Меня разбудил телефонный звонок. Не открывая глаз, я попыталась нащупать трубку, но ничего не вышло, только с тумбочки на пол упала книга, которую я читала перед сном. Приоткрыв один глаз, я нашарила телефон и поднесла к уху.
- Ну кто там спать не даёт? Чего шумите в такую рань?
- Тётка, какая рань? Вставать уже давно пора, - с нервным смешком откликнулся мой племянник.
- Славка, что за шутки? Я легла спать под утро, а ты мне всё перебил, – возмущению моему не было предела.
- Что, по ресторанам гуляли? – решил он добить меня.
- Ага, гуляла. Только дома, за рабочим столом. У меня бумаги не вытанцовываются, всю ночь боролась с ними, а ты всё шутишь, - стала я злиться.
- Ой, да ладно вам, я же пошутил!
- Давай коротко, что хотел?
- Коротко не получится.
- Не томи! Что-то случилось? У тебя проблемы? - заволновалась я.
- Есть проблемы, только не у меня, - промямлил он.
- Слава, что ты мямлишь? Давай рассказывай, всё равно сон уже прошёл. Не томи, - повторила я.
- Короче, тут такое дело. На выходные я возил своего начальника на его машине в санаторий «Чернолучье». Это тут недалеко. Пробыли там два дня, купались в бассейне с минеральной водой, загорали в солярии, сауна, массаж и прочие удовольствия. Выехали оттуда во второй половине дня. Ехали через Марьяновку, зарулили на рынок. Сейчас весна, ярмарки работают допоздна.
Он замолчал. Я немного подождала, потом поторопила;
- Ты мне звонишь такую рань, чтобы сообщить, что в Марьяновке ярмарки работают допоздна?
Он посопел, потом ответил:
- Конечно-же не за этим. Вы не дослушали. Так вот, я там встретил вашего знакомого.
- Кого?
- Ну, того, который сидел в засаде в вашей квартире.
Я оторопела.
- Кто сидел в засаде в моей квартире?
- Тётка, вы что, не врубаетесь? Ну, тот мужик, которого вы два раза закрывали на ключ у себя дома! Я забыл его фамилию, - мой племянник начал терять терпение.
- Чижова? – вскинулась я. Что-то сердце зачастило, заспешило, словно предчувствуя нехорошую весть.
- О, точно! Чижов его фамилия. Здоровый такой мужик.
- И что?
- Что «что»? – не понял он.
- Ну, встретил, а дальше что?
- В том-то и дело, что я ничего не понял.
- Ты можешь говорить более конкретно? Не тяни за душу! – мне с каждой минутой становилось хуже.
Славка замолчал. Он только сопел в трубку.
- Не хочешь говорить – до свидания. Надумаешь, позвони ещё раз.
Я положила трубку телефона. С моим племянником трудно иметь дело. Из него очень сложно выдавить хоть какую-то информацию, если он того не захочет. Просто упрямый до невозможности. Да ещё может иногда прикрикнуть на меня. Эта его черта характера не нравится мне, но перевоспитывать его – только время терять. Это упрямство чаще всего помогает ему в жизни. Ведь если бы он был послушным, мягким, то ничего в жизни не добился бы. А так он, в свой двадцать один год, командует бригадой ремонтников железнодорожного пути. Конечно, это не то, что иметь своё дело, свой какой-то бизнес. Но и в данном случае нужно было показать своё знание и умение руководить коллективом. Он и с бизнесом справился бы, но у него нет средств на то, чтобы открыть своё дело.
У него были далеко идущие планы, но его мать, моя сестра, внесла свои коррективы в его судьбу. Сначала она его бросила на воспитание бабушке, нашей матери, а сама жила своей жизнью, стала горячей поклонницей зелёного змия. Потом догулялась и допилась до того, что её убили в пьяной драке, а следователям было недосуг искать истинного убийцу. Они просто всё повесили на Славку. Так совпало, что в тот вечер, за несколько часов до её гибели, он привёл её домой, уговаривал остепениться. Она сопротивлялась, рвалась снова сбежать к собутыльникам. Дело кончилось тем, что он дал ей пощёчину, и она ушла из дома.
Она мучила родителей давно. Славка всю свою сознательную жизнь боролся за то, чтобы вытащить свою мать из пьяного болота. Да только она не желала вести трезвый образ жизни, не видела интереса в том, чтобы ежедневно ходить на работу, заботиться о ребёнке, переживать за него. Жила так, как приходилось, никому не могла дать сдачи, если её обижали. А обижали её часто. И в синяках она ходила часто. Её били все, кому было не лень.
Я всегда просила Славку, чтобы не поднимал руку на мать, потому что за это придётся отвечать перед Богом. Но у него не было терпения видеть безобразия, что она вытворяла. У него болела душа, когда он видел, что она вся в синяках. Собственно, его можно было понять.
В тот роковой вечер, через несколько часов после скандала дома, кто-то позвонил в дверь. Славка открыл, и увидел на пороге едва стоящую на ногах мать. Он затащил её в дом, уложил на кровать в спаленке. Ночью она пожаловалась, что ей плохо и жарко, переползла на пол и уснула. А в четыре часа утра Славка обнаружил, что она мертва. Видимо, скончалась недавно, потому что была ещё тёплая.
Он вызвал милицию и «скорую помощь», её увезли, и принялись за него. Он рассказал, как всё было. Над ним учинили суд, обвиняя его в том, что его мать умерла именно от той пощечины, хотя экспертиза показала, что причиной её смерти был удар по темени, и была сломана височная кость. Адвокату едва удалось отбить моего племянника, но всё же он получил два года условно.
Из-за всех этих перепитий он не попал в армию, хотя стремился получить армейскую подготовку. Из-за гибели матери и судимости, он не смог взять кредит, чтобы начать своё дело. А я радовалась, что он не связался с банками. И вот теперь он набирается опыта руководителя в своей бригаде. Поэтому его командный тон иногда проявляется и в разговоре со мной. Так сказать, «оттачивает зубки».
У нас с ним был неприятный инцидент, после которого он присмирел, не стал задирать меня. Это когда по его милости я чуть не лишилась жизни. Я просила его купить мне ноутбук, а он препоручил это дело своему знакомому, Парфёну, то есть Парфёнову Сергею. Тот, не долго думая, стащил ноутбук из первой попавшейся машины, которая оказалась собственностью Фомичёва Александра Николаевича, моего бывшего начальника. Тогда я работала младшим бухгалтером в фирме «Туборг».
Парфён передал ворованный ноутбук ничего не подозревающему Славке, получил за него деньги, что я давала племяннику на приобретение ноута. Славка, доверчивая душа, принёс технику мне. Как потом оказалось, в этой чёртовой машинке стоял маячок, по которому владелец вычислил, что его собственность находится в моих руках. Он стал охотиться за мной, чтобы вернуть своё имущество, ведь у него в компе содержалась важная информация.
Мой шеф жил двойной жизнью. В первой жизни он руководил нашим филиалом фирмы, был примерным семьянином. Во второй жизни, тайной, он являлся владельцем подпольного предприятия, выпускающего фальшивые лекарства.
Он дважды похищал меня, но оба раза не успевал допросить. Я успешно сбегала от него. Когда его арестовали, то выяснилось, что он является мужем несчастной Марины, погибшей на моих глазах. Она вывалилась из окна четвёртого этажа, пытаясь вытолкать в это окно свою родную бабушку. Марина мстила всем своим близким родственникам за то, что из-за инцеста её родителей у неё родился неизлечимо больной ребёнок. По её вине умерли её отец и мать, потом она задумала расправиться и с бабушкой, но я помешала её планам.
Мне тогда пришлось много пережить. Даже спустя полгода после этих событий, я стараюсь избегать вспоминать тот ужас. Но иногда воспоминания наваливаются на меня, особенно по ночам. Тогда я заново переживаю всё то, что случилось тогда, и не могу уснуть до утра.
Когда всё выяснилось, я искренне пожалела Фомичёва, порадовалась, что он избежал тюрьмы. Сейчас он живёт в Канаде под именем Алекс Фомски, посылает своим родителям в Омск средства для достойной старости.
Во время этих событий я познакомилась с Андреем Чижовым. Тогда он работал в Кировском отделении милиции, приехал на вызов, когда разбилась Марина. С первой же минуты у меня появилась к нему неприязнь, потому что он, не разобравшись в сути дела, обозвал меня хануричкой и бомжихой. Этого я не могла ему простить даже тогда, когда он потом часто выручал меня из сложных ситуаций. У него опустились руки, когда после долгой охоты, они, наконец-то арестовали Фомичёва, но его у них забрали ФСБшники, и отпустили делягу за недостатком улик.
Андрей долго злился и плевался огнём, но сделать ничего не мог. Начальству виднее. Да ещё я подлила масла в его огонь, заявив, что мне жалко Фомичёва из-за трагедии в его семье. Я тогда даже порадовалась, что всё так закончилось, ведь у него итак не будет радости в жизни, потому что он лишился самых близких и дорогих ему людей. Это вызвало у Андрея шквал нелестных высказываний в мой адрес. Всё это я описала в своей первой книге под названием «Семейные тайны».
Тогда Славка понял, что чуть не погубил меня, присмирел, но изредка всё же «покусывает».
Снова раздался телефонный звонок.
- Ну что, будешь говорить? – набросилась я на него.
- Только не перебивайте. Я просто не знаю с чего начать.
- С самого начала.
- Там неинтересно, хотя классно отдохнули. Так вот, по поводу рынка. Там, как и везде по стране, на каждом углу сидят бомжи. В одном из них я узнал вашего знакомого Чижова.
- Не может быть! Этого не может быть! Он сейчас должен быть где-то за границей, с миротворческим контингентом. Он нормальный мужик! Он никогда не станет просить милостыню! – у меня запершило в горла от такой пламенной речи.
Я давно заметила, что стоит мне повысить голос, как сразу перехватывает горло, я начинаю хрипеть и кашлять. Славка это тоже подметил и часто ехидничает по этому поводу.
- Точно. Я говорю правду. Я его хорошо рассмотрел. Потом он меня заметил, как-то дёрнулся, быстро собрал свои манатки и уковылял.
- Что значит «уковылял»? – с ужасом спросила я.
- Он ходит с костылями. Одна нога у него замотана в какие-то тряпки, видно, что болит.
Теперь я замолчала надолго. Мне нужно было переварить услышанную информацию.
- Эй, тётка, вы где? Чего притаились? – забеспокоился Славка.
- Я думаю.
- Так не надо думать молча, а то на меня ругаетесь, а сами не жалеете мои деньги, - проворчал он недовольно.
- Какие деньги? – машинально спросила я.
- Так за разговор по телефону платить надо, я же с сотового говорю, - напомнил он мне.
- Слава, расскажи мне ещё раз о том, как увидел того мужика, – попросила я.
- Это про Чижова? – уточнил племянник.
- Про того мужика, что похож на Чижова, - разозлилась я.
- И чё злитесь? Я знаю, что это точно Чижов, а не похожий мужик, - обиделся он.
- Хорошо, - смирилась я, - пусть будет по-твоему.
Славка повторил свой рассказ. Я молча слушала.
- Я уверен, что это тот самый Чижов, что тогда был в вашей квартире. У него шрам на лице, правая бровь рассечена до самых волос на голове. Я его хорошо запомнил тогда, только не знал, откуда такое ранение.
- Чижов в Чечне служил, там контузию получил.
- Ну, вот, а я что говорю?! – обрадовался он.
- И чему ты радуешься? Человек попал в беду, если это он, а ты радуешься, - накинулась я на него.
- Я не радуюсь его беде, а доволен тем, что не ошибся. Не сомневайтесь, это точно ваш Чижов.
- Почему это он мой? У него жена есть, - напомнила я Славке.
- Потому что он ваш знакомый, - отмахнулся он.
Я снова не смогла ответить своему наглому племяннику. Иногда ему удаются такие трюки, что я не нахожу слов, чтобы ему ответить достойно. Но, вместе с тем, он выдал мне информацию, которую нужно хорошенько обдумать.
- Алё! Вы снова пропали где-то, я вас не слышу! – надрывался Славка.
- Да тут я, тут, чего вопишь?
- Что-то вы там подозрительно притихли. Снова какую-то афёру затеваете?
- С чего ты взял? – удивилась я.
- С того, что я вас отлично знаю. Теперь вы снова ввяжетесь в какую-то авантюру, да ещё меня втравите, - сделал он своё умозаключение.
- И не собираюсь, - попыталась я успокоить его. Но он уже «закусил удила».
- Ой, только не говорите мне, что вы не помчитесь в Марьяновку спасать этого Чижова! Я в это никогда не поверю.
Вот, это то, о чём я сразу подумала. Славка верно сказал, что мне нужно самой увидеть того бомжа и убедиться, что это точно Андрей. Я не могу поверить, что он так опустился, что стал побираться. А если всё же это так, то с ним произошло что-то такое, что вынудило его заниматься таким неблаговидным делом. С ним, похоже, произошла беда. Он уже перенёс одну контузию, когда служил в Чечне, потом попал в миротворческую бригаду в горячую точку. От ранения там он тоже не был застрахован. Нет-нет, нужно разыскать того мужика и убедиться, что это не Чижов.
- Слава, ты не дави на меня. То, что ты мне сообщил, очень важная информация, и мне её нужно обдумать, переварить. Давай, я позвоню тебе, как только что-то выясню.
- Какой же я дурак, что сообщил вам эту новость! Теперь надо прощаться со спокойной жизнью, потому что моя тётушка снова станет лезть не в свои дела, - возмутился он.
- И ты думаешь, что смог бы спать спокойно, зная, что человек в беде? – не поверила я.
- В том-то и дело, что не смог бы, поэтому и позвонил вам, - вдруг сбавил тон племянник.
- Вот видишь? Ты и сам не смог пройти мимо человека, который нуждается в нашей помощи…
- О, Боже! – перебил меня Славка и отсоединился. Теперь он будет злиться на меня. Ну и пусть злится, ведь сам такой же, как и я. Сам грудью ляжет на амбразуру, чтобы спасти человека.
Я села на край кровати. Сон улетел, в душу вкралась тревога. А что, если всё это правда? Что произошло с тем красавцем, крепким и сильным? Что заставило его вести такой образ жизни?
Всё равно мне теперь не уснуть. Пойду-ка я в ванную. Приведу себя в порядок, может в процессе и появится свежая мысль.
Тошка, спавший в своём домике, услышал мои шаги и выскочил навстречу.
- Что, дорогой, тоже не спишь? Неужели настроился на прогулку? Ты только посмотри, какая сегодня мерзкая погода! Дождь, да ещё хлопья снега летят, сильный ветер. Не балует нас весна, - выглянула я в кухонное окно.
Сетуй не сетуй на погоду, а Тошкин организм этого не признаёт. Он привык справлять все свои нужды в одно и то же время. И ему нет дела до того, что там делается на улице. Тем более что его, как какого-то царевича, носят на руках.
Вместо тёплой ванны мне пришлось натягивать на себя спортивный костюм, кроссовки и куртку с капюшоном. Да ещё прихватить зонтик.
Я нацепила себе на шею Тошкин рюкзачок, посадила туда своё сокровище и стала спускаться по лестнице. На первом этаже меня догнал Генка Мокашов.
- Чего это вы в такую рань? Далеко собрались? – поинтересовался он.
Вместо ответа я распахнула на груди курточку и показала Тошку.
- Всё понятно, - засмеялся Генка и предложил.
- У меня есть немного времени, давайте я выгуляю его.
- Ну что ты, Гена, я сама прогуляюсь с ним. Мне это пойдёт на пользу. Что-то сегодня утро какое-то тревожное, зябко поежилась я.
- Это всё потому, что погода неважная. Но вам с Тошкой хорошо, не нужно никуда ехать. После прогулки вернётесь домой, Тошка заберётся в свой домик, свернётся калачиком на тёплой подстилке и задаст храпака. А мне приходится ехать почти через весь город, потом париться на лекциях полдня, потом сидеть в библиотеке допоздна. И домой добираться затемно, в переполненной маршрутке. Иногда я думаю, что неплохо бы было быть на месте вашего Тошки, - засмеялся он, помахал мне рукой и помчался на остановку.
Генка Мокашов - мой сосед. Он живёт на пятом этаже в нашем подъезде. Я обитаю на третьем. Мы с ним подружились чуть больше полугода назад, когда он выручил меня из беды. Наше знакомство произошло при трагических обстоятельствах. В то время за мной охотился мой бывший шеф, Фомичёв. Если точнее, то ему нужен был его ноутбук, который, благодаря моему племяннику, оказался у меня. Фомичёв пытался залезть в мою квартиру, но его вспугнул Генка, не вовремя возвращавшийся со школы. Генка тогда учился в последнем классе, был худенький и неприметный. Это сейчас он студент первого курса Омского Политехнического ВУЗа, набрался сил, раздался в плечах.
Мой бывший шеф хотел по-тихому забраться в мою квартиру и изъять свой ноутбук. Но его вспугнул возвращавшийся из школы Генка. Фомичёв тогда просто испугался, что его застали на месте преступления, когда он ковырялся в замке моей двери, ударил Генку в лицо кулаком, столкнул с лестницы, сломав ему нос и рёбра. Бедный юноша так жутко выглядел, что жалко было смотреть на его страдания. Тогда я обещала отомстить за столь жестокое с ним обращение, но так и не выполнила свою клятву, по той простой причине, что мой шеф сбежал в Канаду.
Перед побегом он успел похитить меня, но Генка разгадал его план, вернулся в мою квартиру, где был заперт Чижов, всё рассказал взбесившемуся Андрею, а уж тот поднял на ноги ОМОН. Меня освободили, шефа арестовали. С тех пор мы с Генкой поддерживаем приятельские отношения. Нос его зажил, рёбра тоже. Теперь ничто не напоминает той травмы, но я всё же чувствую за собой вину перед парнем. Я пыталась уговорить его обращаться ко мне просто, на «ты», но он не смог настроиться на приятельские отношения из-за разницы в возрасте, держит дистанцию.
Тошка быстренько сделал свои дела, пока я пряталась под зонтиком от холодного дождя, и запросился домой. Пришлось брать его величество на руки, вытирать ему лапки и сажать в рюкзачок. Теперь он находился в тепле, мог сколь угодно разглядывать улицу и прохожих, высунув голову из-под куртки. Такой хитрющий себялюб.
В подъезде, у открытой двери своей квартиры, нас уже поджидала Анна Павловна.
- Тамарочка, доброе утро, - сладеньким голоском пропела она. – И где это ты была в такую рань?
- Почему это рань? Время уже подбирается к девяти. Порядочные люди уже все на работе, - вместо приветствия ответила я.
- Так то ж молодые и здоровые работают. А нам хоть бы день пережить, - вздохнула она.
- Что, так плохо себя чувствуете? Может, надо врача вызвать? – предложила я.
- И-и-и, что тот врач сделает? И что эти нынешние врачи понимают в организме пожилого человека? – махнула она рукой.
- Так, может, чем-то помочь? – поинтересовалась я. Знаю, что она откажется от помощи, что не так уж она болеет, чтобы требовала ухода, просто ей не хватает общения и внимания к собственной персоне. Она любит быть в центре всех событий, но это не всегда ей удаётся. Тогда она начинает жаловаться на здоровье, пытаясь таким способом привлечь к себе внимание.
- А чем ты мне поможешь? - пригорюнилась она. – Тоска меня гложет, места себе не нахожу. Не с кем поговорить, никаких новостей не знаю. И погода мерзкая, никуда не выйти. Как Никитична попала в больницу, совсем мне тоскливо стало. Бывало, с ней поболтаю, поругаюсь, и жить веселей становится, а сейчас совсем тоска заела. Так и пошла бы, легла бы в больницу, рядом с ней. Так ведь нет причины, ничего не болит.
- Анна Павловна, вы уж потерпите. Вот скоро выпишется ваша подруга Никитична, и всё пойдёт по-старому. И погода наладится, и новости появятся. Только потерпите немного.
Видя, как она смахнула концом платочка слезинку, мне стало жалко старушку.
- Что сделаешь, приходится терпеть, - совсем пригорюнилась она. – Ты бы хоть козявку свою оставила мне, пусть погостит, повеселит меня.
Она так умоляюще глядела мне в глаза, что я не могла ей отказать. Совсем бабулька расклеилась. Погода, что ли, действует на всех угнетающе. Я распахнула курточку и позвала Тошку.
- Вылезай, принц мой. Сходи в гости к Анне Павловне, повесели её. Видишь, ей скучно одной.
Но мой несговорчивый пёсик наклонил голову и спрятал нос. Так, понятно. У него сегодня тоже плохое настроение. Глядя на Анну Павловну, я развела руками.
- Вот, и он не хочет общаться со мной. Весь мир против меня! - она обиженно отвернулась, вошла в свою квартиру и захлопнула дверь. Теперь будет долго дуться на меня, как будто именно из-за меня ей скучно, я виновата, что на улице плохая погода, что её подружка Евдокия Никитична лежит в больнице с гипертонией, что у неё нет никого из близких. Мне жаль её, но я ничем не могу ей помочь, не могу свою жизнь посвятить только ей. У меня имеются свои интересы, своя жизнь.
Я предлагала ей наведаться в территориальный центр социальной помощи. Многие пожилые люди ходят туда, находят себе дело по своем интересам. О них заботятся и развлекают. А что ещё нужно таким людям? Но она категорически отказалась.
- Там одни немощные старики. Что мне с ними делать? И поговорить не о чем.
Наш с Тошкой день тёк своим чередом. Он с аппетитом позавтракал и забрался в свой домик, повозился там и затих. Я же забралась в ванную полечить свои косточки. После того, как закончились неприятности с Фомичёвым, я с усердием занялась своим лечением, и результат не замедлил сказаться. Мне стало намного легче, я уже могу самостоятельно путешествовать, но всё ещё быстро устаю. Стараюсь избегать больших нагрузок.
Жизнь моя течет спокойно и никакие мировые катаклизмы не тревожат меня. Не тревожили до сегодняшнего дня. Славка испортил мне жизнь своим звонком. В моей голове крутились различные мысли. Рождались версии в отношении Чижова. Чем больше я думала о нём, тем больше убеждалась, что просто необходимо прояснить эту ситуацию.
Первым делом нужно встретиться с его женой, Витой. Она всё ещё работает в больнице, так что найти её не составит труда. А уж потом принимать дальнейшие решения.
После завтрака я поехала в 15-ю больницу, в отделение хирургии. Конечно же, меня туда не пустили, пришлось долго добиваться свидания с медсестрой, и моя настойчивость победила все запреты. Накачанный бритоголовый секьюрити смилостивился, позволил подняться на этаж, но категорически запретил заходить в отделение. Да я и сама не пошла бы туда. У меня ещё не стёрся с памяти тот случай, когда я метко попала яблоком в лоб своему лечащему врачу. Было невероятно стыдно встретиться с доктором. Он тогда настолько был обижен на меня, что не задержал, когда я сбегала из его палаты. По-моему, он сам был рад избавиться от такой проблемной пациентки. И в этом виноват Чижов. Он умел довести меня до истерики, да так, что я начинала применять силу. Его не остановил даже удар по голове тяжёлым медным подносом.
Закончились мои проблемы, Андрей уехал мирить воюющие стороны в Ливане. Мне было жаль расставаться с ним, но так сложились обстоятельства, что он решил уехать. Только перед отъездом женился на Виктории, которая взяла его измором, преследовала до тех пор, пока он не сдался.
Она вышла ко мне, и я её сначала не узнала. Из хрупкой, тоненькой девочки за полгода она превратилась в дородную даму, уверенную в себе.
- Виточка, здравствуйте, - увидев такую перемену, я оробела.
- Привет, - ответила она небрежно. – Вы ко мне? Что вы хотели?
Я оробела ещё больше. Она произносила слова с лёгким презрением, что ставило человека в неловкое положение.
- Да я, собственно, была тут на консультации. После ранения что-то нога беспокоить стала. Потом решила повидаться с вами.
Я на ходу придумала ложь. Не могла я ей так сразу сказать, что приехала специально, чтобы узнать об Андрее.
- Ну и что? Всё в порядке? – в голосе Виты звучало равнодушие. Просто удивительно, как может человек измениться за столь короткое время! А ведь она была внимательная, чуткая девочка.
- Сказали, что ничего опасного не происходит с моей ногой. Все нормально. Как дела у вас с Андреем? Я слышала, что он уехал миротворцем. Как он там? Есть от него новости? – робко начала я.
- А что ему сделается? У него всё нормально, живой. А чё это вы интересуетесь моим мужем?
- Просто к слову пришлось. Ну, раз воюет, раз живой, то уже хорошо.
- Вот именно, что всё хорошо.
Она явно давала мне понять, что у неё совсем нет настроения общаться со мной. Я попрощалась и ушла.
Так, значит всё нормально. Славкина тревога была напрасной. Теперь выброшу плохие мысли из головы и успокоюсь. Да и вообще, мне нет дела до чужого мужа. Пусть Вита заботится о нём.
День пролетел как обычно. Я работала, корпела над бумагами, обедала, смотрела телевизор. Вечером забралась под одеяло с книгой. Тошка запрыгнул ко мне на кровать.
- Что, и тебя достала погода?
У него испортилось настроение во время вечерней прогулки. Он не любит, когда на улице холодно, льёт дождь со снегом, да ещё сильный ветер сбивает его с ног. Он расстроился, заскулил и полез ко мне на руки, едва справив свою нужду. Потом, сидя в рюкзачке, долго демонстративно чихал, кряхтел и возился, стараясь привлечь моё внимание. Я погладила его, поговорила с ним. Он перестал чихать, но ещё порыкивал. Теперь вот забрался ко мне на постель и норовит нырнуть под одеяло. Я не люблю такие проделки, и не позволяю ему вольничать, поэтому он потоптался и улёгся поверх одеяла.
На улице бушевала снежная буря вперемежку с дождём. Мокрые капли стучали по металлическому отливу, хлестали по стеклу. Не позавидуешь тем живым существам, которым негде спрятаться в такую погоду.
И тут снова вернулась мысль о Чижове. А что, если сейчас он не имеет крыши над головой, мокнет под холодным дождём? Возможно, он голоден?
Книга выпала из рук, сердце защемило. Мне что, я лежу в своей тёплой постели, комнату мою обогревает электрическая батарея. Мне уютно, я сыта. Я имею кров над головой и работу. А как же он? Где он? Что с ним?
Промучившись полночи, я, наконец, уснула. И тут же перед моими глазами встал во весь свой немаленький рост Андрей Чижов. Он выглядел больным, его лицо покрывала щетина, тело прикрывала рваная, грязная одежда. Он протянул ко мне руку и прошептал:
- Помоги мне! Помоги мне!
От ужаса я проснулась. Нет, нельзя всё пускать на самотёк. Нужно поехать в эту ужасную Марьяновку и убедиться своими глазами, что мой племянник обознался.
Приняв такое решение, я начала действовать. Дождавшись утра я позвонила своему работодателю, вымолила у него недельный отпуск, и принялась готовиться к поездке в небольшой городок.
Прежде всего нужно одеться так, чтобы мне ничего не мешало, не стесняло, не обременяло, и, вместе с тем, не давало мне переохладиться. А для этого отлично подходит мой новый спортивный костюм из плащевой ткани и подбитый синтепоном. Это то, что мне нужно сейчас. Он лёгкий, удобный, хорошо сохраняет тепло, и не промокает. На голову подойдёт вязаная шапочка и капюшон от курточки. Нужно прихватить перчатки. На ноги пойдут шерстяные носки и кроссовки.
Подумав немного я решила что нелишним будет прихватить тонкие галоши. Они легко поместятся в спортивной сумке, не займут много места, а вот пользы от них может быть много. Я ведь не знаю, по каким лужам мне придётся прыгать. Возможно, это будет выглядеть нелепо: галоши на кроссовках, но зато ноги мои не промокнут. Мода модой, а здоровье дороже всего. Я вдоволь «нахлебалась» проблем с суставами, которые часто отравляют мне жизнь сильными болями. В детстве я тяжело переболела ангиной, которая поразила мои суставы, из-за чего я получила группу инвалидности. Теперь я стараюсь беречь себя.