С украинского http://www.proza.ru/2010/03/26/583
Твои недели длинные, как месяцы. Это потому, что они вмещают столько событий и впечатлений. А еще, наверное, потому, что дневной сон увеличивает сутки вдвое, и все, что случилось утром, было как будто вчера. Вот и сейчас после сладкого сна, наспех одевшись, я выбегаю в сад. Это ничего, что ранняя весна и еще холодновато. Вчера дедушка обещал соорудить мне качели. И вот они свеженькие-новенькие висят между двух столбов. Я забираюсь на сидение и начинаю раскачиваться. "Гойда - гойда - гойда-ша – где – кобыла – там – лоша!" (лоша - жеребёнок, гойдати - раскачивать. Пер.). Тело наполняется щенячьей радостью. Я смеюсь, мои глаза распахнуты настежь этому туманному вечеру, этим капелькам влаги, которые висят на вишнях и яблонях. Земля влажная, она пахнет жизнью, что в ней пробуждается.
Пока я спал, прошел дождь, который смыл остатки снега по бокам каменной дорожки. Я сижу на качелях и вспоминаю, как позавчера мы ходили с подружкой пускать кораблики по ручью, который гнал из оврага талую воду. Я люблю вспоминать, закрыв глаза, чтобы листать цветные картинки своего недалекого прошлого. Вот и это наше приключение с корабликами такое красочное и радостное. От солнца ручей стал лучезарным, по его бокам еще лежит кое-где ноздреватый снег, но он мягкий и почти не холодный для наших разгоряченных, красных ладошек, которыми мы нагребаем его, чтобы запрудить ручей. Мы пускаем кораблики наверху, около оврага, а потом бежим вниз за ними. Вот наши две бумажные бригантины вырвались на простор плотины и замедлили ход, здесь они подплывают к узенькому проходу и плывут дальше к реке... Мы сопровождаем их, пока они не доплывают до устья ручья и не впадают в паводковый поток, который понесет их до самого Днепра.
Как хорошо, что наши кораблики такие крепкие. Они сделаны из вощеной бумаги, которую дедушка выделил нам с Таней для открытия судоходного сезона. Их мудрая конструкция – тоже изобретение деда. Дед, я тебя люблю! Я тебя никогда не забуду! Когда-нибудь я узнаю, что был чуть ли не единственным человеком в твоей жизни, которого ты по-настоящему любил. Конечно, ты еще любил свою маму, мою прабабушку Оксану, которая пережила тебя на шесть лет и умерла в год рождения моей дочери. Дед, я буду любить тебя всегда. Я благодарен тебе за твою любовь, которую ты никогда не скрывал от меня. Я не буду плакать на твоих похоронах. Ведь взрослые мальчики никогда не плачут. Но позже мои слезы с лихвой покропят память о тебе, только об этом будем знать только мы с тобой. Все это будет потом. А сейчас у нас с тобой впереди долгая жизнь. По крайней мере, она должна быть длиннее, чем у рыжебородого прадеда Григора, которого ты похоронил в прошлом году.
Какая же все-таки мама хитренькая. Сегодня я узнал, что Славка Рафальский только на месяц старше меня, а в школу пошел. А моя мама, которой я так верил, сказала, что детям, которым не исполнилось на первое сентября семь лет, в школу ходить не разрешают. Где правда? Все мои друзья в школе. А я гуляю здесь у деда с бабой и жду её. Мне нравится её ждать. Она у меня такая хорошая и очень похожа на деда. А ещё она мне читает книжки. Многие из них я уже знаю наизусть, но всё равно люблю слушать, как она их читает. Вчера сказала мне, что хватит лениться и пора самому читать, потому что мне уже семь лет, а буквы я знаю ещё с пяти. Легко сказать "учись читать", а как? Как сложить эти отдельные буквы в слова? Надо спросить у отца, он - мастер учить. В прошлом году папа научил меня придумывать сказки. Теперь это моё любимое занятие – листать книжки с картинками и альбомы и придумывать разные истории. Правда, на прошлой неделе у меня из-за этих историй были неприятности. Сашка, сосед мелкий, меньше меня на два года, пересказал своей маме мою историю об аборигенах Сатурна и Юпитера. Не знаю, каких "химиных кур" он ей наплел, но она рассердилась и попросила мою маму, чтобы я не волновал больше её малыша подобными фантазиями. Выслушав мой рассказ о жителях других планет, мамочка не нашла в нём ничего страшного, но посоветовала Сашке свои сказки не рассказывать. Я так и сделал, правда, это всё равно не уберегло Сашу от безумия, когда он стал взрослым.
Я ещё не знаю, что буду всей душой благодарен маме за то, что она мне подарила лишний год детства. Моих друзей сегодня наконец отпустили из противной школы. Они особенно не распространяются, какое в действительности попадалово эта школа. Может, не хотят заранее огорчать, а может, они уже успели стать малолетними циниками и злорадно ждут, когда я сам угожу в эту мясорубку детских мечтаний, талантов и казнённых сил. А может, они завидуют моей свободе. Все-таки не так много ребят моего возраста умудрилось не познать радости детского садика. Большинство моих сверстников выражали кто молчаливое, а кто многоречивое сопротивление, которое ярко и лаконично обнародовал мой сосед Петька: "Ну я же не хоччччуууу в детсадик».
Я люблю чайные розы, их особенный запах, их нежно-розовый цвет. Я обожаю их после дождя. Когда капельки скатываются по бархатным лепесткам. Я люблю лопухи, они у нас в дальнем углу сада особенно раскидистые. Кажется, мама их специально выращивает ради чудодейственных корешков, но мне нравятся не корешки, а огромные листья, под которыми можно спрятаться, когда мы с друзьями играем в гляделки. Это моя любимая игра. Я в ней непобедим. Все щурятся, кроме меня. А ещё я лучше всех лазаю по деревьям и только один раз упал, да и то не с высоты, а так, поскользнулся в самом начале восхождения на явор (белый клён. Пер.). Но об этом никто не знает. И почти не ушибся. Синяков не было, так что маме повезло – ей не пришлось падать в обморок.
На самой верхушке самого высокого дерева я могу сидеть долго-долго. Сидеть и мечтать. Я не мечтаю стать космонавтом. Я слишком взрослый в свои семь лет, чтобы мечтать о нереальном. Я хочу стать пилотом сверхзвукового истребителя. Я ещё не знаю, что именно он намерен истреблять, но точно знаю, что он летает очень быстро. Мне рассказывал об этом дядя Коля, Славкин папа. Он недавно вернулся с орденом с какой-то таинственной войны. Там он сбил несколько вражеских самолетов. Я это подслушал из разговора родителей. Он мне рассказывал только о сверхзвуковых скоростях. Я ещё не знаю, что это такое, но уже влюблен в эти скорости, в это безграничное небо. Дядя Коля фанатично предан своей профессии, а его сын Славка не хочет быть летчиком. Он невнимательно слушает папины рассказы, потому что хочет стать клоуном и, когда старший Рафальский в отпуске, они не вылезают из цирка.
Ну вот, и свершилось! Я научился читать. Каким-то чудесным образом слова таки состояли из букв. Меня прорвало, и я прочитал сегодня книгу "Тили-бом! Тили-бом". Здорово автор сообразил представить противопожарную агитацию. Хорошие рисунки, хорошие стихи, которые в итоге превратили меня из слушателя в читателя. Ну всё, теперь меня не остановишь. Я уже наметил себе толстенную книгу "И один в поле воин". В ней мало картинок, но имя автора – Юрий Дольд-Михайлик – меня почему-то завораживает. Ну хорошо, я ещё немножко потренируюсь и обязательно прочитаю эту толстенную книгу. Я прочитаю много книг, может даже больше мамы, которая читает их запоем.
Скоро в школу. У меня уже есть ранец, он так вкусно пахнет. Я каждый день перебираю учебники, у них тоже особенный запах. У меня новенькая школьная форма, я уже несколько раз её примерял, когда родителей не было дома. Она синяя. Мама купила мне к ней синий берет. Мне нравятся береты. Потому что их носит мой любимый Мурзилка.
Меня немножко страшит школа. Там много детей, я не привык к такому их количеству. Несколько раз, когда я приходил с мамой к ней на работу, в школьную библиотеку, этот страшный шум и детский топот на переменках меня неприятно поражали. Но что поделаешь. Когда тебе семь лет, пора идти в школу. Надо учиться, если хочешь стать лётчиком.
***
Фото из Интернета