Вместо планируемых двух суток переезд занял трое вследствие сложной организации доставки сообщений, а так же в результате поиска места дислокации бригады. Так как координаты были указаны весьма расплывчато, для установки якорной точки стоянки была проведена предварительная разведка. С данной целью были обследованы четыре самых крупных острова трехмерного архипелага, именуемые Драконовыми островами, восемь средних и девятнадцать небольших. От мелких, в связи с их постоянным дрейфом, изменением общего рельефа, а так же спонтанной самоликвидацией и самовозникновением, пришлось отказаться. И хотя, судя по постоянным линиям и каналам коммуникаций, периодичность данного явления не является тайной для местного населения, отсутствие достаточно точных данных, а так же времени для сбора оных, лишает бригаду возможности их использовать. В итоге местом прохождения практики выбран пятый по счету средних размеров остров. Местное название – Инчинкуш, что по староорочьему, если мне не изменяет память, означает «ничей пуп». Население – 2 487 000 разумных, площадь – 4 124 578 кв. км; длина условной береговой линии – 21 012км. Основное группы – бывшие беглые, ссыльные или потерянные жители Заоблачной. Находясь почти в полной изоляции, создали собственные государства и религию, иногда различную в различных регионах или государствах. Не находятся под покровительством и попечительством ВБПД (великой бессменной правящей девятки) и не признают оную (и правильно делают). Язык – смесь староорочьего и хомо с преобладанием последнего, и множество диалектов.
Данному выбору способствовало то обстоятельство, что здесь находится одна из пяти точек доступа связи с Департаментом Формирования и Образования. Другие возможности связи с внешними мирами отсутствуют. А так же малая плотность населения, достаточно стабильная политическая обстановка и относительная безопасность.
Комментарий: Просьба к ВБПД о невмешательства во внутренние дела бригады выполнена и перевыполнена в полном объеме, однако считаю полный вывод стажеров в зону, неконтролируемую правителями, давшими согласие на проведение практики на своих территориях – нонсенсом и безобразием.
Раздача званий и титулов с небольшой революцией.
Игра оказалась захватывающей. Подключился Дрон и пожелал быть Генералом-инфантом. Когда его спросили, что это такое, туманно ответил, что это круче генералиссимуса, и конкурент герцогам. Валора выпятила губу и повелела выбрать должность, не претендующую на престол. Дрон выбрал опального президента-главнокомандующего.
-У нас отпочковалась оппозиция! Герцогство раздирали междоусобные войны, возникли непримиримые классовые противоречия, наступило активное расслоение общества…. Налицо яркий кризис феодальной системы. Мы дозреваем до коллапса правящей верхушки и революции! – порадовался Луш, но тут же посетовал, что данное прогрессивное противоречие, способствующее новому экономическому витку и построению нового светлого общественного строя, происходит при полном отсутствии непосредственно народа.
-Ну почему в самый интересный момент появляется какой-то козел и всё портит? – разозлилась Валора.
-Ты отдаешь власть народу? – потребовал Дрон.
-Я уже отдала, - ответила Валора, - Целое несуществующее герцогство в Затерянном лесу. Хватит. Наигрались в демократию. Абсолютная монархия…. Виконтом будешь?
-Виконтом? – переспросил Дрон.
-Именно. Виконтом и спикером сената. Будешь единственным титулованным грымзлом на всю страну.
-А копать виконтам можно?
Луш сказал, что это самое главное дело виконтов: махать золотой лопатой с утра до вечера.
-А вечером уставший, но счастливый парламент усядется в зале заседаний, и будет осуждать политические решения лорд-мага, - подлил сахара в сироп Луш.
Дрон так глубоко размечтался, что это было всем заметно.
Ашур умиротворенно муркнул: «Бунт подавлен».
-А я кем буду? - с надеждой пискнул Домир. Ему тоже очень-очень хотелось кем-нибудь быть.
Валора повела рукой и определила его в Главные академики и директора Естественной Академии Наук и Путешествий.
-Но я не могу, - распахнул глазенки Домир, и, хотя красный внутри целиком и полностью поддерживал назначение, деловая и прагматичная натура сомневалась. Всё-таки он ещй на первом курсе колледжа?
-Ерунда, - отмахнулся Луш, - Зачем тебе колледж? Откроешь курсы начальной подготовки при Академии, Окончишь, перейдешь в студенты. Получишь диплом перейдешь в бакалавриат. Потом магистратура. Станешь профессором, академиком…. Очень удобно, когда ты – директор! Можно вызывать преподавателей в кабинет для сдачи экзаменов.
Домир представил себе, как оно будет, и остался доволен. Но горячо заверил всех, что не собирается пользоваться служебным положением, а подойдет к учебе ответственно.
Затем поспорили, как следует к кому обращаться. Шайт вволю поразвлекался, изводя Валору отказом обращаться к ней «ваше величество». Прятался за шляпой и довольно урчал, что больше чем на «светлость» герцоги не тянут.
Остановились на «ваше высочество».
-Но это, потому что я в бегах, - успокоила себя Валора, - Я ведь вдовствующая правительница!
Вытрепав нервы новоиспеченной вдовствующей правительнице, огр потребовал, что бы к нему обращались не иначе «ваше высокопревосходительство». Остальные быстро поразобрали «светлостей, милостей и сиятельств». Дрон не успокоился, пока не выбил для себя «сэр виконт Дрон – владелец золотой лопаты»:
-Для своих просто – сэр Дрон - первый и единственный виконт из грымзлов, владелец золотой лопаты из несуществующего герцогства Затерянного Леса.
Придворный художник, баронет Горыч, изволил зло подшутить над таким «просто для своих», за что был укушен их милостью за ляжку.
И тут потолок распался.
-Всё, товарищи графья. Вытряхивайтесь, приехали.
Завтрак, отчет и погоня.
Пани Найчика вновь задумалась над отчетом. На предыдущей станции она почти отправила его, но в последний момент передумала, слишком эмоциональным показался. Что же достойно упоминания в отчете?...
...Проснулись после подвига (Найчика в тот момент ещё не знала, что это подвиг) скукоженные, в закостеневших позах. Со скрипом, стоном и кряхтением раскрутили тела из сложных узлов, в которые заплелись ночью.
-У меня все тело затекло, - ныл Треник, - И спина замерзла. Это Шарм одеяло на себя тащил!
-Я? – поднял голову со стола Шарм, так до кровати и не доползший.
-Значит, ещё кто-нибудь, - поправился младший советник, как только разобрался, что промашка получилась.
-Это был одноногий бандит с крюком вместо руки, - услужливо подсказал Харон, - Пришел, содрал с тебя одеяло, завернул Матилулу и ушел. С-скотина.
Матилулу подогревала на завтрак остатки ужина,задумчиво ножом помешивая что-то вонючее в котелке. На неё бочки катить Треник не рискнул.
Заглянула Берба в окружении верных телохранительниц, потому что к охране, как она стесняясь объяснила, «должность обязывает». Была она с самоваром и едой.
-Всё-таки решили переночевать здесь? – неодобрительно повела она носом. Смесь ароматов горелой еды, несвежих тел и ковра, обладающего собственным амбре мокрой собаки, была специфичной.
- Да, - коротко ответила Найчика, глотая слюну,такой смачный запах свежей выпечки шел от корзины циклопих, - Так уж получилось. А не позавтракать ли нам на пленере?
Вытащили стол на террасу. Как он выдержал транспортировку и не рассыпался, осталось для Найчики загадкой. Шум окончательно пробудили Треника. Он подхватился, но вовремя заметил практически отсутствующий гардероб. Снова залез под одеяло и потребовал завтрак в постель. Триопса улыбнулась - вечером шерстяные леггинсы у младшего советника приступа стыдливости не вызывали.
На дне короба нашлась мужская одежда.
-Без-воз-мез-дно, - улыбнулась Берба.
Найчика не могла припомнить, когда ей было настолько вкусно и сытно? И холодно. Так зябко, что готова была сесть на самовар. И почему-то весело, когда стали вспоминали ночное приключение....
....Найчика сдержано вывела «после завтрака с местными поселянками (циклопы), отъезд…» Снова задумалась, стоит ли писать о странной просьбе Почетной матери Бербы…
-Знаешь, те, кто жил здесь до вас, предлагали, но тогда это казалось бессмыслицей. Они предлагали, найти бесхозных циклопов и привести к нам. Санай, это Почетная Мать до меня, не …м-м успела дать согласие. В общем, я подумала, что если ВАМ на пути вдруг встретиться одинокое мужское племя циклопов, то не могли бы его переправить к нам? Нам очень не хватает мужчин. Особенно сейчас.
Найчика, будучи не в курсе снятия огровского заклятия, не поняла, почему именно сейчас так остро встал вопрос о мужиках, тем не менее согласилась. Мол, если им на просторах Заоблачной вдруг встретиться ничейное циклоповское племя, они с удовольствием подкинут адресок.
-Но в связи с загруженностью, ответственность и таинственностью нашего задания непосредственно отправкой мы заниматься не будем, - тут же оговорила условия.
Бербу, которая предпочитала фирменную циклоповскую ловлю на слово, ответ не совсем удовлетворил, но выбирать не приходилось, поэтому уточнила, как долго и где далеко планировал путешествовать спецотряд.
-О-о, - только и произнесла Матилулу, живо представив путь к Драконовым островам, - Я бы даже сказала «о-го-го».
-Но никаких обязательств, - повторила Найчика, знающая не хуже циклопов цену слову, и по долгу службы умеющая четко оговаривать условия, - Мы не имеем возможности разбрасываться. Поиск беспризорных циклопов не входит в наше сверхсекретное задание.
-Конечно, - согласилась Берба, - Я понимаю….
… Найчика подумала и не стала упоминать в отчете о просьбе. А вот обратный путь в Дорглэф…
Не совсем просохший ковер-самолет пригрузили самую малость, только самым необходимым, и он зарылся в землю. Решили, что трое на скейтах будут поддерживать его с разных сторон и заодно управлять.
-Почему трое? – спросил Треник. Тут-то он и узнал, что зарядку для компаса достали из его доски.
-Я, честное слово, даже внимания не обратил, - оправдывался Шарм, - Подхватил первое, что под руку подвернулось.
-Но почему подворачивается всегда только мое? – обвинял младший советник.
-Не всегда, - не согласилась Матилулу. Однако на вопрос Треника: «И когда подхватывали чужое?» ответить не смогла.
-Вковыривайте взад, - требовал младший советник, обвиняя всех в заговоре и неуважении. Пришлось пообещать купить новую зарядку в Дорглэфе….
…«Во время проведения операции пострадало личное имущество младшего советника Треника. На возмещение ущерба было истрачено…» Найчика задумалась и зачеркнула последнее предложение. Ничего не было истрачено….
…Треника, под ехидный комментарий Матилулу «а сейчас аттракцион века, смертельный номер - демонстрация высшего пилотажа занудой-инвалидом», поставили на казенный скейт. Марш и Найчика воспользовались услужливой спиной Харона. «Тройной тариф. Два посадочных места и перегруз»! Луннжи вскарабкался на верного Поргинетона – конька Гиню. Выдвинулись в сторону озера, потому что смотритель сказал, что пока ходов нет, надо идти вдоль озера и свернуть направо за вторым грибом.
-А какая вода в озере! Волшебная, - разглагольствовал он, - Была, - задумчиво добавил, когда вышли на бывший берег.
-Где озеро? – деловито поинтересовался Марш, щуря глазки.
-Вытекло, - предположил Харон, - В щель.
Эта самая щель ломаной линией шла вдоль бывшего дна. От озера, которое Найчика прекрасно помнила по вчерашнему вечеру, остались большие мутные лужи-пруды, соединенные протоками. Основу же донного пейзажа составляла топкая, жирная, черная субстанция из которой там-сям бородавками на гладкой поверхности высовывались рыжие осклизлые островки-бугры, украшенные валунами. Глыбы были на удивление чистыми, словно помытыми, усеянные золотыми и серебряными самородками. То, что это самородки, сообщил Шарм, слетавший в разведку к ближайшему валуну. Он с помощью перочинного ножика отколупнул несколько и теперь демонстрировал окатыши в раскрытых ладошках:
-Смотрите!
Найчика, знакомая с благородными металлами лишь по ювелирным изделиям, не верила, но Марш, вставив в глаз увеличительное стекло, подтвердил:
-Чистой воды золото. Наколупай-ка ещё, вдруг пригодится.
-Многое изменилось, - озадаченно сообщил нахохлившийся Луннжи. Он, уныло повесив нос, смотрел исподлобья на остатки озера, словно оно подложило свинью лично ему:
- Дожил. Надо с лесом знакомиться заново. Вы идите, пожалуй, себе по компасу, а я останусь.
Предупредил отряд, что б опасались ловушек и, поворотя конька Гиню в противоположном направлении, неспешно потрусил вокруг бывшего озера.
На счет ловушек не поняли, пока Матилулу чуть не ушла под землю. Нора плотоядно захлопнулась, как только она, заложив крутой вираж, отвернула от дыры. Матилулу и Шарм, ответственные за левую и правую стороны ковра соответственно, вскоре научились распознавать ямы-ловушки. Меняли курс следования на ходу. Но кроме ям в лесу ещё оказались ловушки-воронки. Шарм, резко увернувшись от ямы, тут же угодил в одну такую и со свистом улетел в ближайшее дерево. Матилулу воронка подкинула вверх с переворотом. И только Треник зарылся в землю. Считалось, что он придерживал или придерживался дальней стороны ковра-самолета, и теоретически ловушек избегал, а практически в них и не нуждался, цепляясь за каждую выступающую деталь леса от сучка до бугорка. Харон оценил бы его способности, не будь под завязку загружен и крайне раздражен болтовней пассажиров. Марш расточал сомнительные комплементы, уговаривая Найчику занять место впереди, а начальница экспедиции лепетала, мол, ей удобней за мужественной спиной спецкурьера и зама по хозяйственной части. И сам этот зам очень мужественный и хозяйственный. А тот, раздувая усы, рассказывал, какие замечательные идеи посещают иногда его голову, и обещал познакомить с неким Вахом. Одним словом, эти двое болтали всю дорогу без умолку, и вставить хотя бы словечко не представлялось возможным. Вот что бесило пегаса больше всего! А ведь ему было что порассказать. Он даже пытался это сделать. Куда там! Вежливо выслушали первое предложение и снова: «Ах, какая вы рассудительная» - «Ах, какой вы предусмотрительный»….
…Найчика решила, выпить цветочного чайку, услужливо принесенного Маршем. Почему то казалось, что от этого отчет пойдет легче. «На обратную дорогу ушли сутки, так как часть железнодорожного полотна была повреждена магогенной катастрофой. Пришлось воспользоваться мотодрезиной службы спасения, остановленной на ветке направлений пятьсот четвертая – четыреста восемьдесят девятая, что бы добраться до первой действующей станции»….
…Это младший советник, развлекаясь с компасом на привале, выяснил, что в Дорглэф идти бесполезно.
- Смотрите, - жарко доказывал он, хотя никто не спорил, - Устанавливаю направление Дорглэф…. Заметили, куда показывает? А теперь, ближайшая железнодорожная станция…. Вот! Не в пятьсот восьмую! В пятьсот шестую! А теперь, ближайшая работающая ветка?... И вот, счетчик расстояний. То есть мне кажется, что это счетчик расстояний. Нам выгодней идти к ветке. Ближе.
Посовещались и решили последовать совету младшего советника, не смотря на стенания и напоминания завхоза Марша об оставленном в городе имуществе. Особенно, когда в качестве последнего аргумента, Харон пообещал остановить любой поезд грудью, даже если придется для этого положить кого-нибудь на рельсы. Кто должен был лечь, так и осталось неизвестным, т.к. на заросшей колее, которой не пользовались лет сто, в ожидании одиноко стояла мотодрезина с яркими звездами – эмблемой службы спасения.
-Это подозрительно, - промычал Марш.
-Какая на хрен разница, - разозлился пегас. Он всерьез опасался, что если Найчика и спецкурьер не воспользуются транспортным средством, то ему и дальше придется тащить на себе эту парочку.
Шарм поковырялся во внутренностях и сказал, что реанимировать средство передвижения можно, если ему дадут немного времени. Время ему дали, а что бы оно прошло с толком, устроили очередной привал.
На дрезине с ковром помещались трое. Кандидатуры Найчики и Марша не обсуждались, третьим позвали Треника. Младший советник не стал артачиться. Забрался шустро и сел у руля.
-Нет, - тут же совершила рокировку Найчика, - Ты и так устал. Поведет Шарм, а вы с Матилулу прицепом на скейтах.
… «На станции четыреста восемьдесят девять получили дальнейшие инструкции»….
На станции царила паника, столпотворение и светопредставление. Народ сидел, спал, ел и, кажется, жил на чемоданах и баулах. Периодически у кого-то что-то пропадало. Изредка устраивали погони, разборки и постоянно выясняли отношения. То из одного угла, то из другого время от времени раздавалось «держи» или «украли». Станционные службы метались, но вместо порядка привносили сумятицу. Начальник забаррикадировался в кабинете, и к нему трудно было пробиться. А когда Найчике, не без помощи Матилулу, удалось прорваться, то начальник станции, не разобрав, кто перед ним стоит, послал начальницу экспедиции так далеко, как только смог. Затем, разобравшись, долго извинялся. Оказалось, что их около суток дожидался посыльный аист-курьер из Управления! На вопрос, как узнали о месте выхода отряда, аист признался, что ничего в Управлении не знали, а разослали всех дежурить по близлежащим действующим станциям. У курьера был пакет документов: мандат о статусе, в котором их экспедицию повышали до уровня Экспедиции Государственного Значения (ЭГЗ) с самыми широкими полномочиями, заверенный Начальником Управления анализа прослушки и доносов наградной лист «за особенно опасные условия труда», копия приказа о назначении Шарма высокооплачиваемом временным волонтером, копия приказа о наказании какого-то Крамсора за срыв своевременного выхода экспедиции, список дополнительного взятого имущества с припиской от зав.склада о необходимости своевременно заполнять бланки на списание, непосредственно бланки, приписка из бухгалтерии о необходимости актировать списанное оборудование, бланки актов, записка из архива с просьбой присылать хотя бы опись найденных артефактов, если таковые обнаружатся, циркуляр о необходимости соблюдения техники безопасности и заполненные заявления, что с этой техникой члены ЭГЗ ознакомлены, журнал прохождения профилактического техосмотра оборудования, журнал еженедельного контроля за оным, циркуляр по управлению о начислении премии за выполненную работу и за работу в текущем квартале, заявка на суточные, список (только подписи поставить) о получении суточных, книга учета …. И к ним действующие копии.
Найчика, вспомнив об основной должности клара, деловито нацарапала докладную записку, в которой указала, что разыскиваемый отряд Z после произошедшей катастрофы передислоцировался в район Драконовых островов, а так же о том, что во время операции удалось захватить добровольного пленника, который с удовольствием дает показания. В планах: преследование таинственного отряда Z. Просьба дальнейшие инструкции передавать по пути следования ЭГЗ, особенно относительно приблудившегося пегаса – отставника. Что с ним делать? Принимать в экспедицию и ставить на довольствие, тем более они уже задолжали ему приличную сумму за транспортировку? Подробности пообещала написать в отчете.
Именно «подробности в отчете» и терзали сейчас Найчику. Она выполнила всю рутинную работу, собрала подписи, прочитала инструкции, раздала пряники-премии и суточные. Когда Марш увидел её, спрятавшуюся за кипой бумаг, озаботился, что-то пробормотал, подхватился и сгинул в ряды мешочников - лоточников, организовавших стихийную барахолку на перроне. Вернулся с древней портативной печатной машинкой «Магмак», тяжелой, как пианино и угловатой, как переносной сейф фирмы «Запоры». Найчика прослезилась при виде этого канцелярского монстра. Ещё больше прослезился Треник, когда выяснил, что этого прадедушку всех бюрократических прибамбасов выменяли на его личный скейт.
-Но почему на него? У тебя же были самородки?
-Он был сломанный, - бычился Марш, - Значит, ненужный, а золото может понадобиться.
-Кольца обручальные вытачивать? – нахамил, забывшись от обиды, Треник. И по тому, как покраснел Марш, догадался, что попал в точку. Сам ужасно смутился и заизвинялся.
Совершенно растерявшаяся пани Найчика широким жестом отдала младшему советнику казенную доску навсегда, что б заткнулся. Потом сообразила, что надо щедрый дар как-то узаконить. Бледнея оттого, что приходится фактически заниматься воровством, посоветовалась с Маршем.
-У нас столько добра в Дорглэфе осталось. И погибло, наверно. Вполне могли доску там потерять. И в ходУ, пока добирались, тоже могли потерять.И вообще, у нас скейта Треника могло и не быть, а были бы только казенные доски. Напишем акт на списание, всего делов-то….
…. «Проведя инвентаризацию состояния вверенного технического оборудования, признаны негодными к последующей эксплуатации аппараты: летающая доска (скейт) в количестве одной штуки; ковер-самолет – одна штука; зарядные устройства – три штуки; средства индивидуальной защиты…»
-Подъезжаем! – гаркнул Харон.
Найчика застучала по клавишам ещё быстрей. Накладная – требование, ходатайство о поощрении начальника четыреста восемьдесят девятой станции, за то, что смог раздобыть полвагона, наградные листы на поощрение грамотами всех участников. Что она забыла?
«А психологические портреты будут высланы отдельно по требованию»….
Пустыня, лес и море.
Вроде в переноске было светло, но когда предстали пред белым светом - ослепли. Валора так и сказала:
-Ничего не вижу.
И все, ни слова не говоря, с ней согласились.
Потом вернулось зрение. И Валора, несколько запаниковав, при всеобщем молчаливом согласии, озвучила:
-Мы в пустыне.
А затем настроилась резкость.
-Ну, и где мы? – спросил Луш.
-Или я стал дальтоником, или мы в сюрреалистических декорациях Бранчинча. Только я не представляю, каких размеров должен быть театр, - ответил Горыч.
-Кто такой Бранчичин? – спросил Дрон, что бы не молчать.
-Бранчинч, - поправил Луш, - Самый известный художник сюрреалист. Очень печальная история. Его карьера была стремительна. За три года он покорил самые высокие вершины в мире искусства, после чего исчез. По непроверенным данным, предварительно спившись.
-Я его знал, - подал голос Горыч, - Отмороженный парень был на всю голову. Вечно что-то болтал про медитацию, самопознание и быстротечность времени.
Прямо перед бригадой раскинулась степь – плато, уходящее к далекому горизонту вверх террасами. Белая земля или песок с черными прожилками камней, напоминала шкуру зебры, покрытую, словно голова плешивого старца, редким ворсом – пушком из тонкой длинной желтой травы. Одинокие серо-бурые деревья широко раскинули ветви. Вот уж деревья все рассмотрели детально, потому что одно из них торчало прямо перед ними. Серый, весь в извивах ствол в три Шайтовских обхвата, усеянный по вертикали острыми шипами из обломанных сучьев, из-за длины казался тонким, хлипким, и выглядел так, словно какой-то великан пришел, сплел косу из пяти старых пеньковых канатов и воткнул в землю, не особо заботясь о вертикальности. На высоте шести-семи метров растопырились пять толстенных серых сука, которые, по ощущениям, украсил все тот же великан, накидав, с полным отсутствием художественного вкуса, клубки переплетенных небрежно веток.
На фоне скучных деревьев, высокие и не менее одинокие, но на вид, крайне неприступные скалы смотрелись празднично. Будто загулявшие участники карнавала, дотянувшие до утра понедельника и потому попавшие в толпу бредущих на работу трудяг.
-Я почти уверен, что это монолитные самоцветы. Я про поделочные. Тот белоснежный – мрамор, правее – лазурит, ещё правее – орлец, а за ним – малахит, - предположил Горыч.
-Орлец в смысле родонит? – почему-то очень заинтересовался Дрон. И получив утвердительное «угу» сказал, что надо бы сбегать и набрать орлеца малую толику.
-Для мужиков, - косясь на Валору, шумным шепотом просвещал новоявленный геолог, - Самый правильный минерал. Для этого… что б… ну, вы сами поняли.
-Ничего не поняли, - признался Шайт, - Зато я вторую печать готов заложить, но в малахитовом монолите есть турмалин… или хризопраз. Отсюда не очень видно.
-Мне кажется ветки двигаются, - сообщил тревожно Домир. Он стоял ближе всех к дереву и давно обратил внимание на перемещение одного их толстых отростков. Сначала тот осторожно и почти незаметно сместился, затем более очевидно удлинился и изогнулся в его сторону. Когда до потомка офлей осталось чуть больше метра, из ближайшего шара - вороха выползли три ветки, развернулись и потянулись к Домиру. Тики возбудился не на шутку. Защебетал переливчато, защелкал языком и чуток взлетел. Голова увеличилась раза в четыре, глазки-бусинки – в шесть, став глазками-блюдцами. Ветки – разведчики несколько отстранились от попотикокля, сосредоточившись на Домире, отчего у потомка офлей засосало под ложечкой. Поэтому и осмелился привлечь общее внимание.
-Попробуй не двигаться, - рекомендовал Шайт, но Домир и так боялся пошевелиться.
Ветки растянулись и почти касались лица. Несколько секунд ничего не происходило, и Домир решил, что ничего страшного не будет, и тут ветки, скрутившись на манер лассо. Атаковали. Тики – умница, среагировал моментально: цапнул и самый опасный отросток упал на землю. Не погиб моментально, а, извиваясь судорожно, бледнел, мимикрируя под цвет песка. Попотикокль подскочил к живучему отростку, скорбно полюбовался агонией и схрумкал с задумчивым выражением мордочки, возвращаясь в прежние свои размеры.
-Всё ясно, - сказал издали Дрон, - К этим выросткам без поти-как-там-его, в общем клюворылого, близко не подходить.
-И проблема кормления Тики решена, - отметил Луш, - Что-то мне здесь не уютно. Может к лесу? Поищем мадам Пай.
-Действительно, куда старушка запропастилась? - пробормотал Шайт.
-В лес, в лес, - поддержала Валора и добавила, что солнце высоко и лесная тень – самое то.
Бабиша решительно подошла к дереву.
-Ты куда? – страшным голосом предостерегла Валора, но ведьма предупреждение проигнорировала, и наоборот, стала ствол ощупывать и осматривать.
- Вот! Я же говорила! Уже напекло!
-Это – взвяз. Дерево так называется. Я про него слышала. Из него делают самые лучшие черенки для метел. Но как?
Её оттащили, со словами «все в лес» и «что-нибудь придумаем».
Затормозили на опушке. В прохладную сень никто заходить не спешил, хотя солнце жарило нещадно, но и лес доверия не вызывал.
-Это лес? Почему не зеленый? - истерил Дрон, - Я в это идти не пойду.
-Красноречиво, - оценил Луш, - Я бы тоже не рекомендовал соваться без нужды, но так у нас же нужда. Добровольцы есть?
Валора сказала, что аромат леса упоительный и нечего выкобениваться, а надо быть мужиками.
-Вот ты и будь мужиком, - согласился Дрон.
Редкий подлесок состоял их знакомых канатных деревьев - взвязов, но здесь они были низкие - метра полтора-два и очень активные. Нападали на всё, что шевелилось сразу, без предварительных подготовок, до чего могли дотянуться и не могли. Кроме того, бились между собой за место под солнцем.
-Ладно, - хмыкнул Шайт, которому стоять надоело, - Я зайду, госканцлер я, в конце концов, или нет?
-И я, - подскочил Домир. Он давно хотел, но один опасался, - Директор я Академии Естественных наук или нет? Мне положено. У меня и попотикокль есть.
-Ну да, - нахмурила брови Валора, - Этого у тебя не отнимешь.
Домир преисполнился отваги и бравады. Подошел к Бабише с желанием положить ей на плечо руку и сказать что-нибудь возвышенно-проникновенное. Но похолодевшие ручонки предательски дрожали, поэтому заложил за спину, рассчитывая, что это смотрится достаточно мужественно. Прокашлялся для солидности, и нужные слова, только что вертевшиеся в голове, куда-то пропали. Осталась очевидная глупость, вроде «а-а-а-а!». Но раз уж подошел, надо что-то говорить.
-Ты очень хорошая девчонка, - нарочито грубо сообщил он.
-Да неужто, - скривилась Бабиша. Сдвинула решительно с пути следования и, бросив Шайту «пошли уж», зашагала в сторону леса.
-Ведьма, - кинул ей в спину обиженный красный голосом Домира.
И получил в ответ:
-Да неужто!
Так втроем, обогнув взвязовый подлесок, вошли под сень необычных деревьев.Это были величественные деревья, далеко отстоящие друг от друга, но с такой развитой кроной, что в лесу царила прохлада и полумрак. Стволы, по большей части сизые, не имели коры, зато древесина была в сетке фиолетовых жилок. Крона, широкая и развитая в основании, уходила вверх ярусами спирально или кругами. Листья самых разных расцветок и формы, чаще росли пучками, оттого казались необыкновенными цветками. Сперва Домир их за цветы и принял, но при ближайшем рассмотрении разобрался.
Синюшная трава оказалась жесткой и острой. Из неё торчали мягкие фиолетовые трубочки, значение которых Домир представить не мог, пока не увидел, что это стебель цветка. Непосредственно белые кучерявые махровые цветочки время от времени перепархивали со стебля на стебель. Домир когда такое чудо увидел, лес сразу полюбил.
-Смотрите, они словно бабочки! Возможно, это совершенно новый и неизвестный науке способ опыления или размножения! Революция в ботанике. Я хочу здесь жить, - убежденно сказал он, - И умереть, - с осуждением специально для Бабиши.
-И очень скоро это сделаешь, если не будешь смотреть под ноги, - поддержал Шайт.
Домир рассеянно глянул вниз. Его левую ногу деловито исследовала змейка похожая на ужика, если бы не два длинных странных нароста по бокам. Вволю потыкавшись в ботинок, она приподняла изящную головку и…. подняла наросты, которые оказались настоящими кроличьими ушками с розовым мехом! И они поворачивались на триста шестьдесят градусов! Змейка оценила Домира, сообразила, что эта странная гусеница ей не по зубам, сложила ушки и юркнула в траву.
-Это рай, - восторженно пискнул Домир.
Справа донеслось смачное чавканье. Невысокое толстенькое дерево с метелкой на макушке и цветами-подсвечниками по всему стволу на гибких черенках жевало, судя по дергающимся ножкам из захлопнувшегося подсвечника – большого кузнечика или саранчу.
-Для естествоиспытателя, - сглотнув, пояснил Домир и, вызывающе, добавил, - Естественный отбор! – сник и добавил уже с грустинкой, - Какая тут агрессивная флора.
-И возможно, ядовитая. Ты не слишком руками лапай, можешь и калекой остаться, - оглянулся и крикнул, - Вы долго собираетесь там телепаться?
Оставленная на опушке бригада, не слишком маскируясь, брела за ними в полном составе. Не подходя ближе, издали, ответили, что это подстраховка. Мало ли что с разведчиками приключится? Так и знать никто не будет, куда идти нельзя. А разведчики пусть не отвлекаются и разведывают быстрей, так как в этом лесу Дрону не по себе и с минуты на минуту у него приключится удар с обмороком.
-Сам ты обморок, - развеселился Шайт, но пошли быстрее, как смогли. Очень тормозил Домир со своими наблюдениями и исследованиями. На него все кричали, подгоняя, но он был настойчив и глух к просьбам. А когда зацепился за громадные оранжевые папоротники, Дрон не выдержал и запустил в мужественного исследователя орясину. Однозначно, прилетело бы крылатому в голову, не перехвати палку ведьма:
-Черенок! Как это мы проскочили и не заметили?
-Можешь не благодарить, - скромно потупил взор Домир. Это же в него грымзл бросал! Значит, к находке он имел непосредственное отношение. Но радостная Бабиша лишь бровь удивленно приподняла.
Лес вскоре поменялся. Стал более влажным и травянистым. Появились лианы, густо развешанные по деревьям, словно разноцветный серпантин, и ампельные, свешивающие серебристой, золотистой мишурой. Потом внезапно лес кончился.
Они стояли на крутом обрыве. Под ними раскинулся небольшой пляж подковой из знакомого белого песка, черных камней и желтой травы, но здесь она была сочная и росла пучками. Среди камней и травы приютился маленький шатер, рядом с которым установилась мадам Пай – руки в боки. А за пляжем и камнями – много воды. И почти на самом горизонте – очертания города с башнями, куполами. Наверняка в том городе кто-то жил. Народ рождался, влюблялся, женился, плодился, скандалил, ходил по кабакам…
-У меня, кажется, эта… болезня началась, - шмыгнул Дрон, - На стол… Но стол… В общем, домой хочется – жуть.
-Лучше не скажешь, друг мой, лучше не скажешь, - проурчал Луш.