Сладкое счастье скоро шагнёт в мой продрогнувший дом, снося крышу. Мурашки уже покрыли весь пол в нетерпеливом ожидании того, когда ты наконец взорвёшь Солнце на пороге моей небольшой, неуютной, тёмной галактики и обрушишь весь свой не излившийся свет. И если великие умы человечества когда-нибудь обеспечат нам маленький вакуум, пускай и без гарантии выживания, я стану мучительно тщетно ловить потоки воздуха и угасая с каждой такой попыткой, буду возрождаться хоть бы и на секунду малую, только бы снова и снова, ещё раз ощутить под собой твою кожу…
Когда это произошло, в голове вертелась лишь одна мысль – страшно! Просто мне…никогда не было страшно. Ни разу. Если меня избивал ливень в отместку за то, что я надела сапоги с тонкой подошвой, то через улицу по головке гладило солнце.…А когда я начинала метаться по скользкой дороге, в поиске верного решения, по какой её стороне пойти, то где-то шага через два кто-нибудь обязательно посыпал песок, определяя мою сторону, никогда не спрашивая о моей необходимости в этом. Это было неинтересно и скучно, но… это было удобно. Вагон резко повело и больше я ничего не помню. Моя заболевшая память обрывается на шикарном застолье поездного ресторана, на оглушительных ударах парнишки-барабанщика...веселье, шампанском и ослепительных улыбках моих случайных собеседников…
После таинственного путешествия собственных мыслей в неизвестность, не взяв с собой ровным счётом ничего, я «родилась» в ветхом жилище, кое-как сооружённом из брёвен посреди настоящей пустыни. Вдали от цивилизационных приятностей и всяческих удобств, я оказалась в окружении двух приятных молодых людей, помогающих мне на время свыкнуться с моим критическим положением. Они давно уже жили здесь и знали, что до города рукой подать.
- Меня Миша зовут.
- А я Максим.
- Мы попробуем смастерить кое-что, привлечь внимание спасательных служб(мобильный телефон со всеми контактами растворился, очевидно, до моего рождения). И Вас, уверен, совсем скоро заберут домой!
- Было бы неплохо…
- Вы очень находились без сознания…я рад, что тебе лучше…можно я буду на «ты»?
Совсем скоро, к моему огромному изумлению, Миша признался мне в любви. Так естественно и непринуждённо, словно между нами уже возникло притяжение, заставляющее двух людей сомкнуть руки, ощутить это волнительное прикосновение и понять кое-что очень определяющее:
- Я не могу без тебя больше. Ты веришь мне?- его глаза застыли на моём лице, как бы пытаясь поймать что-то.
- Нет. – с уверенностью отвечала я. – Ты не знаешь меня – я не знаю тебя.
Я вижу перед собой мучительное выражение лица, являющее собой столько старания…страдания и утопающее в своём упрямом молчании.
- …Я буду любить тебя вечно!
После сокрушительного удара по затылку, вокруг было только чёрное…огромная чёрная, давящая масса… И внезапно, раскрыв глаза от ужаса, я увидела…себя, счастливую, бодрую, весёлую, в тонком летнем сарафане, всего в нескольких шагах, держащую за руку мужчину. Они вместе смеялись чему-то. Словно глыба льда на голове, эта пронзительная, невыносимая боль не давала мне сосредоточиться…
- Милый, как же я счастлива! Спасибо тебе за этот изумительный отпуск!!!
Они гуляли во Флориде – вспомнив картинки из журнала, я сразу определила.
Это были я и тот парень из поезда, увы, имени которого я не помню…Мы с ним – вместе!!! Он мне понравился тогда? Если бы знать…
- Мишенька, - родной мой… - были её слова.
Мишенька??? Миша??? Миша!!!!!
Транспорт – интересная штука…кто-то, сидя в автобусе, погружается в грёзы, мечты, воспоминания…Я люблю занимать себя книгами, журналами. После того, как меня вытащили из того жуткого места и я наконец-таки оказалась дома, я поняла, что хочу спасать людей и стала подбирать необходимую литературу. В транспорте я читала. Всегда. И лишь один только раз произошло то, что со мной никогда не случалось раньше. Озарение. Я наконец заполнила пропасть, разверзнувшуюся в преломлении моего раненного после аварии сознания…И на дне той пропасти оказалась Мишина любовь…Я увидела их -то есть нас - спустя триста лет(на газете в её руке я сумела разглядеть год) Я вспомнила всё – от и до…все дорожки, по которым гуляла…А Миша меж тем не отходил от девчонки с поезда, которая так запала ему в душу, но…с которой он так и не успел обменяться телефонными номерами…
- Дай слово, если она очнётся и не вспомнит нас, ты не проговоришься…Она в ресторане не очень-то увлеклась мной, а я её люблю…я не ошибаюсь теперь точно.
И он дал. И не проговорился. Спустя некоторое время, собака прибежала домой – память восстановилась.
Сладкое счастье скоро шагнёт в мой продрогнувший дом, снося крышу. Мурашки уже покрыли весь пол в нетерпеливом ожидании того, когда ты наконец взорвёшь Солнце на пороге моей небольшой, неуютной, тёмной галактики… и обрушишь весь свой не излившийся свет… Звонок в дверь! Я слышу звонок! В его ожидании на кухне блестели полы… Сумасшедшей дрожью, по силе мощней архимедовой, вытолкнуло моё тело ко входу. Родственники и друзья никогда не пользовались звонком – это Миша!!!!
- И? Я понимаю, Ваше нескончаемое счастье вряд ли поддаётся описанию, но всё же…как оно было?
- Это был Макс… В тот поздний вечер он сообщил мне, что Мишка был тяжело болен, пролежал в больнице два месяца, и…врачи не сумели спасти его.
- Так, это Вы пришли за помощью в психологический центр??? Простите, я дочку забираю просто и думала – Вы тоже из-за детей…
- Ничего страшного, - сказала я своей случайной собеседнице, с которой пришлось просидеть в очереди к городскому психиатру около трёх часов. Я продолжила. - Те триста лет, которое мы бы могли прожить с ним вместе – разве это не вечность, про которую он мне говорил, а я не верила? Но теперь уже…я никогда не смогу простить себя - не за неверие, нет, не за это. А за то, что я не попыталась посыпать песок. Человеку – который бы мог любить меня вечно…
P. S. И если великие умы человечества когда-нибудь обеспечат нам маленький вакуум, пускай и без гарантии выживания, я стану мучительно тщетно ловить потоки воздуха и угасая с каждой такой попыткой, буду возрождаться хоть бы и на секунду малую, только бы снова и снова, ещё раз ощутить под собой твою кожу…