Селектор подходил к концу. Порты один за одним выходили из в ражим «ожидание». Собственно новостей не было, обычная рутина. Так что настроение у секретарей главного селектора было замечательным. Домен можно было сказать успешно справлялся с задачами – это не могло не радовать и их шефа, Доминика О’Донля, последнему не требовались никаких отступлений от намеченных программ. Он уже давно пересек возраст экспериментатора, и сейчас стремился только передвинуть планку на взятой высоте еще на какие пару-тройку дюймов. Собственно это не был миррой рекорд, но рекорд в своей номинации он вполне мог выдать. Для этого природой и им лично были созданы все условия, какие только можно было обеспечить для данного скачка.
В своё время к этому его готовил один из лучших учителей его уровня, наставник делал ставку в своем будущем на несколько человек, которые по его прогнозам могли освоить его методичный, не терпящий никаких лирических отступлений программный подход, математическое моделирование персонального будущего, как составляющая коллективного развития. Это не было ноу-хау педагога. С момента вступления каждого человека в жизнь – он брался, образно выражаясь на заметку, и готовился под определённую реализацию, практически от и до.
Но человек – только лишь человек. Не каждому удавалось безошибочно претворять в действительность, если так выразится выданные ему таланты, и в итоге кто-то периодически не дотягивал до своего уровня, кто-то вообще сходил с дистанции, кто-то не мог себе по различным причинам позволить восстанавливать ресурсы, после случавшихся время от времени критических ситуаций, поскольку материальный уровень каждого конкретного индивидуума зависел в большой степени от его внутренних и внешних потребностей и последствий ЧП. Правда, не смотря на четко рекомендованные линии поведения, настоящий итог мог колебаться в столь значительном диапазоне, что предопределить на старте выход было одной из сложнейших проблем на сегодняшний день. Разумеется, эта проблема была скорее не внешнего содержания, а внутреннего, так как незаменимых кадров естественно не существовало, всегда готовился определенный процент, учитывающий всё нестыковки согласно представляемым по Доменам отчётам, эти так называемые double-ganger, могли так и закончить свою жизнь в полном нуле, и не потому, что их знания и возможности не пригодились бы где-то ещё. Очевидным было другое: их потенциалы приносились в жертву различного рода катаклизмам. Система ни на йоту не должна была ощущать какие-то отклонения от заданных программ, настолько все было увязано в одно информационное пространство, что финансовые потери тут же давали о себе знать мощными зарядами перерасхода средств на устранение возникавших последствий внутри корпораций. Разумеется, были учтены и отчисления на такие чрезвычайные ситуации, но в целом проще было иметь резерв соответствующих специалистов, чем потом восстанавливать разлаженный механизм.
Исходя из всех этих особенностей развития, в ассамблеях существовали специальные дублирующие программы, чтобы повысить вероятность прохождения тобой определенного, как бы сказали в старые времена, предназначения. Эти программы финансировались уже самими заинтересованными лицами, и учитывали такие нюансы, которые могли быть упущены при глобальной модуляции финишных прямых.
Доминик О’Донель был выделен одним из руководителей высшего эшелона. Его магистр Мind RS считался одним из достойнейших специалистов в своем деле. И, как и любой laudator, сам вне всяких сомнений был заинтересован в полной реализации отобранных им протеже, а при возможности и в несколько большем уровне осуществления, задуманных целей. В целом в выигрыше были заинтересованы все: потолок руководителя группы всецело зависел от потолков членов его команды.
Они никогда не встречались лично - О’Донля и его педагог, хотя такие условия и могли быть созданы, но Мind RS, ни разу не выразил желания личной встречи. Только с Домиником, у него сложились такие взаимоотношения, либо это было его кредо, адепт ни тогда, ни спустя долгие годы так и не узнал. Своих crewman он отчасти знал, но никто ни разу не обмолвился о вероятных личных контактах с наставником. Эта тема, как и некоторые вопросы личного плана, считалась – табу. Даже насколько класс-код Мind RS соотносился с его настоящим именем для Доминика так и осталось за закрытой дверью.
На сегодня сам Доминик практически достиг своего потолка, тем не менее, потенциал как внутренний, так и внешний способствовал его неукоснительному росту. То есть возможности такового. И для соответствия квалификационному эталону ему-то и не были нужны, какие-никакие отступления от программы в ближайшей перспективе.
Селектор прошел на уровне. Дополнительное время можно было и не использовать, тем более что почти вся сеть уже светилась «ожиданием». Можно было приступить к другим вопросам, более насущным. Только девятый порт всё ещё находился в рабочем режиме. Насколько это было необходимо – пока не ясно. И всё же голос Макса О’ Мати выдавал его с головой. Тот снова пытался поднять вопрос о переводе одного из подведомственных ему индивидов в генерацию. Макс был по-своему другом Доминика, поэтому и пытался время от времени встревать в различные экспериментальные программы, не ставя заранее в известность непосредственное руководство, и надеясь на хорошее расположение. Типа – если буду в плюсе – то победителей не судят. Действительно время от времени выпадают такие моменты, когда нужен человек способный взять ответственность на себя. Может быть Доминик и сдружился на этой волне с Максом, ибо сам не должен был рисковать. Его команда была субэлитной, и подводить Мind RS ставя под сомнение успешность выполнения доведённых общих разработок, как и собственное будущее, было верхом глупости и позёрства. Но, ни тем, ни этим, О’Донель не грешил, зная сколь печальны, могут быть последствия у отклонившихся от курса - наугад, либо воспользовавшихся недостоверными, а, то и умышленно подстроенными, неверными факторами. В этом направлении действовали определенные группы, специализирующиеся именно на таких крутых виражах, с целью перераспределения общественных ролей. И это притом, что существовали еще и криминальные сообщества, направленные на реализацию подобных замыслов.
Поэтому Доминик на свое усмотрение то способствовал реализации замыслов и проектов Макса, то категорически их тормозил. Но светлая голова Макса, а она у него действительно была светлой во всех смыслах, не постигала этой тонкой интриги внутри их взаимоотношений. Друг действительно имел потенциал, намного превышающий гарантированный ему рубеж. Этим во многом Доминик оправдывал тягу последнего к нестандартным поступкам. Почему произошёл именно такой расклад в судьбе О’Мати О’Донель, в свое время выяснил, это была одна из банальнейших историй по поводу перспектив в их сообществах, и сейчас слушая повторный пересказ известных ему событий, он не отдавался сюжету полностью. А меду тем Макс, не подозревая, как обычно, что друг далек от его чувств, выкладывался по полной.
Ситуация действительно была неординарной. И только таким как О’ Мати и приходило в голову вникать во все перипетии человеческой психики и интеллекта. В своём субдомине, который совсем недавно перешёл в переподчинение О’Донеля, в связи с незапланированной реорганизацией территории, Максом был выявлен экземпляр со штрих-кодом BBt38*718, который по всем параметрам был не дегенерировавшей личностью. Это первое, что смутило в свое время Доминика. Дегенерация особей была полностью завершена двести лет назад. Разумеется, она началась значительно раньше. Но все проявления контрпроцесса были полностью ликвидированы ещё три поколения назад.
Как Максу удалось распознать данный элемент - было пока не ясно. Но более всего озадачивала его настойчивая просьба сменить штрих-код на геном-код. Такого сегодняшняя практика себе не позволяла. Восстановить из деградации – это было абсурдно с любой точки зрения. А между тем Макс вёл свой диалог, и не чувствуя, что это собственно монолог:
- Ты понимаешь – это своего рада прогресс.
- И в чём, прости, заключается составляющая этого прогресса, - вступил всё ж таки в диалог О’Донель.
- Ты серьёзно, или шутишь? Это же обратный прорыв. Возможность обратной дегенерации, - надо знать Макса, с этими его – эврика!
- Послушай меня ещё раз. Дегенерация была спецпроектом. И естественно обратный ход не предусматривался – насколько я тебе могу напомнить. Во вторых генерация этого уровня не имеет под собой реальных сил для узаконивания таких процессов. По банальным причинам, мой друг. В этом нет заинтересованных, сколько у нас пропадает потенциально возможных людей: и геномом и в группах. От элементарной невостребованности, а ты предлагаешь добавить сюда ещё кандидатов, - голос Доминика показался ему самому несколько подуставшим, и, не повторяя этого вслух, он подумал: «Нужно бы пройти курс тонизации. Закончу селектор – и отправлюсь во врачебный центр»
Между тем Макс стоял как обычно на своем:
- Да ты пойми. Не требуется никаких особенных капиталовложений и разработок программ под данную трансформацию - он уже законченный человек. Безо всякого постороннего вмешательства. Дай мне только добро на смену кода. Большего я не прошу.
И вдруг, до сознания Доминика стало доходить, что собственно произошло.
- Ты хочешь сказать, что возможна рецессия, через столько поколений? – он старался не выдать возбуждения.
- Я пока не могу сказать – вот на это нужны соответствующие исследования, - Макс понял, что ему таки удалось заинтересовать своим спонтанным монологом Доминика. Но понял, как обычно, не всё.
«Почему это понадобилось незапрограммированное преобразование его Домина с полным расформированием иного Домина, и откуда действительно мог там появиться человеческий геном?» - мысли побежали, как спущенные со спускового крючка.
Доминик решил начать собственное расследование. Если он найдет что-то - это-то и будет его личный, причём уже не отрыв, а прорыв.
* * *
В неотложной текучке прошло больше месяца с того селектора, о котором сегодня вновь вспомнил Доминик, получив полную информационную расшифровку данных с развернутым анализом по перешедшим в последнее время под его руководство директориям. Нигде в отчетах и выводах по деятельности этих подразделений не было отмечено ничего интересного. То есть, разумеется, это не были лишенные какой-либо разносторонней информации данные. Напротив, можно было отметить активизацию криминальных группировок, на некоторых направлениях, можно было зафиксировать стойкую тенденцию перерасхода химических средств на единицу потребления, что и было бесстрастно выведено на специальных графиках, несколько бросалась в глаза недотягивающая до прогнозируемой продолжительность жизни по большинству округов – это могло бы заинтересовать О’Донеля в начале его карьеры, но сейчас наводить какие-то радикальные порядки на прошрафифшихся территориях представлялось ему занятием недальновидным. С него не требуется неотложных мер по ликвидации упущений и перегибов, принимая во внимание отсутствие на данном этапе каких-то серьезных угроз Домину в целом, а введение карантинных территорий и мер по нераспространению – это вполне рутинное мероприятие.
В конце концов, раз инфекция перешагнула отметку средне статистической, то эти территории по большому счету обречены. Нужно дождаться полной самоликвидации, и по мере таковой сужать зоны – доведя до каких-то незначительных очагов, а освободившееся пространство осваивать с помощью новых вливаний и переливаний ресурсов из его собственных округов. В целом программа длительная, но наиболее лояльная к ситуации. Все свои рекомендации по проработке соответствующих программ улучшения микроклимата на взывающих тревогу территориях и в разбалансированных структурах прежнего управления Доминик изложил соответствующим секторам и отделам Центра стратегического планирования Домина, попросив по мере разработки передавать ему эти наработки для формирования его личных досье для отчета в вышестоящие инстанции. Все было обычным в этом процессе, кроме одного, он нигде не отметил никаких маломальских отклонений от взаимодействия с зонами штрих-кодов. Никаких научных, никаких промышленных разработок там не велось в этом направлении. Но если Макс прав, а это по всей вероятности так и есть – остаётся загадкой, как мог не только возникнуть, но и продолжительный период времени существовать, никем не выявленным геномный материал.
Работа практически подходила к концу, когда экран на стене дал о себе знать вызовом. Мельком бросив взгляд на входные данные – он порадовался своей работоспособности и физической форме: на часах было три, на это час им был вызван его личный секретарь по информационному обеспечению, но не официальный, который вел парадную часть работ, а деловой, который занимал неприметный пост – сотрудника среднего звена, но находился как раз на должности человека для особых поручений. Таких специалистов у него было несколько, и он достаточно дорожил этими наработками, если он вообще чем-то дорожил в этой жизни, в обычном понимании этого слова. Включив экран, он дал знать появившемуся перед ним довольно молодому человеку, по возрасту лет на пятнадцать младше Доминика, что через десять минут они встретятся в кабинете для переговоров в отдельном крыле здания. Доведя до конца начатые им инструкции и отправив их на секретариат, О’Донель подошёл к окну, полюбовался на скалистые гряды, сбегавшие в морю, резко резонировавшие с ухоженным оазисом, прилегающим непосредственно к зданиям – окна его офиса выходили на эту тихую аскетичную панораму. Она его радовал своей лаконичностью и немногословностью: природа с её необузданным нравом стихии и человеческий каприз в виде апельсиновых деревьев, шарообразных форм, и великанских кипарисов, растущих уже на своё усмотрении – без корректуры садовыми ножницами. Зелень имела вкрапления рододендронов и азалий. Иногда декоративных вьющихся роз, и прочей мелочи. Но в целом Доминик сам выдавал когда-то рекомендации по сочетанию такой вот природной эклектики и знал, что полученный результат нравился не только ему, а был оценен многими из тех, кто вообще интересовался чем-то не синтезированным сугубо человеческим интеллектом. А их становилось всё меньше - романтиков природы. Пройдя в комнату отдыха, он принял тонизирующий аперитив, имевший также аромат каких-то трав, может быть свежее скошенных, когда они особенно душисты, и направился на встречу.
Молодой человек просматривал новостную ленту местного вещания, когда вошёл Доминик. Ожидавший резко встал, что было одной из его привычек – четкость и быстрота реакций. Разумеется, сейчас это было явно излишним – они были вдвоём. Но привычка - вторая натура. «Не стоит расходовать так нерационально силы» - в который раз подумал вошедший, глядя на эту выправку. Но это понимается только с возрастом, когда тело человеческое, не смотря на все ухищрения, выдает последствия неровного к себе отношения, в том числе и злоупотребления даже такими вот резкими жестами. После приветствий О’Донель приступил непосредственно к делу. Личных мотивов для таких встреч не было, только определение оперативных задач. На данный момент задача выглядела следующим образом: введя подчиненного слегка в курс дела по новым сегментам Домина, по девятому порту, который в основном и принял в свою структуру новые составляющие, Доминик О’Донель переключил экран, на который выводилась вся информация, только что им прокомментированная с изложением его личного взгляда на проблему, и ознакомил Эдди Гейла с досье экземпляра со штрих-кодом BBt38*718. Глубоко посаженные, небольшие глазки, несколько портили с точки зрения классической красоты облик молодого мужчины, но то всецелое внимание, которое они уделяли каждому мало-мальски интересному для хозяина предмету, они запоминали с удивительной, иногда непостижимой для непосвященных в подготовку специального эксперта, точностью.
Естественно, потом на досуге можно будет просмотреть все эти данные, но Гейл, пытался запомнить именно сочетание образов, сменяющихся на экране, и комментариев, вплоть до интонаций, которыми они сопровождались. Это момент вводного инструктажа был, неповторим, нужно понять нюхом, что конкретно требуется в данной ситуации, потому как эксперт понимал: все карты ему раскрывать никто не будет, но чем больше это светлое пятно, и чем меньше the unknown element, тем выше его собственный потенциал, как специалиста. Он был достаточно честолюбив, как отмечалось во всех досье, но он тут же был сверх-честолюбив, о чем он не признавался даже сам себе, в надежде использовать предоставляемые ему профессиональной деятельностью шансы для достижения достаточно серьезных вершин. Для этого нужны естественно связи, которыми Эдди обрастал по любому поводу, и товар, разумеется, ты в качестве товара, который должен быть востребован на рынке. Главное не раскрыться до наступления своего высшего подъема, что может перекрыть некоторые входы в субэлитные слои общества.
Когда краткая вводная по цели встречи была завершена, Доминик О’Донель выключил экран и попросил сотрудника в общих чертах нарисовать его видение вопроса. Он пока не раскрывал карт, только пытался уловить сторонние импульсы по теме.
- Снижение уровня продолжительности жизни в директориях может настораживать, это явная утечка, причем вероятно спланированная, но в целом возместится дополнительными вливаниями, - Гейл шёл примерно в том же ключе , что и Доминик. Он прекрасно сориентировался в вопросе. Итоговых рекомендаций не последовало, так как никто не просил формировать это направление в процессе анализа, что лишний раз доказывало, его скрупулезность в подборе выдаваемых мыслей и резюме.
- Что бы вы предприняли на месте О’Мати, зная, что все происходящее целенаправленная деятельность, подрывающая разумеется выполнение многих задач, снижая как уровень потенциала населения, так и уровень его эффективного воспроизводства? – Гейл знал привычку шефа вести дебаты в виде вопросов и ответов, но, каждый раз непроизвольно, пытался становиться на позиции тех о ком шел разговор, а это всегда были люди более высоких рангов, и каждый раз он ловил себя на мысли: не проверяет ли за одно и его самого О’Донель на непредвзятость, нестремление подыграть кому-то в кадровой игре в свою пользу.
- Средства, выделяемые для поддержания порядка, разумеется, имеют строгое направление и дозирование, и пока дело не угрожает катаклизмами непосредственно административным органам и дестабилизацией обстановки в целом в директория, то это можно списать на естественную стагнацию неправильно контролируемых территорий. Некомпетентность, а то и попустительство прежнего руководства на лицо, но для населения, которое уже, как следует из данных, пусть и вероятно несколько подкорректированных в лучшую сторону в своё время, так вот - для населения, уже привыкшего к подобному ведению дел, происходящее можно считать нормой. В целом отдельно о каждом индивиде заботиться нецелесообразно, причём это касается даже генераций, что уж тут говорить за данные области деятельности.
После непродолжительной паузы Доминик, вновь в душе порадовавшийся единству их мнений, говорившем о том, что Эдди Гейл не пойдет на поводу сомнительных начинаний Макса в вопросах генерации, пояснил второй аспект задачи, который считал для себя более важным, но не желал показывать приоритет в постановке вопросов кому-то ещё.
- Дегенерация как устоявшееся явление, не подразумевает никаких рецессий. Никаких обратных переходов. И если в рамках геном-кода и групп-кода может быть оправдана вливанием дополнительных свежих порций человеческого материала, то в рамках штрих-кода принципиально невозможна. В этом сегменте мозговые центры, отвечающие в человеке за стадные инстинкты – погашены химиотерапией полностью. У них нет стимулов к родственному единению на основе крови, цвета кожи или глаз. Материнские, отцовские и сыновние импульсы минимальны. Только на уровне младенческого возраста, для передачи основных навыков общественного приспособления к среде обитания. В отрочестве они уже стерты полностью, ребёнок думает о будущем, а не плачет у постели больной матери. По большому счёту ему не должно быть дела до этой особи, которая была нужна только для его воспроизводства. Ничего что я так примитивно обрисовываю ситуацию? – прибег к своему излюбленному приёму шеф, но Эдди действительно интересовался его мнением, и был всецело под впечатлением от разговора.
- Нет, мне совершенно ясен посыл. Сколько я мог бы судить, бывая в этих директориях, информационное поле, формируемое для общественного потребления, как раз и стоит на позициях абсолютной индивидуализации и не слияния себя ни с каким общественным движением. Не по роду занятий, так как труд монотонен и неперспективен, ни по зову крови, так как действительно пропагандируется полное отрешение от семейных уз, не в пример политике проводимой в генерации, ни по территориальному признаку, так как периодически происходит тасование карт, и перемещение в рамках определенных программ со сменой окружения, - Эдди мог бы пояснить это так же более образно, но решил ограничиться, дабы его высказывание не выглядело в пику шефу.
- Так вот. При таком абсолютно ограниченном доступе к информации, вдруг возникает предпосылка обратной мутации, и зарождению в этом сообществе генных модификаций. Что очень настораживает. Помимо того: как это могло получиться, возникает главный вопрос – зачем? Кто заинтересован в таком сомнительном проекте? – голос не выдавал никакой заинтересованности, кроме любознательности, но Эдди старясь не быть очень уж назойливым, тем не менее умышленно как можно чаще перехватывал взгляд О’Донеля. Глаза у руководителя были темными, несколько вальяжными, но за ними скрывался большой интеллект, и спрессованность здравого смысла.
- Это установленный факт? – вопросом на вопрос ответил сотрудник, потому как нигде в сведения, с которыми его только что ознакомили, этого не чувствовалось даже намёком.
- Разумеется это устный отчёт по девятому порту. Фиксация его пока не производилась, но проверка такого аспекта не может быть поручена официальным путём. Чтобы не привлекать лишнего внимания. По когда-то существовавшим инструкциям, это вопрос был бы решен моментально на месте. Локализован в зародыше. Но пошло столько времени, что те ненужные уже, казалось бы, пункты были отменены. Да есть криминальные моменты в подобных сообществах – использования материала не по назначению, есть какие-то научные разработки, но о них обычно ставится в известность соответствующая вертикаль, однако здесь странный случай. Возникновения и существования. Такой человек должен выпадать из своего социума, имея знания другого порядка. И либо он тщательно скрывал свои возможности, либо это какая-то круговая порука. Потому как дегенерировавшие элементы и не подозревают об истинном положении дел, и если он мог с ними сосуществовать, значит более всего, похоже, что и они были в курсе. Но не выдавали своего. Хотя какой он им свой?
На этом встреча была закончена. Все интересующие копии по делу были представлены Эдди Гейлу и он покинул город. Ближайшим рейсом он вылетел во владения Макса О’Мати.
В самолёте, слегка перекусив, что ему удалось за сегодняшний день впервые, он мирно устроился вздремнуть. Темные иллюминаторы напоминали, что это естественное времяпровождение для любого человека на земле – спать по ночам. Он уже просмотрел в гостинице при аэропорту в ожидании своего рейса повторно всю информацию, запомнил лицо этого BBt38*718. Лицо было обычным компьютерным снимком, поэтому скрывало индивидуальность, но индивидуальность таким субъектам положена и не была. Так что претензий к качеству передачи образа возникать не могло.
Мужчина был видимо его одногодкой, либо даже помоложе, так нужно делать скидку на условия развития и образ жизни: питание синтезированной пищей, отсутствие нормального жизнеобеспечения, условия работы. В целом лицо было симпатичным, но не в ком случае не чем-то особенным. И Эдди вдруг вспомнил за самого Макса О’Мати. У Макса было лицо моложавое, несколько мальчишеское, с какими-то постоянными бесятами в глазах, и хотя он был старше даже О’Донеля лет на пять, выглядел она бурлящим жизненной энергией типом, и возможно, при случае дал бы фору в этой кипучести такому молодому парню, как сам Эдди. В целом ему по-своему нравился этот крепыш. Хотя глядя на всё завидовать ему не стоило. Ранг, достигнутый Максом, был не столь уж показателен. Удалённый порт на каких-то окраинах миров. И кто там что мог экспериментировать? - додумывал Эдди уже во сне.