После обеда выглянуло солнце, и мы решили выбраться в город. Чего сидеть дома в выходной день? Тем более в наш медовый месяц, за которым, - мы знали - нам придётся расстаться на долгий год. Нет, нам совсем не казалось скучно и в окружении четырех стен, ведь здесь можно целиком и полностью дарить себя другому, - так, чтобы не попадаться на глаза поборникам свободы и завистникам чужого счастья. Но, признаться, радуга, выглянувшая после дождя (ты увидела её в отворённое окно, когда курила со мной на кухне) призвала нас к странствиям, тем более на тротуарах образовалось столько весёлых луж, в которых мы бы заглядывали и каждый раз находили друг друга вместе!
Лето закончилось. Но осень еще только просыпалась. Просыпалась по утрам, мурашками по спине через отворенное окно, за которым вставал холодный рассвет. О, какой красивой ты была в эти тихие утренние минуты!... Просыпалась по вечерам, когда приходилось постукивать зубами, из-за сильного ветра, спешащего на Запад... И мы заботливо укутывали друг друга в свои одежды… Осень просыпалась всё верней и верней, и с нею – словно бы пробуждались и мы. Наши мысли переставали быть вязкими и тягучими, становясь всё отчетливей и острей. Нам хотелось простого: Быть вместе. Пока это не станет чьей-то головной болью. Мы шли, держась за руки, и это было совсем от души, - нам так хотелось; в этом не было никакого уважительного жеста. Точно так же мы могли и вовсе не касаться друг друга, но чувствовать, что мы – в м е с т е. Давно такого со мной не бывало. И я только радовался тому, что произошло так неожиданно. Встретиться с тобой!.. Как раз тогда, когда напрочь открестился от всяких встреч. Когда решил быть одним, и, наверное, стал им… Но только при этом еще и будучи в м е с т е. И только тогда понял, что только так и можно быть одному.
Прокатимся на подвесной дороге? Да, ты была непротив. И, наверное, каждый из нас тогда вспомнил, как это было в последний раз. А может быть – никогда... Теперь была уже почти осень. И солнце, выглянувшее, очевидно, лишь чтобы увидеть, на месте ли Земля, поспешило спрятаться обратно за облака. Вновь в воздухе запахло дождём. А ты знала, что когда такое бывает…
…я становлюсь сумасшедшим. Знала, и, наверное, тоже заразилась от меня моей классной ненормальностью. Когда близится дождь – я почти исчезаю и с радостью готов вовсе умереть!.. Умереть от этой прекрасной осени и совершенной грусти… От людей, что идут рядом маршем и совсем не глядят в небо, совсем не любят друг друга… От цвета этого неба, от религиозного трепета птиц, перестающих вдруг петь… И только самые смелые из них никуда не спешат и начинают, вероятно, разговаривать о скором дожде… Какой он будет… Или обо мне… Какая мысль придёт мне в голову в следующую секунду? Аж кровь в жилах стынет!… Так мне радостно, что они со мной заодно… Такие же свободные… Такие же сумасшедшие!.. И говорят такие слова…
А ты… ты мне шепчешь на ухо, что горишь… Как? Прямо здесь? В покачивающейся над головами длинных сосен подвесной кабинке? Сколько нам еще ехать, чтобы спуститься? Десять минут? И ты встречаешь мой изменившейся взгляд и нащупываешь там, под джинсами… Что я стал сумасшедшим. А затем уже стальным, как те тросы, по которым плывёт наш маленький одинокий кораблик, но всё же подрагивающим голосом, произносишь:
- Опустись на колени… и вылижи меня.
Я еще раз ловлю твой взгляд и всей душой чувствую тот пылающий огонь, что исходит от тебя. Да, ты тоже сошла с ума. Это всё небо, готовое расплакаться дождём… Это всё запах его слёз… Запах смерти и одновременно с тем – новой жизни… Еще более сильной… более чувственной… настоящей-настоящей… жизни почти без слов… в который тебе ясно всё… и даже то, что сейчас… и что не требует понимания..
Я опускаюсь на металлический пол кабинки и жарко обнимаю тебя за бедра.
- Ну же, скорей! ты должен постараться так, чтобы я кончила! - говоришь ты, и я резко сдергиваю вниз твои симпатичные белые трусики, - Если я не кончу, до того, как мы опустимся вновь на землю – ты поплатишься за свою нестарательность!
- Что же меня ждёт, госпожа? – подыгрываю я, совсем уже не различая, где игра, а где жизнь.
- Я выпорю тебя… Длинными берёзовыми прутьями, хорошо замоченными в ведре с водой… Пока вся попа не будет исполосована… А потом – посыплю её солью… В каждый рубчик зайдёт… А потом – опять стану пороть… Пока ты не будешь кричать от боли… Но и тогда я не остановлюсь… Я свяжу тебя крепко и стану стегать тяжелым кожаным ремнём…
Каждое твоё слово наполняет меня всё большим и большим возбуждением. И что будет тогда, когда перельётся последняя капля?.. «Тяжелым кожаным ремнём…» - повторяю про себя и со страстью припадая губами к твоему клитору… Касаюсь его языком… Раз за разом провожу по нему из стороны в сторону… Подбивая, словно маленький мячик… Посасывая, как сладкую конфетку… Пью тебя всю без остатка… В это мгновение… А кабинка – поднимается всё выше и выше… Только небо над нами… Только мы здесь вдвоём…
- Хочу, чтобы ты кончила!..
- И я… хочу… кончить…. И выпороть тебя за твои старания… Хорошенько выдрать тебя ремнём…И затем полить ягодицы горячим воском… И соскребать застывшую лаву острыми ногтями… И бить по твоим яичкам, пока ты тоже не кончишь… от боли и наслаждения…
«Ах!» - только и могу произнести я. Но ты уже не слышишь. Ты уже не слышишь ничего – я чувствую, как неистово сжимаются твои бедра. Нет, не сможешь меня задушить!.. Вот он - тот ураган, что проходит сейчас сквозь тебя… Тот смерч, что бросает и так прекрасно разбивает нашу кабинку о землю… Так внезапно!.. И только два желтых листика кружатся вдвоём, улетая вместе с ветром от ошарашенной толпы людей, далеко-далеко… Над звонко бьющими струями городских фонтанов… Над красными крышами домов, которые вдруг теряют свой цвет с наступающими быстро сумерками… Над всеми теми бесчисленными разноцветными огнями, которые зажигаются один за другим в спешащем погрузиться в сон городе… И мы тоже – залетаем к себе домой, в оставленную отворенной форточку кухни… Где, еще совсем недавно, ты стояла с сигаретой, а я, сзади прильнул к тебе всем телом, тепло тебя обнимая, и мы слушали, как шелестят деревья за окном… Смотрели как дым от сигареты проворно поднимается к небу, вдруг становясь невидимым, исчезая вместе с мгновениями, которые тоже куда-то уходят, одно за другим…
Два листика, коснувшись ребрами друг друга, замерли на подоконнике. Пока такой покой… В такой тишине… Чтобы вскоре - вновь проснуться нами… простыми людьми… Дарящими друг другу улыбки… Произносящими какие-то хорошие и не очень слова… Всё помнящими, и - так же легко – забывающими обо всём… Даже о том, что они были желтыми листьями… И соком земли… И улыбающимися каплями в струях городского фонтана… И красной черепичной крышей, по которой в вечерний час так весело бегают длинные тени ветвей клёнов… Два листика замерли на подоконнике, а луна – такая полная и, почему-то, почти что голубая, заглядывает через окно в комнату, давая своим голубоватым лучам полежать рядом с ними на кухонном столе… На котором утром снова очутятся две чашечки, наполненные горячим ароматным чаем… И ты вновь начнёшь размешивать в них чаинки… Пока они не осядут… А я – буду смотреть и наслаждаться этими простыми мгновениями… наверное, счастья…