Я вернулась из отпуска и по привычке, ставшей уже традицией, пишу о своей двухнедельной поездке в Испанию, на курорт Коста Брава, а точнее - в городок Пинеда де Мар. Прекрасный пляж, симпатичное море, станция на самом берегу, с которой можно на электричке уехать в любую сторону: хоть в Барселону, хоть в другую сторону( Жирону или Фигерас, или Францию – расстояние ограничивается только желанием, временем и средствами) – этот городок был выбран мной осознанно, о чем я не пожалела в дальнейшем. Однако насмотревшись из окна электрички (в разъездах мы с дочкой провели большую часть отпуска) на прямо-таки вологодские леса, проведя два дня в Барселоне и фигерас знает сколько времени убив на Фигерас, скажу честно: этот отпуск можно назвать удачным только потому, что мы все-таки осуществили мою мечту и съездили во Францию, в сногсшибательно красивую крепость Каркассон, расположенную в городке с таким же названием. Самое замечательное в этой поездке было то, что мы не взяли ни одной экскурсии, везде добирались и все посмотрели самостоятельно, как заправские путешественники.
Как известно, театр начинается с вешалки, а отпуск - с самолета. Уральские авиалинии отправляли нас в путь глубокой ночью, в 3 часа, из задохнувшегося в жаре Питера. Перед отлетом мы посмотрели прогноз погоды: на ближайшие дни в Питере обещали дождь. Мы с Никой злорадно похихикали, но как говорится, что пожелаешь – то и получишь. Но, летя в самолете под странным названием эирабас, мы этого не знали. Я, как всегда в самолете, замерзла.
- Пледы положены только детям, - обрадовала стюардесса.
Я обхватила плечи руками, Ника уткнулась в меня, прикинувшись одеялком, и я уснула, вывернув шею под неудобным углом.
«Ничего, прилечу – отогреюсь под жарким испанским солнцем», - подумала я, просыпаясь.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ПИНЕДА ДЕ МАР.
Испания встретила нас дождем. Я с ужасом смотрела на плотные, темные облака, Ника гладила мою руку со словами: «Ну, все пройдет, это иногда бывает… наверное…»; принимающая сторона по имени Елена, вещала в микрофон:
- Мамой клянусь, через час будет солнце и жара!
Но, видимо, что-то не так в отношениях Елены с мамой. Дождь периодически накрапывал, и я в панике смотрела в окно автобуса, с трудом воспринимая эту ужасную реальность: на курорте бывает непогода.
Заселение в номер предполагалось ждать часа три.
- Ждать – не про нас, мы пойдем гулять! – решили мы, и, так как дождя уже не было, пошли искать море. Как всегда, мы пошли по интуиции - в обратную сторону, потом быстренько отловили какую-то испанскую тетеньку, на языке жестов пообщались с ней, узнали, что море в противоположной стороне, и поскакали навстречу с ним.
На самом деле, Пинеда де Мар на курорте Коста Брава – городок небольшой, далеко бы мы не забрели, но тетенька, так живо постаравшаяся нам помочь, была весьма кстати. Утро, знаете ли, не наше время.
Море было голубое, чистое и штормовое.
В то утро мы были единственными купающимися, вода была ну очень освежающая – градусов 15. Но окунуться было легко: буквально с первых шагов волны моментально затягивали нас в сине-зеленую воду на глубину. Нанырявшись, мы вышли на берег и упали на циновки. Ника вырубилась сразу же (она так и не уснула в дороге), а я накрыла ее полотенцем и стала замерзать. Часа через два, окончательно околев, я разбудила ребенка сетованием на не сложившуюся жизнь и предложением скомпенсировать это вкусной едой.
Шикарная поэлья, немного сангрии и горячий кофе вернули нас к жизни и мы бодро под вновь начавшийся дождь потрусили к отелю. Дорогой Ника повизгивала от восторга, вспоминая свое общение с официанткой на английском (меня, как говорящую на языке жестов – они вообще не замечали). Ника узнала все: как готовится поэлья, что с погодой и где курить – все самое важное. Курсы английского, за которые я плачу ежемесячно, явно не помешали. Жаль, что в Испании мало кто говорит на английском.
Впечатления: на ночь, поев манго, арбуз и инжир, я подумала, что мои отношения с Испанией не сложились. Виновато вредное испанское солнце, пугливо прячущееся от меня. Но я оптимистка, я верю, что подружиться никогда не поздно.
ДЕНЬ ВТОРОЙ. ФИГЕРАС.
«Нас утро встречает прохладой», - таким было пробуждение. Мы, как та кудрявая из песни, этому тоже были не рады. Облака плотно скучковались в серый цвет, не предвещая нам в этот день ничего хорошего, и мы, покидав в сумку фотик, деньги и паспорта, которые после незабвенной поездки в Афины, всегда стали брать с собой, - отправились на станцию. Ника вдруг кинула идею про музей Сальвадора Дали, я смутно припомнила, что где-то читала, что он находится в Фигерасе, но ехать до него – фигерас знает сколько.
«Попробуем», - решили мы и купили билеты до Фигераса и обратно, сели в электричку и задумались: куда мы попали. Места для инвалидных колясок, велосипедов и багажа, удобные табло с информацией, кнопки для открытия дверей, в меру прохладно. Наличие туалета нас просто убило - и это была средненькая, местная электричка, к самолетным креслам и скорости региональной, в которую мы пересели в Массанете, мы привыкли моментально.
А небо хмурилось все сильнее, и вот уже на окна упали первые капли дождя. Меня парализовывает, но Ника рядом успокаивает:
- Мама, нет, это не дождь – это птицы… И их слезы. Вот видишь, какая я у тебя романтичная, а ты мне все – быдло, быдло…
Видимо, дождю стало также смешно, как и мне, и он ушел, практически не начавшись.
Пересадка в Массанете со стороны выглядела так: мы вышли на станции, подошли к секьюрити, поговорили, посмеялись, уверенно покивали и пошли в кафе. Взяли ледяной сок, попили, покурили, выскочили на платформу. Посмотрели вслед пронесшейся мимо электричке, прошли в здание вокзала, поспали. Проснулись, посмотрели на табло, выскочили на платформу, как две ошпаренные кошки, побегали, не нашли секьюрити, сели на лавочку под солнцем, воткнули плеера в уши, проспали электричку. Проснулись, нашли секьюрити, посмеялись, опять уверенно покивали, сели в электричку и поехали в Фигерас.
Музей мы обошли довольно быстро, зависнув буквально раз шесть у картин, именно поразивших нас. Остальное – трехмерные картинки, составные экспозиции и графика – выставлены не самые сильные его творения, ну это – мое сугубо личное мнение. Да и не так много я знаю о творчестве этого художника, чтобы рассуждать. Однако на обратном пути меня посетила мысль о том, что гениальные люди умеют зацепить какую-то струнку в твоей душе, потянуть за нее, извлечь. После книг Кинга мне хочется написать что-то свое, после песен Кипелова – петь, а после работ Дали – захотелось взять кисть, ну если не кисть, то хотя бы карандаш, и начать рисовать. Они, гении с неординарным видением, извлекают из обыденности нашей жизни желание передать свое видение этой самой жизни… Хорошо, что я вовремя вспомнила, что я – не Дали, и не Кипелов, успокоилась и обратную дорогу ехала молча. Жаль, что с Кингом меня не утихомиривает)))
Кстати, песня «Эй, Тореро» в исполнении Кипелова в Испании слушается совершенно по-другому!
За такими размышлениями пролетел час обратной дороги до Массанета, и появилась первая серьезная трудность на нашем пути. Секьюрити (мужчин в фирменной форме, говорящих на английском и охотно помогающих нам решать проблемы в пути) тут не было. А многие электрички, уходящие в нашем направлении, минуют Пинеду со свистом. Ника попробовала сунуться к кассам - все говорят на испанском. Я отругала дочку, что она за день пребывания в этой стране даже не удосужилась выучить этот язык, и пошла к табло. На нем высвечивались названия конечных станций, но что толку. Как узнать – останавливаются ли они в нашей несчастной Пинеде? Пока я решала, что делать: бросать орел-решка или положится на интуицию, компания афроамериканских тинэйджеров заинтересовалась нами.
- France? Romania? – начали пытать они.
- Russia, – угрожающе ответила Ника.
Они не поняли. Тогда вступила я, не вдаваясь в подробности:
- Moscow. Путин. Медведи. Матрешки.
- О, «Руссиа»! – заскакали дети, изображая холод и заглядывая нам в глаза.
- Айс, - подтвердили мы, и на этом началась дружба народов.
Узнав, что нам надо в Пинеду де Мар, они радостно забегали вокруг нас, сообщив, что они из Санты-Сусанны (это рядом, следующая станция), отсчитали нам, сколько остановок нужно ехать, запихнулись вместе с нами в нужную электричку, приволокли нам откуда-то книжку на русском языке и до самой своей остановки подтягивались на поручнях, кося одним глазом на Нику.
Подводя итог прожитому дню, Ника выдала:
- Как все-таки классно путешествовать самим: мы больше видим страну и понимаем, чем на этих экскурсиях из окошка автобуса.
- Ага. Где бы еще нам в Фигерасе попался таксист-поляк. – заметила я.
- Так он был поляк?!
- Ну, он же сказал тебе «Poland», когда ты пыталась говорить с ним на английском.
- Так какого черта он на русском с нами не поговорил?!
- Ну, наверное, потому что он поляк, а не русский :)
- А, ну да… точно… :)
Впечатления: удивительны! Оказалось, что испанские люди - очень отзывчивый народ. Вокзальный секьюрити (звучит похабно, но не знаю, как назвать по-другому) мало того, что давал информацию, но еще и прослеживал, что мы делаем дальше: выходил на платформу, искал нас, собирающихся сесть не в тот поезд, кричал, привлекая внимание испанских тетенек, которые тут же подключались к решению нашей проблемы. В результате на второй день я постаралась не сравнивать эту страну с моей горячо любимой Грецией. Все бы вроде неплохо, но это нежное испанское солнце боится нас. Показалось в Фигерасе, а вечером опять тучи. Пришлось купаться в холодном бассейне. Дружба у нас явно не получается.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ. ПОПЫТКА УЕХАТЬ ВО ФРАНЦИЮ И СНОВА ФИГЕРАС.
Вчера утром мы посмотрели на себя в зеркало и решили начать загорать, хоть под облаками. Вспомнив, что во времена моего детства в магазине продавались курицы двух расценок: по два рубля двадцать копеек, такие беленькие и жирненькие, и по рубль семьдесят пять копеек, сини и худые, я предложила Нике пойти превращаться из куриц по рубль семьдесят пять в курочек гриль. Но, пока мы в обед лежали на пляже (я начала читать Достоевского и как-то моментально уснула), выглянуло солнце, сожгло мою сонную физиономию и быстренько слиняло за грозовые тучи. Пока я проклинала это дикое испанское солнце, сидя в кафе, Ника, глядя на мою пылающую мордочку, предложила:
- Муль, тебе загорать завтра нельзя… А не поехать ли нам во Францию?
А запросто. Мы вернулись в номер, завели будильник на «пораньше» и уже в 12 были в Жироне. Дело в том, что на каких-то форумах говорили про то, что во Францию можно уехать из Жироны. И вот мы направляемся к суровой тете в отдел информации с нескромным вопросом: как доехать?
- Из Фигераса, - заявляет она и дает расписание поездов и расценки.
А вот фигерас нас это напугает. Как ехать – знаем, денег хватит, – оптимистично решили мы.
Сидя в кафе и дожидаясь электрички, мы, с двумя зубными щетками и пастой в багаже, немного порассуждали о возможности поехать сразу в Париж, но решили не мешать невозможное с необъятным и остановились на замке Каркассон, с его музеями привидений и инквизиции.
- Хотим в Каркассон. – Озвучила наше желание Ника на вокзале в Фигерасе.
- Нет проблем, - на кассе нам резво начали оформлять билеты на 15.00, - только уезжать нужно с другого вокзала.
- Сколько до него?
- Десять минут на автобусе.
- Стоп. – Сказала Ника. – Спасибо, мы лучше купим билет на том вокзале, если, конечно, доберемся до него…
Мы подошли к карте Фигераса на стене вокзала.
- Да фигня, - сказала я, - вот по этой улице пойдем, а там спросим. Сейчас 13.30, через двадцать минут будем там.
Господи, какого умного ребенка я вырастила! Через два с половиной часа мы опять были у нашего же вокзала, только без ног и с ошалевшими глазами. Население дивного городка Фигерас понятия не имело, где у них находится вокзал Vitafant. Они путали его с улицей такого же названия, отправляли нас в стороны, прямо противоположные, закатывали глаза оттого, что нам туда пешком ни за что не добраться и пророчили нам присутствие на нем за 10 минут.
Вернувшись, мы сели закурить с мыслью «фигерас с ней, этой Францией!» Но тут, на наше счастье, рядом оказалась охрана, один из них достал карту, нарисовал маршрут и подарил ее нам с доброй улыбкой, другой пообещал, что у нас все получится, мы не могли не оправдать их доверие и пошли на другой конец города, стиснув зубы и держа карту прямо перед собой. Через час бодрого шага мы были на месте. В абсолютно пустом здании, в автомате купили холодную воду, выпили половину и хлопнулись в кресла у отдела информации.
- Каркассон. – обреченно выдохнула Ника.
- А сегодня поездов уже нет… Хотите завтра?
- Помогите уехать сегодня. Плиз. Пор фавор. – Ника таки заговорила на испанском!
- Я постараюсь вам помочь, - девушка защелкала кнопками на компе, улыбнулась и кивнула – да, можно добраться на электричках. Из Фигераса вы доезжаете до Сербера, оттуда – до Перепиньяна, потом до Нарбоны, и где-то в 23.00 – вы в Каркассоне. Устроит?
- Очень устроит! Мама очень хочет в Каркассон.
Девушка дает нам буклеты с испанскими и французскими расписаниями, Ника прощается и встает.
- А билеты? – волнуюсь я, не желая понимать очевидного.
- Билеты в обычном вокзале, мама. Нам нужно идти обратно до него.
Мы идем. Сначала молча, потом включаются какие-то резервные силы организма, и мы опять смеемся, проходя очередную улицу.
На вокзале мы покупаем билеты до Сербера и садимся на лавочку, ожидая электричку. Время – 6 часов вечера. Я раскрываю расписание электричек Испании и Франции, начинаю строить перемещения и стыковки, понимая, что из нашей Пинеды де Мар есть пару веток, по времени стыкующихся так, что от нас до Каркассона можно добраться за 6 часов.
- И фигерас мы из Фигераса сейчас поедем… И Каркассон не посмотрим, уставшие…, - начинаю рассуждать вслух.
- А какие варианты? – заинтересовалась Ника.
- Да можно спокойно в любое утро поехать всего с двумя пересадками: в Массанете и Сербере. Маршрут, имея расписание, я проложу. «А в тюрьме на ужин – макароны»….
Ника вспоминает каракатиц и осьминогов, уминаемых за ужином, и поддерживает: домой!
Мы быстренько сдаем билеты, долго объясняя, что мы не шутим и действительно хотим в Пинеду де Мар, а не в Серберу, возвращаемся «домой» и думаем – когда же нам ехать? От электричек в этом направлении уже тошнит, а Фигерас мы уже просто люто ненавидим.
Впечатления: в музей пыток бы ту тетю в Жироне, которая отправила нас в Фигерас. Зато в общении электричками мы уже - «волки». А самое главное, так как на английском общения маловато, Ника активно начинает использовать испанский. А там, глядишь, и до французского дойдет:-)
И еще: хочется не забыть об одной встрече на вокзале в Фигерасе с пенсионеркой из Волгодонска, которая приехала в Испанию на заработки. Но, не смотря и на все ее расхваливания – меня Испания не поразила. Нет в ней того изюма, как в Греции. Но мы пока еще ничего и не видели, по большому счету.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ, ШЕСТОЙ. ФРАНЦИЯ, КАРКАССОН.
На утро пятого дня, словив солнце, мы были у бассейна (знаем мы это испанское солнце, такое жгучее и непостоянное!). До обеда все было просто прекрасно – оно сияло, мы ныряли, - полная идиллия. Часов в 12 небо снова начало заволакивать тучами. Мы вернулись в номер высохнуть и переодеться, и тут я поделилась с Никой, что именно на такой случай ухудшения погоды у меня разработан план В: вечерняя поездка во Францию. Только для того, чтобы его осуществить, у нас остается 20 минут на сборы. Мы бегом покидали в сумку паспорта, неизменные зубные щетки, плеера и томик Толстого «Анна Каренина», который занял все оставшееся свободное место, и помчались на станцию.
- Два билета до Сербера, пожалуйста.
- Туда и обратно?
- Нет. Только туда.
Вот так мы отрезали себе все пути к отступлению. Сербер – это первая остановка во Франции, билеты дальше мы могли купить только там.
Два часа в пути, с пересадкой в уже ставшим родным Массанете, - и мы на месте. В Сербере быстрая, но внимательная проверка документов - какая-никакая, а граница двух государств , и мы уже у билетной кассы.
- Два билета до Каркассона.
Милая француженка, перекатывая камушки во рту своей речи, что-то долго доносила нам, потом в клочья порвала французскую часть моего плана В, объявив его устаревшим (расписание электричек изменилось) и выдала нам новый план Х, то есть измененный, но не проработанный мною. Мы покорно кивнули в ответ – и вот уже у нас на руках билеты до Каркассона, с двумя пересадками в Перпиньяне и Нарбоне, с интервалом в 5 минут каждая. Мы понятия не имели, как мы сможем пересаживаться с такой скоростью на абсолютно неизвестных нам вокзалах Франции, но, тем не менее, радостно схватили билетики. Каркассон становился явью.
Проходим в поезд, звоночек, милое вещание на французском, три звоночка и поезд отправляется. Но до этих звоночков (точно как в фильме «Трое в лодке, не считая собаки» - в английских традициях) мы успели обалдеть от поезда. Это очень поездатые поезда (причем и цена у них поездатей испансих в 2-3 раза). Мягкие сиденья и диванчики, один из которых мы с Никой оккупировали, скорость и полный комфорт. Наш «Сапсан», только иногда еще и двухэтажный. К ним мы привыкли еще быстрее, чем к испанским, если бы не пересадки. С ошалевшими глазами мы выскакивали в Перепиньяне и Нарбоне, кидались к «людям в чепчиках», то есть в фуражках, неслись через подземные переходы к своей платформе. Скорость нашего передвижения не позволяла даже посмотреть на табло с информацией, установленным, кстати, и в подземных переходах, так как мы страшно боялись опоздать: в этот день это был предпоследний вариант добраться до города нашей мечты. Еще в Испании у нас был один печальный опыт, когда дверь поезда захлопнулась прямо перед нашим носом. В Массанете до отправления оставалась 5 минут, и мы решили покурить у двери поезда на платформе. Эта самая дверь пикнула на нас три раза и, пока мы выбрасывали сигареты, благополучно закрылась. Ника, конечно, успела всунуть ногу – но разжать дверь мы не сумели. Мужчины, поспешившие нам помочь, просто не успели – поезд тронулся. Так бы Ника и отправилась в Пинеду по частям, если бы не сумела выдернуть свою конечность. Так что эти хохмочки мы знали и летели в поезд со всех ног.
В результате «чепчики» нас не подвели и в семь часов вечера мы приехали в Каркассон. Ну что сказать… Я говорила, что люблю Грецию всей душой? Забудьте. Как только мы въехали во Францию, да что там, мы еще приближались к ней по испанской земле за пару остановок – я замяукала. Увидев только ее краешек, я втрескалась в эту страну окончательно и бесповоротно. Когда мы вышли в Каркассоне, я услышала рядом такое же мяуканье – у Ники. Она наконец-то оторвала взгляд от книжки и посмотрела вокруг в поисках отеля.
В общем-то, про отель мы сразу же забыли и правильно сделали. До крепости Каркассон нужно было еще топать и топать. Улица привела нас к площади кафешек с кучей народа. Посмотрев на карту и выяснив, что мы понятия не имеем, где находимся, нами было принято решение незамедлительно выпить кофе с французскими пироженками, что мы и сделали. Умилил ответ в кафе на нашу просьбу принести пепельницу: это Франция, тут все курят и бросают на землю! Это была наша страна, наш кофе и наш яблочный пирог с кремом.
Тут же в разложенной на столике карте официантка тыкнула нам по нашей просьбе в то место, где мы сейчас находимся и на крепость Каркассон. Само собой, что мы все равно заблудились, но все-таки попали в город-крепость. Преодолев монументальный мост, мы начали интересоваться отелями. Их там – как мух на меде, но мы не спешили. Наконец-то найдя то, что нам нужно – номер на последнем этаже, а-ля жилище Карлсона, с окном на черепичную крышу и панорамой крепости, мы сообщили хозяйке, что это сногсшибательно красиво, по винтовой лесенке пробежали наверх и вылезли на крышу. Черепица трещала под ногами, окно скрипело и пуховое одеяло в белоснежном белье манило. Мы заметались по номеру, периодически хлопая в ладоши в крохотных ванной, прихожей и туалете, чтобы зажегся свет, заваливаясь в белые облака кровати, вылезали на крышу через окно и залезали обратно.
Но Каркассон в окне, уже в ночной подсветке и с длинными тенями на каменных стенах, звал нас. В темноте пустынных улиц мы добрались до него, поднялись по булыжной мостовой и пошли блуждать по улочкам, щурившимися на город бойницами глаз. Мы ходили, поднимаясь и спускаясь, залезая на какие-то невероятные вершины этой крепости, пока не вышли на площадку, заполненную кафе, часть из которых уже начинала закрываться. Но утка в апельсиновом соусе с грибами, белый ром с колой и фруктовый салат все-таки дождались нас, были поданы и съедены моментально. Охладев после ночного ужина ко всяким красотам крепости, мы срезали путь («мыркнем в эту дырочку – и мы дома» - привожу дословно) , в результате спускаясь практически по-пластунски нехожеными тропами, цепляясь за ветки деревьев, чтобы не упасть на брусчатые мостовые с огромной высоты, мы добрались до отеля, пробрались по винтовой лестнице в номер и рухнули спать.
Утро встретило нас полной разрухой, которую мы не предусмотрели, уезжая: заканчивалась зарядка мобильника, плееров и фотика. Мы поговорили с техникой очень просительно, посоветовали им держаться мужиками и вышли на улицу. Одуряющий запах кофе сводил с ума, мы остановились у кафе рядом с отелем.
- Бонжур!
- (Ой, и вам такой бонжур, вы не представляете!) Можно два капучино?
Хозяин заведения показывает нам белые, помятые с одной стороны стаканчики с вопросительным видом. Ника кивает.
- Ну что за ерунда, Франция называется. Кофе в помятых пластиковых стаканчиках. Дурацкое кафе, все утро нам испортили, – бурчу я, забираясь на высокий стул у столика на улице. Мигом подается ароматный кофе в «стаканчиках», заполненных наполовину.
- Еще и мало. Ой, он и молоко забыл долить… Попроси молока, если не сложно, – прошу Нику, но она видит то, чего не вижу я, сидя спиной к кафе. Через мгновение на столе появляются высокий белого фарфора кувшин, наполненный горячим молоком, сахарница и круассаны. Беру в руки «стаканчик» - он из легкого белого фарфора, а вмятина на боку – это произведение искусства. Утро становится превосходным. Что еще нужно для счастья: пить восхитительный кофе из шикарной посуды в прекрасной стране.
- Мерси, мадемуазель. – Это уже Нике, так как расплачивалась она.
- Вот, я - мадемуазель, а ты все – быдло, быдло, - в очередной раз Ника офигивает от собственной мадемуазелести, и мы поднимаемся в крепость. Ну что сказать… Ночью здесь было гораздо приятней. Толпы туристов галдят, создают какие-то совершенно свои очереди и гнездятся в куче работающих баров, жуя и отдыхая. Отовсюду доносились запахи бекона, жареной картошки и мяса, гомон и смех. Так как иностранная речь для меня звучала простым фоном, я дорогой рассказывала Нике историю про даму Каркас, в одиночку защитившую крепость от войска, желавшего завоевать его.
- А теперь здесь просто жрут, - заметила Ника. Она ехала только для того, чтобы посмотреть музеи пыток и инквизиции.
- Это направо, - подсказал нам работник музея приведений.
Я заныла: «Никуль, ну пожалуйста, давай зайдем в музей привидений на обратном пути… Хочу-хочу!»
- Хорошо, мамуль, обязательно зайдем. Я постараюсь быстро все посмотреть.
Ника действительно быстро все посмотрела, перевела мне, как использовались инструменты применимо к людям (все таблички на английском и французском), но музей скучноватый для людей без фантазии, хотя музыка звучит достаточно соответствующая обстановке.
Вышли мы, немного подавленные осознанием того, что при применении любого из инструментов к нам, мы продали бы бога, душу и мать родную.
- Ну что, в музей привидений? – радостно спросила я, видя, что времени до обратного поезда в Испанию еще вагон и маленькая тележка, а уезжать желания нет абсолютно никакого.
- Мам, правильней его назвать «Дом с привидениями» - перевод будет точнее. Скучно, наверное… Ну пошли, раз ты хочешь...
После того, как мы заплатили деньги за вход, работник этого аттракциона (хм… вернее «Дома ужасов») попросил нас обязательно прочитать правила, которые были, кстати, на русском – в плохом переводе. Эти правила гласили, что нельзя пытаться открывать двери самим, так как все двери открываются автоматически; на вход в следующее помещение дается 6 секунд, потом дверь закроется сама; при входе в комнату нужно постараться встать в центре; полный запрет мобильников и всякого рода предметов во рту (жвачек, конфет и т.п.) - и все это потому, что в доме водятся настоящие привидения.
Мы, смеясь, сообщили, что все понятно, понятней не бывает. Паренек без тени улыбки что-то подсчитал, глядя на часы, еще раз запретил нам касаться дверей и распахнул входную с напутствием: «Удачи! До свидания», прозвучавшим немного пугающе.
Дверь захлопнулась за нами, и мы оказались в чуть подсвеченной темноте комнате, едва разглядев ступеньки наверх, по которым резво поднялись, нервно хихикая. Перед нами оказались двери, одна из которых медленно открылась. Мы вошли в узкую комнату, стена которой тут же стала медленно надвигаться на нас. Забегая вперед, скажу, что это самое смешное, что было там: мы знали, что никто не причинит нам вреда. Но открылась следующая дверь, и мы, совершенно на подсознании, перебежали в абсолютно темный зал. Было не понятно ни то, где мы, ни границы его. Мы с Никой просто молча застыли на одном месте, как слепые (причем и немые тоже). Вокруг начало раздаваться лязганье цепей, рыки и вопли. Эти звуки завертелись вокруг нас, а мы, вцепившись друг в друга, почему-то шепотом уговаривали самих себя: это записанные на пленку звуки, это не страшно… Но почувствовав прикосновение к себе и поняв, что мы здесь не одни, я заорала. Следом заорала Ника, вцепившись в меня, услышав дыханье и рык у самого уха. Этот кошмар продолжался целую вечность, пока не открылась очередная дверь и мы не ломанулись туда: Ника, размахивая вокруг себя фотоаппаратом, а я – сумкой.
Не буду рассказывать, что было дальше для тех, кому еще предстоит туда поехать, скажу только, что это двадцатиминутное путешествие, показавшееся нам бесконечным, построено на огромном количестве фобий, которые есть у каждого человека, и самая главная из них – страх темноты и внезапности ужаса.
В принципе, мы уже после того жуткого зала, готовы были все прекратить. Но правила игры устанавливали не мы, в этих правилах мы просто согласились играть в игру, деваться было некуда. Заходя в очередную комнату, мы говорили:
- Я больше не могу, какого черта я вообще в это ввязалась! - И шли дальше, чтобы пройти этот ужас до конца.
Зато с каким чувством я расцеловала в конце это привидение, которое махало нам рукой, когда мы уходили (по большому счету, этот «Дом привидений» был игрой одного актера), с каким чувством мы трясущимися руками пожали руку этому пареньку, работнику музея, с недоумением увидев огромную очередь, внезапно выстроившуюся к нему (я представляю, как мы орали на весь Каркассон).
Отойдя в сторону на подрагивающих ногах, мы упали в кресла кафе. Идти дальше мы не могли. Бесшумно появившийся официант вызвал у нас судороги, Ника заплетающимся языком попросила принести кофе. Выкурив сигарету, и еще одну, и напоследок еще одну – мы стали приходить в себя.
- Еще раз пошла бы, зная, что там? – задавали мы другу вопрос на обратном пути.
- Нет. – Твердо отвечали обе.
Позже нам стало смешно от понимания, что бояться-то нечего было, мы шутили о том, как прикалывались над нами, но через секунду снова вспоминали:
- А помнишь…? Я тогда от страха жутко запаниковала…
- Да, я тоже… А помнишь толпу американцев, которые радостно повизгивали в том, самом страшном зале, когда мы уже выходили?
- Помню. Я тогда еще вспомнила, что мы стояли в той комнате спина к спине, и нам очень не хватало оружия.
Мы уходили из крепости, ежеминутно оглядываясь на нее и желая запечатлеть на фотках каждый миг. Но к тому времени фотик перестал включаться по нашему желанию, он, видимо на что-то обиделся (может быть, на то, что мы роняли его до этого три раза), так вот, оказавшись на редкость злопамятным, он вдруг стал фотографировать только тогда, когда хотелось ему, а хотел он нечасто. Сколько мы не убеждали его, что главное в отношениях – это умение прощать, он оставался непреклонно капризным. Смирившись с тем, что нам приходится выпрашивать у него по фотке в час, мы дошагали до вокзала и купили билеты уже до Портбоу (первая станция в Испании, соответственно). Дальше билеты до нашей Пинеды нужно было покупать уже в Испании.
В обратном пути интервал между пересадками в Перепиньяне и Нарбоне был уже примерно в 20 минут, это не вызвало никаких тревог (есть время посмотреть на табло на платформе, сверится с табло в переходе и провериться на нужной нам платформе, глядя на морду поезда, где всегда написано название конечной станции); и вот мы возвращаемся.
Я смотрю за окно, и в первый раз в поездке мне не хочется ни слушать музыку, ни спать, ни читать, я думаю о том, что Испании придется здорово меня удивить, чтобы мое мнение о ней изменилось. Впереди у нас запланированная поездка в Барселону, тоже с ночевкой, чтобы прочувствовать город, и может быть… Но вот опыт подсказывает, что после моего Питера большие испанские города как-то вряд ли смогут поразить мое воображение.
Портбоу. Готовлю документы на проверку (опять граница, кто бы мог подумать!), отсчитываю деньги на обратный билет и стараюсь послать свой опыт к черту.
Впечатления: не хотелось уезжать и больше нечего добавить.
ДЕНЬ ДЕВЯТЫЙ, ДЕСЯТЫЙ. БАРСЕЛОНА.
К этой поездке мы готовились осознанно, памятуя спонтанную поездку во Францию с двумя зубными щетками и книжкой в багаже. Так как дорога была недальняя (примерно час в электричке), то книжку мы выкинули нафиг. В общем, поехали, взяв только зубные щетки.
Путь электрички в Барселону проходил вдоль линии пляжа, а пляжи в Коста Брава хорошие, но скучные, поэтому я незаметно уснула. Нужная нам станция «площадь Каталонии» оказалась в подземном тоннеле, разделенная с метро переходом (это было очень непривычно, можно сказать, электричка и метро – вместе). В общем-то, меня в Барселоне интересовали две стации: Catalunya (так как там начинался Готический квартал) и Espanya (площадь волшебных фонтанов). Их разделяют 4-5 станций метро (смотря по какой ветке ехать), поэтому мы решили остановиться на ночь в Готическом квартале, в 2-х минутах от метро, в переулке центральной улицы Рамбле. Отелей там много, любой звездности.
Естественно, первое, что захотела посмотреть Ника – это был музей Пикассо. По карте мы нашли его практически без труда (в Испании очень поставлен сервис для туристов: достаточно найти на указателях пометку «i» - смело двигайте туда, там и карты, и помогут найти все, что нужно, и маршрут подскажут). Невообразимой вонью смутили улочки старого города Ла Рибера, ведущие к нему, а очередь к музею просто повергла нас в шок.
- Ну бы его нафиг, этого Пикассо, - выразила наше общее мнение Ника.
Нет, конечно, очень бы хотелось, но становиться в хвост этой анаконды и топтаться до вечера в ожидании конца этой змеи, не было ни малейшего желания. Поэтому мы развернулись и поехали в парк Гуэль, смотреть бессмертные творения Гауди. К этому парку много входов, все снабжены эскалаторами
В парке Гуэль видов хватает: великий художник, мне показалось, был немного зациклен на панорамах. Бесконечные дорожки парка, утаскивающие ввысь бедного уставшего туриста, не стоят того вида, который перед ним откроется после получасового подъема. Но, возможно, я ошибаюсь. Множество людей сидели на площадках «панорамных видов», то ли любуясь, то ли при смерти.
Скорее всего - я ошибаюсь, не сложилось у нас с Гауди понимание прекрасного, не повергли меня и в дальнейшем в восхищение ни пряничные домики, ни дом без углов, ни знаменитая Саграда Фамилия. Все эти здания показались мне какими-то нелепыми нашлепками на улицах города, не имеющего лица. В общем, опыт не пошлешь.
К девяти вечера едем на площадь волшебных (поющих) фонтанов. В огромной толпе занимаем, как ни странно, удобные места. Ждем того, ради чего, собственно, остаемся ночевать в Барселоне (шоу оканчивается позднее, чем уходит последняя электричка). Начало вроде как неплохое, потом два часа - повторенье фигур фонтана под разную музыку. Я рассказываю Нике о том, что было в моей жизни под каждую из этих песен, дочка откровенно скучает. Прошу ее дождаться «Барселону» в исполнении Меркюри и Кабалье. К тому времени подсветка меняет вид фонтана, но… Помнится, я видела такое в Петергофе лет 5 назад. Поэтому мы просто слушаем гениальные голоса и уходим.
За полночь возвращаемся на Рамбле, дружно решаем поесть сладкого, чтобы хоть как-то скрасить сегодняшний день. Раскладываем карту, и вдруг я понимаю, что моя мечта - поездка на гору Монсератт - после увиденной Барселоны как-то вдруг потеряла для меня свою значимость. Решаем ехать на Тибидабу, парк аттракционов (беспроигрышный вариант), гуляем по улочкам, общаясь с людьми (Ника развивает английский, а я - пантомиму), фиг знает во сколько возвращаемся в отель (главное – дозвониться до сонного портье) и заваливаемся спать.
На следующее утро завтракаем в отеле и едем в Тибидабу. Американские горки в Питере на Крестовском острове – это просто невинные горочки по сравнению с этими же горками в Тибидабу: весь путь проходит на огромной высоте над пропастью, сбоку от скалы (о том, что на этот аттракцион нужно идти через аптеку я подумала в самом начале, без памперсов и валидола кувыркаться на такой высоте – верх неподготовленности!). Следующим номером было какое-то подобие нашего «Чертового колеса», не меньшей высоты, только с двумя люльками, прицепленными на противоположных сторонах. После американских горок мне было уже все равно, как умирать, и я обреченно залезла в одну из них следом за Никой. Начался методичный подъем до верхней точки, одной из самых высоких в Барселоне. На самой верхотуре что-то щелкнуло, и люлька остановилась, раскачиваемая ветрами, мы застыли, вцепившись в бортики.
- Мама, только не молчи, я прошу, - Ника стоит напротив и смотрит на меня, не отрывая взгляд темных глаз, превратившихся в блюдца.
И вот я начинаю нести какую-то чушь про то, как красиво вокруг, рассказываю о том, что я вижу и как это здорово, я никогда так высоко не забиралась и бла-бла-бла. Посадка внизу проходит за считанные минутки, но там, на противоположной стороне, на высоте, они кажутся вечностью. Наконец-то что-то щелкает, люлька начинает двигаться, заваливаясь на один бок.
- Я сейчас смещусь немного, и она уравновесится, - успокаиваю я полные ужаса, огромные глаза напротив и делаю шаг в сторону.
Люльку сразу же перекашивает уже в другую сторону.
- Стой где стоишь! – вопит Ника, - Не надо ничего уравновешивать!
Мы замираем, но спуск, конечно, легче, чем подъем, и на долгом обратном пути Нике даже удается пощелкать фотиком вокруг себя. Правда, следы от ногтей на ладонях сойдут только на следующий день. Таким нам и запомнится Тибидабу: страшно красивым.
Обратно в Барселону мы возвращаемся практически местными жительницами, за нами пристраиваются туристы, обсуждая между собой: «Они все знают, поехали за ними»; мы просто возвращаемся обратно по схеме: автобус 111, фурникулер, лифт вниз на поезд и метро. Причем не удержались: проехали весь путь «зайцами» - не успевали купить билеты, а мы опаздывали, у нас впереди еще был шопинг, а это дело долгое (самое главное было успеть на последнюю электричку в Пинеду). Пошли мы по приглянувшейся нам еще в первый день Av. Portal de L,Angel. Ну, шопинг – занятие утомительное, но приятное в любом городе. Порадовали хорошие скидки,заодно мы поменяли и фотик, купив такую же Соню, только другого поколения. Долго мы размышляли: как добить старый фотик, принесший нам столько мучений и запоровший такие классные фотки. Скинуть с горы – показалось мало, выкинуть в море – слишком легкая смерть. Решили привезти домой и разбить молотком (в связи с тем, что в Испании молотка не было).
Обратно в Пинеду вернулись, как домой (оттюнингованные Ахтари – так назвала наш тихий, провинциальный городок Ника).
На обратном пути у электричек Renfe подлетает мужчина: «Сеньора, пор фавор, трен Бланес?»
Смотрю на него, улыбаюсь: «Нет, нет, поезд на Бланес будет следующим».
- Ой, спасибо…
В эту ночь Ника уснула в новых лаковых босоножках на шпильках, уложив в чемодан кучу нового шмотья и обнимая новый фотик, а я до полуночи сидела на балконе, курила, глядя на море, горы и пыталась понять: почему же мне так не нравится Испания?
Впечатления: наверное, с городами и странами отношения складываются так же, как и с людьми. Нравятся не за что-то, а потому что просто нравятся; в душу западают не потому что хотят этого, а потому что попадают прямо туда, сами, без усилий и стараний. Испании, прямо скажем, не повезло попасть в число стан, куда бы я хотела вернуться.
4 ДНЯ ДО ОТЪЕЗДА.
Ну, наконец-то настало время «плавленых сырков» и превращения в «курочек гриль».
- Ага, счаз! – испанская погода решила совершенно иначе.
Первый день лил дождь, ночью началась гроза. Второй день небо насупилось с утра, но, видимо, исчерпав годовой запас осадков за дни нашего отпуска, ничего мокрого выдавить из себя не смогло, и мы смогли немного поваляться на пляже и даже покупаться. Но на третий день откуда-то нашелся резерв воды, дождь зарядил с утра и к обеду под окнами весело журчали ручьи. Две кепочки, которые нам впихнули прямо перед отъездом, дабы мы не получили солнечный удар в жаркой Испании, сиротливой насмешкой висели на дверце шкафа. Жаль, что никто не подсказал нам взять с солнечную Испанию пару зонтов.
Зато последний день был прекрасный: ясное солнце на небе без единого облачка с самого утра, совершенно прозрачное сине-зеленого цвета море с шикарными волнами, на которых так здорово качаться! Соленая-соленая вода, которая так свободно держит на поверхности (правда, Ника как бы намекнула, что я вообще нигде тонуть не должна… Это ее и в этом море все равно ко дну тянет, человек она сильно хороший, в отличии от некоторых, которые не тонут). Вернулись мы в номер только после обеда и ужаснулись: курочки, кажется, пережарились, скорее даже ошпарились.
В общем, ничего мы тут с погодой не поняли, дикая она какая-то оказалась, неправильная для курорта.
Впечатления: в день отъезда мы вдруг заметили, что очень привыкли к нашей тихой и по-деревенски милой Пинеде де Мар с замечательным широченным пляжем мелкого песка, полной очаровательных неформалов непонятно какой культуры, покрытыми замысловатыми татуировками, проколами в самых непредсказуемых местах и ирокезами всех цветов радуги. Причем очень колоритно смотрелись парочки лет так за 50, она – со стрижкой малинового цвета, в короткой мини-юбке и гадах, он – в клепаной жилетке, в берцах и зеленым ирокезом, идущие за ручку, а глаза у обоих – добрые-добрые. Мне их будет не хватать, честное слово, так я к ним привыкла!
Вот как-то так. Если бы наш отпуск был короче на неделю, он был бы испорчен окончательно и бесповоротно. А так – все неплохо. В море монетки бросать не стали.