Когда меня, 21-летним, зачислили в штат республиканской газеты «Культура і життя» (УССР), сразу получил довольно трудное задание – освещение Всесоюзного фестиваля «Киевская весна».
В столицу съехались тогдашние звёзды разных форм и жанров музыкального искусства СССР. Мероприятий – десятки, не только концерты.
По ещё не минулому юношескому максимализму, решил начать сразу с главной фигуры фестиваля – народной артистки СССР, Героя соцтруда, лауреата всяческих госпремий Людмилы ЗЫКИНОЙ, всенародной любимицы. А раз так, то и материал будет привлекать одним лишь именем русской певуньи.
Главное дело – пробиться к такой величины звезде. По знакомству, в Укрконцерте дали номер телефона лучшей в то время гостиницы Киева с одноименным названием – «Киев». Трубку снял, как я догадался, муж Людмилы Георгиевны – Виктор Гридин. На редкость быстро договорились. «А приходите прямо сейчас, – предложил он, – мы уже не спим». Было 11 часов утра.
Через полчаса я уже стучал в двери их номера.
Волновался я страшно, стараясь держать себя в руках, чтобы голос не дрожал. Только было открыл рот для приветствия, как услышал от примадонны:
– А чего это ты такой зелёный? Сейчас пойдём завтракать. Поговорим потом.
Людмила Георгиевна меня дополнительно шокировала ещё и своим «домашним» одеянием – была в батистовой белой распашонке с кружевами и… джинсах.
План проведения интервью, разумеется, рухнул. Зато появился новый, по инициативе самой Людмилы Зыкиной.
Втроём спустились в специальный зал ресторана, где за одним столом посчастливилось завтракать с такими деятелями советской культуры, как Тихон Хренников, Александра Пахмутова, Тамара Синявская и Муслим Магомаев. Завтрак назначен был столь поздно из соображения, что концерты заканчиваются чуть ли не в полночь (популярных исполнителей зритель пытается задержать на сцене как можно дольше), а по обыкновению артисты просыпаются к полудню. Странно было, что такого ранга люди не запросили доставить завтрак им в номер. Потом понял, что они просто хотели пообщаться друг с другом – когда ещё выпадет такая возможность! Разговоры их тоже остались в моей памяти.
Поднявшись в номер, мы расположились рядом на диванчике, куда присесть мне указала жестом Людмила Георгиевна. Против разговора при включённом диктофоне она не возражала. Гридин во время беседы то слушал, то высказывал короткие суждения, то вставал, выходил на балкон покурить. Интервью длилось более часа.
Ключевая тема – фольклор на эстраде. Особенно раззадорил я певицу, указав на противоречие между определённой импровизационностью некоторых образцов народно-музыкального творчества и точным, по нотам, воспроизведением номеров концертной программы, даже тексты которой «литуются» (утверждаются советской цензурой под названием Главлит). Зыкина категорически была против моего утверждения: «Каждый раз у меня любая песня получается по-новому. Порой сама удивляюсь. А ещё ведь есть плачи, голосения – без импровизации они не существуют. Рождаются во время исполнения». Спорить я не стал. Спросил только, есть ли образцы этих жанров в её репертуаре. «Приходи сегодня на концерт – услышишь», – был ответ.
Забегая вперёд, сообщу, что статья вышла с подписью «Людмила Зыкина, народная артистка СССР» – как автора . В такой форме текст стал компактным, без моих вопросов, а Людмила Георгиевна позволила даже не показывать ей черновик.
Почувствовав её расположение, я осмелился предложить ей для репертуара или записи в студии две мои песни. Благо, в номере стоял хороший инструмент – пианино фирмы "August Foerster", да ещё и в рабочем состоянии, даже настроенное, в чем убедился, присев к клавиатуре. Обе песни были на украинском языке. Я не случайно предложил эти, так как Людмила Георгиевна часто исполняла якобы украинскую народную «Чом, чом, земле моя» (авторство - Константины Малицкой, сочинившей песню в начале ХХ века).
Как умел, пропел оба своих опуса. К моей радости, она похвалила. Сказала: «Оставь клавиры, пригляжусь». Особенно ей понравилась песня о материнской любви. Ушёл я окрылённый: и материал для газеты «накопал», и, по меньшей мере, одну песню пристроил.
Вечером во Дворце культуры «Украина», лучшем концертном зале республики, прозвучала моя песня, трансформированная гениальной певицей в «плач по матери». Это была импровизация на тему стихов и мелодии. Слушателя шокировал эстетический разнобой: не сразу можно было осознать, что имеешь дело с произведением искусства. Это словно голосила простая русская женщина, но не у гроба, а на сцене. Яркий образец импровизации как формы бытования фольклора. Но какой импровизации! Зал невольно рыдал вместе с певицей, ей аплодировал стоя. Людмила Георгиевна объявила, с прищуром вглядываясь сквозь свет рампы: «Вот где-то среди вас сидит автор темы, – и назвала мою фамилию, – выйди сюда, Юрий!». Но я, разумеется, прилип к креслу. Так и не оторвался до конца концерта. Благо, после «плача» стали выносить охапки цветов, и Людмила Георгиевна про меня забыла.
В этом же месяце мы с моей женой, кандидатом искусствоведения, светлой памяти Ритой Кулик посетили Москву. По приглашению четы Зыкиной и Гридина, побывали у них дома и в офисе Государственого академического русского народного ансамбля «Россия», ныне имени Л.Г. Зыкиной.
Запомнилась шутка незабвенного Виктора Фёдоровича. «Рекомендую: моя жена Люда Зыкина», – представил всемирно известную певицу Рите Кулик, сразу расплавляя лёд возможной напряжённости.
Сейчас Ансамбль "Россия", по некоторым сведениям, остался без помещения. А тогда, в конце 80-х, располагался в прекрасном доме с репетиционным залом, если не изменяет память, - на Фрунзенской набережной.
Примечание: репродукция с CD «Людмила Зыкина. Лучшие песни. 2000 г.»
Юрий Токарев.
20 августа 2011 г.
Для примера: http://www.youtube.com/watch?NR=1&v=BqF0ei8ICuM