Сынок
Постарел ты, сынок. Сколько седых волос уже. И меньше их стало. Вот уже залысины какие глубокие. Нет, я не смеюсь над тобой. Каждый твой седой волос укол мне в сердце, сынок. Ты никогда не поймёшь меня, свою мать. И ни один мужчина, ни один отец не поймёт нас, матерей. Ты и сам уже родитель. Взрослый, уверенный, умный и уважаемый человек, заботливый сын и внимательный отец. А помнишь ты свою молодость? Не очень хорошо? Неправда, сынок, всё ты помнишь. Помнишь, как ты вернулся с войны, в институт как поступал, например, помнишь? Как ты поступал, а мы с отцом стояли во дворе университета. С худой такой шеей, всё никак не могли тебе рубашку найти, чтобы в размер была. Поступил. Студенческие годы, наверно, хорошо помнишь. Как подрабатывал, пытаясь нам помочь. Сначала на мойке, потом в мастерскую устроился, компьютеры чинил. А ты знаешь, я до сих пор в них ничего не понимаю. Внук когда за компьютером строчит, боюсь даже подойти, помешать. А он даже не встаёт из-за компьютера. Ты бы с ним поговорил, чтобы он так долго за компьютером время не проводил. Ну ещё раз поговорил бы. Меня он не слушает. Другой твой мальчик послушный, а этот упрямый. Как ты. Хорошие у тебя дети, внуки у меня хорошие. И мальчики, и дочь. Все говорят, что девочка твоя похожа на меня. Это не главное, главное, чтобы счастливой она была. Чтобы все твои дети были счастливыми. Выросли и нарожали тебе целую кучу внуков. Хорошо, что у тебя они есть. Мы с отцом, как-то не решились. Только тебя и привели на свет. Сначала было тяжело, материально. Всё откладывали, думали немного встанем на ноги, после этого. А потом уже было поздно мне рожать. Но зато у нас есть ты. И ты молодец, сынок. Я не устаю повторять это. И родня наша только хорошее о тебе говорит, и соседи. На работе, мне рассказывали, что ты тоже уважаемый. Профессионал. Лучший. Как выбрал свой путь тогда, так и продолжаешь. А помнишь, как в студенческие годы ты выиграл конкурс на лучшую работу. Программу какую-то написал. Потом из Москвы приезжали, хотели тебе в МГУ забрать. Ты отказался, говорил, что не хочешь оставлять Родину и родителей. Всегда именно так: сначала Родина, потом родители. Мы не обижаемся, сынок, если ты считаешь так, то и мы с отцом согласны с тобой. Ты у нас умница. А помнишь с Италии приехали, тоже работу предложили. Но это уже после института. Ты долго советовался со знающими людьми. А с нами, помнишь, как беседовал перед отъездом? Такое виноватое лицо у тебя было. Боялся нас обидеть, всё оправдывался, что доучиваться едешь. А я боялась, как ты там один будешь. Два года в Милане, два года в совсем чужом городе. Ты тогда и английский-то плохо знал, а итальянский совсем не знал. Что будешь есть, где будешь спать. Да и кроме этого, боялась я, что греха таить, что уведут тебя итальянские девушки. Красивые они, чертовки. Но ты молодец, вернулся. На пользу пошла тебе учёба. Вырос ты, именно тогда и вырос, плечи широкие такие стали, настоящие мужские, глаза тёплые стали. Глаза умного и повидавшего жизнь человека. А как шёл тебе костюм. Настоящий, итальянский. Могут они шить. У твоего отца никогда не было такого хорошего костюма. В наше время всё было по другому, и хороших вещей всегда не хватало.
А жену свою помнишь, как встретил? Мы, пока ты был в Италии, подыскивали тебе пару, и даже несколько кандидатов нашли. Ты не захотел. И правильно сделал. Сам выбрал себе девушку. Хорошую. Мне нравится твоя жена. Она и жена хорошая, и хозяйка, и мать очень хорошая. Говорят, что свекрови бывают вредные по отношению к невестам, кровь пьют, напрочь забывая, что они и сами когда-то были невестами, но по-моему с твоей женой всегда ладили. В самом начале, правда, я, наверно, ревновала, всё мне казалось она не так делает, стирает не так чисто, как я, готовит не так вкусно, как я, даже утюжит не так аккуратно. Ты меня всегда понимал. Да-да, именно ты мне объяснил, что я просто ревную своего единственного сына к чужой женщине. Какой ты был мудрый уже тогда, молодым. Но потом же всё улеглось? Ведь согласись, я перестала ей досаждать. И мы с ней дружим сейчас. И чуть что я ей звоню. И она со мной советуется часто.
А помнишь, когда дети были маленькие, вы оставляли их у нас, когда шли в гости по вечерам. Вначале одного, а потом двоих. Когда родилась дочь, мальчики сами уже за ней ухаживали, а я обижалась, почему вы их больше с нами не оставляете. Отец твой очень уставал, особенно когда старший был маленьким. Бегал по квартире, как угорелый, всё ронял, всё ломал. Даже порезался один раз. Но ты молодец. И жена твоя молодец. Пока вы пришли, мы с отцом переживали, как и что вам скажем, а вы ни словом, ни жестом своё недовольство не выразили. Наверно, понимали, что мы ни в коем разе не захотели бы, чтобы наш первый внук поранился. Ты просто сказал «Он – мужчина, а у мужчины должны быть шрамы».
А помнишь, как ему вырезали аппендицит? Маленький он был, всего четыре года. И так всё неожиданно началось. Поехали вы на пляж, вернулись, а он уже ногу тянет, бок болит, говорит. Хорошо ты вовремя спохватился, как настоящий врач, прямо. И доктор хороший был на дежурстве. Не хотел резать, капельницу поставил, антибиотики поколол. Но потом всё же пришлось. Отец твой плакал, а ты молодцом держался. До самой палаты дошёл. Мальчику укололи что-то до операции, он заснул, а перед самым входом проснулся, увидел лица врачей в масках и стал вырываться, звать мать. Это ты сам потом нам рассказал. Я почувствовала, сынок, что хотелось тебе плакать тогда, но ты сдержался. Ты всегда был сильным. Жена твоя плакала, я плакала, и отец твой плакал, а ты не плакал. Но слава Богу, всё обошлось. Видишь, какой он вымахал?
А помнишь, как второй мальчик картину нарисовал? Сам. Самую лучшую. И премию получил. Он всегда хорошо рисовал. И к конкурсу тому почти не готовился. И вам ничего не сказал. Наверно, боялся, что проиграет. Но ведь помнишь, выиграл. Лучшую картину нарисовал. И тема какая у него была серьёзная. Взрослая. Бумажный кораблик в весеннем ручье и бегущие за ним мальчик с девочкой. Она до сих пор у нас висит. Хотели её купить, помнишь, прямо с конкурса. Хорошие деньги давали, большие, но ты не захотел отдавать. И нам подарил. С отцом. На юбилей наш. Это был лучший подарок у меня в жизни. Да и у отца тоже. Она сейчас за стеклом и я каждый день поднимаюсь, чтобы вытереть с неё пыль. Старая я уже стала, всю пыль каждый день оттирать не могу. Но с картины пыль кааааждый божий день стираю.
А помнишь ты нас с отцом отвёз в Турцию. Целые две недели со своего отпуска на нас посвятил. В Истанбул. Я никогда до этого и никогда после этого не была за границей. Какая хорошая гостиница была, в которой мы оставались. И город мне понравился. Но это была мечта твоего отца, побывать в Истанбуле, я знаю, ты больше в этой поездке для него старался. Я совсем забыла про возраст в той поездке и целый день мы гуляли. Помнишь?
А когда отец попал в больницу с инфарктом? Нет, нет, я знаю, ты не любишь вспоминать это, но... Сынок, ведь если бы не ты, он бы умер. Ну ты же знаешь, что деньги нужны были тогда большие. Очень большие. Что бы мы с твоим отцом сделали бы без тебя? Ты и врачей нашёл, и в хорошую больницу отца уложил, и лекарства все, что нужно достал. Даже из-за границы заказывал, самолётом привозили. И сам после работы, каждый день ходил к нему. И я помню, что даже несколько ночей первых оставался там. И он тоже, первым кого позвал, когда пришёл в себя, был ты. Не меня, а тебя, сынок. И он, точно, умер бы без тебя. А так живёт. И всё это благодаря тебе.
Я иногда вспоминаю, как ты свой дом начал строить. Красивый у тебя дом. А тогда это был просто участок. Голый. На скалах, на берегу моря. Даже стен соседских участков не было. «Дом моей мечты» ты называл его. Я помню. И как долго выбирал архитектора, от нескольких отказался. Потом нашёл одного, но и с ним постоянно спорил, два раза заставил чертежи менять. Всё хотел, чтобы дом смотрел на море и ты каждое утро видел его. Наше море. Первое, что ты хотел видеть со сна. И добился своего. Помню, не хотел, чтобы мы видели, как он строится. Только участок и увидели, и уже в самом конце. Как пригласил нас туда, друзей своих, родственников наших. Жена дочь твою донашивала тогда, тяжело ей было гостей принимать. Мне пришлось засучить рукава и вспомнить молодость. Столько гостей было, весь день гуляли, а я не устала совсем. Дом моего сына, свой дом. Как мы с отцом радовались тогда. А помнишь утром ты разбудил нас, и позвал в вашу спальню, чтобы показать как солнце вставало из-за моря. Господи, как же это было красиво, сынок. За самое сердце тронула меня эта картина. И как я радовалась, что у меня такой умный, большой и умелый сынок. Я, наверно, была самая счастливая мать на свете.
Жаль, что только не было всего этого. Убили тебя сынок. На этой самой проклятой войне. Не вернулся ты. И в институт не поступил. И не учился. И детей у тебя никогда не было, ровно как и жены. И отца своего ты не спас. И дома своего ты не построил. Только я живу, не знаю зачем.