Её древние глаза глубоки и велики, как у страха. И характер не мягкий, нет. Он твёрд. Только пожух от времени и сделался дряблым. У нее мучнистое лицо и витиеватое тело, но - такая харизма, что многие не могут сдержаться и, глядя на неё, восклицают снова и снова:
- Ах, какая женщина! Красавица!
На плече её спит говорящий ворон. Никто не помнит, чтобы он не спал. Но все знают, что он не простой, а говорящий. И все боятся услышать его голос. В руке её - прекрасная аристократическая чёрная трость. Некоторые неосмотрительно называют сию трость клюкой. Очевидно, что они никогда не видели этой женщины, иначе сразу бы догадались, что подобные особы могут носить только особенные вещи.
Одевается она - как попало, но попадает всякий раз изумительно хорошо. Ничего не поделаешь – харизма. При её появлении встают даже откровенные мужланы, а дамы делают книксен. Она имела тысячи имён. Один поэт даже называл её Пакариллой. Наверное, от того, что страх и восторг перед неведомым покоряют людские сердца задолго до её появления. Пакарилла! Неграмотный какой, надо бы через «о» писать первый и второй слоги, но ему так вот больше нравится. Ладно, он автор, ему решать. А ей всё равно.
Она вечна. Это сейчас она стара, но захочет помолодеть – помолодеет мгновенно. И тогда – пропал любой добрый молодец! И недобрый – тоже пропал. Кто только за ней ни волокся! И-и-и-и… вспомнить страшно. Но нет ей ровни! И не может быть – богиня!
Взрослые, рассказывая о ней детям, называют её Бабой Ягой. Но это не имя, а должность. Да, по работе она – баба яга, а имени её не может знать никто, кроме мудрого говорящего ворона, который спит. И пусть спит, ибо в тот час и миг, когда он заговорит, случится нечто необратимое.