Они шли, вытянувшись в цепочку. Тропинка хоть и была узка, но прочно проторена и вилась по замерзшей реке. Края ее пушисто окаймлялись снегом, и когда нога ступала мимо проторенного, эта корка вкусно хрустела. Небо казалось черным полотнищем, на котором светились сквозные звезды.
Было относительно светло, хорошо освещались и эта тропинка и круто взлетевший берег с расшатанной лестницей, спускавшейся ко льду.
- Знаете, - задумчиво сказала Ирка Сережке и Тольке. - А ведь ни разу не видела живого гипнотизера, ей-богу!
Сережка покосился на нее: - Насмотришься еще, вот распилят тебя на две половины тогда не только гипнотизера - маму родную не увидишь!
Ирка была «свой парень».3а два месяца их дружбы они добились полного взаимопонимания. Если Ирка, многозначно вздохнув, вечером говорила: «А завтра, наверное, будет хорошая погода!» - значит, утром положив в портфель вместе с учебниками хлеб, соль, сырой картофель, по дороге в школу совершенно нечаянно завернет за огород и улизнет в лес. Им с Толькой ничего не оставалось делать, как повторить тоже самое. И они трое с молчаливой договоренностью собирались на поляне в двух километрах от поселка, жгли костер, пекли картошку и, густо посолив, ели прямо со сгоревшей на углях кожурой. Прейдя на другой день в школу, и глядя на учителей безгрешными глазами, «святая троица» дружно врала, что, мол, у них заболели мамы и папы и с ними некому было сидеть, но чаще всего «ЗАБОЛЕВАЛИ» ОНИ САМИ. До сих пор это сходило им с рук.
Ирке ничего не стоило завернуть гусеницу в бумажку и послать эту «записку» самой визгливой девчонке класса, а после того, как в классе установится долгожданная тишина, выпустить на пол живую мышь.
Сейчас они шли на концерт. В поселок приехал гипнотизеру все трое двинулись смотреть на чудеса науки. Когда они пришли в клуб, все вокруг бушевало, кипели страсти, подогреваемые ожиданием и любопытством. Ирка сидела рядом с Сережкой. Толя сидел дальше от них, он терпеть не мог, когда сцена была, как он выражался, на носу. Вот наконец занавес распахнулся, выскочил конферансье с масляной улыбкой и объявил: - А сейчас, дорогие товарищи, перед вами выступит известный гипнотизер Игорь Ясный!
Ирка зажмурила глаза. Все! Сейчас она увидит нечто облаченное в черную мантию, с проницательным взглядом черных глаз, услышит повелительный голос, жуткую музыку! И тут уж хочешь, не хочешь, а выкладывай все тайны души... Но музыки не было, черных глаз тоже, были мутновато-голубые, и, то за стеклами толстых роговых очков. Она услышала чуть надтреснутый голос. И вообще этот гипнотизер как-то не оправдывал ожиданий, он был маленький, круглый, ершистый. - А сейчас, ребята, - зачастил «колобок», перекатываясь с одного конца сцены на другой, - Я отберу самых поддающихся гипнозу. Сомкните пальцы рук замком и заведите их за голову, вот так... Когда я сосчитаю до десяти, попытайтесь разомкнуть руки. Кто не разомкнет, прошу на сцену!
Он сделал такой широкий жест, словно приглашал не на сцену, а к себе на именины. - Не смыкай, - сказал осторожный Сережка. - Все проспишь!
Но Ирка подумала немного, поморщила нос и все-таки сомкнула руки. -8,9,10.. .Ну, а теперь разомкните руки! - ласково уговаривал гипнотизер. - Ой, Сережка, не могу, они того... не размыкаются!
-Ну вот, я же говорил тебе! - страдая за нее, зашипел Сережка. - Теперь вот иди на сцену.
-Ну да, обрадовал. Не пойду! Лучше сам разомкни мне руки.
-Нет, - вздохнул тот, - нельзя, руки болеть будут, лучше иди... И ей ничего не оставалось делать, как подняться на сцену. Там стояло еще несколько ребят. Гипнотизер разомкнул всем руки, усадил на крашеные стулья. Ирка, сначала притихшая, огляделась, успокоилась, освоилась и принялась болтать с соседкой по несчастью. Гипнотизер сделал ей замечание и принялся усыплять. Все покорно засыпали в самых нелепых позах. У одного наголо остриженного мальчишки голова, как у кающегося грешника, опустилась на грудь, одну ногу он подложил под себя, а с другой у него грозился свалиться стоптанный валенок; из кармана нахально торчала рогатка. Иркина соседка спала, аккуратно подоткнув пальто и сложив губы бантиком. Сама Ирка спала, крепко ухватившись руками за стул. Казалось, подними ее сейчас за ворот шубки, она повиснет в воздухе вместе со стулом.
Гипнотизер заставлял ребят выделывать разные фокусы, клал кого-нибудь затылком на один стул, а ногами на другой, вставал и плясал на нем как на доске, выявлял курильщиков и двоечников.
Впрочем, Сережке было не до него. Он страдал за свою подругу. И черт ее дернул! Руки за голову... Ведь говорил же! Ну и сиди теперь как пугало огородное. Посмотрим еще, что он с тобой сделает!?
И тут гипнотизер подошел к Ирке. - Девочка, как тебя зовут и в каком классе ты учишься?
- Ира, учусь в седьмом. - Вот и хорошо, - улыбнулся гипнотизер. - Теперь сорви мне эту красную розу! «Крапиву тебе под нос, а не розу!» - вздохнул Сережка.
-Ну, Ирочка, как мы учимся? Не пропускаем занятий, не опаздываем?
Сережку мгновенно прошиб холодный пот, его как током дернуло, он вспомнил, что Клавдия Андреевна сидит в зале их родители тоже. Он побледнел, в глазах потемнело, на месте сцены появилось лицо Клавдии Андреевны, унылый нос еще больше вытягивался, тусклые глазки прищуриваются, и она протягивает к нему руку с лакированными ногтями. У Сережки перехватывает дыхание, он прячется, забивается в угол кресла. Все пропало! Что будет?
А Ирка меж тем упоенно выкладывала все: и про то, как сбегали с уроков, и про то, как врали учителям. Гипнотизер ее внимательно слушал, но глаза у него были слегка растерянные. Сережка как будто спиной
увидел, как бледнела его мать, как вытягивалось лицо классного руководителя. Спотыкаясь о ступени, он вылетел на сцену. Сорвал шапку с головы, прижал ее к груди, взглянул в зал и замер.
- Тебе чего, мальчик – удивился гипнотизер.
- Врет она, врет…
- Как это врет? - еще больше удивился гипнотизер.
- А так, врет она, во сне наговаривает на себя...
И Сережка еще убедительней прижал шапку к сердцу.
- Вот как, - улыбнулся гипнотизер. - Ну, что ж, проверим.
Он подошел к Ирке и разбудил ее. Та изумленно захлопала глазами, удивляясь, как Сережка попал на
Сцену и почему он такой красный и взъерошенный.
- Ребята, - обратился гипнотизер к залу. - вы все слышали, что рассказала нам Ира? – Ну, а теперь послушаем, что нам расскажет Сережа.
«Ждите и надейтесь, - подумал Сережка, борясь с навалившейся на него вдруг дремотой. - Так я вам все и выложил».
Ирка с безмятежным любопытством смотрела, как засыпает Сережка. Гипнотизер, наклонившись к самому его лицу, зловещим голосом спросил: «Пропускал уроки?» - Пропускал, - покорно признался Сережка. Ирка не поверила своим ушам: Сережка предавал их. Гипнотизер помахал в воздухе пальцами и еще раз зловеще спросил: «Обманывал учителей?» - Обманывал,- вздохнул Сережка.
Беспечная улыбка слетела с Иркиного встревоженного лица. Она отчаянно махнула рукой и как можно убедительней крикнула в глубину зала: «Врет он все, врет, наговаривает на себя!...»
Зал грохотал. От хохота едва не валился с сидений, смеялись даже Сережкины родители, не выдержав, хихикнула классный руководитель.
После концерта одноклассники подходили к мрачному Сережке, и кто как мог, выражали свое сочувствие. А староста класса Наташка, хлопнув его по плечу, ехидно заключила: - Мужайся, друг, наука требует жертв! Поколения вас не забудут!