Этот рассказ я записал со слов казаков, воевавших в 17-м казачьем кавалерийском корпусе 9 и 12 Кубанских дивизий. В нём служили казаки-добровольцы с Дона, Кубани, из Ставрополья и Адыгеи.
В октябре 1942г. руководство Кубани обратилось к правительству и, лично, к т. Иосифу Виссарионовичу Сталину с просьбой о разрешении формирования кавалерийской дивизии. Добро было получено, и закипела работа по укомплектованию войска из казаков и адыгейцев, без ограничения возраста. Первыми в дивизии записывались старые бойцы, ранее служившие у Кочубея, Будённого и Ворошилова. Они вели за собой несовершеннолетних сыновей, которых по возрасту ещё не могли призвать в армию. А дочери и жёны становились санитарками, готовили пищу и ремонтировали амуницию.
29-й кавалерийский полк был полностью сформирован из адыгейцев.
Продовольствие, лошадей, обмундирование, холодное оружие и гужевой транспорт поставляли колхозы и предприятия края. Приказом наркома обороны 4 января 1942 г. был образован и зачислен в кадровый состав Красной армии 17-й казачий кавалерийский корпус. Генерал-майор М.Ф. Малеев был назначен его первым командиром. Позже в состав корпуса были включены 15-я и 116-я донские казачьи дивизии, сформированные из добровольцев Дона.
27 августа 1942г. приказом Наркома обороны 17-й кавалерийский корпус был переименован в 4-й гвардейский казачий кавалерийский корпус, с вручением гвардейских знамён. Он принимал участие в освобождении Кавказа, Украины, Одессы, Польши, Венгрии и закончил свои боевые действия в Чехословакии. Последнее сражение произошло 9 и 10 мая, когда вся страна и весь мир праздновали победу над фашистами. Это была битва за Злату Прагу. (М. Постол. «Полёт над степью. Куда орёл не залетал»).
В Павловском государственном историко-краеведческом музее Краснодарского края хранится копия письма, найденного в ранце немецкого солдата Альфреда Курца, убитого в бою под станицей Шкуринской. В нём содержатся такие слова:
- Всё, что я слышал о казаках времён войны четырнадцатого года, бледнеет перед тем ужасом, который мы испытываем при встрече с ними теперь. Одно воспоминание о казачьей атаке повергает меня в ужас и заставляет дрожать. По ночам я галлюцинирую ими. Казаки – это какой-то вихрь, который сметает на своём пути все препятствия и преграды. Мы боимся их, как возмездия Всевышнего.
В июне 1942 г. на берегу реки Кагальник, недалеко от линии окопов, собралось высокое фронтовое начальство, среди которого присутствовал и сам командующий корпусом генерал Н. Я. Кириченко. Солнце клонилось к закату. По-над самым горизонтом, почти касаясь земли, опустилась полоса облаков, окрашенных заходящим солнцем в малиновый цвет. Эскадрон казаков, на груди которых сияли ордена и медали, в полном обмундировании выстроился верхом перед старшими офицерами на опушке леса. Даже лошади, чувствуя ответственность момента, не взбрыкивали и не ржали. Командир корпуса, о чём-то тихо посовещавшись с полковниками, вышел вперёд и, окинув взглядом полсотни казаков, обратился к ним с речью:
- Товарищи казаки! Наша Кубанская земля стонет под немцами. Они бесчинствуют над нашими детьми, жёнами, матерями и сёстрами. Перед вами поставлена важная задача. Предстоит пройтись с разведкой по глубоким вражеским тылам. Постарайтесь вести себя так, чтобы при одном слове «казаки » фашисты накладывали полные штаны и сдавались. Чтобы даже мысли о сопротивлении у них не могло возникнуть. Я вижу, что некоторые из вас воевали ещё в гражданскую. Передавайте свой опыт молодым и присматривайте за ними. Не посрамите своего боевого оружия и прошу вас возвращайтесь живыми и здоровыми. С Богом!
Генерал прошёлся перед строем, пожимая руки пожилым казакам и по-отечески обнимая и похлопывая по спине молодёжь. Для каждого из них он нашёл тёплые слова. После этого генерал обратился к командиру эскадрона:
- Командуйте, капитан.
Старый есаул, поднявшись на стременах, пропел команду:
- Для выполнения важного задания правительства справа - по два рысью; Марш! Марш! Полсотни казаков, проскакав перед группой офицеров, направили своих коней к линии горизонта в сторону заходящего солнца.
К утру они уже разбивали свой лагерь в густых камышах плавней, раскинувшихся на многие километры недалеко от станицы Привольной. Саблями косили камыш и сооружали из него навесы, устанавливая их на высокие жерди, для укрытия лошадей, кухни, кузницы и других целей. Эта маскировка служила для того, чтобы их не обнаружила вражеская авиация. Часть казаков отправилась в разведку. Фельдшер осматривал лошадей, кузнец проверял и подтягивал подковы.
Две юные девушки, дочери казаков, служивших в этом же эскадроне, варили пахучий кубанский борщ. Молодые парни, несмотря на строгие окрики отцов девушек и своих командиров, увивались вокруг, пытаясь обратить на себя внимание казачек. Юноши с удовольствием искали и подносили дрова для костра.Помогали чистить картошку и подносить воду. К вечеру вернулись разведчики.
Выслушав их донесение, командир построил эскадрон и приказал:
- Всем отдыхать. На рассвете нагрянем в гости к эсэсовцам, в Привольную. Больно зверствуют гады. Надо успокоить. Навеки.
На восходе солнца плавни, вплотную подступающие к Привольной, покрылись густой молочно-белой пелериной тумана. Из него, как призрак, длинной вереницей выполз казачий отряд. На краю станицы остановились. Спешились.
Несколько казаков, прижимаясь к плетням, где перебежками, а где и по-пластунски быстро продвигались к центру станицы.Они направлялись к школе,в которой разместился карательный эсэсовский отряд. Вынув из голенищ сапог ножи, метнули их в часовых. Те, не пикнув, упали замертво. Вытерев ножи о немецкие мундиры, казаки быстро вернулись назад. Есаул объяснял задачу:
- До штаба - ни звука.Потом - чем больше шума,тем лучше.Пленных не брать. Двух-трёх последних фрицев отпустить живыми. Но прежде хорошо поширяйте их саблями в окорока,чтоб им резвей бежалось, и сделайте вид, что не догнали. Пусть нагоняют побольше страха на своих однополчан и земляков, когда доберутся до своих.
Казаки тихо подъехали к уже неохраняемой школе и бросили в окна гранаты. Немцы в одних кальсонах с ужасом выскакивали в окна и двери и мчались в разные стороны, не разбирая дороги. Казаки, настигнув их, наотмашь рубили фрицам головы. Один пожилой всадник никак не мог догнать особенно шустренького, быстро улепётывающего немца. Казак крикнул ему:
-Ну, куда ты так быстро бежишь? Даже не споткнулся ни разу. Так же можно и сердце, с непривычки, угробить. Пожалей хоть мою коняку. Поверь не буду я тебя рубать,сердешного.
И сдержал слово своё козацкое. Прямо на глазах у двух худых немецких солдат казак нагнулся, подхватил убегающего за воротник рубахи, одной рукой приподнял над землёй, а другой засунул ему в кальсоны гранату и отпустил со словами:
- Теперь догоняй своих. Страдалец... -
Фашист оглушительно взвизгнул и удвоил скорость, пытаясь догнать оглядывающихся на него товарищей, но те рванули еще быстрей. Казак резко отвернул коня и спрятался за дом.Пробежав несколько шагов, немец взорвался.
Казак выскочил из укрытия и бросился догонять оставшихся фрицев. Те,визжа от ужаса прибавляли скорость. Почти не касаясь ногами земли бежали они к зарослям камышей, окутанных густым туманом.
– Ну, дай же я тебя хоть в задницу саблей поширяю на прощание. Что же вы стали такие недотроги?Як моя жинка в молодости. –
Кричал казак и, настигнув отстающего немца, несколько раз воткнул ему саблю в мягкое место. Фриц, добавив скорость, сорвался с острия и быстро обогнал своего земляка. Тут же они скрылись в камышах, где сразу перестали причитать о том, что Гитлер капут и, громко шурша раздвигаемым камышом, удалились в сторону Каневской.
Огромное красное солнце поднялось над плавнями и разогнало туман. Станичники с радостью встретили казаков. Весь народ сбежался на площадь. Кто нёс кусок сала, кто булку хлеба, кто круг макухи. (Подсолнечный жмых).
За руки и ноги тащили упирающихся полицаев. Здесь же, от имени Советской власти, за измену Родине, зачитали приговор и привели его в исполнение. Командир эскадрона встал на кузов взорванного немецкого грузовика и обратился к станичникам:
- Держитесь, земляки! Недолго осталось фашистам зверствовать. Наши уже рядом. Мы будем кружить вокруг вас. В случае чего - зовите. А если ещё кто надумает в полицаи податься, так расскажите, что их ожидает.
Тепло распрощавшись со станичниками, казаки ушли в плавни. К ним присоединились ещё два десятка местных жителей.
Берег реки, в основном поросший густым высоким камышом. По над рекой петляет грунтовая дорога. Невдалеке большущий холм, напоминающий огромный гриб. Он зарос высокими деревьями и густым кустарником. Из-за холма появились шесть немецких танков. Их сопровождали три мотоцикла с пулемётами и грузовик с солдатами. Подъехав к броду, колонна остановилась. Солдаты и офицеры разделись и, с восторженным криком, стали нырять в прохладную чистую воду реки. Охраняли колонну четыре часовых. Спрятавшись в холодоке за танком, они с завистью наблюдали за купающимися товарищами. Один из солдат достал губную гармошку и стал наигрывать на ней «Катюшу».
Тут раздалась команда:
- За Родину! За Сталина! Вперёд! Марш!
Из рощи, на холме, вылетел эскадрон казаков с обнажёнными саблями и молча, намётом, помчался в сторону вражеской колонны.
Немцы, сидящие за танком, с увлечением слушали «Катюшу» и не видели этого.
Один из купающихся фрицев заметил приближающуюся казачью лаву. Он выскочил из реки и помчался к пулемёту, установленному на мотоцикле. Пробежав немного, немец сообразил, что расклад не в его пользу. Попасть к мотоциклу раньше казаков уже не успеет и, развернувшись, он закричал:
- Ахтунг! Казаки!
Разогнавшись, фриц нагишом пробежал где по воде - яко по суху,а где и по головам купающихся сослуживцев, и скрылся в камышах на противоположном берегу. Остальные солдаты и офицеры, отсечённые от оружия и одежды, стали молча разбегаться, кто куда: по степи и камышам, по воде и бурьяну. Но везде их настигали всадники и на отмашь рубили шашками.
Один седой казак, из станицы Привольной, намётом догонял голого немца, убежавшего далеко в степь. Фашист, услышав дыхание коня, обернулся и закричал:
- Гитлер капут.
Казак усмехнулся в ответ:
- Сам догадался или подсказал кто?
Брошенная, как копьё, сабля проткнула немца насквозь.
Казаки, собрав трофеи, немецкими же гранатами подорвали грузовик, танки и мотоциклы. Голый немец с противоположного берега с ужасом наблюдал за казачьей расправой. Закончив, казаки ускакали в сторону плавней и скрылись в камышах.
Из-за поворота на дороге появились два немецких БТРа. Подъехав к разгромленной колонне, они начали поливать из пулемётов и автоматов ближайшие заросли береговых камышей. Голый немец с противоположного берега, в страхе оглядываясь на ближайшие кусты, кричал, чтобы его переправили на другой берег, так как он не умеет плавать. Фрицы, вытащив из БТРа автомобильную камеру, поплыли за ним. Доставленный с другого берега немецкий офицер, одевшись, в ярких красках доложил майору о «бесчинстве» казаков.
- Господин майор. Разрешите преследовать этих зарвавшихся русских? – попросил разрешения стоящий рядом капитан.
Майор, выслушав доклад, повернулся к нему и произнёс:
- Гауптман, вы видите, что они сделали с колонной танков на открытой местности? Как вы думаете, что они сделают с вами, если вы догоните их в этих проклятых русских камышах?
Еще один эпизод рассказал казак Тимофей Евтихиевич Матвийченко – ветеран 4-го эскадрона 11 кавполка 4-го Гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского орденов Ленина, Красного знамени, Суворова и Кутузова корпуса на кругу, ( Круг - собрание или сбор казаков.) Участник боёв на линии рек Ея и Кугоея, что вблизи станиц Кущёвской и Шкуринской.
Шесть танков при поддержке немецких солдат из 4-й горнострелковой дивизии наступали на окопы наших солдат. Внезапно, позади этой колонны появился эскадрон казаков, выскочивший из оврага, поросшего кустарником, и кинулся в погоню. Немецкая пехота, за грохотом двигателей и лязгом гусениц, не слышала конского топота. А когда фрицы обнаружили погоню, было уже поздно.
Казаки, догнав немецких солдат, моментально расправились с ними, в основном, с помощью сабель. Танкисты, твёрдо уверенные в прикрытии сзади, мчались на окопы.
Кавалеристы, догоняя танки, прыгали с лошадей на броню и стучали по люку. Некоторые немцы, думая, что не все их солдаты десантировались с танков, открывали люки, и тут же получали гранату в башню. Другим же машинам казаки швыряли гранаты под гусеницы или бутылки с зажигательной смесью под башни.
Вот так казаки на лошадях воевали с бронированными чудовищами немцев, покрывая себя неувядаемой славой и сея ужас на врагов.
Немного осталось в живых свидетелей тех боёв, вот и Т. Е. Матвийченко нет уже среди нас.
В районе станиц Кущёвской и Шкуринской казаки на четыре дня задержали наступление гитлеровцев на Краснодар. В общей сложности, 17-м кавалерийским корпусом было уничтожено на берегах Еи около 1800 солдат и офицеров, более 100 автомобилей, 15 танков и много другой техники. На высоком месте за Кущёвской, на линии дороги «ДОН» стоит памятник героям - казакам.
В стремительном прыжке каменный конь вместе с седоком несётся к месту сражения в июле 1942г. На помощь своим…