В свои двадцать четыре она достаточно успешна. Во всем. Неплохая работа, друзья, мужчины, в которых нет недостатка, и которым она уже давно не верит. Давно не верит в их романтические признания, в их заверения вечной верности и, уж тем более, в их обещания. И, конечно же, совсем не верит в любовь.
Она усмехается, когда подруги щебечут о романтических ужинах, букетиках, подарочках и, в конце их рассказов, саркастически говорит «Как мило». Она беззастенчиво смеется над теми, кто пытается вскружить ей голову философскими разговорами и личными откровениями, кто, преподнося ей те же букеты, читает стихи или цитирует Шекспира, говоря, ей комплименты. Кто-то называет ее стервой, кто-то – циничной, а она соглашается и с теми и с другими. Вот только есть одно «но».
Когда за окном темно и она одна в своей квартире, она, выключив свет и свернувшись в кресле калачиком, смотрит фильм. И ее сердце почему-то начинает биться быстрее, а в душе появляется какое-то непонятное чувство тревоги и грусти, когда она слышит простые слова: «И шпаги свист, и вой картечи, и тьмы острожной тишина.... За долгий взгляд короткой встречи, ах, это, право, НЕ ЦЕНА!»