Соседушка

1.
Есть у нас в Заречье обычай устраивать для молодежи зимние посиделки с песнями и веселыми игрищами. Для этого выбирают просторную избу, хозяев отправляют к соседям ночевать, а сами под присмотром нянюшки остаются. Нянюшкой  назначают самую веселую бабу в селе, мастерицу и певунью отменную. Поначалу в горницу только девки заходят, каждая со своим рукоделием – кто прясть садится, кто вышивать ладится. Первым делом они друг перед дружкой умением своим хвалятся:
-Погляди, как у меня подол расшит. Стежки ровнехоньки, один к одному!
-Где ж ровнехоньки? Словно трава после бури - там выстелилась, а там торчмя стоит!
- Полно тебе! Это ты на свой подол смотрела, да с моим спутала!
-Нянюшка, рассуди!
-И правда, скажи нянюшка, у кого вышивка краше?
И так, пока все свое мастерство не покажут, не успокоятся. А как натешатся, давай песни веселые петь, малиновым звоном вечер провожать:

Говорил мне милый,
что я слаще меда
Говорил мне любый,
что знатного рода

А сам голый и босой
ни коня, ни воли!
Мне расплетенной косой
посулит недолю!

Только я лисою
напущу туману
Не играй со мною-
будешь сам обманут!

Ближе к ночи взгрустнут и хором затянут, да так жалостно, что на слезу прошибает:

Думы мои вороном
не кружите,
Сердце мое девичье
не язвите!

В небо за журавушкой-
грусть-тоска,
Под ноги муравушкой -
слез река.

Как ушел любимый мой
на войну
Так не слал мне весточку
ни одну!

Плакала березою
на пути,
Ты вернись соколиком,
прилети!
 
По ярам туманами
ходит страх,
Болью и обманами
мир пропах!

Только сердце верное
гонит прочь,
черны думы скверные,
злую ночь.

На рассвете солнышко
встанет вновь,
Запоет соловушка
про любовь!

Парни в тот час всё под оконцами ходят, выжидают. Только услышат, что девки в слезы ударились, так сразу и на порог - принимайте, мол, гостей с дарами богатыми!
-Каких таких гостей? – хмурится для виду нянюшка и ногой для пущей острастки притоптывает. – А ну, сейчас глянем на гостинцы ваши, может и ненадобно нам это!
-Как же не надо?! Али пироги вам не любы?
-Любы, любы! – кричат девки.
- Это еще глянуть надобно, с чем пироги ваши!
- С брусникой да с калиной, с грибами и рыбой, на любой вкус найдется! - нахваливают парни.
- Ладно, возьмем, - милостивится Нянюшка и, забрав дары, выставляет парней прочь:
- Ишь, чего удумали, за пироги вход купить решили! Мало этого! Дайте нам такой подарок, чтоб княжна обзавидовалась!
Парни потопчутся чуток, затылки почешут и скорехонько к Ждану, все знают, что лучшего подарка, чем новая байка, для посиделок не придумаешь. Уговаривают кузнеца долго и все с шутками да прибаутками, а он для виду отнекивается, положено так:
- Заходите, мол, вдругорядь, гости дорогие, некогда мне тут с вами разговаривать, дело стоит!
Соглашается только после того, как ребята отработать посулят, да пироги Ладе, жене его вручат – вроде откупного за мужа. Воротившись к девкам, выпихивают наперед кузнеца, даверяя ему самому с нянюшкой переговоры вести:
- С чем пожаловали? Неужто гостинчик с княжьего двора нашелся?
- Лучше, Матушка, много лучше! - кланяется ей Ждан. – Есть у нас байка, да такая, что сам Ярило заслушается и красно солнышко катить по небу забудет!
- Ой ли! Где ж такие байки водятся? Не у нас ли в лесу найдены?
- И в лесу собирал, и у ветра выпытывал, и у речки подслушивал, а теперь вам вот принес! Пустите в горницу старика обогреться да дружков моих не забудьте!
Тут девки начинают наперебой нянюшку уговаривать да уламывать, а та серчает на них шутейно: брови хмурит, грозным взглядом поглядывает. Только девки не отстают и она соглашается. Вот тогда самое веселье-то начинается: парни гоголем ходят, друг дружку подначивают, перед красавицами перышки распускают. А те и рады – к кому ластятся, а кого и на смех поднимают. Ждан с нянюшкой в сторонке сидят, ждут, когда молодежь угомонится. Как только затихнет чуток веселье, кузнец про сказку и вспоминает:
- А что, соколики, сказывать вам байку али как?
- Сказывай, дедушка, сделай милость!
- Будь, по-вашему, слушайте:
2. Ратмир

Был у князя дружинник нашенский, из Лисьего Кута родом, хороший мужик, справный.  Ратиться не боялся, но первый в драку не лез, за что его и свои и вороги уважали. Так уж вышло, что полюбилась ему Забава, дочь воеводы тамошнего, да и девке он по сердцу пришелся. Отец неволить ее не стал и по осени выдал замуж за любимого. Зажили они с Ратмиром, так нашего земляка звали, душа в душу. А как срок пришел, родила ему молодая жена дочку Белавушку, но недолго ею тешилась, занемогла бедная и к весне померла. Остался Ратмир один с годовалым дитятей горе мыкать. Если б не женина родня, то может, и не сдюжил бы. Еще год разрывался он меж домом и дружиной, а потом плюнул и к князю на поклон пошел:
- Отпусти меня со службы, князюшка! Не дело это – дитя на чужих людей кидать при живом отце, да и какой из меня ратник сейчас… Извелся я, жизнь не мила. Говорят, время лечит, а мне оно не помощник. Что ни ночь, то Забавушку вижу – сердце рвется!
- Жаль расставаться с хорошим воином, да только не могу я тебе отказать – не по правде это будет! Проси, что хочешь за службу верную!
- Благодарстую, князь! Беда будет, я первый на помощь приду!
- Знаю. Слово твое твердое, за то и ценю. Чем одарить тебя на прощание, говори.
- Подари мне коня из табуна заморского, что недавно в подарок тебе пригнали, уж очень по сердцу мне один пришелся – вороной с белой отметиной.
- Хороший конь, бери, и возьми еще двух на память обо мне!
- Благодарствую, князь! - поклонился Ратмир и вышел.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Пока вдовец наш в дорогу собирался, лето весну собою заступило.
Тепло тогда было, хорошо, едут они, дорогою птичек слушают, бабочки разве что на ладошку не садятся, веселят дитя малое. Так и не заметили, как домой добрались, а там уже все село вышло земляка своего встречать, была среди них и Малуша, матушка его старая. Стоит, плачет, Богов Светлых благодарит, что вернули сына, в битвах  уберегли, а уж как внучку углядела, так и вовсе от счастья речь забыла. Обняла ее, к сердцу прижала и все в маковку целует.
-Полно тебе, матушка! Еще натешишься вволю, веди нас в дом лучше!
- Конечно, сынок, прости меня старую.
С тех пор стали они втроем жить. Ратмир дом отстроил, хозяйство большое завел, а коней дареных - жеребца и двух кобылок – на развод оставил. Задумал он свой табун завести, наших двужильных лошадок с заморскими красавцами паровать, чтобы детки их и красу и силушку взяли. Надо сказать, что место для этого - лучше не придумаешь: стоит село на большом лугу, по которому несет свои воды Лисий Ручей. Чуть ниже, за полем, впадает он в речку Доченьку, образуя мелкое, но широкое устье. Мальчишки туда за щуками бегают – места, сказывают, дюже рыбные. Сразу за рекой лес, если по нему напрямик идти, то за полдня можно до Овражичей добраться, ну да речь не об этом.
Время шло, росла утехою для взрослых Белавушка, рос и достаток в доме. Ратмир все за конями своими, как за детьми малыми ходил – холил их и лелеял, да табун множил. Пары им сам подбирал, а почему так, а не иначе - того никому не сказывал, только жеребята рождались удалые, все как на подбор красавцы быстроногие. Но и на этом наш земляк не унимался, все выспрашивал, выискивал, где какие кони хорошие есть, а потом и сам туда – авось найдется что путное. Каких выменивал, а каких и покупал, видать хорошо денежек на княжьей службе скопил. Иной раз исчезнет, и нет его, долго так, а уж когда соседи заволнуются – куда кормилец пропал – вертается, да не один, ведет с собой десяток ладных невысоких лошадок. Видать, к самим степнякам за ними ездил, лихого не побоялся. Слава о дивном табуне Ратмира до города докатилась, а потом вернулась к нему купцами заезжими, что все сторговать себе коней думали. Только земляк наш дураком не был, цену своему товару знал и до времени продавать их не собирался.
Народ только диву давался, как мужик все один успевает - и с табуном управляется, и по хозяйству, и в поле, и дитя со старухою у него горя не ведали. А он, знай, на все вопросы улыбается - мол, соседушка пособил чуток! Лисий Кут село небольшое - на десять дворов всего, тут правду не утаишь, людская молва сразу вынесет. Только так и не вызнали люди, кто тот соседушка, что Ратмиру во всем помогает, уж и следили, и у дочки хитростью выведывали, думали, что по простоте все выложит, да только не вышло у них ничего. Так и жили, гадаючи.
Как-то по весне собрал Ратмир пятерку молодых коней и подался в город на ярмарку. Первым делом с князем повидался, показал ему лошадей:
- Выбирай любого, князюшка! Не обидь меня отказом!
- Славные у тебя кони, Ратмир! А вот тот гнедой двухлетка краше всех будет! Его и возьму.
- Благодарствую за честь, князь!
- И тебе, друже, за подарок благодарность моя! Ты лошадок на ярмарку привел али как? Может, уже сговорился с кем?
- Нет, не сговаривался, на месте уж буду купца искать.
- Тогда не ищи. Продай их мне, хорошую цену дам! А если еще такие есть, приводи - всех возьму!
Дал князь земляку нашему за коней правдивую цену, втрое выше, чем ему хитрые купцы предлагали. Уговорились, что он впредь только князю продавать и будет. Довольный Ратмир решил перед возращением родичей повидать и направился к воеводе. По дороге на ярмарку заглянул, гостинцев купил. Не успел он свернуть к нужному дому, как навстречу ему вышла… Забава. Вдовец наш так и замер, стоит, словно в рот воды набрал, только глазами дыры в ней прожигает.
- Что же ты молчишь, Ратмирушка, али не признал? – смеется она
- Ты же умерла! - сказал, как в бочку бухнул, голос чужой, враз состарившийся.
- Скажешь такое! Я только жить начала! - а сама заливается. А вот мужику нашему не до смеху – мысли поганые в голову лезут, сердце болит, слезами умывается. Сжалилась над ним Забава, взяла за руку и говорит:
- Ты не гневись, не со злобы шутку с тобой затеяла. Дарена я, сестренка ее меньшая. Когда ты на Забаве женился, под стол пешком ходила, вот ты и спутал нас. Говорят, похожи.
- Похожи, - прошуршал Ратмир, чувствуя, как легче дышать становится.
- Тогда домой пошли, вот тятенька обрадуется!
Уже сидя за столом и слушая рассказы воеводы о городском житье, вспомнил наш земляк о гостинцах. День сменился закатом, а они все не могли наговориться. В который раз повторил Ратмир, как с князем встретился, как коней ему продал и что теперь только так и будет. Лужана, жена воеводы, все выспрашивала: про дочь, большая уже поди, а на мать-то походит, и отчего второй раз не женился? Он и соглашался – большая, похожа, конечно, а сам на Дарену украдкой поглядывал, равнял, видать.
Всю дорогу домой сестра жены не давала покоя – словно наваждение, чудилась она и в кустах, и средь деревьев лесных, даже в птичьем гомоне звучал ее смех.
 Дома ждала Ратмира новость - мать надумала помирать и решила женить его, пока еще на этом свете ходит. Слезами, вздохами, укоризненным взглядом (известная бабья сила), заставила сына слово дать, что по осени он новую хозяйку в избу приведет.
- Не дело это бобылем век коротать! Я умру, кто девчонку глядеть будет? Ты за конями или на ярмарку уедешь, а хозяйство на кого оставишь? Белавушка десятый годок разменяла только, рано ей на плечи такую ношу взваливать!
Все правильно говорила, но вот как искать-то новую жену, когда в сердце одна Забава живет и нет там места для другой. Разве сестренку ее сватать, а пойдет ли за него - чай не юнец уже. Думал Ратмир, думал и решил – как поедет осенью в город, князю новых коней  сведет, так и спросит у Дарены, а там видно будет. Матери рассказал все, на том и порешили.
Время идет, что речка течет, только в воду вступил, а ее уже и нет - другая вода тело гладит. Весна ласточкой пролетела над Заречьем, а лето отцвело сладкой земляникой, вот уж и осень на пороге.
Снова собрался наш земляк в город и снова взял с собой коня в подарок, только теперь уже для Воеводы. Князь слово свое держал – выплатил за лошадок красную цену и еще наперёд пятерых заказал. Да и с Дареной как-то легко сладилось, воевода с Лужаной даже слезу от счастья пустили. Уговорились, что поедут они за вдовцом следом, чтобы свадьбу в Лисьем Куте сыграть и матушку старую потешить. На радостях Ратмир расхрабрился и князя в сватья пригласил, а тот и не отказался.
Уже по дороге домой встретил земляк наш старую женщину, что смутила его своими словами:
-На ком ты женишься, человече? На Забаве или Дарене? Любой твоей давно нет, а новая - не твоя судьбинушка! Горя хлебнешь с нею!
-Замолчи, кликуша! Нет веры словам твоим! – рассердился вдовец и поспешил от нее подальше убрался.
Свадьбу гуляли всем Заречьем – тут и из Овражечей были, и наши из Медвежьего Луга, и даже кое-кто из Серых людей пришел. Князь, тоже не обманул – приехал, а с ним Ратмировы побратимы. Неделю гуляли! Всем миром столы накрывали, всем миром их и чистили. Затем будни настали. Вначале молодые жили душа в душу, а потом словно черная кошка меж ними пробежала. И звали эту кошку Невзор. Он хоть и наш, зареченский, но уже давно средь городских терся, а в Лисий Кут за князем приехал, да так и остался. Парень он был видный, красивый, только душонка продажная, про таких говорят - с гнильцой человек. Ему Ратмиров достаток спокойно спать не давал, а уж опосля женитьбы он и вовсе от зависти света белого невзвидел. Стал подкатываться к Дарене, как только муж за порог, он уж тут как тут, а когда старая Малуша умерла, так и вовсе стыд потерял, соловьем поет, заливается:
-Ты, Дарена, красой княжий двор украшать должна, а не у печи стоять! Только бархат да узорочье тебе к лицу, зачем простую одежду носишь? Али муж не любит тебя, что обновами не балует, не бедный чай! Если б я таких коней имел, то купцам заморским продал бы, а не князю водил. Купцы втридорога заплатят, а князюшка только дружбой  торгует!
Сперва Дарена не слушала, но вода, как известно, камень точит. Ратмир тоже невольно охальнику помог – воротился с ярмарки без гостинцев, только пряники медовые и привез, а нарядов или украшений всяких купить не придумал. Вот и озлилась на него молодая жена, так виду не показывает, а на Белавушке потом все сгоняет. Та терпит, чтобы  батюшке счастье не порушить, только Ветерку, коню отцовскому, на обиду плачется. Жалеет он ее, голову на плечо мостит и нежно так губами ухо жевать принимается, а ей от этого враз легчает. Так и жили, пока Ратмир опять в город не засобирался, только на этот раз ему десяток голов заказали. Прознал про то Невзор и давай Дарене в уши жужжать – муж у тебя такой куш оторвать может, но дурак-дураком, опять князю все даром отдаст! Обуяла тогда жадность жену и решила она от мужа избавиться, а богатство себе забрать, только, как это сделать? Тут-то Невзор и пригодился – были у него на примете лихие люди, что могли стать в этом деле первыми помощниками.
Пришло время ехать и что-то разнылось сердце Белавушки – беду чует и верный конь Ветерок, артачится, идти не хочет. Удивился Ратмир - что за напасть такая, но все ж поехал, только теперь сторожиться стал, прислушивается, да по сторонам поглядывает. Как перебрался он через Белужку, так сразу и спешился:
- Здравствуй, Лес-Батюшка! Здравствуй, соседушка любый наш! Помоги, укрой от опасности и ворогов лютых, сохрани жизнь молодецкую!
В ответ, словно ветер по деревьям прошел, услышал его лес. Да и как он мог отказать, когда Ратмир всегда добрым соседом был: Каждой весной блины лешему подносил, зверя с одной стрелки был, никогда больше чем надо не брал, на дрова только сушняк рубил, а живое не трогал.
Едет он дальше и тут ворон прямо перед мордой коня пролетел- упредил его, успел Ратмир щитом от стрелы прикрыться. Тут из-за орешника лиходеи выскочили и к нему ринулись, только вот незадача, прямо на них дерево упало, да так ловко, что большую часть собой придавило, а уж от остальных бывший дружинник сам отбился. Поблагодарил тогда наш земляк лес и дерево то, что за него жизнь отдало, и дальше в город, уже без всяких напастей доехал.
А тем временем Дарена, решив, что полновластной хозяйкой стала, думала, как от  девчонки избавиться. Невзор и тут подсказал – испечь пирожков с грибочками, да сам  собрать и вызвался. Сказано - сделано, испекла она пироги румяные с грибами душистыми, только в один положила вместо лисичек да опенков мясистых, поганки бледные. Этот пирожок Белавушке и дала. Девочка сразу пирог есть не стала – отложила, добрая душа, с конями поделится, а как за ним вернулась, пирога, то и нет! Видать, домовой уберег. Она тогда за другим в печку полезла, один себе, а другой домовушке отдала - кушай, соседушка, на здоровье!
Вечером побежала Дарена к Невзору совет держать: что с сиротинушкой делать, если даже грибы ядовитые для нее нипочем. Тот снова пособил - придумал баню так натопить, чтоб Белавушка там и угорела. И опять незадача! Не дал Банник девочку погубить. Обозлилась мачеха и решила ее в реке утопить. Позвала с собой на кладку, вроде как белье стирать, а сама возьми и толкни ее в омут. Белавушка даже испугаться не успела, сразу с головой под воду ушла, а злодейка давай голосить на все село – помогите, мол,  люди, доченька утопла! Набежал народ, давай нырять, да разве найдешь уже. Девочка тем временем в гостях у дядьки Водяного чай пила и пряниками закусывала, а как нагостилась, он ее сам на берег и вынес, да еще и горсточку перлов речных отсыпал.
-Благодарствую, дяденька Водяной, благодарствую, добрый соседушка! - поклонилась ему Белавушка и пошла себе домой. Увидала ее Дарена и аж позеленела от злости – ничего девчонку не берет! Кинулась она опять к Невзору, там ее воротившийся домой  Ратмир и нашел.
-Что скажете, добрые люди? – ласково так спросил. – Не вы ли на богатства мои позарились, дочку мою единую умертвить пытались? Испугались тогда заговорщики, в ноги кинулись прощения вымаливать, да он даже слышать их не стал, взял обоих за шиворот и в подвале темном закрыл. Утро вечера мудренее, утром всем миром судить и будем. Только те ночью выбрались как-то и в лес сбежать собрались, правда, дальше реки не ушли – не пустил их, видать, Водяной или Доченька на лиходеев осерчала.
Ждан замолчал, приглядываясь к притихшей молодежи. В самом углу нетерпеливо ерзал Девятко, внучок старого Ерша, он-то первый и не выдержал:
- Кто ж тот соседушка был, что все Ратмиру помогал?
- А ты и не понял? - улыбнулся кузнец. – Все вокруг тебя соседушки, все живое на Матушке Земле. И от того, как ты к соседям относиться будешь, так к тебе и воротится! Ты к ним добром, так они сторицей отплатят, а со злом - уж не обессудь…