А моя болезнь - глаукома - прогрессировала. В то время я еще не знал о существовании такой болезни и, конечно, не подозревал ее у себя. Сильные боли в области правого глаза и всей половины лица и головы изнуряли меня и несколько пугали,ибо во время таких приступов я терял зрение на правый глаз, а он у меня был рабочим, ибо имел 100% зрения. Левый же с детства у меня был отсталый и имел остроту зрения всего 10%.
Обратился к врачам, вплоть до знаменитого тогда в Москве профессора Ченцова. "С глазом у Вас все впорядке, лечите свой тройничный нерв", - сказал он.
Четыре окулиста не обнаружили у меня тогда глаукомы. Начали лечить меня от воспаления тройничного нерва. И оказалось впоследствии, все применяемые средства мне были противопоказаны.
А тем временем в банке я выпускал спектакль "Фешка". Сюжет пьесы говорил о том, как великолепный врач-окулист, женщина, исцеляет от слепоты девушку. Этот факт был взят драматургом из жизни, где врачом была Евгения Михайловна Иванова, работавшая в глазной больнице на ул.Горького в Москве.
И вот как бывает в жизни - необыкновенное совпадение. В одно злосчастное утро проснулся я почти слепой. Правый глаз обсолютно ничего не видел, а левый еле-еле давал возможность передвигаться. Обычно после таких приступов зрение ко мне возвращалось через некоторое время, но на сей раз глаз погас окончательно. Марочка вызвала участкового врача, на предмет больничного листа по поводу затянувшегося приступа воспаления тройничного нерва. Пришла врач - Простикова. "Какой тройничный нерв, у вас типичная глаукома, немедленно в больницу".
И повела меня МАрочка на ул. Горького. Дежурный врач осмготрел и тут же оставил меня в больнице. На следующий день я был прооперирован. Оперировала меня Евгения МИхайловна Иванова. Как говорили про нее и в жизни, и в пьесе - золотые руки.
Первые дни лежал я с забинтованнными боими глазами. Здоровый глаз надо было тоже закрыть во избежание какого-либо движения глазами, ибо для больного глаза нужен был абсолютный покой. Ночью ко мне была приставлена сестра-сиделка и следила, чтобы я был в положении полного покоя. Дня через три-четыре во время обхода врача мне больной глаз открыли и спросили, что я вижу. "Ничего!" - ответил я и погрузился в страшные мысли. "Ничего, Игорь Алексеевич", сказала Евгения Михайловна, - зрение должно вернуться".
И тут же мне поведала, что мои банковские питомцы атакуют ее ежедневно беспокойными вопросами и рассказали ей о нашем спектакле, в котором речь идет о ней.
Вскоре, на очередном осмотре, я увидел белый халат и шапочку Ивановой и с восторгом сказал ей об этом. Со здорового глаза повязка была снята, и я уже смог двигаться и действовать нормально. С этого момента мой отсталый глаз стал понемногу увеличивать свой процент зрения. А в правом с каждым днем увеличивалось поле зрения. Иванова очень часто приглаша меня к себе в кабинет и демонстрировала меня своим многочисленным ученикам.
Она говорила об исключительном случае скрытой глаукомы, которую даже большие специалисты не могли обнаружить, и только участковому врачу-терапевту удалось ее обнаружить, ибо наблюдала больного во время приступа.
Наконец настал день выписки из больницы. Встречали меня, конечно, Марочка, которая в течение всей моей болезни потратила столько здоровья от беспокойства и отдала мне столько ласкового внимания. Память об этом всю жизнь сохраняю в своей душе. Пришли встречать меня и мои банковские питомцы. Чуть ли не всем коллективом и, конечно, с цветами для меня и для Евгении Михайловны, которую пригласили на нашу премьеру "Фешки".
Через несколько дней премьера состоялась в клубе финансов. Все получилось очень трогательно и торжественно. Мы с Марочкой смотрели спектакль из зрительного зала. Иванова сидела рядом с нами. Все, конечно, волновались - и на сцене, и мы в зрительном зале. Наконец финал, аплодисменты и выходит на авансцену староста коллектива Надя Горизонтова и сообщает зрителям вкратце историю моей слепоты и великолепную историю врача Ивановой, которая, мол, присутствует в зрительном зале, - и пригласила нас на сцену.
Невозможно описать триумфальные аплодисменты и возгласы зрителей. Иванова жестом остановила зал и сказала необыкновенно теплые и сердечные слова благодарности. Сказала, что сегодня она счастлива. Был счастлив и я, а Марочка не раставалась с носовым платком.