коллаж: Ольга Васильева
Беда никогда не приходит одна.
С ней идут сочувствующие.
(с)Михаил Мишин
Хрустальные стены подводного замка переливались сине-красным пламенем, вбирая в себя лучи тёмного, вечернего солнца, что с трудом пробивало себе дорогу сквозь почти тридцатиметровую толщу воды.
Карпалог лежал на прозрачной стеклянной кровати, с восторгом взирая на фантастическое зрелище. Хоть прошло уже три тысячи лет с его рождения и четыре века с момента постройки Вазар-Агва, виденное тысячи раз не переставало будить в его душе совсем не подходивший его почтенному возрасту детский восторг. Синие глаза Карпалога с упоением следили за пляшущими на зеркальных стенах огнями, что переплетались друг с другом, складываясь во всё более невероятные узоры по мере того, как заходящее солнце всё глубже погружалось в прозрачное лазурное море.
- Скажи, Хайна… ведь правда же, не зря мы сделали это? – старик посмотрел на сидящую у его ложа женщину, чьи серебряные волосы лишь варвар посмел бы назвать седыми – так прекрасны они были даже сейчас, когда её собственное солнце тоже склонилось к закату вечности.
- Не зря, нет. Конечно же нет. – Хайна улыбнулась, но то была вымученная улыбка человека чью душу терзает бездонная, беспросветная боль. Карпалог тоже улыбнулся в ответ. Он знал, что значит малейшее движение её, такого родного, такого привычного ему, лица.
- Не печалься, Хайна. Все когда-нибудь уходят туда, куда другим пока дорога закрыта. Но это не конец пути.
- Я знаю, знаю… - женщина смахнула с покрытой тонкими морщинками, щеки, солёную горькую слезу, - я знаю….
- Знаешь Хайна, я рад что ухожу оставив после себя то... Мой Хрустальный Парк. – Карпалог вздохнул и закрыл глаза. – Тысячи стеклянных деревьев уходящих за горизонт, меж которыми, прорезая холмы изумрудной травы, несёт свои лазурные воды великая Агва. И мириады хрустальных листочков наполняют нежным жемчужным звоном окружающее пространство…. Это прекрасно.
Старик открыл глаза и, взглянув на Хайну, произнёс:
- Но ты красивее этого парка. Я счастлив.
Последний луч заходящего солнца, чуть задержавшись на его щеке, скользнул в холодную бездонную глубину…
Хайна посмотрела в синие глаза Карпалога. Но оттуда уже ушло то, что она любила все эти тысячи лет. Узкая прохладная ладонь женщины нежно закрыла их.
А время не стоит на месте. Поднявшись, Хайна оправила свою белую мантию и твёрдым шагом вышла из покоев. Слуги и придворные в молчаливом почтении расступились перед ней.
- Великий Магистр …. Умер. – Хайна чуть покачнулась, паж мгновенно бросился к ней, но был остановлен властным жестом руки. – Почтим его память.
Люди застыли на своих местах, а стеклянные стены замка завибрировали от звуков дивной песни, отдавая последние почести человеку, что был им творцом.
Хайна прошла к балюстраде и, оперевшись о красивые резные балясины возвела очи вверх, к исполинскому куполу, покрывавшему Вазар-Агва. А под куполом, далеко, до самого горизонта простирался парк… Его Хрустальный Парк.
Тысячи стеклянных деревьев уходящих за горизонт, меж которыми, прорезая холмы изумрудной травы, несёт свои лазурные воды великая Агва. И мириады хрустальных листочков наполняют нежным жемчужным звоном окружающее пространство….
Море, солнце и песок
Ты приехал на часок
Я от радости сгорела
Ну оставь хоть адресок…
Тыц тыц тыц…*
Клайса шла по песчаному пляжу Вазар-Агва, напевая под нос модную песенку, слышанную ею в каком-то клубе. Ласковые лазуревые волны щекотали её босые гладкие ступни, а свет солнца, пробивавшийся сквозь хрустальный купол и тридцатиметровую толщу воды грел загорелые до шоколадного оттенка плечи.
Бегущую по небосводу строку она увидела случайно.
«СЕГОДНЯ В ПОЛНОЧЬ, В СВОЕЙ ПОСТЕЛИ, В ВОЗРАСТЕ 3155 ЛЕТ СКОНЧАЛСЯ ВЕЛИКИЙ МАГИСТР, МАСТЕР-ОСНОВАТЕЛЬ ВАЗАР-АГВА ПРЕМЬЕР ПРЕДСЕДАТЕЛЬ МАР-КАРПАЛОГ»
Песенка прервалась, а сердце Клайсы учащённо забилось. Воспользовавшись стоявшим недалеко бесплатным гравикаром, она уже через несколько минут стояла перед входом в Большую Приёмную. Сойдя на землю с блестящего прозрачного чуда инженерной мысли, она поднялась по стеклянным ступенькам в общественный холл. Тысячи людей собрались тут, почтить память Великого Магистра. Пробираясь сквозь толпу людей к ближайшей скорбной доске девушка то и дело натыкалась на своих приятелей и знакомых – ведь мир Вазар-Агва был не очень велик.
- Привет Клайса!
- Привет Заур!
- Вот горе то…
- Да да, горе…
- Привет Лайзи!
- Привет Клайса!
- Жалко так…
- Да да, жалко… Как кстати на Селевтину VIII съездила?
- Прекрасно, ты не поверишь, там…
Переговорив с дюжиной человек и в конце концов с трудом добравшись до скорбной доски и взглянув на счётчик, Клайса с изумлением обнаружила, как много человек откликнулось на постигшее Вазар-Агва горе. Тысячи и тысячи человек, и не только с Агва, но и с других звёздных систем выражали соболезнования колонистам и чтили память Великого Мар-Карпалога.
Клайсе захотелось быть причастной к этому великому событию, ощутить биение пульса общества, оказаться вместе с ними, разделить чувство миллионов людей, растворится в нём. Красивым жестом она смахнула не собиравшуюся появляться слезу, и взяла дрожащей рукой гипермелок.
- Вечная память Магистр Карпалог. Покойся с миром. Клайса Кауз.
Скорбная доска отозвалась едва слышной звенящей мелодией на прикосновение мелка и на долю секунды послание Клайсы появилось первым в списке соболезнований, тут же однако погребённое под натиском вновь появлявшихся строк.
Девушка приложила палец к доске и по зеркальной её поверхности пошли концентрические круги, а перед ней вновь появилось её послание, написанное красивым ровным почерком.
- Неплохо.
Клайса обернулась на голос. Позади неё стояла девушка в белом топе и свободной юбке того же цвета.
- Привет Неасс. – уголки губ Клайссы чуть заметно дрогнули вниз. Неасс всегда была со странностями, но не изменить цвет своей одежды на более тёмный в день траура по самому Великому Магистру… это слишком. – Ты тоже пришла почтить память Мар-Карпалога?
- Да.
- Ты уже написала своё слово на доске скорби?
- Нет. – Неасс отвечала односложно и смотрела куда то мимо Клайссы. – А ты?
- Да.
- Понятно. – всё тот же безразличный взгляд куда то в пространство.
«Нет, с этой чокнутой лучше вообще не разговаривать, мало ли что обо мне подумают…» - Клайса посмотрела на Неасс. – нуу, пока?
Неасс не ответила и Клайсса прошла мимо неё.
- Как думаешь, все они действительно любили его? Действительно ли им не всё равно?
- Что? – девушка остановилась вполоборота, с интересом посмотрев на Неасс.
- Я говорю, действительно ли искренны все эти три миллиона шестьсот пятьдесят девять тысяч четыреста двенадцать человек?
- Я думаю искреннее тех, кто пришёл «почтить память» Великого в белой одежде и до сих пор не отметился на скорбной доске. – Клайсса дёрнула плечом и, высоко и гордо подняв подбородок, направилась к выходу.
- Не факт… - беззвучно произнесли губы Неасс.
Клайсса была вне себя от бешенства. Она даже материализовала чёрные сапожки с острыми каблучками и теперь шла, зло цокая ими при ходьбе. Подумать только, проявить подобное неуважение к человеку, который дал этой, скрытой под водой, холодной безжизненной планете шанс стать раем. Как эта Неасс могла, в то время как весь мир... Бездушная, бесчувственная сука. Клайса действительно ненавидела её за это…
Однако солнце что грело сквозь хрустальный купол, было так тепло, так ласково, что злость постепенно покинула сердце девушки. Навстречу ей шли счастливые улыбающиеся люди и она сама не заметила как растворила свои злые сапожки а её строгое платье из тёмно синего, почти чёрного, стало небесно-голубым, затрепетав на чуть ощутимом утреннем ветру лёгкими шёлковыми волнами.
И через пять минут она вновь шла на пляж, насвистывая под нос слышанную где то песенку.
Море, солнце и песок
Ты приехал на часок
Я от радости сгорела
Ну оставь хоть адресок…
Тыц тыц тыц…*
Жизнь была прекрасна и не омрачена ничем.
©Rain Bringerhate 18/08/2011
*стихи Инфинити Лао http://proza.ru/avtor/vasekoa