Он был стар. Он был реально стар, несмотря на мою не первую молодость.
Он был талантлив, бесспорно, на это я и купилась.
Он абсолютно не интересовал меня в реале - мне нравились его стихи.
Я вторила ему прекрасным эхом, думая о своем (любимом), а он все стихи примерял к себе.
Однажды я всерьез испугалась. Когда он назвал адрес моего офиса. Он вычислил меня с упорством маньяка. В шесть часов вечера меня можно было брать голыми руками! Но он не брал. Он забрасывал меня отчаянными письмами, моля о встрече.
Вчера он умер.
Мне сообщила об этом его сестра. Оказывается, у него был мой номер телефона (он никогда не звонил).
Он не подарил мне гранатовый браслет, но я чувствую себя Верой Шеиной.
Он посвятил мне мильон стихов.
В своё оправдание я могу сказать, что еще в детстве горячо заступалась за Веру - ну мало ли, кто мог в неё влюбиться, она-то тут причём?
Кстати, я и за Онегина заступалась в восьмом классе. Хотя была отличницей, а это значит, должна была его осуждать...