Она жила по соседству, молодая красивая женщина лет тридцати.
Очень бойкая, очень ненадёжная в смысле жизненных позиций, откровенно циничная.
Дважды успела побывать замужем. Семейные узы сбрасывала легко, как бы играючи.
Звали её Наташей.
И, при всей своей безалаберности, я думаю, она страдала от одиночества, хотела,
как и каждая женщина,обрести опору в виде добропорядочного мужчины.
С некоторых по ею овладела идея фикс – отыскать для совместной жизни еврея.
Наташа приходила к нам запросто, как к себе домой. Обычно она сразу же плюхалась на диван,
болтала в воздухе своими красивыми ножками и кричала:
- Хочу Арончика!
Арончик в её понятии был символом определённой национальности.
- Почему именно Арончика? – интересовался я.
Наташа глядела на меня откровенно бесстыжими глазами и объясняла:
- Арончик – непременно хороший семьянин. Он образован, вежлив, деликатен, никогда не позволит себе обидеть женщину. Потом, он хорошо зарабатывает, а деньги не пропивает, всё до копеечки отдаёт жене. Да и в постели он – высший класс.
- А ты откуда знаешь?
- Говорят, – неопределённо хмыкала Наташа и тут же заливалась весёлым смехом.
Вскоре она познакомилась с Абрашей.
Абраша в нашем городе был известной личностью.
Коротко его можно охарактеризовать двумя словами – коммерсант-неудачник.
Чем он только ни пытался заниматься? Несколько раз организовывал своё «дело» – то обувное, то шапочное,
пробовал открыть кондитерский цех. И всюду терпел фиаско.
Всё же деньги у Абраши водились.
Вечерами он вёл расточительную ресторанную жизнь и, даже, просаживал в попойках с друзьями,
такими же, как и он сам, шаромыжниками, немалые суммы.
В первый день знакомства Абраша посадил своей новой подруге, а нашей соседке, фингал под глазом.
Приревновал в ресторане к какому-то сутенёру.
На второй день Наташа узнала, что её «Арончик» оформляет документы в Израиль.
Она пришла к нам вся в слезах:
- На фига мне этот Израиль! – возмущалась она. – Что мне там делать, русскому человеку?
- Но ты же сама хотела Арончика, – пытался достучаться я до её разума, – мол, и зарабатывает хорошо,
и деньги жене отдаёт, и в постели…
- Да не видела я его в постели! – кричала Наташа. – Приходит пьяная морда, и сразу – храпеть.
Не думала, что такие Арончики бывают.
Всё же чем-то, видать, Абраша зацепил эту вертихвостку.
Она сходила с ним в загс и обменялась обручальными кольцами.
Вскоре молодая чета укатила на Обетованную землю.
Через год приехал в Израиль и я.
Несколько месяцев ушло на обустройство и привыкание к новой жизни.
Постепенно стал приглядываться к людям, налаживать контакты.
Однажды довелось встретить на Тель-Авивской тахане-мерказит – центральной городской автостанции – старую знакомую.
В первые минуты я не узнал Наташу. Вроде бы это была она, а, вроде бы, и нет. Исхудала. Из глаз исчез весёлый блеск. Одета в длинные тёмные одежды.На голове – тёмная шапочка. Я уже знал, что так ходят религиозные еврейки.
- Наташа, ты ли это?
- Я. Кто же ещё! – усмехнулась бывшая соседка.
- Ты очень изменилась.
- По воле Божьей, – сказала Наташа
- В какого же Бога ты веруешь?
- В Единственного, – серьёзно ответила она.
И добавила:
- Я прошла гиюр. Теперь я полноправная иудейка.
- И чем ты занимаешься?
- Служу Богу. По мере сил и возможностей.
- А Абраша?
Лицо Наташи исказила презрительная гримаса.
- Он натуральный гой. Ни на что путёвое негодный.
Пытаюсь наставить его на путь истинный.
- Помогает?
- Пока не очень. Но я упрямая. Да и ребе помогает.
- Удачи тебе, Наташа! – сказал я.
- Наташа осталась в прошлой, неправедной жизни, – ответила моя собеседница. – Я теперь Яффа.
- Удачи тебе, Яффа!
Мы попрощались.
И я задумался о человеческих превращениях.
Душа понимала, но разум сопротивлялся новой реальности.
Вскоре я узнал, что Абраша тяжело болен.
Собрался и поехал в город, где жили давние земляки. Нашёл дом, квартиру.
Долго стучал. Никакого отклика.
Спросил у соседки.
- Яффа, наверно, повела своего шлимазла в синагогу.
- Почему шлимазла?
- А кто же он ещё? Не хотел нормально жить. Всё в какие-то махинации лез, в жульничество. Вот и получил.
- Что получил? – не понял я.
- Избили его крепко, – уточнила соседка, – еле живой остался. Теперь больной на голову.
Она посмотрела на другую сторону улицы и воскликнула:
- Да вот они идут! Полюбуйтесь.
Я проследил направление её взгляда и содрогнулся.
Бывшая Наташа почти тащила на себе непонятное человеческое существо, обросшее седой лохматой бородищей,
к тому же, с блуждающими глазами и заплетающейся походкой.
Я поспешно отступил в сторону.
Да, странная штука жизнь!
Р.Маргулис