Невесомая прозрачность неба вдруг растворилась и заполнилась солнцем. Сразу стало ярко и радостно. За рекой зазвонил церковный колокол. Народ потихоньку потянулся на воскресную службу. Сегодня первый Спас. Святят мёд и мак. К обеду село погрузилось в праздничную ленивую полудрёму. Мы вышли из дома, пошли по тропинке в лес, потом почему-то свернули, поднялись на горку к домику, где уже несколько лет никто не живёт. Зимой, когда нет листвы и пейзаж пуст, мы видим его из окна, но только крышу. Сейчас он увит, как спеленат, виноградом, который когда-то посадила рука хозяина. Супруги работали где-то на Печоре, потом вернулись. Взрослые дети остались жить в России. Они не могли. Тянуло в деревянную хийжу, построенную вдвоём, собственными руками. На чужбине им часто снился разлогий и широкий в объёме орех около дома и этот виноград.
Дом, где никто не живёт, волнует загадкой и вместе с тем отпугивает. Окна смотрят на село пустыми глазами слепца. Там, за пыльными стёклами, прислонились к раме покинутые предметы: лампа, коробка, просто не разглядеть что… У входа в пивницу (подвал) брошено ведро, к дверям прислонилась поломанная луйтра-лестница. Кусты смородины, малины, пучки разросшейся, местами кем-то скошенной крапивы…
Говорят, бабка жила с дедом душа в душу. Авторы пятерых детей, они растили их тяжко и в хлопотах и заботе о хлебе насущном не заметили, как прошла их собственная жизнь. Встал молодым, подоил корову, вернулся из хлева стариком. Летом они ходили в лес за лещиной и грибами, заготавливали на зиму дрова, варили самогон. Зимы здесь долгие, как полярная ночь, и снежные. Бывает, заметает под самую крышу. Вечерами старики пили самогон, грелись у печи и говорили о той самой жизни, которая теперь никуда не торопилась и медленно сочилась у них между пальцев. Потом старуха взбивала парны, и они ложились в постель. В окно светила во все глаза луна. Дед с бабкой прижимались друг к другу, слушали ночь и засыпали счастливыми.
Сначала ушла говорливая бабка, хотя по статистике…но это цифры, а у них - жизнь. Он остался один, сразу обветшал и посыпался, как теперь их собственный дом, который до поры до времени бережёт их тайны. Говорят, домик продан. Вот-вот сюда придут новые хозяева. Они теперь «на чехах», вернутся и начнут обустраиваться дорого и новомодно, как у других: этаж, много комнат, выстеленные неживыми покупными квадратами дорожки.
Дед не хотел жить и звал смерть. Он ушёл за бабкой очень быстро. Остался после них могучий орех, который каждую осень оббивают соседские мальчишки. Да ещё куст калины. Он горит долго, до тех пор, пока кто-то не оборвёт с него ягоды.
Осенью и зимой около домика светятся бегающие огоньки. Нам видно их снизу. Тогда муж крестится и говорит, что там живёт «непевне».