Ну, вот, я несколько задержался на своей персоне, но дело, конечно, не во мне, а в том, что есть на земле человеческие человеки, щедро отдающие свое добро всем, кто в нем нуждается. Каким же ярким примером такого человека была Марочка.
Обо всех ролях, сыгранных мной в театре, писать невозможно. Посему я остановлюсь на тех, где появляется что-то новое в моей работе или люди, о которых всегда хочется вспомнить.
Ирочка Судакова, заочно закончила режиссерский факультет ГИТИСа по классу Петрова и начала работать в театре в качестве режиссера. С ней у меня были две встречи. "Багровые облака" Погодина, где я осваивал еще одну новую народность - это был башкир.
На сей раз я не пошел в Ленинскую, а направился в общежитие студентов-башкиров. Не однажды я посещал их. Сделал еще новый акцент, и самое дельное, - я записал на их языке слова и музыку национальной песни, которую и демонстрировал в спектакле. Тогда еще мой вокал неплохо работал, и я выполнял ее с большим диапозоном от басовых до высоких нот, последние пел фальцетом. Это было достижение.
С Ирочкой я работал спокойно и удовлетворенно. Она хороший человечек. А прелестной партнершей у меня опять была Люда Скопина.
Второй работой с Судаковой был спектакль "Угрюм-река" - там я изображал стихийно темпераментного Ибрагима-оглы. Этот масштабный спектакль в свое время принес много добра театру. Прошел он много-много раз. Всегда с аншлагами. Хорошим партнером у меня был тогда Аркадий Толбузин, игравший Прохора. При моем активном содействии Аркадий был принят в театр и, имея великолепную внешность и незаурядный темперамент, он довольно быстро занял ведущее место в труппе. Был активным общественником, любил организовывать вечера отдыха, шахматные турниры. Между прочим, в то время я был чемпионом театра по шахматам. Оставались еще от юности навыки в этом отношении. А уж когда потом появился в театре музыкант Алик Мишурин, я скатился на второе место, ибо Алик имел первую категорию.
Аркадий также успешно пошел в киноматографе и .... как говорится, головокружение от хорошего заработка, чрезмерное употребление алкоголя, в результате первый инфаркт, второй и смерть. В 52 года ушел из жизни этот красавец мужчина. Обидно. Жизнь жестока и порой очень обижает людей. Вернее не жизнь, а сами люди становятся жестокими и обижают друг друга. Обидно! Ведь были, есть и будут хорошие люди, они создают прекрасное и по-братски делятся своим добром. Люди, которые не пакостят окружающий мир, бережно сохраняют чистоту! И еще раз обидно, что рядом с ними живут мусрщики и заваливают вокруг завистью, предательством и нашептыванием на рядом живущего.
Почему Судакову надо было покинуть наш театр?! Ведь он направил его по верному профессиональному пути. Кто это сделал?! Кто виноват?! Кто тут намусорил?!
Не хочу тут категорично утверждать, но полагаю, что это было опять же делом тех же грязных рук, что убрали Петрова. Ничтожество им имя!!
Хочу отвлечься от театра на свою другую сторону жизни. Моя репутация руководителя самодеятельности стала положительно оцениваться в руководящих общественных кругах в этой области. В один прекрассный день неожиданно раздается телефонный звонок.
"Говорят из МВТУ им. Баумана. Игорь Алексеевич, мы очень заинтересованы, чтобы Вы взялись за руководство нашим театральным коллективом".
-"А кто со мной говорит?" - спрашиваю я.
-"Директор Дома культуры института Тупицин".
-"Уважаемый товарищ Тупицин, благодарю Вас за доверие, но, к сожалению, в данное время я руковожу двумя коллективами, да и работа в театре, которая фактически занимает все мое рабочее время. Но если хотите, могу порекомендовать достойного человека".
Я имел ввиду Володю Попрыкина, но когда ему я сказал об этом, то Володя выразил желание принять это предложение, но совместно с Марочкой, ибо в театре у него была большая нагрузка.
Мы сообщили об этом Тупицину. Он охотно пошел на этот дуэт и, мало того, даже выхлопотал две ставки руководителей.
Таким образом, Володя с Марочкой, начали свой интересный и содержательный путь в Бауманском институте. Марочка, естественно, поездки свои во Фрязино закончила и была очень довольна, ибо атмосфера в институте была очень приятная, а самое главное, что Тупицин Константин Иосифович оказался чудесным человеком.
Обаятельный, деловой, умный и во всех отношениях - человек.
А я продолжал работать в банке и еще в одном инженерном учреждении. Для концертных программ делал всевозможные инсценировки, с чего началось мое увлечение литературно-драматургическое, - потом я буду делать уже полнометражные инсценировки.
Но, конечно, основная работа в театре забирала основные силы творческие и все больше затягивала в поиски актерского мастерства.
Любопытная и неожиданная была у меня встреча с режиссером Бенкендорфом. В спектакле "Тростник на ветру" я играл старейшего грузина вроде с философским уклоном. Грим был у меня очень интересный, - он и повел меня к завершению работы над образом, а репетиции шли необычно. Это шло от манеры работать Бенкендорфа.
Он прекрасно знал, чего он хочет от моего героя и от меня, актера, но не высказывал мне этого, а как-то очень осторожно и хитро ждал от меня самостоятельного хода. И у нас создались отношения, я бы сказал, с подтекстом, которые привели к желаемому результату.
Мне было жалко, что этот режиссер не задержался в театре.
В это время пост главного режиссера уже занимал В.А.Гольдфельд. С его режиссурой у меня связано 6-7 ролей. Я не очень принимал его режиссуру, но она была для меня интересной. Но одно его качество я всегда ценил очень высоко. Это распределение ролей. Делал он это верно, без учета личных взаимоотношений. И только в одном случае он поступил неточно, когда коснулось назначение на роль актрисы Кузнецовой.
Она, правда, была удивительно хороша, он был ею очарован и принимал это за актерское дарование.
К сожалению, он ошибался. Жизнь подтвердила это.