - хозяин квартиры. Даже беглый взгляд выявлял в нём довольно эрудированного человека, по крайней мере, вниманием окружающих он владел безраздельно. То, что он рассказывал, можно было слушать бесконечно, истории, мифы, легенды. Закончив фразу, он жестом пригласил нас сесть и продолжил.
Рассказываемые им истории не были хаотичны, для постоянных слушателей они должны были складываться в определенную философию, учение, которое проповедовал рассказчик.
- Давайте устроим перекур, потом продолжим, - сказал Антей, вставая с кресла.
- Это Валерий, он художник.
- Очень приятно, меня зовут Александр, но для всех я Антей, - он жестом показал, что идёт курить, мы с Пашей остались в комнате.
Когда все вернулись и Антей занял своё привычное ораторское место, он произнес:
- Сегодня у нас новый гость, он художник, - все взгляды устремились на меня, во многих читался интерес, в некоторых нетерпение, а где-то и безразличие, - у меня есть к тебе предложение, я расскажу о мифическом существе, а ты его нарисуешь, сможешь?
- Давайте попробуем!
- Первый раз я увидел его в раннем детстве. Тогда ещё моя память не сохранила этот образ, как ни силился я вспомнить. Оно стояло передо мной, не произнося ни звука, но поток его мыслей врывался в мою голову. Я был слишком мал, чтобы сразу осознать всё это. Потом начались сны, в которых мой гость представлялся очень отчетливо… - Антей говорил долго и красочно, рассказывая про это существо, как про наставника, друга и покровителя. По всей вероятности, именно сны сподвигли его стать тем, кем он был сейчас. Описания внешности этого существа были довольно скудными, всё-таки Антей был далёк от изобразительного искусства, но по какой-то неведомой мне логике, в голове сложился отчетливый образ, который постепенно перетекал на бумагу…
Я знал, о чем говорит этот человек. Мой сородич уже побывал здесь, и его никто не нашел. Это вызывало противоречивые чувства: с одной стороны, у меня появилась возможность остаться в другом мире и прожить куда более насыщенную жизнь, с другой же, тот факт, что никогда не увижу своего дома. Возможно, у меня будет выбор, но в какую сторону склониться?.. В любом случае, нужно ещё раз помочь парню…
Антей долго смотрел на листок бумаги, потом на меня, снова на листок…
- Как?.. – наконец выдавил он, начав активно жестикулировать, - неужели ты тоже его видел?
- Нет, я просто внимательно слушал…
- Что слушал? Сбивчивые описания?
- Может быть – это простое совпадение?
- Так… Если я расскажу тебе о его мире, ты сможешь повторить это?
- Попытаюсь, только это будет сложнее и больше времени потребуется…
- Я тебе заплачу, только нарисуй!
Да уж, с выбором клиента Паша не ошибся. Но становилось немного страшновато потакать безумным фантазиям фанатика, неизвестно, как он отреагирует на очередную картину. Но вопрос с деньгами стоял не просто остро… Его лезвие было уже, буквально, у горла, потому глупо было бы упустить такую возможность заработка. Мелькнула подленькая мыслишка, что можно постоянно наживаться за счет фантазий безумного Антея, но я тут же отогнал их в сторону. Напишу ему то, что хочет и всё, дальше каждый сам по себе!
Когда Антей начал рассказывать про мой дом, в сознание ворвался поток острой душевной боли. Как давно я скитался по космосу, так и не побывав дома. Вспомнив самое красивое место на моей планете, я передал образ Валерию, а он начал, мазок за мазком, передавать его на холст…
Я выбрал рисунок в красках, нарисовать неведомое создание карандашом, на листке бумаги – это одно, но вот нарисовать фрагмент незнакомого мира – это уже совсем другое! Странно, я почти не вслушивался в слова, которые произносил Александр, образы сами складывались в моём мозгу, словно кто-то другой мне их нашептывал! Внезапно, я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног! А вдруг, эта догадка верна? Я никогда не рисовал ничего подобного и никогда бы нарисовать не смог! Нееет… Нужно закончить картину, а потом разбираться в себе. И, во всяком случае, не сегодня. Вечером у меня свидание с Жанной! А после сегодняшней работы, будет на что сводить её в ресторан! Или ещё куда-нибудь! Интуиция подсказывает, что это будет один из прекраснейших вечеров в моей жизни!
Неужели догадается? Или решит, что сошел с ума? Лишь бы глупостей не натворил! О, как вовремя эти мысли о девушке. Ничто не отвлекает и не опьяняет, как любовь и ожидание встречи! Я знаю, что у них всё получится, и вместе они будут счастливы. Могу отнести эту заслугу на свой счет. А ещё решил, что когда за мной прилетят, я не буду прятаться, а с великой радостью вернусь домой – Земля от меня никуда не денется, придет другая эпоха, и очередной визит сюда станет ещё интереснее! Но перед уходом, я отвечу на все вопросы Валерия, так будет справедливо!
- Это правда! Всё, что он говорил мне – это правда! Я не долбанный псих! – Антей, буквально прыгал от радости, - ты нарисовал всё точно так же, как в моём сне! Это Он внушил тебе эти образы, я уверен!
- Знаешь, я пришел к тем же мыслям! Что он тебе рассказывал?
- Коротко не получится, принеси чаю…
Он разрушил всё, во что я верил. Рай, ад, переселение душ. А всё оказалось куда проще! Умирая, мы попадаем в совершенно иной мир, начисто забываем прошлую жизнь, теряем свою личность, а потом снова, снова и снова, пока не дойдем до самого дна, когда уже нечему будет распадаться. Дело в том, что с каждой смертью наша главная составная часть истончается, теряет материю, что-то порядка 90%, а мир, куда мы попадаем после смерти, существует параллельно с нашим, но он настолько тонок, что его нельзя найти никакими приборами. И смысла во всём этом нет, нас не отправят в рай за хорошее поведение, мы не возродимся в другом теле, чтобы набрать новый опыт в человеческой жизни, и мы будем уже не мы, непонятные существа из непонятного мира. Но, не всё оказалось так плачевно. Он предложил мне то, о чём и мечтать-то страшно! Новая религия, а себя он назвал новым богом, который откроет человечеству многие тайны бытия. Ты видел, сколько народу слушало меня открыв рот, а скоро они станут проповедниками…
Он говорил ещё очень долго, про новую веру, новую жизнь. Желание помочь людям было очень сильно в нём, но и жажда славы была не слабее, и его можно было понять.
- Где он с тобой говорит?
- У нас есть нечто вроде храма, пошли, - его лицо буквально излучало торжественность момента
Да, многовато приключений на одну неделю, голова шла кругом, и то, что случилось в следующее мгновение, чуть было не стало последней каплей.
- Ты напуган, я знаю, мне доступны все твои мысли
- Кто ты?
- Я не бог, просто странник, оказавшийся в твоей голове, очень скоро мне предстоит вернуться назад, но мне нужна твоя помощь!
- Что я должен сделать?
- Сначала, мы поговорим с моим сородичем, я должен убедить его вернуться домой. Он хочет изменить естественное течение истории вашего мира, а это не пройдёт безнаказанно.
- Но ведь…
- Он сказал Антею не всё. Мы часть Единого, каждый мир, каждое живое существо является фрагментом Его сущности, каждый кусочек имеет свой смысл, но как и в вашем, человеческом теле, некоторые части перестают слушаться целого и начинают действовать ему во вред, и тогда…
- Их уничтожает иммунная система…
- Правильно! Он не сказал также, что мысли других людей, сосредоточенные на чьей-либо личности, могут удержать его в пределах этого мира, после смерти тела, и возродиться в новой, молодой оболочке. Они оба это получат, если…
- Если будут живы?
- Верно, я же нашел способ увековечить наши имена, не ломая историю.
- Как это?..
- Картина!
Храмом оказался подвал заброшенного дома, с ковриком на полу и свечками по углам, но суть этого места была не во внешнем виде. Здесь было ощущение чего-то таинственного, умиротворяющего, внезапно, я почувствовал головокружение, а Антей изменился в лице и сказал: «Они беседуют!». Я сел на пол и стал ждать, сотрясать воздух пустыми словами не хотелось. Два забытых звездных странника встретились здесь, делятся друг с другом воспоминаниями, планами, может быть, они вместе вернутся домой.
- Ну, вот и всё, Валера, пошли.
- Он уйдет с тобой?
- Нет, у нас разные дороги, но я рад, что поговорил с ним.
- И что теперь?
- А теперь тебя ждет Жанна.
Я был обязан своему гостю всем! Самое главное, своей свободой. Он открыл мне глаза на смысл моей жизни. Я, наконец-то, обратил внимание на то, чего не замечал раньше. Каждый человек – это новый мир, главное, держать глаза открытыми. И вот, идя по узкому тротуарчику, к своей мастерской, я понял, что безмерно счастлив, счастлив от осознания того, насколько всё теперь стало понятно и просто. А самое главное, жизнь приобрела смысл.
На кухне сидела Жанна и пила с Васей чай. Они весело переговаривались, смеялись, они были мне дороги.
- Валерка! – Вася уже вскочил с табуретки с протянутой рукой, - я уж тебя потерял!
- Привет! Не скучаете тут без меня?
- Я пришла немного пораньше, думала… - Жанна смущенно улыбнулась, - пораньше тебя увидеть.
- Спасибо тебе, я мигом соберусь и пойдём!
Вася зашел со мной в ванную и сказал:
- Как же я тебе завидую! А мне ещё продолжать поиски
- Ты про девушку?
- Да причем тут это? У тебя на физиономии написано, что ты понял, наконец-то, как дальше жить, а я… Я не знаю, что мне делать? Все эти картины, абстракции, они ведь никому не нужны, будут валяться у кого-нибудь подвале или висеть на двери туалета. А мне смысла хочется, понимаешь? А не попросту бумагу марать, чтобы на еду заработать или баб порадовать! – лицо Васи приняло страдальческое выражение.
- Вот телефон Николая, помнишь художника, который пил вместе с нами?
- Ну да! – он почесал затылок, - это который всякую фигню рисовал?
- Ты видел его собор? Вот настоящая картина, позвони ему, думаю, он не откажется от ученика.
- Спасибо тебе, Валер! – лицо Васи буквально просияло, - огромное спасибо!
- Надеюсь, ты из благодарности, не решил ещё и душ вместе со мной принять?
- Ой, прости! – он запнулся об порог и кинулся к телефону.
Первое свидание было восхитительным. Приятно, когда находясь рядом с человеком, не нужно задумываться над словами и их смыслом, всё течет как-то само собой, без усилий и напряжения. Мы гуляли, дурачились, ели мороженное и пугали прохожих своим поведением. Нам не было дела до всего остального мира, а что нам было нужно, заключалось только в нас самих. И дальше будет только лучше, я знал это! У самого дома, Жанна спросила:
- Ты веришь, что случай может изменить всю жизнь человека?
- Нет, не верю. Настоящие великие события случайными не бывают.
- Значит, - она приблизилась ко мне вплотную, - мне помогли сами звёзды.
- А теперь, пришло время поработать, но не в твоей мастерской, а в подвале, который показал тебе Антей. Поехали туда, всё уже готово.
Действительно, всё было готово к моему приезду, краски, холсты, полуживая раскладушка в углу.
- Он сказал, что ты пробудешь здесь неделю, предупреди друзей, чтобы тебя не искали. За вон той дверью раковина и душ, сюда же я буду приносить еду и всё, что может потребоваться, давай парень, здесь ты будешь творить своё бессмертие.
И я приступил к работе. В голове всплывали четкие образы, которые переносились на бумагу, в некоторые моменты руки сами делали мазок, без участия моего сознания, а сотворенный образ всегда был перед моими глазами, показывая каждую свою деталь, при малейшем моём желании. Так проходили день за днём. За работой время летело со скоростью реактивной ракеты, и, потеряв счет дням. Я не заметил, как закончил последнее, что должен был нарисовать здесь.
- Это всё, теперь ты не нуждаешься в моей помощи, потому что последнюю картину ты нарисовал сам. Как распоряжаться полученным даром – решать тебе, но некоторые из картин придётся оставить Антею – они понадобятся для его новой религии, остальные позволят тебе устроить собственную выставку. На тебя обратят внимание, а дальше, ты и сам всё знаешь!
- Спасибо тебе…
- Ты дал мне не меньше, и это единственный способ как-то отблагодарить тебя. Вернувшись домой, я буду очень долго вспоминать вашу Землю, человеческие чувства и страсти, которые ворвались в мой разум, как огонь, но не обожгли… Мне пора, теперь ты свободен, обязательно сделай свободным кого-то ещё…
Он был прав, во всём. Мои картины приобрели известность, а мне принесли известность и богатство. С Жанной мы поженились и, до сих пор, между нами не пролегло ни одной тени. Антея арестовали. Его сторонники разгромили четыре церкви, выкрикивая лозунги своей религии… Их движение закончилось бесславно, Антей рассказал про своего звездного друга и его упекли в психиатрическую лечебницу, а без лидера сторонники разбрелись по домам. Наверное, странник не дал ему свободу, потому что сам уже забыл, что это такое. Василий стал учеником Николая. Он научился мастерски рисовать пейзажи, а Николай вносил в них действие. Их картины тоже прославились, вскоре они уехали работать за границу, и новостей от них я пока не получал. Что же осталось мне – это каждый день смотреть на небо. Где-то там живет пришелец с чужой звезды, который искренне полюбил человеческий мир, а мне помог стать его неотъемлемой частью.