Стояло прохладное ноябрьское утро. Крапал мелкий, едва ощутимый дождь. Городской парк покрытый жёлтыми коврами листьев пребывал в мёртвом покое. Тишина что охватила его, будто хранила в себе нечто сказочное и необъяснимое. Не было не единого существа, которое бы сейчас нарушило идиллию в этом уголке мира. Был только шёпот опавшей листвы и слабый ветер. Сырость и холод воцарили и прогнали в этот час отсюда всех, даже птиц. Порой казалось что тут нет времени, словно всё остановилось и будет пребывать в этом оцепенении вечно. В то время как город шумел, а жизнь в нём кипела и суетилась, это сотворение земли стояло в абсолютном спокойствии и безмятежности. Если бы кто-то сейчас здесь очутился, то могло бы показаться что это совсем другой мир.
Но что это… На старой, облупленной и местами подгнившей скамейке, в самой глуши парка, сидит девушка. Она прячет лицо руками прижимая плотно ладони и плачет. Точнее рыдает. Это рыдание выражает самые жуткие страдания которые может испытывать человек. Ей больно и на душе, и на теле. По одежде можно предположить что ей не более семнадцати лет. Откуда она и как оказалась здесь так рано в обычный будний день? Перепачканные куртка и джинсы вызывали ещё больше вопросов? По всему своему облику она не была похожа на бродяжку, наоборот. Она домашняя, из полной семьи и должна быть сейчас в школе. Всё в ней вызывало недоумение и даже некий испуг. Её немного трясло от плача, которым она вспарывала мёртвую тишину и покой среди гущи высоких деревьев и множества тропинок. Обычно так скорбят на похоронах, когда причитание переходит в вой. Должно было произойти что-то невообразимое чтобы вызвалась такая скорбь. Казалось что её сейчас слышно в любом месте этого парка.
Она долго находилась в таком состоянии. То всхлипывала носом, то делала резкие, глубокие вздохи. Но каждому известно, время не только лечит, но и успокаивает. Медленно становилось тише. Слёзы начинали быть более скупыми. Дыхание восстанавливалось. Ещё какое-то время она сидела не двигаясь в том же положении.
День незаметно вступал в свои права. Из-за туч стали лениво просачиваться лучи. Где-то вдалеке иногда раздавался собачий лай. Теперь можно было послушать пение птиц. Парк оживал.
Девушка встала и медленно пошла в неизвестность. Её лицо и руки были в крови.