О том, что возраст после шестидесяти лет называется Третьим, я узнала недавно. А то, что преображенье случается и в мои семьдесят обнаружила вчера.
Днем раньше мне позвонила Интернетовская знакомая с предложением встретиться, по причине очень даже серьезной. Приехала из Барнаула, из Алтайского края к нам в Петербург виртуальная подруга по Интернету.
Честно говоря, меня общение через монитор обычно устраивает, но Интернетовская знакомая об этом иного мнения. Причем, она настолько была убедительна в интонации и странно настойчиво – беспомощна, что без лишних слов я решилась посвятить вторую половину дня интернетовскому сообществу.
Определиться с планами решили при встрече. И правильно сделали, потому что, когда я вышла из автобуса, на меня обрушился такой силы тропический ливень, какого я и припомнить не смогу.
Ноги сами по себе понеслись по лужам, чтоб спрятать меня под любой козырек. Спасительным козырьком оказалась стеклянная остановка, собравшая промокших людей, соображающих, стоит ли в этом потоке двигаться дальше.
Нечаянно коснувшись соседнего плеча, я обернулась и о, чудо! Плечо принадлежало алтайской даме. Рядом стояла интернетовская знакомая, с которой и встречалась-то я лишь один раз, в ночной поездке по городу.
Осталось загадкой, почему нас тут же захватила нешуточная радость, близкая к детской. Почему мы кинулись обнимать, целовать, прикрывать от дождя друг друга. А минутой позже, мгновенно договорившись, уже бежали к дому, понимая, что прогулка по городу или по парку отменяется.
Тот же вопрос возник, и в квартире, порог которой я впервые перешагнула, где нас осветил своей улыбкой хозяин, муж интернетовской знакомой. Эта супружеская пара месяц назад возила в своей машине меня и предыдущую гостю из Италии по ночному Петербургу разводить мосты. Их очарование долго согревало меня.
Обойдя, как хорошая собака, комнаты их квартиры, я поняла, что прекрасно себя чувствую в любом углу, могу расположиться на любом коврике.
Алтайская дама, вообще, была здесь своей и казалось жила тут давным – давно. Я вглядывалась в нее, совершенно незнакомую и пыталась понять, по каким признакам, по каким причинам эта женщина стала узнаваемой и доступной для понимания.
Как могло случиться, что человек, живущий далеко в Сибири, нечаянно отозвавшийся в Интернете, после недолгой переписки, при встрече оказался удивительно своим и тебе очень интересным. Почему язык общения нам был настолько ясен, что мы смеялись над шутками, понимая их с первого же звука.
Светловолосая, крепкая, сохранившая завидную фигуру, она держалась, как заботливая староста в нашем неожиданном «молодежном» общежитии.
Откупоренное хозяином шампанское оказалось очень кстати нашему настроению. Мы веселились и говорили. О чем? Да, ни о чем! Мы купались в радости встречи, позабыв про возраст.
И тут пришла с работы дочка наших хозяев. Высокая, тоненькая, простоволосая, с внимательным взглядом темных глаз. Удивительно прямолинейная в немногословных суждениях. Стараясь всеми силами скрыть невыносимую усталость рабочего дня, она немного посидела с нами за столом и ушла в свою комнату.
Наша встреча продолжалась, не скажу за всех, но я плавно опустившись «на землю» вспомнила и о возрасте и о времени, в котором живем и о своих детях. Облик ушедшей девушки даже темными одеждами напомнил мне, как непросто все вокруг. И прежде всего, как трудно живется детям. И что их жизнь – настоящая, в отличие от моей, в тот вечер иллюзорной.
Как я ни просила меня не провожать, уйти одной не удалось. Мы втроем вышли на улицу. Ливень, очистив воздух, давно прошел. Теплый августовский вечер манил гулять. Но остановка моего автобуса была совсем близко. Глубоко спрятав грусть, мы попрощались, стараясь не говорить лишних слов.
Я ехала домой и понимала, праздник Преображенья закончился.