Голова у Лили пошла кругом. В ней несвоевременно вспыхнула буря чувств: неверие, ненависть, тоска, ярость, желание набить кое-кому мордасы, если уж на то пошло, вспыхнула - и тут же угасла, как свеча в самом эпицентре урагана, оставив после себя лишь разрушительной силы пустоту в груди и благородно лишив привилегии испытывать хоть какие-нибудь эмоции. Осталась одна только беспощадная правда, которую девочка должна была знать всегда: когда человек начинает чувствовать себя слишком счастливым, это означает, что рано или поздно объявится та самая могучая сволочь, которая лишит его этого счастья. По идее, это должно было, во-первых, выбешивать, во-вторых, заставлять чувствовать печаль, безграничную, как простор фантазии опытного художника, и в-третьих, побудить человека мгновенно заняться самокопанием и попытками разоблачить вселенские заговоры, которые, без сомнений, уже взяли курс на него, такого вот единственного и неповторимого. Но этого не произошло, и передать невозможно, как это обрадовало бы Лили, если бы не молчаливая отрешенность, цементом сковавшая ее тело. Вскоре проклятое насекомое сгинуло в ночи, и дорого бы дала девочка, чтобы оно больше никогда не объявилось поблизости от нее и ее друзей! Но у нее была возможность мечтать, горячо любимая, как старая добрая плюшевая игрушка, а не вотворять в жизни такие свои желания. Лили молча подняла чайную ложку и вымыла ее под холодной водой, затем принялась хладнокровно нарезать колбасу с сыром: еще не одной мистической твари не удавалось испортить ей аппетит, и этой не удастся. Нарезав и хлеб, Лили заварила крепкий чай и как ни в чем не бывало села за стол. Правда, попытка поесть обернулась полным фиаско: не то чтобы кусок в горло не лез, напротив, но девочка даже не чувствовала вкуса пищи. Все равно, что жевать давно пришедшую в негодность резину... Минут семь спустя, оставив бесплодные попытки изнасиловать собственный организм ненужной ему едой, Лили отставила тарелку в сторону и села на пол рядом с подстилкой Кичи, давно уже мирно дрыхшей и видевшей свои собачьи сны. Почти два дня назад - господи, неужели прошло всего два дня? - было решено положить подстилку для щенка тут, в гостиной, ибо так Кичи беспрепятственно сможет добраться до миски с водой. По ступенькам щенок взбирался с трудом, то есть помещать подстилку в спальне было бы верхом неразумности, а вниз, скорее всего, спускался бы кубарем, но Лили не посчитала нужным ставить подобные эксперименты над животным. Ей бы не хотелось, чтобы душераздирающий вой щенка огласил весь дом; Лили передергивало при одной только мысли, что с Кичи может что-то случиться - пусть даже это самое "что-то" будет падением с лестницы, весьма небезопасным, кстати. А еще ей не хотелось бы ночевать сегодня в темной, пустой спальне. Лили поднялась с пола, проверила, заперт ли замок на входной двери, повернула ключ еще раз и даже позакрывала окна. А потом ухватила подстилку вместе с дрыхнувшей на ней Кичи и осторожно, чтобы не разбудить щенка, поволокла ее к диванчику в гостиной. Подтащила поближе, вытащила из дивана старое клетчатое шерстяное одеяло и улеглась на диван, укрывшись им едва ли не с головой. Правую руку она свесила с дивана и положила на холку щенка. Так ей было спокойнее. Ей отчего-то ужасно не хотелось заходить в спальню, а еще ей было страшно, как никогда еще в жизни не было, пожалуй. Пролежав фиг знает сколько с открытыми глазами, девочка наконец погрузилась в тревожный, чуткий сон. Снилась ей, надо отметить, отменная ерунда. Такого скопления пустых терзаний и тревог девочка еще никогда в жизни не видела! Точнее, не ощущала. Можно было подумать, что все глупости мира собрались вместе, чтобы дружно ей присниться...
Проснулась Лили оттого, что залаяла Кичи - совсем тихо, но девочка тут же вздрогнула и открыла глаза. Судя по еще не до конца растаявшим сумеркам за окном, подернутым сонной дымкой, и веселому щебету птах, было часов пять утра. Девочка взглянула на подстилку, где должна была лежать Кичи, но ее там не оказалось. Откинув одеяло, Лили поднялась и бегло осмотрела все вокруг и обнаружила щенка на самой вершине лестницы, ведущей наверх, в спальню. Как она туда забралась - уму непостижимо! То-то лай звучал так тихо. Быстро поднявшись по лестнице и мягко отстранив уже негромко рычащего щенка, у которого шерсть на загривке стояла дыбом, Лили открыла дверь. Господи, лучше бы она этого не делала! Сердце ее заколотилось как сумасшедшее, она прижала руки ко рту, чтобы не закричать от испуга: в центре ее комнаты сидел здоровенный темно-серый, почти черный волк. Сидел и тоскливо смотрел на девочку. Лили нутром почуяла, что тоска в его глазах была порождена зверским голодом. Ни в одном языке мира нет достойных слов, чтобы описать ее ужас: она стояла, не в силах пошевелиться, и неотрывно смотрела в глаза животному, хотя понимала, что этого делать ни в коем случае нельзя, если не хочешь быть съеденной заживо. Всю свою жизнь Лили боялась волков, а их вой был способен заставить ее кричать, и каждый раз, слыша эти звуки в фильмах, девочка содрогалась: ее воображение услужливо подсовывало картинку, где голодная зверюга отрывает от нее кусочек аппетитной плоти... Лили сделала медленный шажок назад, силясь на закричать: волк как раз склонил голову набок, и из приоткрытой пасти на ковер закапала слюна. Зубы постепенно обнажались. Сделав еще шаг, побольше, девочка изо всех сил дернула дверь на себя, подхватила Кичи на руки и пулей вылетела из дому. Хорошо еще, что вчера она позабыла переодеться, а балетки оставила возле дивана и сразу же обула их, прежде чем пойти созерцать сию леденящую кровь картину! Она бежала, не ощущая ударов ступней об асфальт, не чувствуя тяжести щенка, и остановилось только тогда, когда поняла, что небо уже окончательно посветлело, гомон птиц сделался тише, а вокруг нее незнакомая улица. Переведя дух, Лили судорожно думала, куда ей идти и, самое главное, откуда. Отыскав взглядом скамеечку на какой-то детской площадке, она побрела к ней, то и дело оглядываясь: ей все мерещилось, что страшный зверь крадется следом, и вздрагивала при виде любой кажущейся странной тени. Но в последний момент Лили передумала, и уселась на старенькие, на удивление уютные качели. Вцепившись одной рукой в цепь качелей и легко оттолкнувшись ногами, девочка другой рукой прижала к себе Кичи. Голову ее занимали невеселые мысли: а что было бы, если бы она ночевала в своей спальне, отмахнувшись от придури в своей голове? Что, если бы Кичи не залаяла, учуяв врага? Кто выносил бы из спальни два трупа, девушки и собаки? Лили передернуло. Старые качели тихонько поскрипывали, и это умиротворяло. Все еще дрожащей рукой девочка попыталась пригладить волосы, просто потому, что это была хоть какая-то имитация деятельности, но вскоре оставила это бесполезное занятие. Все равно ее никто не увидит ближайшие часа два, а то и три... Так что она сидела на качелях, изредка отталкиваясь от пыльной земли ногами, и постаралась не думать на зловещую тему. А когда маленький паникер внутри нее, обожающий фразы, начинающиеся с "а если бы", попытался было что-то вякнуть, Лили хмуро пообещала ему врезать под дых. Шустрая сволочь заткнулась, но это молчание было столь многозначительным, что девочке захотелось плюнуть ему в лицо. Жаль только, лица у него никакого не было, вот разве что самой себе попытаться плюнуть...
- Лили? Ты что тут делаешь?
Лили как током ударило: она дернулась, обернулась, но там никого не было; потом она огляделась по сторонам, и только тогда посмотрела перед собой и увидела озабоченное и удивленное лицо Тоника. Облегчение накрыло ее, как волна берег во время прилива, а когда оно схлынуло, уступив место обыкновенной радости, парень уже сидел на корточках рядом с Лили, пытливо заглядывая ей в глаза и уворачиваясь от язычка Кичи. Потом девочка вспомнила письменное и довольно лаконичное предостережение от "пережитка прошлого", и на лице ее проступил неподдельный испуг.
- Эй, да что с тобой? - Встревоженный быстрой сменой выражений лица девочки, Энтони осторожно потряс ее за колено, потому что плеча сейчас все равно не достал бы. - Лили, ты меня слышишь?
- Тоник, у меня в доме волк, - ломким шепотом произнесла наконец девочка.
- Как? - непонимающе отозвался парень.
- Каком кверху. - Она вдруг поняла, что все еще способна улыбаться. - Мне с вечера очень не хотелось идти в спальню, потом что... - Лили запнулась. - Не знаю, почему, мне просто стало страшно. В общем, я легла спать на диване, а утром меня разбудила Кичи. Я поднялась следом за ней наверх, открыла дверь, а там... - Ее снова передернуло от воспоминания. - А там сидит эта матерая зверюга, и глаза такие голодные-голодные, из пасти слюна течет... Ну, я захлопнула дверь, схватила Кичи и понеслась куда глаза глядят. Было часов пять или около того... Я не помню, как сюда добралась, но к тому моменту уже посветлело. Вот так...
- Ну ничего себе, - протянул парень, поднимаясь с корточек и беря девочку за руку. - Пошли-пошли, я же тут совсем близко живу, ты что, не помнишь?
- В тот раз, когда я была у тебя, мы ехали на машине, - напомнила ему Лили, поднимаясь следом и после некоторых раздумий опуская на землю Кичи: вдруг убежит? - Тоник, мне страшно. Я ни за что не вернусь домой одна, да и в компании я, пожалуй, туда не решилась бы зайти!
- Успокойся пока, потом разберемся. Давай, пойдем.
Лили с благодарностью посмотрела на него. Ей было так жутко, что словами не передать! Правда, после того, как она выговорилась, ей стало полегче. По крайней мере, она больше не оглядывалась назад, хотя желание у нее такое все еще было, но его вполне можно было игнорировать, а значит, одной проблемой меньше. До дома Энтони они дошли очень быстро: он и вправду жил совсем неподалеку от этой площадки.
- У тебя руки такие холодные, - заметил он, когда они вошли в дом и дверь закрылась с мягким щелчком. - Замерзла?
- Нет, - честно ответила Лили. - Наверное, это от страха. - Внезапно животное в ее спальне стало казаться Лили утренним сном, в который она уверовала; ужас, холодным комочком сероватой стали свернувшийся на дне живота, постепенно отпускал ее. - Знаешь, кажется, я уже не боюсь... Ерунда какая-то!
- Скажи честно: ты затеяла все это только для того, чтобы попасть ко мне в дом! - хохотнул парень.
- Конечно, - улыбнулась девочка. Улыбка вышла довольно натянутой. - Только для этого и выперлась из дому в несусветную рань с собакой на руках...
- Ладно, я уже понял, что тебе не смешно, - вздохнул Энтони, затопав по направлению к лестнице наверх. Свернув налево, парень вошел в комнату, дверь которой была распахнута настежь, Лили с Кичи на руках последовала за ним, подозрительно разгляывая каждую тень в темных углах. Но тут Тоник нажал на выключатель, и в комнате вспыхнул свет, прогоняя остатки темноты и страха. Сгребя какой-то нужный хлам с кровати в ящик стола, Тоник уселся на кровать, застеленную темно-зеленым в крупную клетку покрывалом, девочка последовала его примеру и только тогда задала вопрос, мучивший ее на протяжении двадцати восьми(она считала!) ступенек:
- А твои родители дома? А то я вперлась, как свинья...
- Во-первых, хватит себя ругать. Во-вторых, ты не свинья, а хорошая, добрая и красивая девушка. А в-третьих, да - мама на работе, - ответствовал Тоник.
- Какой ты последовательный, - хмыкнула Лили, и тут же поинтересовалась, даже не подумав: - А папа твой где?
- Лежит в могилке, не выкапывается.
- Ох, прости меня, ради всего святого, - забормотала Лили, и, кажется, даже покраснела. - Я бестактная, невежливая ско...
Парень мягко накрыл ее губы ладонью:
- Ну я же сказал, не нужно. Не переживай, я тогда был совсем маленький и не помню его, так что забудь. Давай лучше думать, что нам дальше делать.
- Вспоминать сказку про серенького волка, - ехидно отозвалась уже почти мгновенно ожившая Лили.
- Это тоже можно, - рассмеялся парень. Умолк, задумался - к счастью, ненадолго - и продолжил: - Так, хочешь соку? Я быстро...
- Фигушки! - помотала головой Лили. - Я уже не испуганная, но все еще психованная. Хочешь остаться без крыши над головой?
- Ладно, идем, леди трусишка, - засмеялся Энтони, и они потопали вниз. Кичи поскакала следом, ибо там, внизу, явно намечалась большая жратва. Все-таки удивительное чутье у этой милашки на толстеньких лапках! Особенно когда дело касается обстоятельного набивания брюха.
В обществе Энтони у Лили наконец-то получилось нормально поесть. Ну, как - поесть, перекусить, но этого оказалось достаточно. За завтраком они все обсуждали загадочное происшествие.
- Нет, я все-таки не понимаю, откуда он взялся-то? - в который раз спросил Тоник. Лили закатила глаза.
- В тысячу шестьсот двадцать четвертый раз тебе повторяю, что я не знаю. На тысячу шестьсот двадцать пятый и не рассчитывай, - лукаво добавила она.
- Ой ли, не так уж много раз я и переспросил, - улыбнулся парень.
- А ты еще раз переспроси, и я тебе съезжу, честное слово! - то ли раздосадованно, то ли насмешливо пообещала Лили. - Давай думать...
- Заманчивое предложение, - сказал Тоник. Сказал и осекся, таким взглядом наградила его девочка. - Ну хорошо, давай. Кто у нас там главный по мистериям?
- Карина с Карвеном, кто же еще, - тихо фыркнула Лили. А потом, уже более серьезно добавила: - Слушай, а ведь правда. Только давай обойдемся одной Кариной, я тебя умоляю! Я уже как-то привыкла, что любые мистические глупости расхлебывает она, а потом досконально объясняет мне, что и как... Не особо люблю традиции, но от этой я бы не стала столь несвоевременно отказываться.
- Ладно, как скажешь. Я тоже не большой спец по тайнам и загадкам, - уныло покивал Энтони, шаря по кухне в поисках телефона.
- Тоник, при виде твоей унылой физиономии молоко киснет! - весело сообщила подметившая этот факт Лили.
- Ага, а еще мыши вешаются на сырных веревочках, - со смехом подтвердил парень, отыскав наконец трубку. - Они у меня в холодильнике сторожат тридцать три ананаса и двух вечно ржущих енотов... Да, алло, Карина, привет. Нет, не надо мне енотов, тебе послышалось... Ты можешь сейчас ко мне подойти? Нет, не мне приспичило, а Лилиане... Кар, ну не ворчи, я же тебя знаю, ты уже бежишь по нашим следам, как полоумная такса! Хорошо, давай. Жду. - Энтони повесил трубку и не без торжества посмотрел на девочку: - Ну, сейчас будет весело. Карина пообещала надрать нам задницы, если у нас тут вечеринка, а не какой-нибудь форсмажор. Кто из нас сообщит, что зад нужно надрать очередной загадке?
- Тот, кто избежит столкновения с нашей "полоумной таксой". Тоник, а признайся: тебе такое чудо не по зубам!
- Куда уж мне с бешеными псами тягаться, - удрученно признал Энтони, руками и ногами отбиваясь от решившей поиграть Кичи. Кажется, ее попытки добраться до лица парня сами по себе были неплохой игрой. Во всяком случае, Кичи была абсолютно счастлива и, вроде бы, даже думать забыла о невероятном утреннем госте. Спустя минут пятнадцать раздалась трель дверного звонка, и Тоник открыл дверь, впуская в дом старинную подружку - правда, ровно настолько, чтобы поприветствовать ее, позвать Лили, которая и так уже вскочила со стула, и аккуратно выпихнуть девушек на улицу, на ходу объясняя Карине суть произошедшего. Выслушав его, девушка нахмурилась. К этому моменту они уже неслись, сидя в машине Энтони, к дому Лили, а вернее, уже подъезжали: мимо замелькали знакомые строения и сады, и даже воздух здесь, казалось, пах иначе. Домом. Лили умиротворенно вздохнула.
- Лилс, скажи, а почему тебе так не хотелось заходить в спальню? - спросила Карина, пока Лили мучилась с входной дверью. Спустя пару минут сообразив, что та в утренней спешке осталась незаперта, девочка гостеприимно распахнула ее. Тоник с Кариной с трудом подавили улыбки. Девочка избегала смотреть Карине в глаза, но потом пересилила себя и окунулась в серые омуты.
- Не знаю. Страшно было, вот и все... Знаешь, так иногда бывает: вот вроде бы ничего не происходит, а боязно. А наутро вот эта пакость... - Лили поморщилась. - Знаете что, ребята, я туда первой не зайду, не смогу.
- Я зайду, - хором сказали Карина и Энтони. Потом переглянулись, и сероглазая девушка добавила:
- Я сама зайду и посмотрю, в чем там дело. Вы же меня вызвали, как специалиста по паранормальному, что, не так? - С ухмылкой оглядев их виноватые рожи, Карина кивнула и добавила: - Я буду осторожной. А теперь давайте пройдем и посмотрим, в чем там соль.
- В пакетике, - нервозно буркнула Лили и сама же первой рассмеялась. Парочка подхватила.
Поднявшись по лестнице из темного дерева, Карина секунду медлила, прежде чем открыть дверь, а потом с решимостью безумного распахнула ее. Лили тут же выглянула из-за ее плеча. Комната была пуста, если не считать небольшой горстки серебристого пепла в самом центре ковра - как раз там, где сидел кошмар Лили. Девочка обогнула подругу, присела на корточки рядом с пеплом и провела рукой по тому месту, где, по ее прикидкам, должны были остаться хоть какие-то следы от когтей или слюны, на худой конец, но там ничего не было, только мягкий, сыпучий пепел. Девочка поддалась желанию зачерпнуть руками горсть этого пепла и позволить ему течь сквозь пальцы. Карина резко дернула ее за руку, пепел высыпался из посеревших от контакта с ним ладоней, и Лили встала, возмущенно глядя на подругу. Спустя секунды возмущение сменилось благодарностью: она увидела, что серые пятна на ее ладонях не были остатками пепла. Но, слава богу, теперь они быстро рассасывались, не оставляя даже следов. Лили брезгливо вытерла руки об одежду. "Ничего, постираю," - отмахнулась она от назойливого поганца внутри себя, верещавшего, что это нерадивость и безалаберность. Карина же тем временем обошла комнату по кругу, вдруг остановилась, грохнулась на четвереньки, опустив голову. А когда она подняла ее, то Лили в ужасе отшатнулась, прижимаясь к Тонику: из глаз Карины на нее смотрели красноватые глаза зверя. Увидев, как подрагивает верхняя губы девушки, она уже была готова закричать. Но Карина медленно разогнулась и встала, и заговорила мягким, успокаювающим тоном:
- Лили, тихо, не хипеши. Я просто слилась на мгновение с этим твоим наваждением, чтобы понять, кто его наслал, но у меня ничего не вышло. Кстати, в пепле я нашла вот это. - И девушка протянула Лили кусочек бумаги, свернутой пополам.
- Наваждением? - рассеянно переспросила Лили, разворачивая бумагу. Шок ударом тока прошел сквозь нее: очередная записка, написанного все той же рукой. Всего шесть слов, от которых сердце сжималось под натиском всепоглощающего страха...
"В следующий раз он будет настоящим."
- Что там? - заинтересованно спросил Тоник, пытаясь заглянуть в записку. Девочка поспешно сложила ее вчетверо.
- Ничего особенного.
- У тебя даже губы побелели, - заметил он. - Лучше скажи правду.
- Хорошо. Только... Сходи, пожалуйста, вниз за...за...
- За водой, - насмешливо кивнул Тоник. - Хорошо, девушки, так бы и сказали, что вам надо пошептаться. - И он вышел, прикрыв за собой дверь. Лилс хмыкнула. Благороден, как сенбернар-спасатель, памятник ему напротив главного входа в канализацию! Девочка была ему благодарна. Просто у каждого свой способ это показывать... Карина выжидающе посмотрела на Лили. Та пожала плечами.
- Карина, кажется, я знаю, чьих рук это дело. Готова спорить на что угодно, это Марк. - Увидев, как приоткрывается рот обычно невозмутимой девушки, Лили раздраженно передернула плечами: - Да, я понимаю, Марк умер, и все такое. Карвен рассказывал мне, что, когда он пал - даже не хочу уточнять, от чьей именно руки! - в воздух поднялась сине-черная бабочка. А когда я подробно описала ему эту поганку, летающую ко мне с завидной регулярностью, он согласился со мной, что совпадений слишком много. Правда, в тот день мы больше не говорили на эту тему, потому что... - Девочка на мгновение замялась, но потом решила: если уж говорить, так начистоту, и продолжила: - Короче говоря, разревелась я в тот день. А Карвену пришлось меня успокаивать... - Усмешка исказила губы Лили. - И только нахлюпавшись вдоволь, я поняла, что этому типу не терпится что-то мне сообщить. Я, видишь ли, на жизнь ему жаловаться начала, - широко ухмыльнулась Лили. - В тот день мы совместно пришли к выводу, что мое плачевное состояние было вызвано чужой навязчивостью. Кажется, кое-кому стало обидно, что любовь ушла вместе с воспоминаниями, и мне решили сделать "а-та-та". Сначала небрежно швырнули в океан этой чертовой тоски по несбывшемуся, - пока Лили говорила, она практически чувствовала холод этой самой "воды", - а затем ясно дали понять, что моя счастливая жизнь простого обывателя скоро может закончиться. Мне начали угрожать, - пояснила она. - Эта записка с угрозой - далеко не единственная. У меня уже есть три штуки, все разного содержания, и две из них явно написаны с недобрыми намерениями. Кажется, мне впору начинать собирать коллекцию...
- Покажи мне их, - потребовала Карина. Она даже бровью не повела, была собрана и сосредоточена. Лили кивнула, открыла ящик тумбочки и достала подарок Карвена, изумительной красоты шкатулку. Выудив оттуда первую из трех записок, она вручила ее Карине. Та пробежала по ней глазами и снова вопросительно посмотрела на Лили.Та пустилась в разъяснения:
- Не так уж давно, а, точнее сказать, через четыре дня после моего пробуждения, как раз в тот день, когда вы налетели на мой дом с воплями "сюрприз"... - Лили улыбнулась приятным воспоминаниям. - Так вот, в этот день, сразу после экзамена, когда я шла домой, меня вдруг разобрала такая злость на эту побрякушку, что слов не подобрать! - Лили для наглядности подергала кулон за серебристую цепочку. - Слово за слово, а я его выбросила. Размахнулась посильнее и швырнула куда подальше... Но тем же вечером я обнаружила его здесь, - девочка похлопала ладонью по поверхности тумбочки, - и только утром обратила внимание на записку, которую ты сейчас держишь в руках.
Карина задумчиво кивнула: все ясно, дескать. "Ох, кто бы мне все объяснил!" - подумала девочка. Ей не нравилась эта сгустившаяся атмосфера напряженности, но разрядить ее не получалось. По совести говоря, не до того было...
- Так, а вторая записка? - вопросила девушка.
- Вторая так и осталась на подоконнике, - вздохнула Лили. - Я нашла ее вчера, снаружи на подоконнике, а потом посмотрела на небо и увидела эту треклятую бабочку, чтоб ее пробрало! Записку я не решилась достать. Мало того, это была самая главная причина, по которой я спала на диване... И, соответственно, не попала в худшую за свою коротенькую жизнь переделку, - добавила она. - Я испугалась всего этого, заперла дверь на все засовы и позакрывала окна, но в спальню так и не решилась зайти. Ну а утром... То, что произошло с утра, ты уже сама знаешь.
Девушка снова кивнула.
- А третью записку, я так понимаю, я только что нашла в пепле, да?
- Точно в зеленый фрукт, - улыбнулась девочка.
- В какой фрукт? - не поняла Карина.
- В яблочко! - рассмеялась Лили и сунула ей под нос третью писанину: - На, почитай-ка. Мило, правда?
- Не знаю, что ты называешь милым, - протянула девушка, прочитав записку и отдавая ее Лили, - но, по-моему, дело пахнет керосином. Воняет на два квартала, как ты сама наверняка бы сказала... Не нравится мне все это! - резюмировала она после минутного молчания. - Совсем не нравится. К тому же, я не вижу мотивов...
- Ну, как же. - Лили вдруг стала смертельно серьезной. - Я разлюбила этого Марка, понимаешь? А если он все еще жив - хоть в какой-то степени! - и понимает, что происходит... Карина, представь, что бы ты почувствовала, если сразу же после твоей смерти человек, которого ты любила больше жизни, вдруг начал бы совсем иную, счастливую жизнь, даже не вспоминая о тебе?
- Скорее всего, мне было бы все равно, что делается в мире живых. - Карина пожала плечами и лукаво добавила: - Хотя, в моем случае такая ситуация решительно невозможна...
- Ну, значит, ты паранормально идеальная девушка, - улыбнулась Лили. - Потому что большинство людей в такой ситуации возжелало бы мести. Глупо, да? Но таков наш мир, и никуда от этого не деться.
- Кто бы говорил, - все так же лукаво сказала девушка.
- Слушай, да ты весела, как весенняя птичка! - рассмеялась девочка. Карина безмятежно пожала плечами.
- Пойдем посмотрим на эту твою вторую записку.
- Давай. Только... Кар, не говори ничего Тонику. Он все равно пока...
- Я понимаю, - спокойно сказала Карина. - Не переживай: он умный мальчик и не станет совать нос в наши дела, если мы дадим ему понять, что делать этого не стоит...
- "Умный мальчик"! - заржала девочка. - Умный, как сто китайских поросят, пытающихся перебраться через Великую Китайскую Стену на горных лыжах... Ладно, идем уже.
Карина тоже рассмеялась. А когда девочка вдруг начала мычать какую-то незатейливую мелодию, сопровождающуюся взвизгами "оранжевый слон!", захохотала как ненормальная. В таком настроении они и спускались по лестнице, а когда их увидел Энтони, то только головой покачал с укоризной. Девушки неприлично заржали.
- Снимаем стресс алкоголем? - грозно вопросил он.
- Оранжевый сло-он... - нестройным хором пропели Карина с Лили и неудержимо расхохотались. При чем тут какой-то слон, ни одна из ни не имела понятия.
- Ну, с вами все понятно, - улыбаясь, вздохнул парень. - Надрались и бутылки повыкидывали, все это время якобы шушукались в комнате о ваших мистериях, алиби - комар носа не подточит...
- Комарик! - восторженно пропищала Лили и захохотала. Ее понесло по наклонной, и даже слово "комарик" вызывало смех до колик. Карина, кстати, не отставала: смеялась с таким усердием, что, если бы на ее жизнерадостном ржании кто-нибудь решил удержать мир, то ему это всенепременно удалось бы. Или слона. Оранжевого слоника... Ржание усиливалось.
- Ой, - наконец сказала оторжавшаяся вволю Лили, - что-то мы зажрались, товарищи... - Когда она вместо "заржались" сказала "зажрались", легли все трое. Отчего - до сих пор загадка. А может, им просто нужно было прилечь? "Ну да, всем троим сразу!" - не без ехидства подумает кто-нибудь. Ну да, да. Вы правы. Приз и какашку на вафле победителю! Извините, извините.
- Однажды, когда комар и оранжевый слон пошли гулять, - с пафосом начала Лили, - они свалились в яму и долго ржали...
- Что?! - взвыл от смеха Тоник.
- Да-а. А когда они выбрались из ямы, то пошли в деревню, и со всеми встретившимися им гусями вели вот такую беседу:
"- Гуси-гуси!
- Га-га-га!
- Что курили?
- Га-гашиш!"
Карина тихо застонала, упав в кресло.
- Роли озвучивали комар со слоном...
- Лилс, это ты к чему? - заржал Энтони.
- Никогда, слышишь, никогда не кури с малознакомыми слонами, гусями и комарами гашиш, - важно закончила Лили.
- Лили, если он будет курить с оранжевым слоном, я первая отвезу его к доктору! - всхлипнула Карина.
- Не забывай про гусей.
- И комариков, - ехидно подсказал Тоник.
- И доктора в белом халатике, - сдавленно прошептала смеющаяся девушка.
- Доктор-слон, доктор-слон, это он... - От неожиданности Лили захлебнулась собственными словами и закрыла лицо ладонями. - О боже мой... Иди сюда, Кар, я сейчас тебе кое-что покажу.
- Только не задницу! Я не переживу! - заржала та. Лили улыбнулась, опознав искаженную ее устами, но все же знакомую цитату.
- Будешь выпендриваться, я тебя еще и в длительное путешествие с целью научного исследования общеизвестного анатомического органа отправлю! - пригрозила Лили. Ответом была гробовая тишина: до ребят дошло не сразу, куда их отправили. А когда дошло, они повисли друг на друге - и как только не упали?! Впрочем, к тому шло.
- Знаешь, в обществе твоей веселой персоны я бы с удовольствием отправилась бы в это путешествие, - со смехом призналась Карина. Энтони подтвердил ее слова восторженным воем.
Лили поманила подругу к подоконнику. Тоник тут же любопытно попытался проложить себе путь туда же, но ему не дали.
- Будь так любезен, убери отсюда свой роскошный нос и прекрасные глаза, видеть их уже не могу! - не в меру весело сообщила ему Лили. - Карине, знаешь ли, не нравится, когда ее не слушают, а нюхают... Так что брысь отсюда! Если хочешь, покопайся в холодильнике.
- Высокого же ты обо мне мнения! - фыркнул парень. А потом послушно открыл дверцу холодильника, и верхняя часть его туловища исчезла за дверцей. Уши небось навострил, гад. Подслушивает!
- Вот, - шепотом сказала девочка, указав на подоконник. - Полюбуйся.
Карина же решительно открыла окно и извлекла извне записку. Лили поморщилась.
- Гадость какая...
- Почему?
- Не знаю, гадость - и все тут, - мрачно сказала девочка.
- Ладно, пошли наверх, дело есть. А ты можешь поворачивать свои локаторы в другом направлении. - Последняя фраза была адресована Энтони, чья высунувшаяся из-за дверцы холодильника рожа имела удивительное свойство соединять в себе деланную обиженность и любопытство.
Поднявшись наверх, Карина попросила Лили плотно прикрыть дверь. А потом извлекла откуда-то из небытия - Лили не знала, как можно еще объяснить этот трюк - толстенькую красную свечку и сказала:
- Давай сюда свои записки. Их надо сжечь, - пояснила она, спичкой давая жизнь огоньку. - Такое лучше не хранить в доме. К тому же, они могут привести беду в этот дом.
- Как это? - растерянно спросила Лили, глядя, как тает в прожорливом огне свечи кусочек бумаги.
- За ручку, - усмехнулась Карина, принимаясь за вторую записку. Жгла она их в обратном порядке - начав с последней и закончив в итоге первой. Девочка так и не решилась спросить, было ли это подобием какого-то масонского ритуала или просто случайностью. Случайности... Светят ли они ей в будущем, хоть когда-нибудь?
- Вот и все, - сказала Карина, когда последняя записка завершила свое недолгое существование. Теперь она деловито раскачивала свечку пальцами одной руки, подставив другую под красные тягучие капли: ждала, пока свеча расплавится до конца.
- Кар, а разве воск не обжигает тебе руки? - осторожно спросила Лили, когда очередная порция красного воска закапала на ладони подруги, уже баюкавшей огарок в ладонях. К ее удивлению, девушка заливисто рассмеялась:
- Лили, неужели ты думала, что мои свечи - просто обыкновенные свечи и не более того? Дай-ка мне свою ладонь! - Не дав Лили и пикнуть, она схватила ее за руку и сунула пальцы девочки прямо в огонь. Лили инстинктивно дернулась, но потом поняла, что пламя вовсе не обжигало ей руку. Лишь тоненькое колечко жара окружало стержень этого чудесного огня, прохладного, как озерная вода в летнее утро.
- Ну что, убедилась? - со смехом поинтересовалась Карина, выпуская руку девочки.
- А то как же, - невольно улыбнулась та. - Чудо какое-то...
- Вся наша жизнь - сплошное чудо, - неожиданно сурово сказала Карина. - Просто кому-то оно приходится по вкусу, а кому-то нет... Но тебе, кажется, оно нравится. - Глаза ее оттаяли, а тон смягчился.
- Конечно, - улыбнулась девочка. - Я вообще всегда питала слабость к чудесам.
- А они к тебе, - насмешливо добавила Карина.
- Именно это я и имела в виду.
В этот момент дверь открылась, и Энтони явил миру свою озадаченную физиономию:
- Мне показалось, или у вас тут запахло паленым?
- Скорее уж жареным. Фактами, - фыркнула Лили.
- Так что вы тут жгли, ведьмы? - Парень гнул свою линию, не без улыбки, кстати.
- Твою фотографию, - совершенно серьезно ответствовала Карина. - А еще втыкали булавки в восковые фигурки и читали заклинания...
- И чем это закончилось? - Кажется, Энтони принял все за чистую монету, и теперь подруги были готовы взвыть от счастья.
- Ты расплавился и заляпал ее, - сообщила Лили, схватив Карину за испачканные красным воском руки и сунув ему их под нос. А потом они, похрюкивая от смеха, пронеслись мимо парня в ванную и стали смеяться, устроившись на краешке ванны. Должно быть, их веселое ржание стало отличным ответом на все невысказанные вслух вопросы Тоника. Спустя какое-то время Карина все-таки нашла в себе мужество умыть руки (в прямом смысле), и они выкатились из ванной: извиняться, если это потребуется. Но, как выяснилось, парень даже не думал обижаться. Он сидел на полу в гостиной и развлекал Кичи. Девушки переглянулись и снова заржали.
- Усатый нянь, - выдавила из себя Лили.
Нет, конечно, стоя на пороге очередной загадки, нельзя ржать, как стадо молодых и до неприличия веселых пони. Но что делать, если хочется?! Кстати, почему говорят "ржать как лошадь"? Чем прочие представители животного мира хуже, а?
- Карина, мы с тобой ржем, как нажравшиеся в туфельку шимпанзе-трезвенники, - медленно, почти по слогам выговорила девочка. И тут же изобразила, как, по ее прикидкам, должны были ржать трезвые шимпанзе: - Ух-уху-ухух-ху-у...
Энтони и Карина полегли. Эти двое потом еще минут десять перевирали ее "уху" на разные лады, честное слово! А потом попросили Лили исполнить это сочетание звуков на бис. Девочка, задыхаясь от смеха, проухухала на радостях раз шесть или семь подряд. Под конец эти двое стонали от неконтролируемого смеха.
- Лили, пе-пе-перестань! - взвыла Карина, уткнувшись девочке носом в плечо.
- Уху, - невозмутимо повторила Лили. Ребята заржали. Нет, ну это точно кони. Клиника. "Доктор, у меня конина в холодильнике ржет, что делать?" - подумала Лили, ехидно улыбаясь. "Как - что? Молиться жирафу," - отозвался лукавый голосок ее "капельки". В кои-то веки ее рассуждения показались девочке приемлемыми! Но... Жирафу. О ужас.
- Океюшки, девушки, тут с вами было страсть как весело, но я все-таки пойду, - улыбнулся Тоник, с неохотой отдирая свой зад от дивана. - Шушукайтесь дальше, шукши.
- Кто мы?! - простонала Лили.
- Ш-ш-шукши! - и парень, помахав рукой на прощание с порога, прикрыл за собой дверь. Лили посмотрела на Карину:
- Ну, шукша, что мы будем делать дальше? - отсмеявшись, вздохнула девочка. - Не хочу нагнетать ситуацию, но, по-моему, у нас проблемы.
- По-моему, тоже, - с намеком на улыбку согласилась Карина. - Будь мы сейчас в другом времени и в другом месте, я бы непременно посоветовала сменить тебе жилье. Переехать в другую страну, если бы это было возможно, скажем, на окраину Берлина или в Москву, или в Лос-Анджелес, да неважно, хоть куда-нибудь... В принципе, те города, которые я тебе назвала, напрямую связаны с нами. Люди-бабочки, люди солнца, хранители и прочие есть и в других странах, а ты как думала? Некоторые, как ты помнишь, выбрали добровольный уход и ничего не помнят, некоторые ушли после... В общем, в нашем мире из шестнадцати таких людей осталось всего трое, плюс те двое, которые вернулись, и минус один - Марк... Знаешь, такая простая арифметика, а сводит с ума. Короче говоря, всего четверо людей сейчас пытаются удержать равновесие нашего мирка. Остальные разбрелись по свету. Есть сведения, что двое из них ошиваются где-то в российской столице, в Германии то ли трое, то ли двое, всего один в Америке, двое, кажется, в Японии, и, если верить непроверенным данным, еще один находится в Китае. А может, в Париже, в Риме или еще где... Где-то еще бродит "наш человек", но мы не знаем, где. Но настоящий рассадник - здесь, в сердце Англии: нас тут аж пятеро. Кстати, есть еще новость, специально для твоих любопытных ушей: многие из тех, кто был постарше и покинул наш мир, обзавелись если не семьями, то детьми. И доползают слухи, что малышам тоже передались дары наших людей, правда, так и не удалось установить, как "распределяются" способности. Все же это не товар на рынке... А еще есть один любопытный слух: дескать, несколько наших людей встретились и перепознакомились, и в итоге появилась на свет четверка очень могущественных детишек...
- Ну просто четверо всадников Апокалипсиса! - фыркнула Лили. К ее удивлению, Карина даже не сочла эти слова за шутку. Задумчиво покивала, дескать, и такое может быть, и надолго замолчала, глядя в окно. Вид оттуда и впрямь заслуживал столь пристального внимания: погожий летний день небрежно разбросал по округе золото солнечных лучей, для которых лужицы после ночного дождя - лишь красивое оформление, подчеркивающее их безупречную красоту, краской цвета меди обрызгал стволы деревьев в парках и позволил легкому ветерку вплетать себя в полотно неба, будоража облачка и нежно проводя неосязаемой ладонью по верхушкам деревьев, шевеля зеленые листья в золотой от солнца оправе. А закончив вершить сию волшебную канитель, эту восхитительную ерунду, он отступал на шаг от своего творения, одобрительно кивал и сам растворялся в нем, придавая картине, прекрасной, но пока еще мертвой, живости и легкости. День яркой, видимой только по ночам звездочкой на небесном ковре взмывал ввысь, а когда опускался, то разбивался на части об асфальт - и наступал полдень. Губы Лили сложились в мечтательную улыбку. Наверное, когда день разбивается - это тоже на счастье.
- Так, подруга, что-то мы засиделись, - спохватилась Карина, отрываясь от восхитительного пейзажа за окном. - Ну что, пойдем, поворожим немного, что ли, раз уж нас окрестили ведьмами...
- Пойдем, - лениво согласилась девочка. Потом до нее дошел смысл сказанного, и она взвыла: - Как - поворожим?! А у нас получится? Куда пойдем?
- Ну, в идеале - на крышу, но второй этаж тоже сойдет. Получится, Лилс, не переживай.
- Но у меня в распоряжении какая-то дурацкая левитация, по-моему... - Лили уже приходила в ярость от досады и осознания собственной никчемности.
- Пошли, говорю, а там разберемся, - отрезала Карина. И они отправились наверх.
В комнате Лили девушка не стала выкрикивать какие-либо заклинания, устраивать кровавые жертвоприношения и прочую мистическую фигню в таком же духе. Она просто села на ковер, так, что если бы она приподнялась, то оказалась бы стоящей на коленях - колени соприкасаются с полом, вес распределен на ступни, и стоит только оттолкнуться носками, чтобы быстро встать. Лили последовала ее примеру, ощущая себя полным кретином. Еще и неуклюжим вдобавок ко всем своим, и без того сомнительным, достоинствам - в отличие от нее, Карина опустилась на ковер с завидной кошачьей грацией. Она подняла какой-то мутный взгляд серых глаз на девочку, пристально так посмотрела, а потом кивнула и заговорила:
- Я думаю, ты сможешь постигнуть эту науку. Ну, а если нет - прости, но тогда тебе нет места в нашем мире. Это придумала не я и не те, кто тебя окружают... Если ты не сможешь защищать себя, конец наступит быстро, и пикнуть не успеешь.
В голове Лили тут же всплыло предостережение Карвена насчет людей-бабочек и смерти, от которой им якобы надо старательно убегать... Девочка решила, что во чтобы то ни стало обучится всему, что потребуется - лишь бы не выяснять опытным путем, что Карвен был прав.
- Давай, Карина, учи меня своим чудесам.
- Ну почему же моим, - возразила девушка. - Это довольно древнее искусство... А теперь не отвлекайся, пожалуйста. Смотри, как это делается! - С этими словами девушка резким движением подняла правую руку перед собой, левую отвела назад, а потом более плавным жестом начала поднимать их, пока кончики ее пальцев не соединились. Глаза у Лили буквально на лоб полезли: как эта удивительная девушка смогла так изогнуть руку, повернув ее на все возможные градусы? Карина тем временем опустила руки и завершила сие деяние коротенькой серией тихих, ритмичных хлопков - ладони ее почти не соприкасались, но звук был отчетливо слышен. В конце, как показалось Лили, от нее пошла волна едва различимого, но все-таки жара. - А теперь попробуй повторить.
- Ка... - "Как это - повторить?" - хотела было тупо переспросить Лили, но вовремя заткнулась. Делать надо, а не лясы точить! Девочка решила твердо поверить в свои непостижимые силы. Разочарование, постигшее ее, когда у нее ничего не получилось - ни в первый раз, ни на второй, ни на восьмой - было сродни физическому недомоганию. Стиснув зубы, вспотевшая от натуги Лили еще раз развела руки в разные стороны. Непослушная левая рука дернулась влево, и получилось так, что рука девочки отклонилась от заданного курса градусов на девяносто, не меньше. Но Лили не сразу заметила это, лишь почувствовала, что ей стало легче совершать этот жест, и решила, что это все предыдущие попытки закалили ее. Завершив движение, девочка постаралась скопировать хлопки Карины, но ладони ее так и не соприкоснулись друг с другом: какая-то невидимая сила словно отталкивала их друг от друга, и хлопки вышли практически бесшумными - наверное, с таким вот мягком шелестом налетает оголодавшая смерть на своих жертв. Лили вопросительно посмотрела на Карину: у той брови поползли вверх.
- Ты сделала практически все не так, но... Черт возьми, Лили, как ты это сделала? У тебя ведь даже ритм получился какой-то... Рваный, что ли. Такой рваный варварский ритмик. И все-таки у тебя получилось, - удивленно подытожила она. - К тому же, от тебя пошел холодок, а не тепло, как должно было быть. Дай-ка мне сюда свои ладони... Ну я так и думала, холодные! Лили, если я накрыла защитным колпаком твой дом, то ты - только себя саму. Безусловно, это практичнее, но считалось, что это невозможно. - Голос ее звучал ровно и спокойно, но Лили чувствовала, какой разбитой и потерянной она себя чувствует. - Скажи, как ты это сделала? - с легкой завистью в голосе добавила она.
- Ну, как, - рассеянно отозвалась девочка. - Как-то сделала же... Я просто поняла, что так мне проще, а потом уже не смогла ничего поделать. Невозможно, говоришь? Только специалистом по невозможному мне заделаться не хватало! Никогда не любила эту роль. Почему-то в конце всегда оказывается, что есть какая-то особо поганая ситуация, из которой сухим из воды такому везунчику уже не выйти.
- Да, так правда случается, гораздо чаще, чем нам хотелось бы, - спокойно подтвердила Карина. - Но сама подумай: сколько людей хотели бы быть этим, как ты выразилась, "везунчиком"? Очень, очень много.
- Я с тобой не согласна. - Лили упрямо помотала головой. Когда речь заходила о подобных вещах, она могла рассориться с кем угодно, становясь упрямейшей ослицей во Вселенной. - Люди, которые так думают, глупы по своей натуре. За все нужно платить - и лучше сразу, чем откладывать на какое-то гипотетическое "потом"! Это заманчиво, но нервирует.
- Ты несправедлива к ним, - мягко сказала девушка. - Очень трудно променять надежное "сейчас" на что-то страшное и непонятное. Гораздо легче отложить все на потом, и так делают многие, хотя при этом понимают, что поступают неверно. Так уж выходит.
- Нет, - с ослиным упрямством возразила Лили. - Это неправильно. Легче - не значит "как нужно"! Конечно, всегда легче сдаться, хотя бывают ситуации, когда перейти последний рубеж - поступок не из простых. Но надо же бороться, всегда! Заплатив за билет в кинотеатр, мы уже не беспокоимся, что посредине фильма нас настигнет разъяренная контролерша и за ухо вытащит из зала. То же самое и в жизни: сразу заплатив по счетам, мы можем не тревожиться, что наша чудесная жизнь вдруг оборвется в один миг. Ну, скажем так: можем гораздо меньше тревожиться.
- Дать взятку жизни - ну разве не прелестно! - с легким вздохом засмеялась Карина. - Ну ладно, тут и так ясно, что свою точку зрения я тебе доказать не смогу. Ты же хочешь слушать!
- Не хочу, ты права, - довольно кивнула Лили. - Есть вещи, по поводу которых я могу затеять склоку на ровном месте, и спорить со мной в такие моменты попросту бесполезно.
- Ну-ну, - хмыкнула Карина. - Поверю тебе.
- Поверишь, конечно, куда ты денешься? - улыбнулась девочка. - Послушай, а эта моя защита, да и твоя тоже... Как долго она продержится?
- Она существует довольно долго, может протянуть даже пару месяцев, - пояснила Карина. - Но она может истончиться, поэтому проверяй ее состояние почаще.
- А как? - полюбопытствовала девочка.
- Как, как... - беззлобно передразнила ее Карина. - Не знаю я. Обычно достаточно просто закрыть глаза и представить себе этот защитный колпак. Самое сложное в этот момент - не уснуть. Оказавшись по ту сторону яви, защита легко рвется, как гофрированная бумага. А если удалось не уснуть и представить себе эту защиту, нежно так же мысленно осмотреть всю ее на наличие прорех и светлых, более светлых, чем сама защита, пятен. Как правило, эти пятна - предвестники новой дырки. Так делают нормальные, обычные люди... Обычные, нормальные люди с паранормальными способностями, - лукаво добавила она. - А как у тебя будет - не знаю. И да, не забывай, что эта защита может помочь тебе в борьбе с наваждениями, такими, каким был тот волк, тем, что на самом деле не реально, иногда - заставить более серьезную ворожбу притормозить, послав тебе сигнал об опасности, а вот оградить ото всех бед на свете не сможет. Поэтому все равно будь начеку - всегда. По правде говоря, никогда нельзя быть излишне уверенной в собственной неуязвимости - где гарантия, что, окружив себя всевозможными защитами, ты в один день не поскользнешься на кухонном паркете и не расшибешь себе голову о край стола, скажем? Поэтому лучшая твоя защита - постоянная бдительность.
- Да ну тебя, Кар, ну и шуточки у тебя! - пробормотала Лили. - Я, конечно, понимаю, что никто из нас не застрахован от неожиданностей, но все же... Будь любезна, не нагнетай обстановку.
- А я разве это делаю? - обезоруживающе улыбнулась та. Лили мгновенно оттаяла.
- Ладно, так или иначе, а защиту у тебя возвести получилось, хотя и довольно необычным способом, надо отметить, - будничным тоном заговорила Карина, поднимаясь на ноги и протянув руку Лили. - Я всегда считала, что сначала нужно научить обороняться - а уж потом атаковать. Вовремя возведенная защита дает небольшое преимущество во времени, - пояснила она, пока девушки спускались по ступеням вниз. На время покинутая Кичи поглядела на хозяйку с укоризной. Лили тут же повалила щенка на спину и начала перекатывать по полу, почесывая светлый щенячий животик. Кичи тихо повизгивала от счастья.
- А ты считаешь, что нам есть кого атаковать, верно? - уточнила девочка. - Ты думаешь, что Марк - настолько серьезный противник?
- Он никогда не был одним из лучших, хотя бы потому, что никаких "лучших" у нас и вовсе не водилось, но... Времена меняются, Лили, и люди вместе с ним. Все видели, как он погиб - так представь себе, насколько незаурядной силой надо обладать для того, чтобы вернуться в мир живых, пусть даже в другом обличье! Поэтому нужно просто быть готовыми.
- Мне кажется, быть до конца подготовленным никому не удается, даже если знаешь и можешь описать в красках, как все должно произойти, - краешками губ улыбнулась Лили, хотя все внутри девочки сжалось от нарисованной ее воображением картинкой: новые и новые наваждения убивают Лили и ее друзей по одному.
- Да, тут ты права, - серьезно кивнула девушка. - Но попытаться тоже стоит, верно?
- Всеми своими лапами "за", - улыбнулась девочка. Потом легко потянула Кичи за ее конечности и добавила: - Эти лапы тоже "за".
- Не сомневаюсь! - фыркнула Карина.
Кичи снисходительно посмотрела на ржущих девушек. Кажется, это было самое мудрое и рассудительное существо в этом доме...
Дело близилось к половине третьего дня, когда Лили нацепила на счастливую собаку ошейник, приклепала к нему поводок, схватила Карину в охапку и погребла гулять. Ну, разумеется, никто девушку в охапке не нес - в противном случае она стала бы визжать и вырываться, знаем мы ее! А может, сразу бы на месте и убила. А может, и нет. Но, во всяком случае, прогулка вышла приятной и довольно-таки безмятежной. Правда, почти в конце, примерно час спустя, над Лондоном сгустилась гроза, и тяжелые раскаты грома прервали существование ясного дня одной лишь вспышкой. В считанные мгновения сумерки налетели на город, и полоса туманов нетерпеливо укутала фонари и здания, тучи оросили землю серыми каплями - а ведь обычно в летнюю грозу они едва ли не синие, удивленно подумала Лили, оттирая рукавом дождинки с лица. Люди тут же разбежались кто куда, прикрывая головы газетами, папками, портфелями - всем, что под руку подвернулось. Некоторые особые счастливчики открыли зонты, и в мире стало несколькими цветными пятнами больше. Лили особенно понравился ярко-фиолетовый зонт в руках у какой-то девушки: ветер зло рвал его у нее из рук, и она никак не могла с ним справиться, а посему фиолетовые сполохи то и дело мелькали средь упругих серых струй, лупивших землю и пригибавших травинки; казалось, что девушка танцует с лиловым огнем. Наконец зонт выровнялся в руках у его обладательницы, мелькнули светлые волосы, и девушка, гордая собой, зашагала прочь. Лили улыбнулась; иногда такие вот милые глупости вызывают черезмерное напряжение и сокращение как минимум двух дюжин лицевых мышц, и поделать с собой ничего не можешь, ведь самой нравится шальная улыбка, расползающаяся по собственному лицу.
Домой девочка добиралась уже одна: на одном из поворотов Карина с лукавой улыбкой помахала ей на прощание рукой и заспешила куда-то вперед сквозь ниспадающие потоки дождевой воды - туда, где, по прикидкам Лили, маячила смутно знакомая размытая фигура. Поэтому Лили прибавила ходу: Кичи вовсе не понравились водные процедуры, и теперь, весело думала девочка, она будет дуться на нее по всем углам. До первой кормежки, разумеется, а как же иначе... И все обиды будут забыты, а носы облизаны, аминь.
Так что дома Лили покормила собаку, в очередной раз сменила ей воду, переоделась, высушила волосы, прилегла на минутку на кровать, достала книжку... И неожиданно даже для самой себя уснула. Сон навалился на девочку ласково, но Лили знала, что если она будет слишком долго противиться этой дремоте, то он станет груб и жесток. Поэтому она закрыла сонно слипающиеся серые глаза и тут же попалась в объятия сновидений. Лили поняла, что обычным сном тут и не пахнет: Морфей был нежен, как зубная фея из районной поликлиники. Девочку долго швыряло туда-сюда по закоулкам цветных, взрывающихся различными оттенками сновидений, словно бы кто-то сверху сидел и выбирал для нее сон, злорадно потирая руки и хихикая, как заправская Кикимора. Удивительно, что девочка не проснулась: обычно ото сна, где падаешь хоть куда-либо, или где тебя встряхивает, мгновенно пробуждаешься, какое-то время еще предвкушая полный неземной страсти поцелуй с каменистой землей, скажем, но тут все было не так. Девочку тряхнуло в последний раз - достаточно сильно, надо сказать - и она тупо грохнулась на какое-то подобие пола. Вокруг солнечными зайчиками заплясали разноцветные огоньки. Лили выругалась и встала, но эти поганцы только ускорили свой танец, вызывая у девочки головокружение. Она зажмурилась. Не помогло: цветастые сволочи улучили момент и шмыгнули под ее веки, в спасительную бархатную темноту, и возобновили свои иезуитские издевательства.
- Что, тяжко? Да, я и сам в первый раз был не в восторге, - раздался насмешливый голос слева от Лили. Девочка медленно, как это бывает во сне, повернулась на голос. Теперь прямо перед ней стоял бледный темноволосый паренек с пугающе зелеными глазами - Лили в жизни не видела такого яркого, чистого изумрудного цвета в чьих-либо глазах. Он выглядел ненамного старше Лили - хорошо, если на год. Челка косо падала ему на глаза, и он ухмылялся, как делают это уверенные в своей грядущей победе люди. Лили это не понравилось.
- Ну что ты молчишь? Может, все-таки будешь снисходительна и поздороваешься со мной? Мы, однако, достаточно долгое время не виделись, - кривлялся он. Девочке захотелось его пнуть. "Ничего, ноженьки мои, вот если он и дальше будет разговаривать с нами в таком тоне, я дам вам волю," - пообещала Лили своим нижним конечностям, которые уже буквально чесались съедить ему под зад.
Она не стала задавать глупых вопросов вроде "кто ты такой и что тебе от меня нужно?", которых от нее, по видимому, ожидал Марк; все было ясно и так, поэтому Лили упорно молчала, сверля взглядом бледное лицо с тонкими губами, искривляющихся в издевательской усмешке... Руки дружным хором завыли вместе с ногами, желая оттаскать его за уши. "Потерпите еще немного, мои дорогие," - взмолилась Лили, хотя уже чувствовала, как ее пальцы хотят ткнуть парня в глаза.
- Ну, любимая, ты забыла меня так быстро? - продолжал эту второсортную клоунаду парень. - Так я помогу тебе вспомнить, хочешь? Давай, мы вернемся в наш мир, и будем жить счастливо, пока смерть не разлучит нас.
"Ага, значит, на 'долго' ты не рассчитываешь, голубчик, - мрачно подумала Лили. - Ну и ладненько, ничего-о, я еще покажу тебе, почем фунт собачьего дерьма в неурожайный год!.."
- Мне ничего от тебя не было нужно, не нужно и не будет нужно, - медленно проговорила девочка. - Ты - подлая скотина, Марк, и я не понимаю, как я могла когда-то считать тебя своей любовью на веки вечные. Не смей больше отравлять мне жизнь своими дурацкими записочками, а все те, что уже настрочил заранее, можешь порвать на кусочки, сожрать не подавившись и избавиться от них естественным путем. Ты больше близко не подойдешь ни ко мне, ни к моим друзьям, понял, ты, мешок с продуктами жизнедеятельности мадагаскарских тараканов? Не могу сказать, что я пылаю к тебе неземной страстью, и предел моих мечтаний сейчас - это заехать тебя локтем по уху, коленкой под зад и сломать нос двумя пальцами, но я сдерживаюсь, а посему будь так любезен, оцени уж мое великодушие! Заметь, я пока не попросила тебя убраться куда подальше, а это дорогого стоит, уж поверь. И не стой, как истукан, стоишь тут, молчишь, злость берет! - возмущенно закончила она. Руки сами собой сжимались в кулаки. Вокруг по-прежнему мельтешили разноцветные пятна, но это больше не имело никакого значение: если Лили правда захочет съездить ему по мордасам, то она это сделает, уж не сомневайтесь!
- Пока меня кое-кто не убил, ты думала и действовала иначе, - заметил Марк. Последняя из коллекции его усмешек застыла на лице, но медленно сползала, как кисель со скатерти. Кажется, недвусмысленно враждебная позиция Лили несколько его ошарашила.
- Этот человек тут ни при чем. Он не хотел твоей смерти, но так уж вышло. Будь я на его месте, я бы придушила тебя голыми руками! - прошипела Лили.
- Смешная шутка, - криво улыбнулся парень.
- А вот тебе сейчас будет не до шуток, - заявила девочка. Все в ней уже кипело, и с каждой секундой гнев разрастался, как уродливое нефтяное пятно на поверхности моря. Только по сравнению яростью Лили, заполнявшей ее до основания, пятно не имело ни малейшего шанса с такой же скоростью окутать все море, расстояние до берега которого столь же неизмеримо велико, как велико расстояние между истиной и ложью. Слово за слово, а ярость грозила перехлестнуть через край, и не было никаких гарантий, что Лили не начнет глупую схватку врукопашную и что она выйдет из нее победителем - отделаться небольшими потерями ее не устраивало. Кто бы мог подумать, что в один день она может присоединиться к людям под лозунгом "Все или ничего!" Девочка никак не могла поверить, что этот бледный глист с пучком волос на одном из концов своего паршивого тела мог быть тем серьезным противником, из-за которого Лили училась магическому способу защиты, не спала по ночам и дрожала от страха. Нет, сейчас она ему все-таки врежет!
Но Марк начал атаку раньше нее. Извлечя из-за спины оранжевую сферу, парень, с силой размахнувшись, швырнул ее в девочку. Та вздрогнула и прикрыла глаза - глупо, но ей казалось, что если человек не видит опасности, то ее и не существует. К сожалению, реальность считала иначе. Послышался глухой удар. Лили приоткрыла один глаз - все было в порядке. Тогда она смело открыла и второй - просто чтобы убедиться, что первый не врал. Нет, гляди-ка, ее драгоценная тушка цела и невредима, а вот лицо соперника исказилось от злости и ненависти.
- Мерзавка! - Это слово он выплюнул ей в лицо. И только тогда Лили осенило: ее защита работала! "Как хорошо, что я у нас с придурью, - с облегчением подумала Лили, чувствуя, как в голове застучала привычная веселость и даже некоторая бесшабашность. Девочка на всякий случай закрыла глаза и начала представлять себе защитный колпак, чтобы проверить, не повредил ли ей удар Марка.
- Боишься посмотреть мне в глаза? Правильно делаешь, - сказал парень. Кажется, он все еще упивался остатками своего могущества... Да и было ли оно у него, право?
- Заткнись и скатай уши в трубочку, пока я не начала грязно ругаться. Тогда они у тебя завянут сами, и ты не сможешь услышать десятку моих самых лучших крепких выражений и выбрать среди них лидера, от которого даже такая тварь, как ты, вздрогнет мелкой дрожью, - не открывая глаз, огрызнулась Лили. Она уже четко видела перед собой свою спасительницу: вот она, прозрачного зеленого цвета, затемненная и тускло поблескивающая от радужных пятен вокруг. Ни единого пятнышка, ни одной прорехи не было на этом странном колпаке, окружавшем девочку - даже не верилось! Сейчас Лили видела окружающее ее пространство, не размыкая век, и из-за защитного колпака пространство это было таким, словно девочка смотрела на него сквозь зеленоватое стекло.
Странно, что Марк смолчал. Может, трепетал? Хотя вряд ли: не тот типаж. А вот оторопеть мог бы вполне. Лили открыла глаза. По роже лица ее расползалась наглейшая из ее улыбок. Наверное, так же могла бы улыбаться кошка, подстерегающая очередную мышку, загнанную в угол. Но, слава богу, Лили не была кошкой, не то ей всенепременно захотелось бы исцарапать лицо этому красавчику... Черт, как жаль, что она не фыркающий от злости кошак, а всего-навсего разъяренный человек! Хм. Девочка бросила взгляд на свои руки, уделив пристальное внимание ногтям. Да, такими вполне можно основательно поцарапать рожу этой Белоснежке на выезде. Только маникюр жалко. Хотя, черные ногти, раздирающие белоснежную кожу и обагряющиеся кровью, выглядели бы шикарно, надо полагать...
Когда Лили наконец решила взглянуть на Марка, его уже не было. "Ну вот, ты бы еще дольше пялилась на свои руки и фантазировала!" - угрюмо подумала девочка, когда воздух позади нее вздрогнул. Она прыжком развернулась; двигаться стало поразительно легко. Неужто это гнев придал ей прыти?
- Ну ты и скотина, - процедила девочка. - Не буду утруждать себя разговорами о нападении со спины и подлости. Если попытаться метать перед тобой бисер, то ты, скорее всего, пойдешь искать ближайшую грязевую лужу. Если хочешь, я тебя туда сама затолкаю. А за дополнительную плату еще и мордой в унитаз общественного туалета макну, по два раза в каждый.
- Откуда в тебе эта любовь к громоздким выражениям? - натянуто усмехнулся парень.
- Свиньи научили! - Лили взвизгнула, как рассерженная кошка, и сделала то, чего ей уже на протяжении многих мучительных минут так сильно хотелось: съездила ему по морде, наступила на ногу и пнула в живот. Костяшки правой руки противно заныли, на них выступила кровь, а коленку саднило, но Лили торжествовала: то ли Марк не ожидал такого нападения с ее стороны, то ли его ошеломила примитивность атаки, но парень согнулся пополам от последнего пинка, а на щеке его имелись три неглубокие, но кровоточащие цапарины. "Никогда не думала, что такой вид боя может доставить мне удовольствие," - удивленно подумала Лили, глядя, как тяжело дышит Марк. Он-то, бедняга, ожидал, что девочка шарахнет по нему каким-нибудь мистическим оружием, а она полезла драться. В этот момент он показался ей почти ребенком, только вот жаль такое "дитя" не было. Девочка не сомневалась, что его угрозы были небезосновательны: мираж в спальне был только началом. Она это чувствовала, черт возьми, и хотела "заплатить по счетам заранее", как она давеча сама же и сказала, то есть раздавить этого назойливого комара прежде, чем он напьется ее крови. "Кровосос хренов," - подумала Лили. Ей больше не было весело. Девочка думала, что, если бы перед ней сейчас появилось зеркало, то она бы увидела холодный стальной блеск в своих глазах. Блеск, какого раньше никогда не появлялась на дне серых омутов.
- Свиньи, видите ли, - прошипел Марк, распрямляясь. - А ты не думала, что твою защиту можно сломать так же легко, как карточный домик? Стоит только потянуть за карту в самом основании... - С этими словами он подошел совсем близко к Лили и выдохнул ей в лицо клубы серого тумана. Девочка сосредоточилась и закрыла глаза: защита была на месте, но этот туман окутывал ее снаружи, растекался по зеленоватой поверхности, и выглядело это так, как если бы стекло запотело. А потом Марк ногой пнул по основанию защиты; по стене из зеленого "стекла" поползла вверх тонкая паутина трещинок. "Все, - подумала Лили, - вот ты и допрыгалась. Сейчас все рухнет..." И, противореча собственным отчаянным мыслям, девочка неслабо ударила парня промеж ног, не удержала равновесие, вздрогнула, на нее навалилась темнота... И тут же уступила место уютному мраку ее спальни.
Лили села, ее сердце громко стучало, так, что комок в горле тоже вздрагивал, и провела кончиками пальцев по пересохшим губам. Потом напряглась и попыталась восстановить защиту в воображении - ее не было и в помине. Открывая глаза, девочка успела заметить, как сверкают на полу почти нематериальные осколки хрупкого стекла, которым стала ее защита, вкусив свеженького дыхания Марка. Лили постаралась не паниковать, и снова возвела эту защиту, совсем как днем, под чутким руководством Карины...
В дверь настойчиво поскреблись, а потом оттуда раздался тихий, недовольный фырк: Кичи, кажется, жаждала общения. Лили поднялась, чтобы отворить дверь, на ходу взглянув в окно и убедившись, что она проспала - ага, спала она, как же! - до наступления ночи, когда в комнату ввалилась Кичи. Она-таки сумела с достаточной силой пихнуть дверь, и теперь была горда и довольна собой, как никогда прежде. Поддавшись внезапному порыву, девочка подхватила щенка на руки, плюхнулась в кровать и уложила его вместе с собой. Пожалуй, это было роковой ошибкой, невосполнимым пробелом в воспитании щенка, ну да теперь уже ничего не поделать: однажды, годика через два, махина с милым именем Кичи по старой памяти заберется под одеяло к Лили. Утешив себя успокоительной мыслью, что, дескать, от одного раза ничего не будет (типичная ошибка всех начинающих алкоголиков, наркоманов и собаководов), Лили крепче обняла щенка и закрыла глаза. Спокойное сопение щенка и его довольная морда свидетельствовали о том, что Кичи обосновалась тут прочно и надолго.
Утро было хмурым - если бы речь шла о человеке, Лили сказала бы, что оно было невыспавшимся - и прохладным. Пронзительно ясная холодная голубизна неба была заботливо укутана рваными белыми облаками и резала глаза, на улице почти не было прохожих - разве что в отдалении шумели моторы автомобилей и редко баловавшие своим вниманием этот район молодые мамаши прогуливали своих непоседливых чад. Среди ухоженных зарослей в саду напротив, крадучись, брела тощая серая кошка в поисках завтрака. Несмотря на ночные приключения, Лили проспала довольно долго: уже было около десяти утра. Сладко потянувшись и взяв открытую на первой странице книжку, девочка с рассеянной нежностью погладила черно-бело-оранжевый переплет. И, даже не подумав ублажить свой желудок хоть каким-то жалким подобием завтрака, начала читать. Теперь ей все было все равно: что бы ни случилось в окружающем ее мире, пока она не прочитает хотя бы страничек пятьдесят, ее это не заинтересовало бы. Нашли тут дурочку - волноваться из-за всяких пустяков! Сто страниц - и точка. Не меньше стопятидесяти, а значит, как минимум двести. Арифметика понятна?
Книга помогла ей забыться. Воспоминания о прошедшей ночи не казались девочке теми единственными и неповторимыми, которые следует хранить при себе всю жизнь и пылинки с них сдувать. Скорее уж воображаемым веником сгрести этот мусор в вымышленный совок, а затем с легким сердцем выбросить в вымышленный же мусорный бак. Ничего, пусть полежит там, попылится, а наутро его заберут уборщики - теперь это их достояние. Их морока. Как приятно скинуть все неприятное на других, неких безликих людей, и сказать небрежно: "Не моя забота", ох и ах, не правда ли?.. Нет, неправда, твердо сказала себе Лили, переворачивая страницу. Неправда все это. Ох, как сладко, ах, как легко, но - неправильно. Черт побери, даже книга Фрая бессильна перед ее личным безумием. Странно. А ведь прежде это помогало безотказно. Наверное, времена все-таки меняются - слишком медленно, чтобы взбеленившаяся земная твердь сбросила с себя человека, наивно полагавшего, что небо - над головой, земля - под ногами, я - посередине, и так будет всегда, но достаточно резво, чтобы рассудок слегка помутился. Даже не так: затуманился, покрылся тонкой пленкой, притупляющей эмоции, запотел, как оконное стекло зимней порой. Что-то похожее творилось и с Лили: вокруг нее носились ледяные вихри чудес рука об руку с ее страхами, а внутри все еще теплился свет - не электрической лампочки, а свет жизни, любви и надежды. Такое шикарное сочетание, что хоть в сортир беги. Но - от добра добра не ищут. Да и ведомо ли вам, где искать это самое добро?..
То-то же. А посему хватит изображать брачные пляски козлов на горных пиках и довольствоваться тем, что есть. Гениально.
Девочка встала с кровати, заправила ее и отправилась вниз. На кухне она сняла телефон с рычага, поняла, что запамятовала номер телефона; пришлось долго рыться по всем закоулкам в доме в поисках потертой бумажонки. Наконец, полчаса спустя обнаружив ее под креслом в гостиной (Господи! Какого черта?!), Лили вернулась на кухню и набрала номер, дав себе обещание, что непременно выучит его наизусть. Полминуты, проведенные наедине с тоскливыми гудками в трубке, беглый взгляд на циферблат часов, косой взгляд в окно и наконец знакомый голос в трубке.
- Да?
- Тоник, это Лили, - пока девочка говорила, она чувствовала, как улыбка украдкой проскальзывает на ее лицо, прихватит с собой контрабандное счастье. - У меня предложение. Давай сегодня сходим куда-нибудь? Прогуляемся, подышим воздухом... - Чуть не добавив "друг другом", Лили поняла, что улыбка стала еще шире. Господи-господи, лицо-то не резиновое! - Ну как, ты "за", надеюсь?
- Сможешь подождать часок? Мама припахала делать генеральную уборку, - страдальчески поведал Энтони. Лили буквально видела, как он закатывает глаза, улыбаясь краешками губ.
- Да хоть полтора, - великодушно согласилась девочка.
- Хорошо, тогда через часок с хвостиком я за тобой заеду.
- Нет, давай просто погуляем, ну пожалуйста, - взмолилась Лили, совершая уже двадцатое по счету путешествие из угла в угол кухни. - Не покатаемся. а погуляем.
- Ну хорошо, тогда буду у тебя через два часа, - засмеялся парень. - Пока, до встречи.
- До встречи, - нежным эхом откликнулась Лили и повесила трубку.
Следующие два часа она почти целиком угробила на выбор того, в чем пойдет - язык не поворачивался сказать "свидание"! - гулять. Остановившись на бежевой маечке и красной юбке средней длины с парой рядов оборок, она критически оглядела свое отражение в зеркале и осталась довольна. Тщательно расчесала медные волосы и после некоторого раздумья приготовила босоножки: на каблуках небось и пару часов не протопаешь по асфальтированным проспектам. Вспомнила, что Кичи не оставить одну, огорчилась, решила, что собаке тоже нужно гулять, обрадовалась и потрепала любимицу за ухо. Минутная стрелка тем временем с тихим тиканьем бегала по кругу. В дверь позвонили.
- Сейчас! - крикнула Лили, хватая поводок. - Сейчас открою... Привет.
- Привет, - ухмыльнулся Тоник, да так, что сердце девочки немедленно поспешило на курорт в пятки. Из дома вразвалочку выкатилась Кичи, довольная, как всегда гордая собой даже без видимых причин, счастливая обладательница красного ошейника. Выкатилась - и тут же уселась между парнем и Лили.
- Ты что-то сказать хочешь? - все с такой же ухмылочкой поинтересовался Энтони.
- Хочу, - кивнула Лили, подступая к нему на пару шагов. И тут же сказала, тихо, шепотом: - Господи, как же я тебя люблю...
Она привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ, и нежно поцеловала, обвив руками шею парня. Тот мгновенно ответил на поцелуй, карие глаза были полны невысказанного ехидства вперемешку с любовью, и обнял девочку. Сидевшая у их ног Кичи недовольно фыркнула. Обнимаются, мол, тут, а обещали ведь прогулку. "Всегда знала, что их вот это вот не скажется хорошо на моей физической форме," - светилось в черных глазах умного песика.