На этом поле проходило одно из самых решающих сражений той войны. Раны уже затянулись. Но память должна остаться. Поэтому здесь и возник памятник – величественная колокольня, украшенная барельефами икон, картин ратных сражений и военных дней тех, кто воевал с врагом не оружием, а изнурительным трудом ради победы.
Открыли памятник в жаркий летний день. Ни облачка. Солнце. Звенящий от простора и тишины воздух, пахнущий сладким клевером. Увенчанная золотым куполом белоснежная колокольня устремилась ввысь. От блеска золота, от необходимости запрокидывать голову, чтобы внимательно рассмотреть творение известного скульптора, от ясного июньского неба, от мыслей и чувств, которые переполняли, глаза заволакивало слезами.
И только появившиеся вдруг над колокольней ласточки, стремительно пикирующие вниз и так же стремительно уносящиеся, чтобы потом снова вернуться, заставляли расслабиться, изменить напряженное положение, отвлечься от воспоминаний…
Но порой эти мирные птахи, наоборот, возвращали к тем страшным дням. Так же стремительно над этим полем, над такой же травой пролетали тогда пули, осколки. Но, прилетая, они оставались здесь, взрывая чернозем, срезая под корень степные цветы. Много под этими пулями и осколками полегло людей, защищающих от врага это поле, далекий родной дом, Родину.
Эта картина сейчас снова была перед глазами каждого, уцелевшего в той битве и пришедшего почтить память погибших товарищей. И только отсутствие того, запомнившегося на всю жизнь звука войны, образованного взрывами, выстрелами, надрывными голосами командиров, вскриками раненых и погибающих, возвращало ветеранов в день настоящий.
На это поле и раньше приходило много людей. Но памятник, скорбный и в то же время торжествующий и зовущий звон его колокола, останавливают проезжающие мимо автомашины, а в день той страшной, но победоносной битвы и в день провозглашения полной победы над врагом здесь собираются тысячи и тысячи людей, среди которых еще много и очевидцев минувших дней.
Посетив это святое место на следующий год, многим фронтовикам, как они потом рассказывали, пришлось неожиданно серьезно поволноваться. Еще издали, от дороги можно было видеть, что девственно белая колокольня усеяна темными пятнами, очень напоминающими те, которые оставались после боев и на скромных белых украинских мазанках и на белокаменных стенах городских зданий. Тревожно стало. Кто смог допустить такое кощунство? И только подойдя ближе, все успокоились.
Начиная уже с первого яруса, тут и там на колокольне прилепились гнезда ласточек. А самовольные «строители» сновали с ненадоедливым писком, как и при открытии памятника, в прозрачном воздухе над своим пристанищем, над полем.
Скульптор белоснежного творения не мог предвидеть всех особенностей и неожиданностей природы. Но птицы, наверное, были благодарны ему за каждую складку на одежде изображенных на рельефных панно людей, за выступающее колесо артиллерийского орудия, за уютный изгиб крыла ангела на иконе самого верхнего яруса колокольни. Благословлял ласточек уроженец здешних мест Преподобный Серафим Саровский, приютивший птиц даже на своей ладони.
Все вместе – и строгие, но успокаивающие лики святых, и беззвучно кричащие «ура» воины, и попирающий ногами своей лошади вражеские знамена великий полководец, и Преподобный Серафим, и без устали снующие ласточки, придавали памятнику и всему вокруг завершенный вид, соединяли минувшие годы лихолетья с настоящим, заставляли думать о будущем. Это была жизнь. А ласточки вместе со скульптором привнесли в эту жизнь то, чего раньше не доставало этому полю в ожидании юбилейного торжества в честь великой Победы.
И вот –долгожданная шестидесятая после победы весна. Май. Вереницы автобусов, машин. Люди. Много молодежи, детей. Ветераны, которых значительно меньше. Доносится колокольный звон. Приближаемся к памятнику.
Все, как и раньше, разве что свежее, чем жарким летом, трава. Колокол смолк. Почему так тихо? Чего не хватает? Поднял голову и все понял. На белоснежных барельефах – ни пятнышка.
Готовились к празднику…
Белгород, 2005 г.