"Чем безрассуднее надежда, тем долговечнее."
Мария фон Эбнер-Эшенбах
Анна и Катерина вместе работали, жили по соседству, их дети были почти ровесниками и легендарно неуправляемыми. Лето находилось в зените, отпуск бездарно приказывал долго жить с каждым календарным лепестком томного месяца июль. Вопрос домов отдыха отпадал на месте по причине расписаний деятельности отдыхающих, из лагерей, по кощунственному, но справедливому мнению всех знакомых, детям подошёл бы двухнедельный курс в "Саласпилс", и самое главное - вопиюще попиралась советская мантра : надо вывозить их на море оздоровляться !
Манящие потенциалом курортных развлекух Ялты - Гурзуфы - Алупки - Алушты самоотторгнулись галечностью пляжей и дороговизной жилья в пик сезона. Где у нас золотой песочек и исключено скалолазанье ?
................
Поезд прибыл в Евпаторию поздно вечером.
Катина дочь принципиально воспользовалась туалетом на стоянке Джанкой, возмущенный смотритель колёс с плохо пахнувшими волосами ворвался в купе, требуя сатисфакции. Поезд уже трогался и Катерина сунула синюю пятёрку в волосатую грязную руку.
Вагон рвануло назад и вперёд.
Пассажиры заорали во всю мочь.
Появился проводник, дыша многодневным перегаром и яростью. Анин сын терпеливо
объяснил ему, что решал практическую загадку - почему в поезде стоп-кран красный, а в самолёте- голубой .
Пока Аня рылась в кошельке, сын настойчиво повторял :
- Мам, а мам, а когда мы полетим ?
Проезжая Саки, весь вагон выучил формулу сероводорода.
Тёмной крымской ночью две измождённые женщины стояли на перроне в окружении чемоданов и двух ликующих от массы пережитых приключений, но тем не менее тикающих бомб.
К ним приблизилась тень и зашептала:
- Угол ищете?
Мамы переглянулись. Поезд был выбран неудачно - ловцов дикарей в поздний час было не то, что негусто, а не было вообще.
Тень терпеливо молчала .
Девочка жёстко сказала:
- Вы маньяк ?
Мальчик восторженно подхватил :
- Ты что, не видишь? Конечно же. Мам,поехали.
Тень пробормотала :
- Куда это поехали ? Здесь 10 минут ходу. За мной идите .
В свете одинокого фонаря тень приобрела облик малорослого плюгавого мужичонки, в сером макинтоше, сутуло семенившего по узким улочкам и ни разу не оглянувшегося назад.
Чемоданные ручки жгли ладони, ноги подгибались от усталости, воздух пах несвежей рыбой и испорченными фруктами. Дети наотрез отказались нести поклажу, мотивируя экономией сил перед грядущей схваткой с маньяком.
Спустя вечность, существо остановилось перед неосвещенной дверью, погремело ключами и молча распахнуло врата в угол.
Катя нащупала выключатель и поняла, что напрасно, напрасно они доверились первому встречному.
Аня прочла её мысли и сказала :
- Надо было на вокзале пересидеть.
Бетонный мешок без окон, без кроватей, без раковины, переплёт ржавых труб на низком потолке, мёртвая тишина.
Вдалеке завыла собака .
Мамы схватили чемоданы, дети чудом не стали выёживаться, и все четверо побежали изо всех сил и куда глаза глядят.
Где в этот момент находилось существо, никто не хотел думать, и даже мальчик не стал имитировать звук бензопилы в Техасе.
Они бежали по пустым и незнакомым закоулкам Евпатории, во власти первобытных инстинктов, временно лишённые человеческих признаков.
Сзади раздался гудок.
Все четверо замерли на месте и стали прощаться с жизнью.
Звук подъезжающего автомобиля поверг их в кататонию.
Хлопнула дверь.
Шаги.
- Эй, компания, куда бежим ? .
Старый "Запорожец ", весёлое лицо молодого мужчины, запах водки.
Рубикон и жребий в комплекте.
Два часа ночи.
Рыдая, Аня, Катя и подвывающие дети рассказали незнакомцу всё.
Он пошкрябал начинающую лысеть блондинистую голову и сказал:
- Ну мне, конечно, Валька башку оторвёт, мы зареклись курортников брать, только постоянных, и то в августе. Залезайте, хоть ночь отдохнёте. Начнёт орать - не обращайте внимания. Я с ней быстро управлюсь. Вася я. Будем знакомы .
У огромных ворот Вася замешкался с запором.
Во дворе люто заорала собака, гремя цепями.
- Пальма, ты уже как хозяйка стала ! А ну цыц мне ! Развела парламент, понимаешь.
Засов поддался, Вася въехал во двор и резко затормозил.
Овчарка размером с мелкую корову заулыбалась и легла у конуры, окружённая цепями, как питонами.
Из длинного, невысокого домика раздался отборный мат, похожий на песню, и на пороге появилась чернявая молодая женщина, скособоченная и тяжело волочащая за собой правую ногу.
Вася, захлёбываясь, начал баюкать жену:
- Валюш, это не курортники, ну то есть курортники, так я ж не мог мимо проехать, их чуть не повбивали, дитёв жалко, хай переночуют, а я тебя завтра у море возьму, а? Валюш, а ?
Валюша сказала:
- Идите тихо, разбудите Ирку, сами не рады будете. И особых роскошей не ждите - у нас всё по- простому .
Комнаты в домике располагались трамвайчиком, кроме одной, стыдливо глядящей в сторону.
Вася сразу же отправился туда и закрыл за собой дверь.
Валентина, переваливаясь с боку на бок, провела гостей через первую комнату - запах застоявшейся мочи и разбросанные игрушки на полу, кровать со спящим ребёнком, маленькое инвалидное кресло в углу. Дети не комментировали ничего, видимо, от усталости и шока.
Ещё пара крошечных комнаток, с простыми железными койками - пустые, для курортников, в последней Валентина остановилась и сказала:
- Вот ваши хоромы. Поговорим завтра. Ваське водку не покупайте, денег ему не давать.
Все рухнули, как подкошенные, не раздеваясь и не разговаривая.
Ранним утром их разбудил крик. Невнятный, монотонный, нескончаемый, как сирена.
Катя и Аня посмотрели на своих детей.
Дети синхронно сказали :
- Во вы даёте, где мы? В дурке? Нам надо в туалет.
Выход через предыдущие комнаты не соблазнял перспективами, и Катя открыла окно. Уровень с землёй был символический, точнее - один шаг.
Проведя эвакуацию, все оказались в залитом солнцем дворе. Пальма рыкнула чисто для приличия и дала себя погладить всем по очереди.
Большую часть двора занимал огород.
Высоченный забор гармонировал с размером ворот, но всё остальное было рассчитано на карликов или лилипутов.
Дощатая времянка в углу с висящим амбарным замком. Разгар сезона в Евпатории...
Дощатый туалет с кучкой разорванных местных газет и толстым слоем белой хлорки вокруг искомого овала.
Дети сморщили носы, матери цыкнули на них.
Умывальник с железным носиком, который надо было часто подбадривать со слабым эффектом
отдачи воды. Обмылок дешёвого мыла "Земляничное". Чистое полотенце.
Катя поползла назад в окно за зубными щётками и пастой "Поморин".
Подумала и захватила хорошее мыло и своё полотенце.
Прислушалась - на крик сирены наслаивался голос Валентины:
- От жеж дурища, Ирка, да дай я тебя поменяю, весь матрац зассала, мне ж тяжело, папка в море ушёл. Ирка, лежи спокойно !!!
Совершив ещё один рейд и вручив привычные предметы туалета Анне, Катя возвратилась и тихонечко отворила дверь в смежные комнаты.
Валентина склонилась над кроватью, пытаясь вытащить матрац из-под дочери.
Нагие изувеченные детские ноги месили воздух, норовя ударить в любую цель, красное, перекошенное лицо, спутанные волосы непонятного цвета ....
Катя отстранила Валентину и сказала:
- Ты её подержи, а я матрац вытащу.
Сменив постель и кое-как вымыв Ирину, Валентина рухнула на диван.
- Вот .. кто ж выдержит такой отдых .. только свои, привычные, да и то во времянке. Она родилась такой, Ирка-то, Васька себе простить не может. Мы поженились с ним, ой какая ж любовь была, он меня на мотоцикле вёз, и... вот... на нём ни царапины, а я
колченогая. И рожать мне запретили, но как же мужику без ребёночка, кто ж знал, что такая уродится. А теперь всё на мне, хоть он и кричит, что виноват. Всё норовит из дому сбежать, нас чтоб не видеть. Отдать её в дом ? Грех ведь на душу. А Васька без бабы не может, какая из меня баба? Вы будете переезжать ? Сейчас на вокзале много сдающих, здесь всё рядом - рынок, море, вокзал....Хорошее место.
Катя сказала, что нет, они останутся, если хозяева не возражают, а насчёт времянки она переговорит с Аней.
Место оказалось действительно мечтой - на все четыре стороны за 10 минут можно было не спеша добраться, куда только душа и тело желали.
Первым делом, конечно, все пошли на рынок. Затариться всем возможным для долгого пляжного дня.
Южные рынки советских времён, без бесчисленных перекупщиков и импортной одноликой безвкусной сумятицы пластмассового винограда и парафинового перца неонных расцветок - это Песнь Песней.
Честные, без дураков, шашлыки, вялые, умело обжаренные чебуреки, истекающие луковым и бараньим соком, молочные ряды с домашними сметанами, в которых торчали ложки и которые не были молозивом, скульптурные комья творога с вкраплениями масла на изломе, ряженка в стаканах с коричневой корочкой, вареники .....
Соленья с одуряющим запахом не одной и той же корейской морковки, как нынче, а синеньких - баклажан, с орехами, по- грузински, фаршированных морковью и чесноком, сам солёный чеснок - бледно-розовые огромные клубни с выпуклыми дольками, черемша, помидоры - крымские гиганты - всех посолов и маринадов, румяные , алые, бордовые до черноты, салаты - домашние, фасоль стручковая - и всё с улыбкой, всё - да попробуй, от нас не убудет ....
Горы персиков - зелёных в дорогу, спелых до невозможности коснуться кожицы, каждый - как дитя, бережно, на весы, а потом это сверхэротичное чувство проникновения в мякоть и исчезновения в аромате и сладости плода ....
Сливы - с трещинами спелости, липкие от мёда, лиловые, багряные, жёлтые, белые - с дерева.....
Виноград ..... Чауш, который нынче практически истреблён, мускат розовый, маленький, круглый, вкус, как у духов (какое кощунство), белый - огромный, янтарный, с пыльцовым налётом вкуса безумно дорогого французского вина Sauternes, чёрный, редкость даже в те дни ... ..... Дамские пальчики ....
Яблоки, груши, дыни - это не было чистым Крымом, но крымский лук .... Плоские пурпурные увесистые чуда - в связках, сплетённые, сладкие и острые одновременно ...
Каждый поход на рынок был событием и радостью, дети даже не клянчили, Катя и Анна покупали почти всё подряд , как под гипнозом красок и запахов ...
Пляж был рядом с домом, но в другом направлении. Бесплатный и довольно чистый. Хотя новые времена уже сказывались, и в один день вдруг появилась пара хлопцев в длинных трусах, требующих плату за вход.
Ушлые дети попросили предъявить документы и хлопцы быстро исчезли.
Расположившись под акацией, в тени, Катерина и Анна скармливали детям дары июльского благолепия, вытирая их подбородки и не ограничивая времени водных процедур.
Мимо часто катились инвалидные коляски, но детки в них были непохожи на Иру - у них были умные и грустные лица, они не кричали, только смотрели вокруг на нормальные тела . Без всякой зависти - так это выглядело, по крайней мере. Личное горе делает чистое существо мудрым и неозлобленным.
К женщинам подошли двое мужчин.
Оба были хороши собой, но по- разному. Вежливо испросивши разрешения, они вступили в беседу с детьми, чем немедленно купили расположение мам.
Оба они были значительно моложе Кати и Ани, что придавало пикантность и авантюру ситуации .
К вечеру мамы подхватили детей, остатки пиршества и отправились к Васе и Вале.
Валя уже приготовила времянку, Вася пил самогон на кухне, предложив немедленно Аниному сыну быть мужиком и вздрогнуть.
Устоять перед соблазном хоть один раз сын не смог, и Аня с трудом оттащила уснувшего мальчика в новое место.
На вопрос, сколько хозяева хотят за жильё, Вася завопил, что они денег не берут ! а
Валя тихо сказала - да сколько не жалко. И спасибо за Ирку. Мне одной совсем уже невмоготу и свирепо лягнула Васю под столом здоровой ногой.
Остаток отпуска подруги прожили во времянке.
Молодые люди даже наведались к ним в гости, пока ворота были открыты.
Дети спали, и две пары ушли на ночной пляж.
Там продолжалась своя жизнь - пелись песни, звенели бутылки, в воде плескались
скоропостижно влюбленные ....
Катя и Аня ненадолго соединили свои руки с руками мужчин .
Стали падать звёзды - неожиданно и непрошено.
Календарь сказал : август.
Время потерь .
Время загадывать несбыточные желания .
- 2 -
Соединенье рук на ночном пляже под роковой звездопад мог означать лишь одно: тривиальный и неповторимый курортный роман.
Подруги были стабильно замужем, за приключениями не гонялись, у каждой был свой небогатый опыт нелегальной романтики в прошлом, когда дети были слишком маленькие, мужья работали и бабушки с дедушками взваливали на себя двухнедельное бремя полтергейстов и опытов с наборами "Юный химик".
Нынче обстоятельства были адекватны работе разведчиков в тылу врага, под грозным взором контрразведки, которая смыкала очи только под давлением сил природы, перееданием и долгими часами прыганья и оббрызгивания всех подряд на мелкоте.
Молодые люди оказались студентами МГИМО, и были галантны, начитанны и, по всем классическим канонам курортных связей, безопасны.
Высокий, стройный и гибкий, как молодая пальма, Рашид, изучающий что-то дипломатическо-ближневосточное , и маленький, атлетического сложения Юрий, со светлыми кудрями, хитрым украинским лицом и неожиданным фактом изучения китайского языка.
Дипкорпус как карьера Юрию не светил...
Инь и Ян, но кто из них был северной горой склона, а кто - южной?
До судьбоносного похода на пляж вся группа сидела в круге, играя в подкидного дурака . Юра несколько раз упомянул, что поступал в легендарный ВУЗ неоднократно, после армии и без блата.
Рашид молчал, тонкая восточная улыбка на прекрасно вырезанных губах говорила, что у него всё было диаметрально противоположно. Поэтому он был уже на 4 курсе, жил у дяди на Кутузовском Проспекте и даже знал будущую страну, в которую уедет.
Анин сын с восторгом повторял непроизносимые китайские звуки и рисовал иероглифы на сером песке, усеянном обломками ракушек "якорьки".
Катина дочь угрюмо рылась в поисках целых конусов - сделать себе бусы, ибо мать наотрез отказалась покупать это безрассудство, и лучше лишний кочан кукурузы у бабы Ани взять , у неё всегда свежая, молочной спелости, упаренная, и соли баба Аня не жалеет.
Днём взрослые говорили об умных книгах и фильмах, особенностях картёжных игр на пляжах , Москве, и только глаза мужчин оценивали, оценивали пляжную полунаготу подруг.
Им обеим было чем гордиться, поэтому никакого духа соперничества или неловкости не возникало.
Да, смотрите, да, мы старше, вы - мальчики и гордитесь, что вас не отшили, как предыдущих игроков в преферанс.
Да, рядом девочки в бикини - но вас же сюда тянет ?
Это все было в воздухе, не произнесённое, не отвеченное, напряжённое и преступно манящее .
В первую августовскую ночь они были группой.
На берегу, среди шума пьяных компаний и первых бенгальских искр фосфоресцирующей
воды, мгновенно исчезающих и возрождающихся вокруг играющих в такую же скоротечную любовь тел в море, руки двух женщин и двух мужчин соединились сами по себе.
Циник бы сказал : а по росту.
Фаталист бы ответил : а какая разница?
Звёзды падали, падали, и Юра был приговорён к маленькой русоволосой Кате, Рашид - к высоченной, худой шатенке Ане.
Пляж был неосвещён, деревянные топчаны пустовали.
Подруги шли на свиданье, юноши - тоже.
Катя надела любимое крепдешиновое платье, Аня была верна джинсам и футболке.
От Юры пахло хорошим одеколоном, в руках Рашида был увесистый пакет.
На топчан выставили Мускатное Шампанское, бумажные стаканчики, ослепительно красивую виноградную гроздь невидимого цвета, плитку пористого московского шоколада "Слава".
Увертюра впечатляла, но все ждали, как развернётся Allegro.
Времени на предварительные переговоры ни у кого не было и вообще разговор почему-то совсем не завязывался. Шампанское закончилось быстро, гроздь лениво худела под медленными щипками разных пальцев, которые не соприкасались.
Юра наконец сказал:
" Может, нам стоит размять ноги? ", - и взял Катину руку в свою, тёплую и сухую.
Катя сделала пару шагов и обозвала себя дурой безмозглой. Шпильки её босоножек вязли в песке, но идти босиком она не рискнула, вспомнив, что ночью лежит на пляжах.
Юра, по-видимому, также не собирался в дальний путь.
У ближайшего топчана он остановился, ни говоря ни слова, сел и притянул Катю к себе на колени .
Платье ему не мешало ничуть, опытные руки оказались во всех правильных местах одновременно, у Кати закружилась голова, она ждала и ждала каких-то слов, но через короткое время ей стало всё равно.
Рашид увёл Анну подальше, к деревьям.
В его пакете оказалось большое тонкое полотенце из мягкого пушистого хлопка, и он
заботливо расчистил место, наощупь, осторожно подбирая осколки и окурки.
Аня смотрела на него со смесью любопытства и восторга.
Убедившись, что полотенцу ничего не угрожает, Рашид деликатно стал раздевать Анну. Сложив аккуратно её джинсы и футболку, он снял свою рубашку и укутал в неё женщину. Рубашка пахла чистым телом и какой-то пряностью.
Рашид лёг лицом к Анне, оперевшись на один локоть, и стал молча смотреть на её лицо.
Его вторая рука зажила отдельной жизнью, и в ответ на полукрик женщины он зашептал неведомые ей слова.
..........................
Перед уходом четверо вернулись к первому топчану и Юра сказал:
- Шоколад заберите детям, хорошо? У Рашида ещё есть. А виноград мы по дороге доедим.
Короткий путь к высокому Васиному забору прошёл в тишине.
Калитка была открыта, в кухонном окне у хозяев горел свет.
Они простились сухо, без поцелуев, как простые прохожие.
Во времянке дети спали, не подозревая, что вытворили их матери.
Аня положила шоколад на маленький колченогий столик.
Катя сказала :
- Надо бы это дело перекурить.
Подруга выглядела, как инопланетянка, понимающая только слово "курить".
Они сидели за дощатым столиком во дворе, глядя друг на друга, и ни у одной не хватало духа начать беседу по душам.
- Ну чё, девки, гульнули ? И как оно ? Если чего, то я завсегда готов. И Валька шуметь не станет, ей спокойнее, когда я с курортницами, да и под боком. Искать не надо ! , - полуголый Василий стоял, качаясь, со слезами на глазах и дикой ухмылкой на
небритом лице.
- А давайте вмажем за удачу? Авось и мне подфартит?
Катя и Аня, давясь, хлопнули по стопарику Васькиного самогона, погасили сигареты, пожелали ему спокойной ночи и зашли назад.
Светало .
-3-
Катя сняла платье и прижала его к лицу.
Запах греха и моря был оглушающим, Васин стопарик дополнил эффект тяжёлого опьянения,
Катя неожиданно икнула, захихикала и была пристыжена Анной, зашипевшей, что если сейчас проснутся эти двое, им будет не до смеха.
Дети проснулись рано, Пальма разрывалась в тоскливых криках, взывая к соседскому кобелю породы Дог Английский, дымчатого окраса, чудовищного размера и несобачьей похотливости.
Пройти мимо соседской собаки требовало немыслимых ухищрений - как только в поле зрения гиганта появлялась человеческая особь женского пола, он рвался к ней, всем весом, слюнями и непристойным поведением пытаясь слиться в союзе. Пальма интереса у него не вызывала, но все соседские курортницы, включая Катину дочь, побывали в дожьих объятиях.
Из дома неслись привычные звуки утренней борьбы Ирки и Валентины.
Дети потребовали похода на рынок, но увидев тёмно-шоколадную плитку "Славы" на столике , предложили сделать завтрак по-пилотски и скорее идти на пляж.
Катя с адским усилием поднялась, рыкнула не прикасаться к шоколаду и на неверных ногах отправилась в хозяйский дом.
Валентина устремила на неё тяжёлый, обвиняющий взор .
У Кати перехватило дыхание от несправедливости подозрений, но щёки её заполыхали тем не менее.
Помощь была принята сухо, без лишних благодарностей, под конец Валя ехидно пожелала продолжать жить в своё удовольствие, но только пять дней.
Приезжали их постоянные августовские постояльцы, прислали телеграмму, как всегда, времяночку надо будет освободить.
День начинался паршиво.
Подруги мрачно шагали по направлению к рынку, в горку, Анин сын издавал китайские звуки, девочка заткнула уши пальцами и верещала "ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла".
Прохожие одаривали их недобрыми взглядами и обидными для мам комментариями.
У ворот рынка детский дуэт утонул в булькающих звуках деревянных, пёстро раскрашенных свиристелек.
Продавцы спустились в виде десанта - все на одно лицо, у каждого клетчатая турецкая сумка и ведро воды рядом, образуя платный вход для каждого родителя.
Дети с восторгом засвистели и забулькали, прекратив тем самым отличаться от всех остальных малолетних посетителей рынка.
Фруктовые ряды были роскошны.
Груды алычи и кизила выглядели, как флаги гордых африканских стран, символизирующих пролитую кровь за свободу от всего, желаемое богатство нации и красоту земель, взрастивших неведомые африканские плоды.
Купив крупный,спелый, но ещё целый и крепкий кизил грушевидной формы, идеальные шарики алычи и махонькие, терпко-душистые груши, Аня и Катя обогнули прилавок и увидели недостающие для флагов чёрные звёзды.
Бульканье остановилось одновременно со временем и пространством.
Рашид, Юра и ещё пара молодых мужчин выбирали персики.
При этом смеясь во весь голос после явно рассказанного .... Чего ?!
Взляды встретились.
Смех быстро прекратился.
Только дети глупо, бестактно и настырно оглашали факт их знакомства.
Что-то изменилось вокруг.
Юра опустил глаза, Рашид долго отсчитывал деньги, их товарищи с явным подозрением стали осматривать женщин.
Дети продолжали безобразничать, спрашивая, скоро ли их друзья прийдут на пляж.
Юра взворошил свои кудри, Рашид ответил, что да, там увидимся, мы вас найдём.
Разложив пляжные полотенца под акацией, съев по паре чебуреков, дети побежали к воде.
Аня сказала :
- Вы как хотите, а мы завтра уезжаем. Это невозможно.
Катя с тоской посмотрела в сторону топчанов и ответила:
- А мы, пожалуй, останемся.
-4-
У кромки воды показалась баба Аня с зелёным эмалированным ведром.
Гикая, дети рванулись к матерям, по ходу усеивая лица и тела простёртых на своих полотенцах курортников песком. Мамы устало извинялись под расстрельными взглядами соседей по пляжу.
Выбрав самые длинные светло-жёлтые кочаны одуряюще пахнувшей горячей кукурузы и прихватив горстку крупной серой соли, Аня сказала детям:
- Сидите здесь и жуйте. Нам тоже нужно в воду. Ни с кем не разговаривайте.
Отплывать подруги не рисковали, они развернулись лицом к пляжу, сохраняя в поле зрения движущиеся, как губная гармошка, два початка.
Катину спину обсыпал мелкий дождь поцелуев. Она даже не обернулась, просто замерла на месте.
Юра обнял её и прошептал:
- Ты скучала .
Катя закрыла глаза, подумав, что кочаны были очень даже длинные, и вряд ли дети отвлекутся от любимого занятия.
Юра поплыл, держа её за талию, целуя её шею, уши, позвонки. Приоткрыв один глаз, Катя
увидела Рашида рядом с Анной, смуглая длинная рука обнимала такое же смуглое хрупкое плечо её подруги. Они стояли на месте, разговаривая. Дети были в безопасности, и Катя зажмурилась снова.
Остаток дня прошёл, как в лихорадке.
Аня сказала, что пора идти укладывать вещи, Рашид был угрюм.
Катя послушно отправилась во времянку, Юра с хитрой улыбкой сказал - до встречи.
Дети не понимали,что происходит, поэтому притихли, поужинали и без особых проблем уснули.
Через дорогу от Васиного дома было кафе, с высоким крыльцом и имитацией старинного фонаря.
В поздний час масса отдыхающих стремились в центр, к набережной, надев лучшие одежды в надеждах на какую-нибудь удачу.
Захолустное кафе пустовало. Столики были наспех протёрты, стулья полны крошек,
застывших капель мороженого и кетчупа.
Юра брезгливо провёл пальцем по сиденьям, Рашид принёс кучу мокрых салфеток.
Им принесли кофе, жидкий и невкусный, и слегка окаменевшие от возраста пирожные эклер.
Под ненавидящим взором официантки они попытались откусить краешки, засохшая глазурь с шорохом посыпалась в чашки, тем самым окончательно определяя судьбу кофе.
Крымская ночь звала на последнее безрассудство, на фиговых деревьях безумно орали цикады, звёзды на низком велюровом небе спускались всё ниже, падая в подставленные ладони.
Они снова пошли на пляж. Рашид что-то говорил и говорил Анне, Юра шёл молча, обняв Катю.
Катя думала, что же будет завтра, когда она останется одна, с дочерью без привычного компаньона и обозлённой Валентиной.
- Может, нам тоже уехать с ними ? , - сказала она тихо с надеждой услышать что-нибудь вроде :
" Ты что ещё вздумала ?!" .
Юра спокойно ответил:
- Вам виднее , может, и лучше .
Катя быстро проглотила что-то солёное и обрадовалась, что в темноте не видно её лица.
Рашид прощался с Анной страстно и долго. Кате даже стало неловко от такого напора чувств.
И ещё ей было как-то горьковато на душе, но она изо всех сил не углублялась в причинно-следственные обстоятельства.
У ворот они остановились, посмотрели на витой фонарь у кафе.
Юра сказал :
- Зря мы сюда пошли, только деньги истратили.
.......................
На вокзале поезд подали раньше, августовская толпа с ящиками фруктов,связками крымского лука, мешками миндаля, штурмовала чумазые плацкартные вагоны.
Возле купейных было чуток свободнее, и уже пьяный проводник затаскивал свои ящики с персиками в служебный отсек.
Рашид подошёл к нему и зашептал что-то на ухо. Рука Рашида погрузилась в карман проводника.
Аня подозрительно наблюдала за этой пантомимой.
Дети бузили на прощанье изо всех сил.
Мальчик уточнял, как сказать по-китайски "вы все идиоты", Юра терпеливо повторял какую-то галиматью.
Заканчивалась посадка.
Поезд вздрогнул, зловонно пыхнул дымом и громыхнул.
С привычным паническим чувством отъезжающего Анна подтолкнула сына на ступеньку, поцеловала Катю, Юру.
Замерла на миг, глядя на Рашида.
Как только мальчик скрылся в утробе вагона, Аня истово обняла смуглую шею, поцеловала карие глаза.
Поезд тронулся.
Рашид вскочил на ступеньку вагона.
-5-
Катина дочь злобно сказала :
- Почему этому придурку всегда всё достаётся ? Рашид был добрый,он меня плавать учил!
Лицо Юрия прочитать было невозможно , или Катя не захотела разбирать сложный иероглиф шока, страха и трусости.
Московский поезд мигнул ядовитыми кровавыми глазами и скрылся из виду.
Изображая стилем, колоритом и настроением знаменитую картину Брейгеля, трое ступили вниз, на железнодорожные пути, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга, как сомнамбулы.
У Васиных ворот они остановились и в груди Кати зазвучал барабан из "Болеро" .
Дочь ядовито спросила:
- Может, мне пойти Ирочку переодеть ко сну ?
Пальма издала вопль непонятной этимологии, из дома понёсся мат Валентины и бормотание Василия.
На фоне барабанного боя Катя услышала бесцветный голос:
- Ну спокойной ночи вам, не скучайте особо, ещё три дня и домой.
Барабан превратился в айсберг .
Столбнячным окаменевшим языком Катя велела дочери зайти во времянку и исполнить вечерние гигенические процедуры.
Юра быстро оглянулся и так же быстро проговорил:
- Когда она уснёт, приходи к кафе. Я буду ждать.
Айсберг начал таять, но как-то неуверенно, с опаской. Зато столбняк отпустил и Катя даже смогла улыбнуться.
...........................
В дверь купе постучали - было время разноски чая железнодорожного - чёрного от добавленной пищевой соды, в плохо помытых стаканах в железных подстаканниках с обжигающими ненужными кручёными ручками, и комплектов постельного белья "китайцы" - собраннных утром, сбрызгнутых водой и заново сложенных серых прямоугольников.
Пассажиры обречённо и безропотно вынимали рубли и мелочь.
Сосед Ани по купе со зверской силой рванул внутреннюю ручку. Дверь неожиданно легко съехала влево и Рашид пригнулся, чтобы войти внутрь.
Сосед немедленно возмутился:
- Куда ты прёшь? У нас полный комплект, разуй глаза, чурка.
Анин сын немедленно выдал последнюю изученную китайскую фразу, чем отвлёк соседа. Анна выскользнула в узкий коридор, Рашид вслед - лианой.
Изнутри купе доносились странные звуки, но криков не было.
- Аня. Слушай. Я сам всё устрою, я многое могу. Я тебе не поломаю жизнь, но ты даже не жила ещё. Только разреши мне быть рядом. Когда ты скажешь. Не бойся. Иди к сыну, я тебя найду.
Он поцеловал её бережно и солоно, в краешек рта, провёл ладонью по щеке и ушёл, раскачиваясь вместе с вагоном.
.........................................
Катя двенадцатый раз обещала дочери, что никто не заставит её учить китайский язык , что да, сама Катя будет играть с ней в воде, нет, мама категорически не будет топтаться возле загорающих пляжников, и ладно, ладно, мама купит бусы из ракушек. Да, завтра же и купит, только СПИ УЖЕ !!!!!
Хлюпнув носом чисто для приличия, девочка свернулась в калачик.
Стрелки на часах превратились в худых и больных черепах.
Когда Катя увидела, что рептилии парализованы, она скорбно признала факт своего падения в пучину влюблённости в невесть кого невесть где и невесть зачем вообще, какой ужас.
За воротами было темно, пусто и зловеще.
Фонарь нагло светил сквозь вычурную резьбу, приглашая таких же дур-бабочек к публичной казни.
Катя устроилась на ступеньках, закурила, и вздела глаза вверх.
Ни одной надежды, ни одной ....
Громадины сияли прямо над ней, смеясь в лицо.
Через два часа Катя медленно поднялась.
Под её ногами лежал ковёр из переспевших тутовых ягод и полуобожжённых ночых бабочек.
Лениво проведя влажно-липкую пурпурную дорожку, она потёрла свой шлёпанец об чистый кусок асфальта и побрела домой.
Почти заснув, она услышала, как дверь времянки осторожно открылась.
Замерев, она лежала лицом к стене.
Мужские руки провели по ее спине, скользнули ниже, ущипнули и сжали её бедро.
Запах перегара.
Хриплый голос:
- Куда ж ты от меня денешься , девка .
-6-
Не поворачиваясь, Катя грустно сказала:
- Тебе же утром стыдно будет. Иди в дом, пожалуйста.
Узкая кровать застонала и заскрипела под непрошенной тяжестью нежеланного тела.
Неумелые руки елозили по её спине, как насекомые.
Хриплый голос шептал что-то несусветное о том, что нет у неё сердца и жалости, что от неё не убудет, вон часы проторчала как тополь на Плющихе под кафе, и подруга-то подобрее была и щедрее. Ну, давай уже. Завтра в море возьму на прогулку вас обеих.
Катя прошептала:
- Что ж тебе так погано?
- О, добродетельная какая, - зашипел голос за спиной, - мне тридцать пять лет, у меня две калеки на руках, по моей вине, вы тут приезжаете все из себя, дети нормальные , каково Вальке это видеть, мы ж никогда с детьми не берём, вас вот из жалости, а она вся изошлась, мне если и даёт, то зимой только, и то три часа ноет, как бы не залететь часом, а денег нет даже ей обнову какую-нибудь и Ирке нужно новое кресло ....
Василий неожиданно захрапел, пуская слюни на Катину шею.
Она осторожно расцепила кольцо его рук и выбралась из кровати на шершавый пол времянки.
Дочь мирно сопела .
Катя утёрлась полотенцем и пошла в дом. Подумав, она решила лечь в прихожей, на старый гобеленовый диван, чтобы сразу попасться на глаза Валентине.
...................
Из окна купе Анна увидела надёжное и скучное лицо мужа. В руке у него был пучок осенних астр. Лето заканчивалось по ходу их маршрута - менялась окраска зелени, сырость и слоистый туман начались сразу за Харьковом, бабушки с фруктами, осаждавшие вагоны во время коротких остановок сменились на важных бабок в телогрейках,с отварной картошкой, малосольными огурцами, пирожками.
Рашид больше не появлялся.
Коридор вагона был заполнен нетерпеливыми загорелыми людьми.
Сын закричал:
- Мам, видишь? Вон Рашид пошёл! И папа стоит!!
Анна остервенело потёрла щёки, для верности хлопнула правую и сказала:
- Пошли.
Мальчик сразу же начал перечисление нового багажа знаний, муж привычно кивал лысеющей головой, на стоянке такси вырос длинный хвост из чемоданов и ящиков с фруктами.
Краем глаза Аня увидела сверкащую важностью вороную машину.
Рашид успел поймать её взляд, коротко кивнул, улыбнулся, открыл заднюю дверцу и
сложил вдвое длинное тело.
Приехав в свой Чертановский кооператив, Аня долго осматривала знакомую мебель, ковёр, сервиз "Мадонна" в серванте.
Вроде всё, как у людей.
Она велела мужу распаковать фрукты и выбрать часть для свекрови - позеленее.
....................
- Что это ещё за новости ?! , - вскричала Валентина со слышимым всхлипом.
- Валя.
- Я который год Валя! Тебе мало места у себя? Подруга ж отбыла, слава тебе.
Ирина включила сирену на полную мощность, обе женщины рванулись в маленькую комнату.
Девочка извивалась на полу, запутавшись в изгаженных простынях, её руки плясали бешеную жигу, вырывая клочья волос.
Катя побежала за тазом с водой и мочалкой.
Входная дверь тихо отворилась и на пороге появился Василий - опухший, с пунцовыми
глазами.
Увидев Катю, он съёжился и пробормотал:
- Твоя там спит. Я её укрыл. Слышь, девка, спасибо тебе.
Катя коротко кивнула и потащила таз в комнату, стараясь не расплескать воду на тканые половики.
Валентина буркнула:
- А хорошо-то, что ты здесь заночевала. Сегодня у неё припадки будут весь день. Вы идите себе, загорайте. Я Ваську найду, пусть берёт отгул.
Во времянке пахло самогоном и мужским потом. Катя распахнула дверь настежь и сняла постельное бельё.
Просить Валентину о чистой смене было безумием, и Катя набрала ведро ледяной воды из колонки, добавила туда свой шампунь, взбила пену с запахом дикой ромашки и утопила в ней простыни и наволочки.
Руки свело на миг - короткий и болезненный , как укол совести .
-7-
Обождав пять минут, Катя вытащила бельё, отжала, с сожалением вылила пенную воду в туалет, развесила сатиновые полотна, пахнувшие ромашкой, на спинки кроватей и разбудила дочь.
- Ты ещё и прачкой у них работаешь?
- Ариша ...ты за папой не скучаешь?
Девочка дёрнула подбородком и посмотрела в сторону. Повернувшись лицом к матери, она медленно моргнула парой мокрых махаонов и тихо сказала:
- А на пляж последний раз мы сходим ?
На привычном месте Катя соорудила простой завтрак из фруктов и вчерашнего турецкого хлеба.
Как быстро горячие, хрустящие, с задорным разрезом наверху булки, так напоминающие московские сайки, превращались в каменные ископаемые без вкуса, запаха и даже веса.
Они выскребли мякоть, ещё поддающуюся пальцам и стали надеяться на появление зелёного ведра.
Дочь убежала купаться и Катя почувствовала себя казанской сиротой, брошенной на паперть у одноимённного вокзала.
Каждый проходивший мимо мужлан норовил заглянуть в верхнюю часть её купальника,
приговаривая что-то мерзкое в полной уверенности, что делает комплимент.
Катя завернулась в полотенце.
Двое молодых парней в минимального размера плавках тут же присели рядом на корточках, демонстрируя свои внушительные доспехи и интересуясь, не мёрзнет ли девушка в одиночестве.
Катя гордо и молча курила, глядя в одну точку, но не на воду.
Экстрасенсорные способности у неё явно не были развиты, ибо из точки не возродилось то, на что она надеялась.
Зато появилась баба Аня и Катя поняла, что от судьбы не уйдёшь.
Скупив чуть ли не оптом все кочаны и насыпав каменной соли в маленький газетный кулёчек, Катя и Арина предались греху обжорства.
Все желающие пофлиртовать с девушкой-сироткой резко рассосались.
Перед полуднем они поднялись, взялись за руки и побежали к морю, фонтанчики песка из-под загорелых ног привычно раздражали соседей, но Кате уже было безралично.
С разбегу они ворвались в упругое, прохладное и солоно-горькое синее Чёрное море, и благословенная волна накрыла их с головой - тщательно и любовно, умывая лица и пряча слёзы от чужих глаз.
................................
Валентина была на удивление благодушна. Она понимающе кивнула, взяла деньги у Кати, пересчитала и заявила, что им лишнего не надо: на два дня раньше - значит, тебе сдача полагается и не спорь, следующий раз не пустим.
Катя в остолбенении смотрела на похорошевшее лицо искалеченной женщины. Валентина неожиданно обняла её и горячо зашептала на ухо:
- Катька, слушай, Ирка-то угомонилась сразу как вы ушли и заснула, а мой-то ..Васька-то ... говорит, всю ночь об нас думал, у кафе вон сидел, и... и .. ну ты поняла, да.. я уж и забыла, как он пахнет ... лишь бы не залететь, но ох он и мужик у меня !!
..................................
Дневные поезда не были скорыми, и ,положив для верности десятку сверху, Катя купила 2 билета в последнее купе перед туалетом на ближайший отъезжающий пассажирский.
На каждой крошечной стоянке поезд штурмом брали уморенные,коряворукие и умоляющие взять хоть за сколько дадите дедульки и бабульки с вёдрами, корзинами , сетками и банками фруктов, овощей и ягод.
Цены были покупательские, поезд уже благоухал дарами Евпатории, и Катя подумала , что в следующий раз надо будет предупредить Анну не разоряться на центральном рынке.
Перрон в Мелитополе выглядел, как филиал азиатских базаров. Бездонные сетки с серо-жёлтыми репаными дынями "Колхозница", запах которых сбивал с ног и понюхать и не купить их было выше человеческих возможностей, пирамиды гигантских арбузов, на
верхушках которых красовался глубоко и щедро вырезанный ярко-ярко-розовый ломоть в чёрных косточках и безупречно чистым сахарным сердцем ....
Сердце было усеяно осами и пчёлами, продавцы не обращали никакого внимания на
сладкоежек-тунеядцев, пытаясь скорее продать девственно нетронутые полосатые арбузищи , уверяя каждого, что все особи в этой куче исключительно женщины-кавунихи .
Катя купила сетку дынь и арбуз побольше, с жёлто-земляным пятном на боку и широким ареолом свидетельства женственности.
Дыни сразу же нейтрализовали запах соседней затопленной и невыносимо зловонной кабинки , которая не убиралась, казалось, с открытия курортного сезона.
Они прибыли в Москву днём, соседи по купе помогли Кате выгрузить чемоданы и фрукты, носильщики резво сновали вдоль вагонов, Арина сказала:
- А хорошо, что нас не встречают, правда ? Мы как явимся сейчас! А они нас и не ждут !
Она приплатила таксисту, и тот, грузный, пожилой, с одышкой и печальными восточными глазами, потащил вещи на третий этаж и в сердцах приземлил весь багаж на знакомый истёртый половик у дверей.
Катя потянула за бечёвку на сетке с дынями и протянула шофёру верхнюю, идеальную сферу в сетке земляных и солнечных морщин зрелости. Небритое смуглое лицо осветилось изнутри, он прижал дыню к носу, закрыл глаза и глубоко вдохнул.
Катя вынула ключи, выбрала из связки тонкий, дневной, провела пальцем по фигурной скважине.
Арина за её спиной не дышала.
Полуслыша : " Вот спасибо так спасибо", - Катя повернула ключ в замке и они вошли в тихую квартиру.
Взгляд на обувную полку сказал, что родителей дома нет. Дверь в их спальню была плотно закрыта.
Разувшись и велев Арине оттащить фрукты на кухню, Катя на цыпочках прошла в свою комнату.
Муж, как всегда, сидел за столом с ярко включённой лампой и моноклем в глазу, перед ним на иссиня- чёрном бархате разложены крошечные пружинки, шестерёнки, пинцеты, плоско- и круглозубцы, отвёртки.
Паяльник лежал рядом с горящей спиртовкой. На берёзовом бруске покорно ждали лечебного огня детали. Комната пахла канифолью.
Катя тихо сказала:
- Игорь.
Аккуратно надев колпачок на горящий фитиль, Игорь развернул своё кресло ровно на 180 градусов.
Не желая ни видеть лица мужа, ни показывать своё, Катя в три шага пересекла комнату, обняла его и поцеловала в макушку.
- Тюня ... Господи. Что случилось? Почему ты так рано.....Что с Ариной ?!
Катя сказала:
- Мы соскучились и нам надоело. Анна с Егором вчера уехали, Аришка с тоски совсем стала ...
- Папа, не слушай её! Я вела себя исключительно - хоть у тёти Ани спроси. На следующий год ты поедешь вместе с нами.
Катя быстро заполнила паузу:
- Игорь, закрой глаза, открой рот и обожди минуту.
На кухне она разрезала дыню, ложкой выгребла сегменты семечек и волокон, положила одну половинку на лучшую тарелку.
Её руки дрожали, и, нарезая медовые скибки, она поранила палец.
Бледно-жёлтый молодой месяц покраснел от стыда.
Катя подставила дыню и палец под холодную струю воды, посчитала до десяти, завернула палец в салфетку и понесла тарелку в комнату.
Муж сидел зажмурившись и блаженно улыбаясь.
Арина расчёсывала его длинные волосы и тарахтела без умолку.
Увидев мать на пороге, она скомандовала:
- Быстро открывай рот ! Мам, что у тебя с пальцем ?
В прихожей зазвонил телефон.
-8-
Трубку взяла Арина и завопила:
- Я это, я! Мы тоже вернулись, у нас арбуз есть. Приходите скорее, будем резать. Папе сейчас не до китайского языка, он ест дыню.
Игорь с удивлением сказал:
- Тюня, тебе холодно ?
Катя попыталась улыбнуться, качнула головой и прокляла свою чувствительность. Мурашки на загорелых руках выглядели, как бесцветная инфекционная сыпь.
Она стала распаковывать вещи, достала платье и воровато отложила его на постель. Изнутри её окатило постыдной волной, забился тяжёлый пульс, синкопой перебивший удары сердца.
Схватив в охапку бельё, Катя ушла в ванную, зашвырнула одежду в стиральную машину и наполнила ванную, повернув кран с красной отметкой до упора.
Опустив ногу в голубоватую, пахнувшую хлоркой воду, она вздрогнула и решительно погрузила себя в почти кипящую купель.
.....................
Анна ждала её у головного вагона на станции "Площадь Революции".
- Что с тобой, Катька? К телефону не подходишь, Егора отшили, из Игоря двух слов не вытащишь. Родители справились нормально, Павел звонил им чуть ли не каждый день. Ну-ка, оцени.
Анна была одета и обута в исключительного качества вещи, пахла духами Chloе и на её лице огромными неоновыми буквами сиял порок под названием магазин "Берёзка".
- Да да да. Мне хочется пожить по-другому, пусть недолго, пока он не уедет.
Сентябрьский день был ослепительно ясен и свеж, запах бензина,антоновских яблок,метро, свежих газет смешивался с дурманящей волной французского разврата, поглотившего Катину подругу.
Аня пила чай на Кутузовском Проспекте и ела шашлыки на Рублёвке в кругу лиц,
приближённых и отмеченных печатью власти и достатка.
За две недели Анна совершила метаморфозу перехода в другой класс, и Катя подумала, как же ей будет тяжело возвращаться в родимый кокон ограниченных возможностей и неудовлетворённых потребностей.
Они дошли до Большого зала Политехнического Музея.
Аня ускорила шаг, хотя до начала концерта оставалась масса времени.
- Катька, лови сюрприз !, - возбуждённым и чужим голосом чирикнула она и застучала
сухим стаккато итальянских каблуков по асфальту Новой Площади.
В руке Рашида была ветвь с неизвестным Кате цветком в виде вычурной белой звезды. Рядом с ним стоял Юрий, в тонкой кожаной куртке цвета кофе с молоком, руки в карманах, ноги на ширине плеч, ни тени эмоций на лице.
- Кать, погляди - это настоящая живая орхидея!
- Здравствуй, Катя.
Он подошёл к ней и обнял на виду у всех. Мир исчез, испарился, ни шума, ни света, ни птиц, ни листвы.
Остатки какого-то разумного начала вопили в Катиной голове, но она заткнула этот фонтан морали или ханжества или совести или стыда.
Голос пискнул последний раз - о дура дура хоть спроси почему он так и не пришёл, - и был задушен окончательно и бесповоротно.
Молча и решительно Юрий взял Катю за руку и повёл за собой. Она только смотрела на его лицо, волосы, аккуратные маленькие уши, вырез ноздрей, квадратный точёный подбородок. Не отпуская её руки, не говоря ни слова, только сжимая её пальцы иногда, посылая разряды желания мощности электромагнитной бури, он вёл её за собой, к метро, затем на автобус, затем, спотыкаясь в свежевскопанном грунте, к громадному серому зданию, по маленькой узкой лестнице на шестой этаж, к самой крайней обшарпанной двери, в безупречно чистую комнату, к железной, по-солдатски заправленной кровати, к блаженству и гибели и называйте как хотите, боже, Катя была счастлива.
.............................................
В декабре Рашид улетел домой, к родителям. Анну взяли с собой по дороге в Домодедово, дядя сидел рядом с шофёром и курил сигару, приоткрыв окно лимузина.
На пути назад дядя Рашида сел рядом с Анной на заднее,роскошной кожи сиденье и сказал:
- Анюта. Ты большая девочка, так будь ещё и умной. Он уедет - я останусь.
.............................................
Короткий путь от метро до электричек на Киевском вокзале был практически
забаррикадирован продавцами дешёвой снеди, вывезенной из соседней республики. Торговцев лениво шугали милиционеры, собирая дань по которому уже кругу.
Катя купила дешёвого, шмалёного соломой сала с прорезью и солёных огурчиков.
У Юры была ледяная водка, которую в последнее время он доставал всё неохотнее.
Катя привезла ему своей, но это не повлияло на странную экономность.
Стройка в Тёплом Стане замёрзла вместе с землёй. Обледенелая глина и снежное месиво превратила Катины сапоги в два чудища нешуточного веса. У входа в общежитие она долго пыталась соскрести налипшее безобразие о металлические рёбрышки перед дверьми.
Дверь в комнату Юрия была заперта.
Катя села на подоконник и закурила. Проходившие мимо будущие дипломаты, стукачи и переводчики подмигивали ей с очевидными грязными мыслями.
"Скажем нет дежавю", - внушала себе Катя с упорством новообращенного кришнаита и достигла успеха.
Юра появился через час, раздражённый и неласковый.
Распаковав гостинцы, Катя ушла вымыть сапоги, ибо они подверглись крайне неодобрительному взгляду хозяина комнаты.
Вернувшись, она нарезала сало, огурцы и спросила:
- У тебя хлеб есть? Смотри, какое красивое сало я нашла.
- А если я покрашусь в белый цвет, ну, перекисью, чтобы стать полным блондином, как я буду выглядеть?
Катя на секунду подавилась, совладала с собой и задала идиотский вопрос:
- Зачем ?
- Да есть девушка одна здесь. Но ей нравятся только блондины.
Катю затошнило, как при качке на море.
- Я не уверена, знаешь ли. Корни начнут отрастать и вообще крашеные волосы у мужчины ... это как-то немужественно ? У тебя хлеб есть ? И водка, кстати, тоже ?
Юра тяжело вздохнул, ещё раз вздохнул - погромче и потяжелее. Отодвинув ситцевую занавеску возле двери, он достал со встроенной полки пол-батона и бутылку с водкой на самом донышке. Тёплую.
- Ты читала "Искусство любить" Фромма?
- Ты о неплодотворной любви говоришь? Но ты же ещё ей не обладаешь. Или о чём ты?
- Забудь. Ну выпьем.
И он накапал в стаканы остатки дешёвой водки, выпил свою долю, сжевал кусок сала, хрустнул огурцом.
- Посиди немного, я скоро буду. Наверное.
Взлохматив волосы знакомым жестом, он потоптался и вышел.
Катя подошла к окну.
Мимо неслись электрички в Москву и из Москвы, останавливаясь на краткий миг выпустить или забрать пленников расстояний.
На письменном столе лежали книги, конспекты, конверты, записки и последняя Катина телеграмма о приезде. К телефону в общежитии не звали.
Увидев крупный, круглый почерк Анны, Катя без малейших колебаний взяла листок.
"Спасибо тебе за всё. Умоляю об одном - если Катя когда-нибудь узнает о том, что было между нами, я себе этого не прощу. Она моя лучшая подруга, ты должен понимать. Ей будет больно."
Катя осторожно, как шипящую змею, положила записку назад.
Засмеялась.
Заплакала.
Достала расписание электричек.
Последняя уходила через три часа.
Она легла на кровать, закрыла глаза и вообразила звезду, похожую на орхидею, медленно спускающуюся в её ладони.