Валентина- рослая(метр восемьдесят),дородная(сто пять кг),статная, румяная с пышной пшеничной косой вокруг головы в платье-сарафане набивного шелка с выпуклыми желтыми розами по подолу была из тех гром- баб, что были со слезой воспеты классиком русской поэзии ,которые и «коня на скаку остановят» и если одной рукой махнут, то переулочек, если другой, то сразу… улочка .Короче, богатырша - баба..Она монументально возвышалась над супругом -щуплым Петром :рост-метр шестьдесят пять, семьдесят кило веса. Он смирненько сидел под живым монументом на табуреточке, глубоко засунув ладошки между острых коленочек и старательно внимал чревовещанию жены. Только в водянистых глазенках временами неконтролируемо вспыхивали лукавые звездочки сладостного предвкушения и сердечко будоражливо барахталось под тканью фланелевой рубашонки. Зыркнет в бдительные очи раскрасавицы – жены и потупится в крашеный пол ,скрывает вслески тайного ликования от внезапно распахнувшейся перед ним перспективы реализации подавленных желаний: его Валентина и ее заклятая подруга Алефтина уезжали по горящим путевкам на курорт в Сочи.
Когда-то, в парнях, Петр был заводным, шебутным ,гуляка- выпивоха из тех, что не прочь поволочиться за любым бабьим подолом .Особенно был падок на женщин крупногабаритных…такой пунктик у него был. Это пристрастие и положило конец его вольной холостяцкой жизни! Однажды на танцульках в деревенском клубе приметил он Валентину, прижался щуплым тельцем к ее пышной плоти, глянул в синие волоокие глаза ,припал как телок на водопое к розовой прохладе ее розовых губ и сомлел. Той же весной Петр подписал В ЗАГСе акт о своей безоговорочной капитуляции.
Властной рукой Валентина предотвращала все поползновения мужа- по старой памяти – на сторону и напрочь придавила в нем тоску по зеленому змию. Теперь вожделенные стопочки выдавались ему нормировано ,по большим праздникам. Вначале Петр хорохорился и отчаянно бился за свою мужскую независимость. В ход шли все подручные средства домашнего обихода: от битой посуды до ломаных стульев, но несгибаемый характер и весовые категории супруги возобладали и эту битву на семейном фронте Петр позорно проиграл. С годами он приспособился как мог к семейной неволе и мужскую независимость отсиживал на крылечке дома, в то время ,когда разгневанная чем- либо Валентина разорялась в доме. Мужик смолил дешевые вонючие сигареты (Валентина была очень экономной хозяйкой) и хладнокровно выжидал ,когда супруга наконец-то выдохнется. -Конечно,- размышлял он -Развод теперь не проблема, не старорежимные времена, месяц, другой и ты снова вольный казак…А на кой ляд тогда надо было вообще жениться?...Тем более, что в моменты сладких перемирий у них как-то само собой народилось трое ребятишек. Тут уж сильно-то не подрыгаешься, детей и кормить и на ноги поднимать надо. Так проразмышлял Петр лет двадцать пять, а дети тем временем повыросли и разъехались, а привычка друг к другу осталась…да и на старости лет разводиться- только людей смешить! И теперь вдруг….целый месяц полной свободы! Да ради этого он на все согласен…
-Не забудь, свиней кормить будешь, картоху сначала помой ,да отварив чане …и дробленки подсыпь. Иначе свиньи жрать не станут.
В дверь деликатно постучались, вошла Алефтина с перманентной завивкой на голове. Под мышкой она приволокла своего комнатного песика Няшку с капроновым бантом на шее. Мужик в толк взять не мог, что вообще могло быть общего между его оручей Валентиной- дояркой на ферме- и этой всей из себя манерной интеллигенточкой –начальницей их планового отдела .Но факт остается фактом, они –были закадычными подругами !
Алефтина бережно опустила на пол своего Няшку, подстелила ему стеганую атласную подстилочку в капроновых бантиках. Низкорослый Няшка- этакий волосатый батон вареной колбасы на коротеньких ножках- тяжело плюхнулся на подстилку. Интеллигенточка засюсюкала над ним:-Покушай, мой маленький !- и перманентная Алефтина молитвенно опустилась перед ним на колени и длинным пальцем стала протыкивать сквозь стиснутые Няшкины зубы кусочки докторской колбасы, так же ,как протыкивают ватой щели ,когда утепляют окна на зиму. Псинка тускло смотрела на нее сквозь длинную шелковистую шерсть ,анемично смаргивая пушистыми ресницами. Сопротивление его носило пассивный характер: Няшка упрямо стискивал зубы. Петра от такой картины чуть не скосоворотило. И этого толстобрюха ему тоже навязывали на шею !
- Петр, вот ему корм собачий «Роял Конин» на первое время. И еще…вот Вам тысяча рублей, будете покупать Няшке колбаску. Но не берите ему жирную, он ее не любит ,да и жирное ему есть вредно. Берите лучше докторскую..-инструктировала его жонина подруга.
У Петра как-то сразу потеплело на сердце, когда Алефтина протянула ему хрустящую купюру. Он благосклонно поднял с подстилки ее Няшку ,уложил на колени и умильно погладил его шелковистую бледно- кремовую спинку.
-Колбаску докторскую…кто ж ее не любит колбаску-то. Вот и кот наш тоже сильно ее уважает, за уши не оттянешь.(Только я ее ему ее не покупаю, больно жирно будет!- мысленно сделал поправку в свой монолог Петр).
- Будь спок, хозяйка. Все будет пучком! Ублажу я вашего песика. Петр почесал Няшку за ушком. Песик равнодушно приоткрыл мутные глазенки. А халявная тыща прямо таки жгла нагрудный карман Петра. Мужик от нетерпенья ерзал на своем табурете, когда же бабы , наконец, свалят?!Наконец подруги уложили чемоданы в багажник машины Алефтининого мужа и отбыли на вокзал.
И как толко машина завернула за угол их полисадника, Петр бесцеремонно скинул Няшку с колен .распахнул дверь на улицу: -Пшел вон! Он твердо придерживался принципа: место собаке во дворе, кошке- в доме.
Няшка неуверенно поковылял на коротких ножках к порогу, недоуменно оглядываясь на Петра. Нетерпеливый мужик пинком придал ему ускорения. Няшка кубарем скатился с крыльца и возмущенно воззрился на него: -Господи! Это что за обращение?!За что?!
Но Петру недосуг было объяснять оскорбленному Няшке свои взгляды на жизнь, в поселковой котельной его поджидал дружбан бурной молодости Анатолий , Петр спешил к нему, чтобы оприходовать эту внезапную радость в виде халявной тыщи. У Толяна жена тоже еще та скряга…каждый рупь на жестком учете! Забухали они с дружком конкретно, по черному. Приходили еще какие-то мужики, напарники Толяна по работе, скидывались рублишками на общую потребу, пустые бутылки скидывались в угол котельной. На четвертый день явилась в котельную разгневанная супруга Толяна и прервала их разгульное житие. Изгнанный из котельной Петр выгреб из кармана оставшуюся наличность, пересчитал. Выходило, если брать в расчет оставленные Валентиной на хозяйство деньги ( эти деньги Петр благоразумно оставил дома),то в режиме жесткой экономии по поллитра на три дня до приезда жены дотянуть можно.
-Хэрэ! Будя! Пора и просохнуть немного…Побрел домой. Дома сел на табурет у окна, подпер чугунную голову руками, стал туго соображать, чего там бабы-то наказывали?!Вдруг на подоконник сиганул их кот Васька и обливаясь слезами стал грызть рассыпанный по подоконнику лук. Тут до замутненного сознания Петра пробился визг голодных свиней.
- Во…блин! У меня скотина скоро с голодухи передохнет! Заскребло на сердце запоздалое беспокойство, торопливо пошел к стайкам. В загородке у стайки свиньи пронзительно визжа по кругу таскали в зубах корыто. Глядя на их опавшие бока мужик смекал: Валентина их спортивную стройность, мягко говоря, вряд ли одобрит ,тут уж непременно жди скандала. Он слазил в погреб, нагреб ведро картошки. Что-то там припоминалось по поводу варки и дробленки… Но голова гудела как колокол. -Обойдутся!- решил Петр и с размаху сыпанул картофель в корыто. От удивления он рот разинул: свиньи ловили картофель на лету, ни одна из картофелин не брякнулась о дно корыта. Из спортивного интереса слазил еще в погреб и снова картофелем с размаху им в рыло. Подсчитал, только четыре картошки долетели до дна корыта.- Ишь какие жоркие…Не едят,- бурчал Петр ,подсыпая третье ведро картофеля в корыто,: -Это они у тебя модничают, а у меня все жрут за милую душу!.Посчитав свой долг по отношению к свиньям перевыполненным, он еще раз оглядел двор , где там еще животинка? .Блондинистого Няшки во дворе не было. Поискал под крыльцом, посвистал:- Хрен с ним! Найдется поди-ка! Пошел в магазин за поллитрой, поправить свое здоровье и заодно купить для кота молока. Ваську, со слезами грызущего луковицу, было реально жалко.
На следующий день Петр приступил к хозяйствованию основательно. Намыл картофель, поставил запаривать его в чане на железной печурке во дворе. Приготовился сыпануть туда дробленки. Вдруг одна из досок забора скособочилась в сторону- Петр и не знал до сих пор, что она болталась на одном гвозде- во двор вбежал Няшка. Видимо, запах жратвы приманил его. –Жив, курилка!- обрадовался Петр. Алефтинину псинку с трудом можно было признать: грязная шерсть клоками свалялась, на шее болтаются огрызки капрнового банта, но зато глазенки из под лошматушек горят азартом жизни. Няшка шустро подскочил к рассыпавшейся по земле дробленке и стал жадно хватать ее пастью. Наскоро хапнув несколько горстей всухомятку, быстренько залакал сухомятку из грязной лужи и снова метнулся к забору.
- Стой, холера! Куда?!..Но псинка на ходу только огрызнулась: отстань, мол, не видишь , не досуг мне… Юркнул в лазейку и был таков. За забором несся брех собачьей свадьбы. К ним тут же присоединился визгливый лай Няшки. -Вот, зараза, удрал таки, бродяга!- проникся к нему уважением Петр.
Дело шло уже к приезду жены с Алефтиной. Если со свиньями дело худо – бедно поправилось и они уже не выглядели доходягами концлагеря, кот Васька тоже отъелся, то с Няшкой дела обстояли хуже некуда. Совсем от рук отбилась псинка, обомжевал бродяга, во двор не загоняется. Примчится к раздаче сниного пойла, заглотнет, давясь, что успеет и назад- в дыру в заборе. Крепко озадачился Петр. Телегамма пришла от подруг, приезжаем мол, а как им предъявишь такое страшилище? Бабьего визгу потом не оберешься…Решил, во что бы то ни стало отловить бродягу. Ровно к назначенному часу приготовил свиного пойла, отлил его в отдельную мисочку, а для приманки еще и ломтик колбасы положил. Сам затаился с молотком и гвоздями у забора. Няшка соблазнился на запах полузабытого им яства. Только он проскочил в щель, Петр тут же задвинул болтавшуюся доску забора и намертво прибил ее двумя гвоздями. Опомнившийся Няшка завыл у забора, но мужик показал ему дулю и за шкирку зашвырнул в дом. В избе Петр критически оглядел его. Мало того, что пес беспрестанно чесался, но и стал ну уж очень поджарым! Первым делом Петр решил выкупать его и расчесать. Налил в таз воды, обильно выдавил туда посудомоечного средства «Ферри». Сунул Няшку в пенный раствор. Раствор стал бурым. Мужик основательно потер псинку щеткой. Няшка истошно визжал и норовил тяпнуть за пальцы, за что получил по морде. Наконец к Няшке вернулся его исконный блондинистый окрас и его шелковистая шерсть заблестела. Рассчесал Няшку жениной массажкой и просушил его шерсть Валентининым феном. Еще раз внимательно осмотрел его, но даже невооруженным взглядом было видно, что скотинка сильно отощала. Поскреб в затылке, запер Няшку в доме, пошел прогуляться на улицу. Как тут беде поможешь, за день пса не откормишь?
Решение проблемы невольно подсказала Клавка ,живущая от них слева по соседству. Она выплыла из своих ворот разряженная в пух и прах : серьги с амбарный замок, на шее гирлянды бус, глаза подмалеваны чем- то сиреневым, губы коралловым сердечком, на голове густой колтун волос. У Петра яркой фотовспышкой мелькнула мысль. Откуда? Сколько помнит соседку всегда у ней были жиденькие пряди волосенок, как говорится, две – по бокам, одна- посередине.
-Здорово , сосед! Чего то у тебя свиньи как Валентина уехала три дня голосили? Не кормишь чой?
-Скучали , наверное,- уклончиво отшутился Петр .-А ты куда такая красивая намылилась?- подкинул ей комплимент мужик : - Не заложила бы , зараза, жене.
- Да на свадьбу пригласили знакомые…
-Скажи- кА, Клавдия, как ты на голове такое соорудить умеешь ,а то у моей все коса да коса…никакого разнообразия…_Петр изобразил пальцами у себя на голове соседкин колтун.
Затем он вкрадчиво стал одаривать соседку неуклюжими комплиментами, но так сторожненько, что б не подумала вдруг , дура, что без жены он тут ищет себе любовных утех, а так – шутейно. Особенно напирал он на технологию изготовления такого колтуна на голове. Клавдия рдела , жеманилась, но раскрывать Петру тайну своей женской привлекательности не спешила. Поняв, что дипломатическим путем он толку не добьется, Петр в лоб спросил ее об этом.
- Начес это.- смущаясь, пояснила соседка. С огромным трудом выцарапал он у нее подробности технологии начеса и заспешил в дом. Начесывая Няшку , Петр уговаривал псинку :-А ты как хотел? Не все коту масленица… Побледовал и будя…Надо же как- то нам скрывать последствия вольной жизни. А то нам с тобой так от баб прилетит, не возрадуешься! Как мужик я тебя , конечно, понимаю…но ведь сам рассуди, без баб оно , конечно, вольготнее, а с другой стороны, без них ведь и порядку нет. Так что терпи уж…Вот передам тебя с рук на руки ,пройдет время с каких щей ты вдруг у Алефтины вдруг похудеешь , это ваши уже с ней проблемы , а с меня уже взятки гладки.
Начесанный Няшка казался круглым. Содрав с его подстилки капроновый бант, приладил его к ошейнику. Теперь можно и баб встречать…