Восходящее солнце было огромным, а его контуры дрожали. Как боец из укрытия, оно выглядывало из-за исполинской дюны, нависавшей над гробницей Оргия. Грязный желтый песок, кишащий скорпионами и ящерицами, в лучах зари принимал самые неожиданные окрасы: от испепеляюще-белого до отравляюще-синего. Проигравшие конкурс красоты розовощекие небеса молча краснели в сторонке.
Шесть теней омрачили огненный диск. На гребень дюны поднялось Братство Песца. С героическими выражениями на лицах они смотрели на гробницу.
Родак, поблескивая хоть и крохотной, но рельефной мускулатурой, перебрасывал топор с руки в руку. Еще вчера он бы ни за что не взял оружие, но, поучаствовав утром в геройской пьянке, гном ощутил прилив храбрости, глупости и готовности сокрушить хоть целую армию.
Барак не решался вынуть меч, потому что он, как и все орки, привык бегать за беззащитными крестьянами, а не лезть грудью на копья и огнешары. Его обмундирование было легким: бесцветные тряпки, кожаный шлем и лапти. Тяжелые доспехи в военном искусстве орков были лишними – в них трудно догонять улепетывающих с козочками подмышкой поселян.
Герк, пожевывая капу, ударял друг о друга кулаки в боксерских перчатках. За голенищем кедов скрывалась Дубина Судьбы – орудие народного гнева троллей, в надежности и эффективности с которой мог тягаться разве что автомат Калашникова.
Разодетый в черное Иртаэль держал в руках лук, потому что был эльфом.
Ева тоже держала в руках лук, потому что была эльфийкой.
Лэнс любовался своим отражением на лезвии меча, мечтая поскорее пасть смертью храбрых, потому что разогревающиеся на солнце доспехи явно намеревались превратить его в жаркое до того, как это случится.
Последним на гребень дюны поднялся Альмагест. Он держал в одной руке дипломат, а в другой – зонтик от солнца. Заблестели осыпающиеся крупинки порошка невидимости, и появилась фея.
– Докладывай, – велел торговец магией.
– У них шесть сторожевых вышек с арбалетчиками и тысяча пеших с мечами, копьями и прочими колюще-режущими принадлежностями. В лагере есть ночной клуб, ресторан для командиров, пять столовых для рядовых, игорный дом, бордель, несколько общественных туалетов и даже издательство, печатающие газету «Секретные новости тайного лагеря орков».
– Наверняка, Дуркланг ждет экономический кризис, раз Орден вбухал сюда столько королевского золота, – заметил Лэнс. – Но их всего тысяча, а нас – аж семеро. Вперед!
Несколько сотен орков спустя.
Ступеньки вели к похоронной камере. По словам Альмагеста, именно там, в мертвой хватке иссушенных столетиями пальцев царской мумии покоился Коготь Песца. У входа в камеру дрожала от страха стража орков – все, что осталось от гарнизона. Черная кровь лилась по ступенькам. В тот в миг, когда защитники уже были готовы побросать оружие и выбежать с белым флагом, грохот неведомого механизма вспорол молчание сотен трупов.
К Альмагесту и компании подошел имперский шагоход и протянул передние лапы, дав возможность сойти космодесантнику, Жуткому Галактическому Монстру, Звездному Императору, Джеймсу Пауэрсу, Крутому Яну, терминатору, Дарту Вейдеру и… тень заволокла солнце. Тучи заволокли небо. Паутина заволокла угол входа в погребальную камеру. Так на поле брани появился Заяц-Убийца.
– Убейте их! – приказал маг.
Свита Зайца, ощетинившись космоавтоматами, зубами, когтями, кислотной слюной, скипетром, посохом, дробовиком, пистолетом и световым мечом, бросилась на неудачников Альмагеста. Побросав луки, мечи и дубины, неудачники, в свою очередь, бросились в паническое бегство.
– Вот мы и остались одни, – произнес Альмагест. – Сегодня ты умрешь.
– Я так не думаю!
Заяц-убийца навострил белые ушки, стремясь придать им сходство с рогами демона. Маг махнул лапкой, посылая в Альмагеста огнешар. Торговец с легкостью отбил магический снаряд. Заяц слепил огнешар больше себя, но и тот ушел в сторону.
– Больше – не значит лучше, – заметил Альмагест.
Следующий огнешар размером превышал имперский шагоход. Словно миниатюрное солнце, он устремился к Альмагесту. Одно небрежное движение, и магический снаряд улетел в небо.
– Вспомни о своей возлюбленной, когда я начну тебя убивать. Говорят, помогает от адской боли.
– Не смей! – Заяц-убийца воздел лапки, и черные тучи разрядились в торговца магией миллионом молний.
Альмагест сначала подумал о магическом щите, но потом просто наколдовал неподалеку громоотвод.
– А теперь, Заяц-убийца, узри настоящую мощь! – изрек торговец магией, но вдруг переменился в лице и растерянно пробормотал: – зачем я это сказал?..
Растративший магическую энергию Заяц сжался от страха в комочек, поджав дрожащие уши к пушистой головке, а дрожащий хвост – к пушистой попке.
– Скоро умрешь ты, а потом я прикончу твоих приспешников из иных миров, – будто по мановению волшебной палочки, Альмагест снова превратился в испуганного и растерянного человека. – Почему я до сих пор не убил Зайца? Неужели проклятье Фэнтезийных Штампов не дает мне сделать это без пространных речей?..
– Я вернулся, – терминатор дослал патрон в ствол.
– Бросай заклинание на землю! Руки за голову! – приказал Джеймс Пауэрс, щелкая предохранителем пистолета.
– Ел я и принцев, и космическую десантуру, и тупых колонистов… но ты первый маг в моем меню, – прохрипел, исходя кислотными слюнями, Жуткий Галактический Монстр.
Дарт Вейдер молча поднес световой меч к горлу Альмагеста.
– За Императора! – пробасил космодесантник, передергивая космозатвор космоавтомата.
– Мы разобрались с твоими придурками. Закажешь могилу рядом? – поинтересовался Крутой Ян.
Звездный Император сохранял августейшее молчание.
Заяц-убийца встал, отряхнулся и красноречиво провел пальцем по горлу:
– Hasta la vista, baby!
От торговца магией осталось мокрое место. Из его дипломата вывалился обугленный листок. Схватив бумажку, Ян прочитал:
– Это из календаря. «Девятое августа шестьдесят девятого года после Конца Света. Отправиться в прошлое, изменить историю, захватить мировое господство и обвести Зайца-убийцу вокруг пальца».
– Хозяин, – подал голос поднявшийся из погребальной камеры орк. – Мы вскрыли гробницу Оргия, но Когтя Песца там нет…
Заяц-убийца пал на колени пред почерневшими небесами и вскинул вверх пушистый кулачок. Тяжелые капли плачущего неба примяли пушистый мех. Молния озарила искаженную мукой белую мордочку. Перекрикивая раскаты грома, маг исторгнул душераздирающий вопль:
– Альмагест!
* * *
Гостиницы и постоялые дворы всегда были важнейшей отраслью народного хозяйства не только в королевстве Дуркланг, но и во всем Известном Мире. Уместить толпы странствующих магов, рыцарей, героев, ищущих артефакты, и банальных беженцев, порождаемых постоянными войнами, могла только огромная армада таких заведений. «Новые гостиные и таверны выходят из-под мастерков наших строителей, как колбаски!» – уверял со своего трона Ричард Длинноухий.
Его гордость была оправданной. К началу последней трети второго века до конца света Дуркланг накопил этого стратегического ресурса больше, чем все остальные государства Известного Мира, вместе взятые. Но положение менялось. Усиление Ураста на западе заморозило междоусобные конфликты, что перекрыло кран беженцев. На севере прекратили деятельность отряды эльфийских «добровольцев», совершавших периодические набеги на королевство. В преддверии приближения «Торжества Лесных Эльфов» – даты, положенной в основу эльфийского летосчисления, Империя свернула внешнеполитическую деятельность, закрыла границы и стала копить ресурсы для Последней войны за передел Известного Мира. На юге неожиданное убийство Кагана орков, наоборот, развязало борьбу за власть, что ослабило и без того вялое давление на южные границы.
В довершение, приближение даты исполнения пророчества, согласно которому Избранный вот-вот положит конец действию Проклятия Фэнтезийных Штампов, заставило Орден дуркланжских магов мобилизоваться, и околачивающихся чародеев стало на порядок меньше. Создаваемая на протяжении многих лет напряжением сил всего народа стратегическая сеть таверн, гостиниц и постоялых дворов Дуркланга оказалась под угрозой. В сто тридцатом году до Конца Света проблема еще не стояла остро. Но набирающая обороты борьба за выживание уже заставила многие стратегические постройки расширить ассортимент предоставляемых услуг.
Появились замаскированные под массажные салоны некробордели для некромантов, номера класса «грааль-люкс» для странствующих рыцарей, подвалы с нарами и привитыми от чумы крысами для беженцев, а также обставленные под злодейское логово комнаты специально для профессиональных злодеев.
Одним из них был Альмагест. Он сидел в удобном и мягком кресле-качалке, оформленном под «сплетено из костей замученных до смерти жертв», попивая коктейль через трубочку из бокала в форме оскальпированного черепа. Стены были оформлены под влажный пещерный камень, магические светильники – под коптящие факелы. Несколько чучел летучих мышей и бутафорская паутина украшали потолок. У двери с ржавым металлическим засовом, который на самом деле был сделан из папье-маше, на вешалке, изготовленной в виде отрубленной руки, висел галстук и синий пиджак. На журнальном столике, напоминавшем тумбу для обезглавливания, покоился дипломат торговца магией.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел двойник Альмагеста.
Настоящий Альмагест попытался что-то наколдовать, и тут же схватился за сжигаемую невыносимой болью ладонь.
– Спокойно, – сказал двойник. – Я – это ты, только из альтернативной временной ветки.
– Чего?
– Знаю, это термин из научной фантастики, и в Известном Мире за него могут исколоть вилами и сжечь на костре. Но как, по-твоему, я преодолел Неодолимую Защиту твоего убежища?
– Это всего лишь Неодолимая Защита… – покачал головой настоящий Альмагест.
– А как, по-твоему, я так легко смог парировать твою магию?
– Дерьмо случается.
– Ну, ладно, а откуда я тогда знаю, что на самом деле находится внутри твоего дипломата?
Двойник подошел, наклонился и прошептал что-то на ухо настоящему Альмагесту.
– Значит, ты действительно из будущего, – у того округлились глаза.
– Да, – кивнул двойник. – Знаешь, наблюдая за твоей реакцией, я вспоминаю, каким наивным и эмоциональным я был двести лет назад. Предвосхищая вопрос, зачем я сюда явился, отвечу. Ты сидишь в этом комфортном номере гостиницы, обустроенном под логово типичного злодея, и наслаждаешься отличным коктейлем из бокала в форме скальпированного черепа, не зная двух вещей.
Первая: чародеи из Ордена нашли гробницу Оргия, и охраны там теперь до задницы. Не говоря о толпах магов, патрулирующих все подходы.
И вторая: от этого коктейля у тебя будет отравление.
Настоящий торговец магией, захлопав веками, отложил бокал на журнальный столик.
– Одобряю. Но есть еще одна маленькая проблема: куча охраны и толпа злобных магов. Как ты ее решишь?
– Я пошлю туда двух первоклассных хоббитов-диверсантов! – радостно выпалил настоящий Альмагест.
– О, Боги! – сокрушился двойник, хлопнув себя ладонью по лбу. – Плоско мыслишь, друг. А я еще мнил, будто Проклятье не действовало на меня… – он одернул занавески, и в комнату хлынул солнечный свет, обличая фальшивость влажных камней, летучих мышей, засохшей крови и прочих злодейских атрибутов. – Итак, излагаю свой план. Ты сейчас – член Ордена. Пусти слух, что существует Древнее Пророчество, согласно которому далеко на севере родится Избранный, способный снять проклятие. Это отвлечет магов от гробницы. Остается охрана…
– Ты уверен, что эта чушь с Пророчеством прокатит?
– Во-первых, не перебивай меня. А, во-вторых, ты сам до нее додумался бы после провала варианта с хоббитами-диверсантами. Я-то знаю.
Настоящий Альмагест фыркнул.
– Давай зайдем с другой стороны, – предложил его двойник. – Какой у тебя план Б?
Почесав висок, настоящий Альмагест ответил:
– Твоя взяла. Излагай дальше.
– Одной магией с охраной ни справиться – мясом завалят. Поэтому ты должен собрать отряд, состоящий из семи самых тупых наивных неудачников. С их помощью ты сможешь одолеть кого угодно. Что ты сделаешь дальше? – спросил Альмагест.
– Ты знаешь ответ. Ты же из будущего.
– Ага. Дальше ты, то есть я, использовав Коготь, снимешь Проклятье Фэнтезийных Штампов. Миру от этого станет только лучше. Маги, ведьмы, драконы и прочая нечисть канут в Лету. Вот только ради чего мы все это делаем?
– Ради захвата мирового господства.
– Именно! И знаешь, что я понял за эти двести лет? Что свободный от Штампов мир намного труднее покорить. Было много попыток. Одни заканчивались еще во время первой брачной ночи, другие на островке посреди океана, третьи в бункере с пистолетом у виска и капсулой яда во рту. Но это не единственный путь. Как торговец магией, ты отлично понимаешь, что если тебе в руки попало что-то невероятно мощное, вовсе не обязательно сразу открывать чемоданчик и давить на большую красную кнопку. Отложи Коготь Песца, воспользуйся Мозгом!
– Разве Мозг – не миф?
– Артефакт, способный снять с его обладателя Проклятье – звучит по-райски. Но это не миф. Я дам тебе карту. Сначала ты завладеешь Мозгом, а потом тихо стащишь Коготь из-под носа у магов, которых я в это время буду былинно низлагать с помощью отряда из семерых неудачников. Потом я вернусь назад в будущее, которое станет для нас светлым и счастливым. Ты захватишь мировое господство, а Орден Магов сделаешь цепными псами.
– Отличный план, – сказал настоящий Альмагест, поигрывая трубочкой от коктейля. – У меня всего один вопрос.
– Какой?
– Ты – это я через двести лет?
– Верно, – подтвердил двойник.
– Твое время – семьдесят девятый год после конца света?
– Да.
– Так что там все-таки с концом света?
– Его перенесли.
* * *
«Надоумить Дамнатруса подарить Зайцу-убийце на день рождения зеркала-порталы. Как же я гениален! – думает торговец магией, спускаясь в холодное темное подземелье. – Я поступил верно, подставив второго меня. Чужое отчаяние – мое оружие. Кто станет рисковать убивать себя в прошлом? Уничтожить же своего двойника в одной из временных веток – это даже не убийство. Очень сомневаюсь, что второй я ради того перетерпел два столетия, чтобы мирно вернуться в мир, где он пустое место. Мой двойник лгал, когда говорил, что будущий ад, словно в сказке, вдруг станет для него будущим раем. Второй я поступил бы точно так же».
Альмагест шагает вперед, и посреди покрытых лишайником камней все чаще попадаются керамические плитки. Влажная грязь под ногами плавно переходит в бетонный пол. Среди факелов все чаще встречаются электрические светильники. Нацарапанные ногтями проклятья и написанные кровью руны сменяются городскими граффити и рекламными плакатами. Вскоре пещера остается позади, уступая место подземному переходу. Всего в паре метров от последней кровавой руны и дымящего факела старушка продает яблоки.
В правой руке торговец магией держит дипломат, а в левой болтается авоська с Когтем Песца и Мозгом. Заметив Мозг, местный милиционер спрашивает, не торгует ли Альмагест органами.
– И хорошо зарабатываю, – отвечает торговец магией, суя стражу порядка паспорт с десятью тысячами евро внутри.
«Проверив документы», милиционер с довольной улыбкой убирается с пути.
Альмагест доезжает на поезде метро до конечной станции. Он встает с места только, когда все покидают вагон. Торговец магией привык выходить последним.
– Ты привык выходить последним. Заказчик был прав, – раздается у него над ухом бесцветный голос. Затем красноречиво щелкает предохранитель пистолета.
– Сколько бы тебе не заплатили, я дам больше.
– Больше чем ты сам мне дал?
– Но ведь заказчик мертв, ты не должен…
– Его смерть – как раз условие выполнения заказа.
– Послушай, в моем чемодане…
– Бесполезные в моем мире побрякушки, – снова перебивает наемный убийца, приставляя пистолет с глушителем к затылку Альмагеста. – Ничего личного, просто отменная зарплата, отменная квартира, отменные машины и отменные, мать их, девки!