Покой - на кладбище, а мне жить надо.
Молодец, Косарев!
Первые радости,
Новый оздоровительный этап.
Наташа уехала на следующий день утром. Когда она, попрощав-шись, вышла из палаты, Валентин вдруг почувствовал себя ужасно одиноким, словно попал на необитаемый остров. Если бы не голово-кружение и не боль в ноге, шагал бы он сейчас с женою к автобусной остановке, да слишком слаб еще солдат. И сколько ему еще здесь ле-жать, одному Богу известно. От своего бессилия он даже застонал.
-Нет, надо как можно быстрее выбираться из этого пропахшего кро-вью госпиталя, - говорил он сам себе. Химией да кроватью здоровье быстро не поправишь. Давай, Валька, прямо сейчас, без промедления продумай и начинай выполнять комплекс физических упражнений и точечный массаж головы.
Валентин не раз убеждался на личном опыте в целительных свойст-вах этих методов и был уверен, что они помогут ему и на этот раз.
Когда медсестра, услышав шум, заглянула в палату, она была край-не удивлена: больной, который без посторонней помощи не мог пере-двигаться и даже сидеть, лежа на кровати, превозмогая боль, делал физические упражнения. От большого напряжения на его лице бле-стели капельки пота.
-Что вы делаете! – закричала она. Вам же нужен полный покой!
-Полный покой, сестричка будет на кладбище, а мне жить надо.
На шум подошел зав. Отделением. Увидев занятия Валентина,
Положа руку на плечо медсестры, сказал:
-Молодец, Косарев, ты правильный сделал вывод, только труд есть панацея от большинства болезней, в т. ч. и твоих ран. Работай, солдат, и ты выживешь
Доктор обнял медсестру за плечи, вывел ее из палаты и тихо при-крыл за собою дверь.
За прошедшую ночь, как отметила в журнале дежурная сестра, у больного Косарева наблюдался глубокий и продолжительный сон. Лишь однажды он был прерван криком, в котором вновь, как отмечала далее медсестра, больной произносил имена Назиры и Ибрагима.
Следующий день Валентин начал с зарядки. Когда наступила уста-лость, он перешел к массажу головы. Помассировав отдающие болью точки, Валентин почувствовал, что в глазах стало светлее, и он попы-тался подняться. К его неожиданной радости голова не кружилась. Не было и тошноты. Валентин, опираясь на стенку, медленно направил-ся к двери, вышел в коридор, дошел до туалета и после вернулся об-ратно. В эти минуты он был просто счастлив, хотя и чувствовал, что здорово устал. Валентин выпил с водою пол чайной ложки настойки золотого корня и лег на кровать. От усталости теплая, приятная волна побежала по телу, достигла глаз, наливая веки тяжестью. Веки, же не в силах
Долго ее держать закрылись, и Валентин заснул. Радость и усталость приглушили горечь разлуки с Наташей. И когда Валентин проснулся, его, не обремененная уже разлукой, мысль обратилась к не распако-ванному пакету.
В отличии от Василининых мое письмо было вложено в пакет без конверта, поэтому Валентин начал прямо с него. В своем письме я ему сообщал о нашей общей радости за то, что он наконец – то на-шелся, что мы все уверены в его скорейшее выздоровление и возвра-щение домой, и что мы его все очень любим, и что очень хочется по-сидеть, как не раз бывало, на нашей даче допоздна за бутылкою доб-рого вина. Далее я писал о работе над повестью, что, занимаясь ею, я по-настоящему влюбился в Василину, и что она теперь для меня тоже очень близка. Далее я написал, что высылаю свои письма от Васили-ны, прочти их и ты, и они вдохнут в тебя жизнь своею силой любви.
-Ты обязательно увидишься с Василиной и еще не раз пройдешь с рюкзаком по горным таежным тропам.
Так в мажорных тонах я закончил свое письмо.
Объявили завтрак. Валентин, окрыленный своим успехом в восста-новлении здоровья, решил пообедать в обеденном зале. Он опустил ноги на пол и сел. Но в ту же минуту он почувствовал, как поплыла его голова, к горлу подступила тошнота, и Валентин упал на подушку. Вошедшая с подносом медсестра, увидела бледное, покрытое потом лицо больного.
-Вам плохо? Добегались все-таки! Чтоб больше от кровати ни шагу! Спортсмен тут мне нашелся.
-Успокойтесь, сестричка, все будет нормально, все пройдет.
Валентин со злостью стал массировать свою голову. Минут через пять тошнота прошла. Он снова сделал попытку подняться. На этот раз попытка удалась. Подняв глаза на медсестру, Валентин улыбнул-ся. Та стояла с подносом и качала головой. Потом, вспомнив про зав-трак, поставила его на табурет и пригрозила Валентину:
-Чтоб из палаты шагу! Ешьте здесь.
После завтрака Валентин все-таки поднялся. Держась за стенку, он подошел к окну и долго смотрел через него на медленно плывущие облака, похожие на горы. В его памяти зазвучали строчки,
Когда-то им написанных стихов:
«Облака рисуют горы
И безбрежную тайгу,
Я забыть, мои просторы,
Вас до стона не могу»
Мое упоминание в письме о Василине взволновали Валентина. И вот сейчас, глядя на облачные горы, он воспроизводил в памяти моменты, из совершенного вместе с нею похода. Оказалось, что он до мельчай-ших мелочей помнил каждый час, проведенный вместе с Василиной. Он вспоминал, а по лицу, словно тень, блуждала чуть заметная улыб-ка. А когда он дошел до прощального костра, и вспомнил последние строчки песни, произнесенные Василиной: «Люби меня, люби без ус-тали, чтоб я тебя всю жизнь ждала», Валентин почувствовал, как вол-нение все больше и больше охватывает его. Кровеносные сосуды на висках набухли, появилась тошнота, голова поплыла и Валентин, пы-таясь удержаться за стену, медленно опустился на пол.
Очнулся он от поставленного укола. Возле него стояла дежурная медсестра. Увидев, что больной пришел в себя, она в очередной раз начала отчитывать его.
-Извините меня, сестричка, я постараюсь больше не падать, - слабым голосом проговорил Валентин и виновато улыбнулся.
Когда медсестра ушла, Валентин достал письма Василины и стал перечитывать. Ему вновь пришлось пережить сильное волнение, но на этот раз обошлось без обморока. Лишь теплая волна энергии, исходя-щая из писем, растекалась по его телу, наполняя его живительной си-лой.
Взгляд Валентина отчужденно скользил по палате. Но вот он оста-новился на тумбочке, где стояли бутылочки с настойками корней, привезенные Наташей, и возвышалась горка из яблок, купленных ею перед отъездом и ему стало как-то не по себе от- того, что так быстро забыл про свою жену, которая, можно сказать, вернула его с того све-та.
-Прости меня, Наташа, что я вновь изменяю тебе. Но я должен уви-деть Василину и своего сына, и по возможности, помочь им, -
мысленно обратился к жене Валентин. Супруги же не личные вещи друг друга, - продолжал он. И супружество – не хлопотала взаимная кабала. В пределах разумного должно быть наше совместное бытие. Мы найдем с тобою взаимное правильное решение, ведь ты же у меня умница, Наташа.
Прошло две недели с момента отъезда жены. Физические упражне-ния, массаж, настойки на целебных кореньях, письма от дорогих лю-дей делали свое дело: к удивлению медперсонала госпиталя Валентин стал быстро набирать физическую форму. Он уже мог самостоятель-но передвигаться и даже выходить на улицу. Но кошмары, сопровож-даемые криками, продолжались, что не позволяло перевести Валенти-на в общую палату.
Почувствовав улучшение здоровья, Валентин, чтобы скоротать не-выносимо долго тянувшееся время, решил начать писать продолжение своей одиссеи. Он попросил одну из медсестер купить ему бумагу, ручку с запасом стержней и десятка два конвертов. Когда это все поя-вилось у него на тумбочке, он, сам того не подозревая, начал новый оздоровительный этап. Ведь теперь продолжение своей таежной исто-рии стало его целью. А когда у человека есть цель, он живет ею, по-беждает болезни, творит чудеса, совершает подвиги.
Продолжение следует.