1984 год, сентябрь, Франция, Париж.
Лувр, зал с экспозицией произведений древнеиранского искусства.
-Эй, дамочка, смотри, куда идешь! Совсем слепая?! Твою мать, ваза!!
Так, едва не расколов вазу стоимостью в полмиллиона долларов, Лютер Клодель познакомился с Намгун Та-о. Небрежно и аляповато одетый парень с трехдневной колючей щетиной, китаянка в деловом костюме, охранник... В общем, через десять минут парня выкинули из музея, а еще через две к нему спустилась девушка.
-Простите, это моя вина. - Она села рядом, сложив руки на коленях. - Я не специально вас толкнула. Позвольте мне угостить вас кофе, если... если вы не очень сердитесь.
Клодель был не из тех, кто отказываается от халявного угощения, да и в желудке было пусто уже дня два. Последние деньги он потратитл на билет в Лувр, но заказчик так и не пришел, так что парень был даже рад, что так легко отделался. Ели бы его поймали с наркотой...
Та-о оказалась обладательницей коллекции древностей, правда, узнал парень об этом через неделю после знакомства. Девушка не была недотрогой, но здраво рассуждала, что приводить домой кого попало чревато неприятностями, особенно когда дома уйма денег. И все же этот день настал.
-Это золотые браслеты инков, - склонилась она к шкатулке, подзывая к себе Клоделя, замешкавшегося около тарелки с закусками. - Посмотрите, какой узор... Разве это не прекрасно?
-Вофхифифельно! - закатил глаза Лютер, заталкивая в рот шестой бутерброд с кальмарами и какой-то золотистой икрой. - Я ф фошхищении!
Зачем Та-о пригласила это животное, сложно было объяснить сходу. Возможно, она просто его пожалела и начала подкармливать, видя, как парень жадно набрасывается на еду. Возможно, он ей банально понравился: француз был среднего роста, постоянно "слегка небрит", одет хуже очеловечившегося попугая, зато обладал приятным голосом и красивыми голубыми глазами. Та-о, сама того не замечая, начинала по-хозяйски оглядывать парня, прикидывая, как превратить чучело в человека полувысшего света. Зачем? А кто ее поймет...
Была еще одна причина для приглашения, которой могло бы и не быть, если бы в первый же вечер Та-о не задала один наивный, но судьбоносный вопрос.
-Вам здесь нравится? - улыбнулась девушка, переступая порог кафе и разглядывая картины на стенах. - Смотрите, репродукция Моне.
Лютер пригляделся, подтянул рваные джинсы и шумно почесал макушку.
-Это Мане, дорогуша. "Лола из Валенсии". Помнится, она была милой, но слишком много болтала в постели.
От удивления девушка весь вечер угощала его кофе и пирожными, пока не заметила, как быстро последние пропадают с тарелки. Тогда она заказала большую порцию картошки с зрибами и отбивную, и не прошло десяти минут, как тарелка оказалась пустой...
И вот, неделю спустя, они сидели в гостинной ее дома, пили ароматный зеленый чай и наблюдали за золотыми рыбками в огромном аквариуме.
-Через месяц я улетаю в Мексику, на раскопки. Мои коллеги нашли пирамиду... Я не говорила, что по профессии я археолог? Глупо получилось, да... - У нее оказался приятный грудной смех, не высокий и не вливающийся в уши раскаленным свинцом, как у некоторых барышень. - А вы кем работаете, месье Клодель?
Парень почему-то замялся, но, на его счастье, принесли пирог.
-Иногда я... мм, как вкусно! Иногда я помогаю... своему шефу... с доставкой грузов. Вот на днях... боже-е-ественно!.. пришлось отвезти кое-что одному бизнесмену.
-Как интересно, - кивала девушка, не замечая, что глядит на небритого растяпу, посадившего пятно на ярко-зеленом пиджаке, влюбленными глазами. - А вы любите импрессионистов?
Четыре дня спустя, где-то в Провансе.
-Ками, за что? - Та-о с трудом подняла голову и со стоном уронила ее обратно, на чье-то изрезанное шрамами плечо. Девушке было хреново, откровенно хреново... - Где я? Какого?..
Лежащий под ней Лютер невнятно замычал, пуская слюну на подушку, и повернулся набок, захрапев. На все жалобные стоны и бормотания Та-о он, в лучшем случае, бормотал "слава Франции, детка" и высвистывал носом национальный гимн. Показавшаяся каменной рука надежно прижимала девушку к кровати, и ей пришлось потрудиться, чтобы выползти на свободу.
Домик, в котором они очутились, был маленьким, старым и полным народа. Люди спали вповалку прямо на полу, от некоторых немного... пахло, и все напоминало разгульную студенческую вечеринку. Зябко кутаясь в какую-то тонкую-тонкую кофту и подбирая странную белую юбку, когда приходилось перешагивать через спящих, Та-о все же набрела на уборную. Умывшись, девушка посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась - черт-те что на голове, на шее засос, под глазами круги...
-Мне же на собрание... Ками, какое сегодня число?
Последние воспоминания были еще парижскими, и в них Клодель, приведя девушку в какой-то сомнительный клуб, предлагал ей выкурить с ним довольно подозрительный косяк. А дальше - провал.
...В одной из комнат шумели, и Та-о рискнула заглянуть в щелочку. На кровати спала кудрявая блондинка, и была видна только ее голова. Закатившиеся глаза, согнутые под одеялом ноги, невнятное бормотание...
-Мадмазель, вам нехорошо? - робко спросила Та-о, открывая дверь шире и входя в комнату. Девушка открыла глаза шире и вдруг широко улыбнулась.
-Доминик, поприветствуй невесту! Привет, лапушка, иди к нам!
С другой стороны кровати одеяло зашевелилось, и на пол плюхнулся совершенно незнакомый Та-о парень, пробормотавший неуверенное "п-пздр-вляю". Та-о, не сумев выговорить ничего внятного, выскочила за дверь, а после побежала обратно.
-Лютер, Лютер, что произошло? - тормошила она спящего знакомца, дергала за светло-каштановые волосы, била по щекам...
День спустя, Париж, дом Намгун Та-о.
Лютер сидел в кресле, пил вино и смотрел в стену. Что ж, теперь его можно поздравить, он женат, богат, и...
-Merde! Imbecile que j'ai fait?! Mon dieu...
Звук разбивающегося о стену бокала не смог перекрыть всхлипы, доносящиеся из соседней комнаты.
-Да помолчи ты, а?! И без тебя херово! - Он сжал виски, а после поднялся. направляясь к дверям. - Ладно, прости, я не в себе.
Та-о сидела на большой кровати и рыдала, уткнувшись в подушку. Та-о, девушка, которую он знал полмесяца. Та-о, его жена.
-Это же надо было так нажраться! - Он с размаху плюхнулся рядом, сгребая ее в объятия. - А клевая кровать. Слушай, да хватит плакать, можно и развестись! - и тут же испугался сказанного. Снова на улицу, в похотливые ручонки Малыша Жиля?
"Не-не-не! Та-о, не вздумай!"
-Я.. я ведь не совсем пропащий, - забормотал он, попутно разглядывая жену. Почему-то раньше он не приглядывался к ее внешности, довольствуясь тем, что его кормят, и прикидывая, что можно спереть из ее дома. - Я найду нормальную работу и буду тебе помогать. И... и ты очень красивая.
Он почти не кривил душой. Та-о была корейско-китайского происхождения, смуглая, невысокая и немного худощавая, но не тощая. Правда, и грудь маленькая, но Лютер решил, что миллионы позволяют закрыть на это глаза. Во всяком случае, можно и операцию сделать. А волосы у нее так и вообще красивые, длинные и черные-черные. И глаза красивые, цвета коньяка.
"Неплохо бы выпить. И лучше бы водки."
-Та-о, незачем так реветь, ничего же не случилось.
-Н-ничего? - вдруг подала голос Та-о. Ее затрясло. - Как х-хорошо, что мои ро... родители этого не в-видят! Я н-не помню свою сва-ва-вадьбу... п-потому что б-была под к-кайфом! Я н-никогда... Я н-не помн-ню, как в-выбирала платье...
"Зато я помню. Ты натянула первое попавшееся, обливая продавщицу пивом, и заплатила наличными. Лучше бы отдала их мне."
-Н-не помню ц-це... церемонию...
"Кажется, мы прибились к какой-то компании в притоне курителей опиума. Но хоть убей, я сам не помню, какого хрена там забыл."
-Не помню п-первую брачную н-н-ночь...
"Вот и хорошо, детка, вот и славно..."
-И я про-о-оснулась в какой-то по-мой-ке! Там... там... меня приглашали...
Она зарыдала так горько, что Лютеру даже стало неловко. Настолько, что он решил не сбегать с ее деньгами, как собирался до этого, а... попытаться как-то загладить вину. Редкость для него.
-Не плачь, милая, - пробормотал он, обнимая ее и неуверенно гладя по голове. В волосах остались какие-то мелкие цветочки, изображавшие украшение невесты. Кажется, он сам их туда и натыкал. - Не плачь. Давай-ка, вытри слезы. Ты уже большая девочка, а я... я люблю тебя, ясно? Но не буду любить, если у тебя будут такие красные глаза.Вставай, снимем с тебя это дурацкое платье. Кажется, я его немного... испачкал... - Взглянув на снова задрожавшие губы Та-о, Лютер Клодель тихо прошептал: - Идиот, вот идиот...