Шахтер неимоверной силы, Василий отработал всю свою жизнь на одной шахте и на одном участке. Вначале в лаве, потом учился и стал начальником участка. О работе говорит чуть сдержано. Не бравирует, не хвалится рекордами, хотя их у него достаточно. За несколько десятков лет подземной работы ни разу его нигде не царапнуло.
В молодости за несколько минут до аварии ему по делу пришлось подняться на поверхность. Только вышел из клети, как сзади ударная волна от взрыва пошла.
- Без единой аварии, без травмы? – недоверчиво тяну я.
Василий, что-то вспомнив, вдруг рассмеялся звонко и озорно:
- Не поверишь, Горного тещей напугал. А теща у меня – зверь баба была. От неё мужики бегом бегали. Только она на улицу выходит, ребетня в разные стороны, как воробьи.
Баба языкастая и уж больно гневная. Не было в нашем краю человека, с которым бы она не поскандалила, не было бабы, которой бы она не выдрала клок волос. Ну, тебе Аника-воин, Амазонка из дебрей Сибири, гроза всех живущих.
С дочерью её я ведь познакомился на танцах, и знать не знал, что из себя её мать представляет. В жизни бы не женился. Нет, наверное бы женился, только сразу увез бы семью на край света.
В то время женились просто: дошли до конторы, записались как муж и жена и все. Молодую жену я привел в дом к своим родителям. И только потом познакомился с тещей.
Иду это я по улице, а мне навстречу несется женщина простоволосая. Посторонился, чтобы пропустить, ведь человек спешит. Добегает она до меня, и хряп палкой вдоль спины. Я даже присел от неожиданности. Второго раза ждать не стал, скрутил её в бараний рог, что ей и вздохнуть трудно. Стою и думаю: тут прибить или отвести в милицию. Догоняет меня жена и объясняет, что завернул я в бублик её собственную матушку.
Для пущего вразумления я тещеньку легонько так подкрутил, чтобы без вреда натуре, но чтоб памятно было.
А тут мне в шахту первый раз спускаться. Иду, за свои ноги спотыкаюсь, кругом темнота. Лампочка тускло светит.
Кое-как первую смену отстоял. Присел у бортика, ребят жду. Сам с собой разговариваю про тещу. Стыдно стало, что женщину помял.
То-ли я задремал, то-ли погрезилось мне, до сих пор не знаю. Голос послышался: «Шел бы ты из шахты быстрее, а то привалю». А меня смех разобрал. Беспричинно хохочу и отвечаю: «Не советую, ведь за мной теща придет, все потроха из тебя вытрясет».
Голос больше не показывался, но ни разу меня ветром не задело. Правда и рассказывать то я никому этого, не рассказывал. Стыдно было и за тещу, и за Горного.