Вампир-ботаник - Глава 2, часть 1

Дарья Деми
Через двадцать лет

***
Замок Родригеса Кровавого

Два года назад Эрни наконец-то исполнилось пятьдесят лет, и с тех пор он изучает вампирскую магию. Ему особенно нравятся заклинания подчинения, зова, привлекательности. Хотя книги он до сих пор читает через силу, но почти смирился с этой необходимостью. Занятия танцами, фехтованием и массаж укрепили мышцы, и теперь фигура у него идеальна. Стройный, пластичный, сильный он похож на дикого кота. Под бархатистой кожей видно как сокращаются при каждом движении мышцы, завораживая и притягивая к себе внимание. Юный лорд уже свыкся с мыслью, что ему придётся учиться в окружении злобных и кровожадных людей. Правда, в этом жутком месте он будет не один, отец обещал дать ему спутника, но… сопровождающий должен поступить в Университет на один курс с Эрни, а подходящей кандидатуры до сих пор не нашлось. Да и время сейчас неспокойное. Охотники на вампиров смогли преодолеть магический барьер и начали войну, которая хоть и закончилась быстро, но успела проредить многие кланы. Особенно досталось соседям – Айшарам, говорят, даже их лорд Раймон Жестокий погиб в одном из сражений.
Зато папа стал таким влиятельным! Он захватил пленных и получил много выгод от этой войны. Теперь потрёпанные кланы пытаются заручиться его поддержкой и присылают различные подарки, в том числе и многочисленных наложников…
Вот и сейчас Эрни читает в проклятой библиотеке объёмный рукописный труд, но, оторвавшись от его изучения и выглянув в окно, видит экипаж, доставляющий ещё одну жрицу любви, а точнее очередную шлюшку… и, похоже, она из клана Айшаров. Странно только, что карета потрёпана, нет пары лошадей из шестёрки, да и вооружённого сопровождения, если не считать нескольких оборванцев, тоже нет. Кажется, эти Айшары вконец обнаглели, присылая такой экипаж. Да и наложница ведёт себя странно - её буквально вытаскивают из кареты, а она, извиваясь, пытается брыкаться. Положение усугубляется ещё и тем, что папины евнухи стараются не уронить покрывало, закрывающее эту сучку. В общем-то, непривычное зрелище, обычно они резво выпархивают, стоит лишь слугам дверцу открыть. Эрни ловит себя на том, что разглядывает этот подарочек. Маленькая для вампиров фигурка отчаянно сопротивляется и на мгновение юный лорд видит мелькнувшие на ногах у привезённой наложницы цепи. Вот этого он точно не ожидал увидеть. Но пока он разглядывает разыгравшуюся под окном нешуточную борьбу, один из сопровождающих экипаж протискивается к бушующему подарочку и, видимо, надавив на какие-то точки на шее, успокаивает наложницу. Она, скорее всего, без сознания и повисает безвольной куклой на руках евнухов, и те быстро уносят ее в замок. Эрни сочувствует маленькой нахалке, посмевшей сопротивляться папиным людям, пожалуй, эта отчаянная мелочь не переживёт сегодняшней ночи, но изменить её судьбу юный лорд никак не может. Поэтому он с сожалением вздыхает и вновь погружается в чтение занудной книги.

***
Замок Раймона Жестокого

Отец после подслушанного мною последнего разговора с мачехой сдержал своё слово. Она целых двадцать лет не выходила из гарема, и ей теперь пришлось соревноваться с  многочисленными наложницами. Конечно, она сразу же нашла виновного и несколько раз пыталась меня отравить, подсылала убийц, но всё зря. Знание трав и умение готовить эликсиры, наряду с навыками рукопашного боя, помогают мне выжить в этой банке с пауками, именуемой красивым словом «гарем». Однако последние события вновь резко меняют мою жизнь…
До последнего времени мне казалось, что наш мир стабилен и ему ничего не может угрожать, но появление охотников на вампиров на нашей границе вызвало настоящую панику. Отец, правда, быстро успокоил своих подданных и организовал войско, но из боя он так и не вернулся, как и большая часть последовавших за ним. Первый и самый грозный удар явившихся сюда людей встретил наш клан, потеряв больше половины воинов. Трагическая весть быстро облетела все наши земли, но, конечно, нашлись и те, кому гибель отца – Раймона Жестокого – была на руку. Мачеха тут же добилась коронации своего сына, моего старшего сводного брата, а сама стала регентшей, так как он ещё был несовершеннолетний. Сразу же после церемонии меня заковали в цепи и бросили в сырой и холодный подвал. Я провёл там почти две недели, показавшиеся мне целой вечностью. Возможно, она решала, стоит ли меня убить или всё же послать в дар теперь уже могучему соседу, но алчность перевесила, и меня временно перевели снова в гарем, где привели, как она выражается, в товарный вид. Перед отъездом я смог выбраться незамеченным и насыпать свою новую забористую смесь возбуждающего и слабительного в почти все вина, хранящиеся в погребе замка, в том числе и ценные, даже тысячелетней выдержки. Каково же было моё изумление, когда целый бочонок такого вина погрузили вместе со мной в качестве второго подарка влиятельному соседу. Но об этом я не стал переживать, страшно обрадовавшись, что мне разрешили взять с собой немного вещей, а главное, что одним из сопровождающих стал мой учитель-секьюрити. Огорчали только ножные браслеты из прочного сплава, скованные между собой короткой цепью, да ещё и с магическим замком, который мог открыть лишь новый владелец…

***
Карета скрипит и стонет на каждой кочке. Из-за отсутствия окон я не вижу пейзажа за окном, наверное, мачеха боится, что я сбегу. Мне действительно страшно, я никогда не был так далеко от дома, а ещё меня бросает в дрожь от одной мысли о том, для чего меня дарят Родригесу Кровавому. Я долго находился в счастливом неведении, кто такой наложник, и наивно считал, что минет - это наибольшая неприятность. Совершенно случайно мне попалась в библиотеке книга о сексуальных отношениях между мужчинами, и теперь я холодею от ужаса, когда думаю о том, что со мной будет делать лорд Родригес.  Мне хочется испариться, исчезнуть, лишь бы не слышать мерного стука копыт, с каждой секундой приближающих меня к этому кошмару, скрипа кареты, подскакивающей на каждой кочке, подтверждающего реальность происходящего. Из задумчивости меня выводит треск упавшего дерева, резкий толчок остановившегося экипажа, ржание перепуганных лошадей, громкий мат и лязг оружия, а затем воцарившаяся тишина. Я пытаюсь сжаться в комок и не дышать, но кто-то рывком открывает дверцу, и лунный свет затапливает здешнюю темноту, однако похоже заглядывающий сюда незнакомец ничего не видит, и через пару секунд в карету врывается ослепительно-яркий свет факела. Человек вопит от восторга, увидев меня и вино, затем резко открывается дверца с моей стороны, и грубые руки хватают и тащат меня наружу. Я брыкаюсь, пытаюсь уцепиться за сидение, проклятая накидка слетает и остаётся внутри, а мне становится страшно от мысли, что могут сделать со мной эти жуткие люди. Меня хватают за волосы, и от боли на глаза наворачиваются слёзы, я закусываю губу, чтобы не закричать и, наконец, сдаюсь…
- Вот чёрт, это же парень, а не девка! Не повезло, б**ть…
- Какая разница, парень или девка, рот-то у всех одинаков, раз в зад не хочешь.
- Девицы не такие выносливые, этого на ночь должно хватить, вишь бойкий какой, даром, что ноги скованы.
- Эй, ребят, выпьем сначала, потом точно будет без разницы кого и как…
Разбойники гогочут от души, связывая мне руки и заталкивая в рот вонючую тряпку. Их руки шарят по моему телу. Меня трясёт от осознания своей беспомощности и унижения, и с перепугу я забываю даже про магию эльфов, чувствуя себя слабым ребёнком, ощущая бегущие по щекам слёзы. Когда меня тащат вглубь леса, последнее, что я вижу – это как связывают моего учителя.

Открыв бочонок, бандиты глотают дорогое старинное вино, как дешёвое пойло. Тягучее, тёмно-красное, оно источает изысканный аромат - наверное, оно очень вкусное, так как про меня  на некоторое время забывают. Слышится смех и пошлые шутки. Веселящиеся разбойники сидят возле потрескивающего и манящего теплом костра, а я замерзаю, мне холодно, но так хочется, чтобы они про меня не вспомнили, хотя чудеса бывают только в сказках… Один из пирующих  - огромный, с блестящей в лунном свете лысой головой - пошатываясь, направляется в мою сторону, а от холода и страха я уже не в состоянии сопротивляться. Он жёстко хватает меня пальцами за подбородок и, дохнув перегаром, говорит:
- Что, куколка, ждёшь меня?! Сейчас, милая, мы тебя полюбим… - Неожиданно его кожа покрывается мурашками, лицо зеленеет, а глаза становятся безумными, и, издав какой-то протяжный звук, он… хммм… сверкая пятой точкой, резво исчезает в кустах. Причём он не одинок в своём стремлении к уединению, через несколько секунд на поляне остаются только бочка из-под вина и, не считая меня, пара связанных пленников, а окрестности оглашаются странными тягучими звуками, порой прерываемыми резкими, короткими, словно барабанная дробь, а иногда прорывающимися разочарованными стонами. Но, пожалуй, самым неприятным бонусом становится назойливо-удушливый аромат, по сравнению с которым запах моего кляпа кажется мне нежным и изысканным. Вот эти флюиды и заставляют меня шевелиться. Когда я подползаю к костру, то обнаруживаю там остатки пиршества и брошенное в беспорядке оружие. Перерезаю ножом верёвку, стягивающую руки, и, вытащив кляп, направляюсь к учителю и освобождаю его. Он без сознания, и мне приходится применить эльфийскую магию лечения. Очнувшись, мой телохранитель озирается с отрешённым видом, однако быстро приходит в себя и, взяв катану, отправляется на охоту за возбуждёнными засранцами. А через полчаса мы вновь уже в дороге. Правда без куда-то сбежавших двух лошадей, которых выпрягли пастись разбойники, и всего с парой сопровождающих охранников, вдобавок сильно потрепанных. Зато у меня теперь есть надежда, что лорд Родригес откажется от такого подарка…

***
Учитель условным стуком предупреждает об окончании нашего путешествия возле замка Родригеса, в карете ведь нет окон. Меня охватывает паника, я не хочу выходить, но никто не спрашивает моего мнения. Открываются дверцы, и меня вновь вытаскивают наружу, теперь уже слуги лорда. Пытаюсь сопротивляться, вырываясь изо всех сил, нанося удары, извиваясь, выворачиваясь и выскальзывая из рук людей. Я настолько увлечён это борьбой с подчинёнными Родригеса, что совсем забываю о договоре с учителем, которому кажется тоже слегка достаётся в этой потасовке, прежде чем он отправляет меня в темноту…
Мне плохо, кружится голова… слабость… Медленно возвращается память, и я вспоминаю последние события. Первая здравая мысль, возникающая в моём сознании - теперь вряд ли кто-то сможет заподозрить учителя в сговоре со мной. Затем ощущаю пристальный взгляд, открываю глаза и вижу большого чернокожего человека, со злобной усмешкой изучающего мою персону. Только теперь я понимаю, что обнажён и лежу на какой-то жёсткой, холодной поверхности. Руки и ноги затекли от сковывающих их браслетов с цепочками, позвякивающих  при каждом движении. Я оглядываю своё тело и с удивлением вижу, как блестит кожа, смазанная маслом, подчеркивающим рельеф моих мышц. Дискомфорт в области паха объясняется плотным кольцом. А вот почему саднит попа?! Мои попытки рассмотреть собственное тело прерывает высокий, тонкий голос, не сочетающийся с комплекцией наблюдающего за мной бугая:
- Очнулся, гадёныш?! Что, зад болит? Ничего, потерпишь. Наш господин сегодня насладится твоим телом, поэтому мне пришлось подготовить твою задницу, чтобы ему было удобно. Ты ведь ещё девственник. – Хихикает он, вращая глазами и придавая своей роже злобный вид. – Но сегодня это будет исправлено…
Меня выводит из себя его хорошее настроение, и возникает острое желание стереть с его лица гнусную ухмылку. Набравшись храбрости и стараясь придать своей речи поучительный тон, я говорю:
- Девственницами бывают только женщины… - при звуках моего голоса он замирает, и его морда изумленно вытягивается от моей наглости, а я как ни в чем не бывало продолжаю: - У них имеется так называемая девственная плева…
Злобный визг прерывает мои намерения прочитать целую лекцию о сравнительной анатомии девушек и юношей:
-  Заткнись, щенок!!! Ты просто очередная дырка для нашего господина!!
Повисает напряжённая тишина, я даже не сразу нахожу ответ на такое заявление, но, подумав, выдаю:
- Вот как, и его сиятельство не побрезгует воспользоваться таким ничтожеством?
Глаза у евнуха чуть ли не вылезают из орбит – видимо у него запустился мыслительный процесс.
«Наверное, у него мало места в черепе, вот и глаза повылазили», - мысленно ехидничаю я.
- Замолчи, сучонок! Когда господин сломает тебе целку, ты станешь ему не интересен…
- А у меня она разве есть?!.. – невинно спрашиваю я.
- Кто?! – его глаза становятся размером с чайные блюдца и, кажется, вот-вот выпадут, а я не могу сдержаться и тихо, доверительно озвучиваю:
- Целка?..
Ооо, увидеть его лицо в этот момент – высшее наслаждение, а послушать проклятия, которыми он меня осыпает, ну прямо соловьём заливается – бальзам на душу. У меня отлично получилось убрать его мерзейшую улыбочку и испортить ему настроение. Правда, этот тип ядовито замечает, что мне несказанно повезло, что я нужен его господину именно сегодня, а не через неделю, например. Его слова убивают мой энтузиазм и ввергают меня в беспокойное ожидание…

Перед рассветом этот же евнух сначала угрожает мне карами, если я не угожу своему господину, а потом меня наряжают в прозрачные тряпки, накидывают парчовое гаремное покрывало и ведут в спальню Родригеса. По пути меня мучает мысль о том, что наш с учителем план может сорваться, и тогда мне явно не поздоровится сегодня. 
Возле роскошной двустворчатой двери стражники приказывают остановиться и, тихо приоткрыв её, толкают меня внутрь. Я оказываюсь в богато украшенной комнате, освещённой многочисленными позолоченными светильниками. Оглядываюсь и рассматриваю спальню лорда: на полу дорогой персидский ковёр, на котором разбросаны большие подушки, на стенах - дорогущая драпировка, окна закрывают тяжёлые бархатные шторы, а посередине стоит огромная кровать с балдахином, застеленная шелковым пурпурным бельём. Вся гамма в этой комнате красно-бордово-пурпурная, считающаяся у нас наиболее изысканной. Размеры постели поражают моё воображение – под стать рингу для спарринга в рукопашных боях. Когда проходит первый шок от увиденного, понимаю, что я здесь совершенно один, хозяина нет, а в правом углу возле двери замечаю несколько книг, пару коробочек, чернильницу, перья и мои любимые очки!
Я мигом скидываю тяжёлое покрывало, хватаю свои вещи и несусь на кровать, сейчас дорога каждая секунда! У моего учителя всё получилось, но лорд Родригес может появиться здесь в любой момент. Я рад, что моё тело натёрто маслами и теперь чернила будут расплываться на нём, а мука и дорожная пыль должны хорошо прилипать. Мне приходится спешить, подготавливаясь к встрече с моим новым хозяином…

Дверь бесшумно раскрывается, впуская высокого мрачного вампира. А кто бы не помрачнел на его месте, когда торжественный момент ожидания новой постельной игрушки проходит не на шелковых простынях, а в туалете… впрочем, пусть скажет спасибо, что ему не досталось то вино, что мачеха передала. Кстати, у неё в погребе ещё много запасов с адской смесью хранится, хватит и на семью, и на многочисленных гостей. Ну а лорду Родригесу мой учитель подсыпал всего лишь слабенькое слабительное, которое должно было заставить его выйти из спальни и дать мне немного времени побыть одному. Мне почему-то кажется, что с дозировкой я всё-таки переборщил, или мой новый хозяин терпел до последнего… в общем, из одежды на нём только плащ, и тот он мгновенно сбрасывает, как только закрывает дверь. Вот ведь чёрт, под этим одеянием было совсем не видно, что он возбуждён, и там… такоооое орудие, что я невольно отползаю на противоположный конец кровати, и, наконец, применяю защитную магию эльфов. Она уникальна в своём роде и используется ушастыми при сборе кореньев и трав. Эльфы - вегетарианцы, поэтому не охотятся, но в лесу они абсолютно беспомощны перед дикими, голодными хищниками, которым всё равно, что попадется на их пути, лишь бы оно было съедобно. Ушастые и защищаются от этих зверей резким, сильный ароматом скунса. Вот уж что точно отпугнёт кого угодно!!  Правда, сами эльфы этот запах не чувствуют. А от такого аромата и помереть недолго. Поэтому я и подумал, что раз мой хозяин не эльф, то вряд ли сможет чем-то перебить запах скунса, если вдруг его устроит моя экзотическая внешность.
Лорд Родригес, разглядев меня в тени балдахина, застывает, поражённый увиденным. Вместо томного, соблазнительного гаремного мальчика у него на кровати развалилось нечто неаппетитное и грязное. У него даже возбуждение прошло – как ветром сдуло. И это он только узрел мою внешность, ведь мой запах ещё не коснулся благородного носа. Но я его понимаю - моё тело покрыто грязными разводами чернил вместе с мукой и пылью, волосы чумазы и взъерошены, на носу огромные очки, за ухом торчит одно гусиное перо, а кончик другого я с усердием жую, лёжа и переписывая пыльную книгу на его шикарной кровати.
- Ты кто такой?! – его вопль оглушает меня, но отступать от намеченного я не собираюсь и быстро отвечаю спокойным, тихим голосом:
- Писец…
- Ктоооо?! – восклицает он поражённо, а я терпеливо повторяю, небрежным жестом поправив гусиное перо за ухом и как бы невзначай снова размазав чернила по лицу.
- Писец?! Писец!! Это полный ПИСЕЦ!!! – рычит он, и в этот момент появляется чернокожий евнух. Увидев состояние лорда и проследив его взгляд, сконцентрированный на моей персоне, он мгновенно сереет, и даже пару шагов делает по пути к бегству, но разъярённый голос хозяина тут же пресекает эту попытку:
- Стоять! – лёд короткого возгласа замораживает даже меня, я чувствую, как покрываюсь гусиной кожей, а что уж говорить о том, кому он предназначен.
- Что это делает в моей постели?! – глаза лорда наливаются красным огнём и, похоже, готовы испепелить несчастного слугу, намертво примерзшего к полу и умудрившегося побелеть ещё больше, хотя всего мгновение назад такое казалось невозможным. Он в растерянности то открывает, то закрывает рот, но с его губ не слетает ни звука.
- Как этот писец попал в мою спальню? – Лорд резко поворачивается к евнуху и, указывая на меня рукой, тихим жутким голосом продолжает: - Может, ты мне сюда свинопаса в следующий раз притащишь прямо из свинарника, для разнообразия?
Этот дородный человек съёживается под сверлящим взглядом Родригеса, даже у меня в животе что-то скручивается и немеет от страха.
- Ггг… гг… господин… он… ннн…новый… нн… наложник. Я…я… ннн… не понимаю, как такое ммм… могло ппп… произойти, - лепечет главный евнух, еле выдавливая из себя слова, словно они застревают у него в горле. Лорд бросает на меня яростный взгляд и холодно произносит:
- Наложник… значит…
Я пытаюсь свернуться калачиком и стать как можно незаметней, но неожиданно для себя поправляю озверевшего господина:
- Заложник. Писец, написавший письмо, перепутал первую букву и вместо «з» поставил «н». – Гробовая тишина служит мне ответом. Стараясь скрыть дрожь, я продолжаю: – Я заложник, и писец к тому же...
Лорд Родригес неожиданно принюхивается и медленно бледнеет, что для вампира большая редкость, так как кожа у него и так белая. Главный евнух тоже ведет носом, и выражение его лица начинает напоминать посмертную маску. Оба превращаются в застывшие статуи. Лорд не выдерживает и сипит как разъярённый кот:
- Откуда эта вонь?..
Мне приходится признаться с покаянным видом:
- А разве моя мачеха не говорила, что когда я пугаюсь, то издаю сильный… запах?
Время тянется как гуттаперчевый сок, повисая тонкими жгутами. Тишина становится осязаемой и тягучей, а через целую вечность становится слышны за окном: гудение шмеля, вылетающего из гнезда, трель ранней птахи, предупреждающей о своих владениях, шелест листьев от лёгкого ветерка… И всё вдруг заглушается диким взрывом хохота! Лорд Родригес веселится так, что в комнату врываются стражники и недоумённо смотрят на своего господина. Я думаю, что стал свидетелем редкого зрелища, но пока не понятно, к чему приведёт реализация моего хитрого плана по спасению места, ищущего приключений. Лорд успокаивается и нежно спрашивает:
- Сколько же тебе лет беленький, пушистенький северный зверёк?
Я даже не сразу понимаю, что это именно меня наградили столь поэтическим описанием, но пристальный взгляд хозяина замка не оставляет сомнений, кому оно адресовано.
- Почти сорок…
Его взгляд становится задумчивым, и мне плохо верится в то, что я слышу дальше:
- Мелкого вместе с кроватью перенести в комнату напротив библиотеки, и завтра же он приступает к занятиям вместе с Эрни, а этому, - лорд показывает на безмолвное изваяние главного евнуха, - всыпать пятнадцать плетей.
После отдачи распоряжений мой новый хозяин гордо накидывает на себя плащ и медленно удаляется из собственной спальни.