(Отрывок из романа "Арийский цикл")
«О, солнце Чауханов! Никто так полно не испил чашу удовольствий
и славы, как ты.
Жизнь – пустяк. Погибнуть героем – значит стать бессмертным!»
Супруга правителя Дели – индуиста Притхвираджи Чаухана1.
1.
Дели утопал в дожде. Третью неделю на город низвергал небесные топи майский муссон, вал за валом накатывая пронизанные молниями и сотрясаемые громами чёрные тучи со стороны Бенгальского залива.
В бушующих грозах впечатлительным индусам чудились Великие Боги, Варуна и Индра, восставшие от долгого сна и вырвавшиеся из объятий прекрасных наложниц. Про-тёрли Боги огромные синие очи и, засучив рукава, принялись сгонять тучи со всего океана на высохший за время их божественного сна Индостан2.
Так было всегда. И в те далёкие времена, когда пламенные кшатрии3, ведомые Вели-кими Брахманами на поиски обетованных земель, подгоняли копьями громадных полуди-ких быков, тащивших по горам и степям грубые колесницы-повозки о две пары колес, с их семьями – сильными и прекрасными, словно богини, женщинами, дарующими жизнь, и их светлоглазыми, белокурыми детьми. Рождённые матерями-богинями от благородных людей, дети вырастали в новых воинов и новых матерей во времена Великого пути по Вселенной…
Так было и тысячелетия спустя, когда на Великой равнине между Индом и Гангом расцвела одна из прекраснейших в мире цивилизаций, а тучные земли, отвоеванные тру-дом сотен поколений шудр4 у степей и непроходимых лесов, покрылись пшеницей и про-сом, рисом и сладким тростником, а над нивами поднялись города и храмы…
Так было и сейчас. Вновь гремел в чёрном небе грозный глас Индры, и Варуна метал молнии, словно стрелы, хранившиеся в неиссякаемом колчане за его могучей спиной…
*
В средней части Старого Дели, на открытой веранде небольшого домика, оплетенной цветущими лианами, красивая и стройная женщина полоскала бельё в дождевой воде, обильно стекавшей с крыши. Рядом играла с тряпичной куклой хорошенькая светловоло-сая девочка двух, не более, лет.
На залитом дождем пустынном дворике, мощёном природным камнем, остановился закрытый наглухо брезентом экипаж. Мокрая покорная лошадка понуро опустила голову, а возница, получив деньги с пассажира, услужливо открыл дверцу.
Женщина оторвалась от белья и, раздвинув лианы, покрытые благоухающими цвета-ми, выглянула во дворик.
– Здесь живёт госпожа Лата Мангешта? – увидев через сетку дождя женщину, выгля-нувшую с веранды, спросил на неважном английском хорошо одетый господин средних лет с европейской внешностью, укрывшийся от дождя большим чёрным зонтом.
– Это я, – ответила удивлённая женщина, не узнав господина с зонтом. – Но кто Вы?
– Разрешите войти, госпожа Лата. Похоже, что вы не узнали одного из раджапурских поклонников вашего таланта, – всё так же корёжа английские слова скверным и неизле-чимым произношением, напомнил ей господин, входя на веранду и складывая зонт.
– Мистер Кемпке! – ахнула от удивления женщина.
– Вот не ждала… Разумеется, входите, герр Кемпке! – узнав немолодого галантного немца, служившего у раджапурского махараджи советником, пригласила Лата.
– Простите меня, я не одета. Присмотрите пока за девочкой, а я переоденусь, – изви-нилась Лата и быстро прошла в дом.
Кемпке склонился над ребенком. Хорошенькая девочка, очень похожая на Лату, но со светлыми волосиками, не типичными для индийских детишек, сидела на маленькой ска-меечке. Положив куклу на коленки, девочка настороженно посмотрела на незнакомого дядю.
– Как тебя зовут, красавица? – спросил Кемпке.
– Она не знает английского, – остановила попытки гостя заговорить с ребенком быст-ро вернувшаяся на веранду Лата, одетая в красивый домашний халатик из хлопка – синий с яркими красными цветами, который очень ей шёл, подчеркивая немеркнущую красоту великолепной фигуры танцовщицы.
Кемпке оценил тонкую талию Латы, затянутую поясом, не увеличившуюся ни на дюйм после родов. Не трудно было догадаться, чья эта хорошенькая девочка, и кто её отец.
– Вот, никак не могу познакомиться с очаровательной крошкой, мис…
– Мисс, – помогла Кемпке Лата.
– Я по-прежнему не замужем, герр Кемпке. Проходите в дом. Сейчас я угощу Вас хо-рошим кофе, а Вы расскажите, что привело Вас ко мне, и самое удивительное, как Вам удалось разыскать меня в огромном Дели? – Лата взяла ребенка на руки.
– Скажи, доченька, дяде, как тебя зовут, – шепнула на ушко девочке Лата.
– Ла-та, – пролепетала девочка и уткнулась личиком в материнскую грудь.
– Замечательное имя. Раз и тебя зовут, как маму, то быть тебе такой же красавицей! А это тебе, малышка, – Кемпке протянул девочке плитку шоколада.
– Спасибо, герр Кемпке! – искренне поблагодарила гостя, взволнованная Лата. – Вы не торопитесь?
– Сегодня вечером уезжаю в Бомбей, а оттуда, увы… Прощай, Индия! Но несколько часов, точнее, – Кемпке взглянул на часы, – почти семь часов у меня ещё есть в запасе. Боялся, что не удастся Вас разыскать за столь короткое время. Однако мне повезло. Вас, оказывается, неплохо знают даже в таком большом городе, хотя Вы, к сожалению, больше не танцуете, мисс Лата.
– Танцую, по праздникам, в храме, – скромно поправила гостя Лата.
– Простите, мисс Лата. Рад, что вы не скрываете свой талант. С удовольствием при-шёл бы в храм взглянуть ещё раз на Ваши дивные танцы, да пароход в Бомбее не будет ждать.
Но сначала кофе. Несмотря на то, что тепло и душно, хочется горячего. Эта сырость, знаете ли…
– Сезон дождей, герр Кемпке. И чем их больше, тем лучше. Но даже сейчас дожди идут не каждый день. Вчера, например, была прекрасная погода. Да и сегодня, после обе-да, будет солнце.
Сейчас я угощу вас прекрасным «Муссонным кофе», какого вы, наверное, никогда не пробовали.
– Муссонный? – удивился Кемпке.
– Именно. Этот кофе с Малабарского берега5. Его просушивают на ветерке под наве-сом в период муссонных дождей, и он впитывает в себя аромат Индийского океана и уди-вительные запахи прекрасных индийских цветов. Мы с мамой сами делаем такой кофе, покупая зерна на базаре. Эти зерна остались ещё с прошлого года, а сейчас на веранде ле-жат, обдуваемые муссоном, зерна нового урожая, – поясняла Лата секрет ароматного на-питка, которым наслаждался гость.
Приготовив чашечку себе, Лата обратила взор красивых грустных глаз на Кемпке, а в мыслях уже была в той незабываемой раджапурской осени тридцать шестого года, со сладкими муками ожидая известий от любимого, которого была не в силах забыть…
– У меня письмо для Вас, мисс Лата. Вот оно. – Кемпке протянул женщине стандарт-ный пожелтевший конверт, датированный январем 1937 года, который получил в марте, а передаёт адресату лишь в конце мая 1939.
Он видел, как дрожали её руки. Лата вскрыла конверт и перенеслась в удивительную и незабываемую раджапурскую осень…
Кемпке виновато посмотрел на женщину, драгоценное письмо для которой доставил с более чем двухгодичным опозданием. Но он и в самом деле с немалым трудом разыскал Лату, и сделать это удалось лишь в Дели.
Девочка слезла со скамеечки и принялась ходить по просторной комнате, собирая разбросанные игрушки. Кемпке осмотрел жилище Латы. Здесь не было ничего лишнего, обычный индийский дом семьи со средним достатком. Он пригляделся внимательно и за-метил на столике возле книжного шкафчика рамочку из сандалового дерева с фотографи-ей улыбавшегося Воронцова. В это время заскучавшая маленькая Лата подошла к дяде и охотно перебралась к нему на колени.
– Знал бы ты, герр Воронцов, какая у тебя растет хорошенькая дочурка, и как, верно, всё ещё любит тебя мисс Лата, божественно прекрасная даже в этом простеньком халати-ке, – подумал Кемпке, украдкой поцеловав малышку в головку.
«Милая моя Мангуста, Латушка-Ладушка, здравствуй! Очень по тебе скучаю. Как вспомню, такая нахлынет грусть, что жизнь не мила. Не стану рассказывать, как доб-рались мы с Хорстом до Европы, но к Рождеству были дома. В Германии большие пере-мены, и я с головой окунулся в работу. После долгих раздумий решил посвятить свою жизнь медицине. Надеюсь, что из меня получится неплохой хирург. Камень-оберег из ко-роны богини Шачи, который ты мне подарила, уже не раз помогал мне выбрать правиль-ное решение. Спасибо тебе, Лата, за этот бесценный подарок.
Боже мой, да о чем я пишу! Разве эти слова ждешь ты от меня! Прости, что оста-вил тебя, прости, что не остался с тобой! Сил нет больше каяться, любимая моя Мангу-ста. И почему я не забрал тебя с собой! Берлин так далёк од Дели, что сейчас мы словно на разных планетах. Прости, больше ни о чем не могу писать. В глазах слёзы, и вот-вот скатятся на бумагу. Ещё раз прости, если можешь…
Адреса твоего не знаю и письмо передаю через нашего общего знакомого Кемпке, в надежде, что ему удастся тебя отыскать. Если хватит сил, напиши ответ и передай Кемпке. Или напиши по моему адресу: Германия, Берлин . . .»
Лата закрыла пылавшее лицо руками и разрыдалась…
*
– Успокойтесь, мисс Лата. Вы сильная женщина и у Вас есть чудесная дочурка, – как мог успокаивал Лату Кемпке. А у самого словно кошки скребли на душе.
– Да, да, сейчас. – Лата вытерла слёзы платочком и взяла себя в руки.
– Простите меня, герр Кемпке. Часа через полтора вернётся мама, и я смогу прово-дить Вас, показать Дели. Вы человек из того волшебного мира, который мне никогда не забыть. Латочка – дочь Воронцова, которому я очень благодарна…
Написать письмо я не смогу, не сейчас. Со дня, когда он написал мне, прошло больше двух лет. Что с ним, я не знаю. Может быть напишу потом, а пока, если встретитесь с ним, расскажите о нашей встрече всё как есть.
– Видите ли, мисс Лата, позже вы вряд ли сможете отправить письмо.
– Почему?
– В ближайшие месяцы в мире, по-видимому, произойдут очень важные события, – осторожно напомнил Кемпке.
– Да, я не подумала об этом, – призналась Лата.
– Но всё равно, написать сейчас не смогу, – губы её вновь задрожали, и Кемпке попы-тался переменить тему.
– Махараджа долго не мог забыть той пощечины, которой Вы его наградили в сле-дующий вечер. Жаль, что контракт Ваш расстроился, и Вы лишились немалых денег. Но махараджа и в самом деле мерзавец, и Вы его здорово проучили этой публичной пощечи-ной. Это очень жестокий человек, он способен на всё. Но слава богу не пытался Вам мстить.
– Не пытался… – C новой силой вспыхнули в ней старые воспоминания.
* *
В тот последний прощальный вечер все, кому посчастливилось быть на приёме у ма-хараджи, видели и, наверное, запомнили самые лучшие танцы в её жизни, которые она да-рила на прощание любимому Сер-раджу. Но остаться наедине в тот вечер и в ту ночь им так и не удалось. Махараджа вновь и вновь заставлял выходить в зал и танцевать смер-тельно уставшую Лату в тот перенасыщенный событиями день. Уже разъехались боль-шинство гостей махараджи, часы давно пробили полночь, и Вустрову с Воронцовым так-тично намекнули, что следует покинуть дворец, а махараджа с самыми близкими ему людьми из знатных индусских родов вошёл в кураж. Уже надоели карты и коньяк, а Лата всё танцевала, не чуя под собой ног и задыхаясь от жары и жажды.
Изрядно нагрузившийся алкоголем, махараджа тупо и плотоядно рассматривал тан-цовщицу, которую нанял на всю осень за большие деньги.
– А ты ещё не пробовал уложить её в постель, – язвил тучный раджа с длинными чёр-ными усами, концы которых были уложены под алый тюрбан.
– Такая аппетитная обезьянка, что я готов заплатить тысячу фунтов за ночь с нею, прямо сейчас! – Нарочно громко сопел и булькал пьяный раджа, желая, чтобы все слыша-ли его, в том числе и измученная танцовщица, обычная вещь, которую можно купить и сделать с ней всё, что душе угодно.
– Ну нет, Сидхи Баба, я сам ещё ни разу не обнял её! – Так же громко в кругу своих самых близких друзей и родственников заявил махараджа.
– У неё был роман с одним из наших немецких гостей. Ну что ж, гостю всё самое лучшее, по законам гостеприимства! – махараджа рассмеялся.
– Но гость уезжает, и прелестная обезьянка свободна!
Кемпке, представлявший при раджапурском дворе вождя немецкой нации, входил в тот круг, и был вынужден наблюдать всю мерзость, которая разыгрывалась на его глазах, и ничего не мог поделать с этим.
А в центре зала танцевала-кружилась измученная несчастная Лата – единственная женщина в золотой клетке с отвратительными хищниками-самцами.
Махараджа дал знак, и музыка стихла. Одинокая Лата остановилась и застыла в цен-тре зала, прикрыв грудь руками.
Все затаили дыхание. Лишь гулко стучали нетвердые шаги нетрезвого махараджи, шедшего к сжавшейся в комочек Лате. Махараджа сжал щеки женщины в своих руках и, притянув к себе, пытался поцеловать танцовщицу в губы.
Кемпке бессильно сжал кулаки. Он не смел вмешиваться в личную жизнь махараджи, антианглийские настроения которого высоко ценили в Берлине.
– Какое счастье, что здесь нет Вустрова и Воронцова! – подумал побледневший Кемпке, кусая от бессилья губы.
Чего угодно, но такого здесь никто не ожидал. Лата вдруг распрямилась, словно пру-жина, и, собрав последние силы, прилюдно отвесила звонкую пощечину махарадже.
Гости ахнули, Кемпке вскочил с места, а Лата выпорхнула из зала, словно птица из клетки. И никто из слуг не посмел её остановить.
Как она добралась глубокой ночью до города и как укрылась-спряталась в гостинице, куда уже утром её администратор, добродушный толстяк привёз вещи и документы Латы, осталось тайной.
Наутро махараджа проспался, и боль обиды, нанесённой ему женщиной, немного по-утихла. Всё-таки он был мужчиной.
Самое интересное, что ни Воронцов, ни Вустров, благополучно переночевавшие по-следний раз во владениях махараджи, так и не узнали об этой очень неприятной истории. Кемпке промолчал, а Лата, приехавшая на вокзал, ни словом не обмолвилась о вчерашнем в последние минуты перед расставанием на всю оставшуюся жизнь…
* *
С авиационной практикой покончено. Махараджа сейчас с визитом в Японии, и вер-нётся нескоро, тем более что его отношения с англичанами окончательно испортились, – продолжал Кемпке.
– Поменял опостылевший гарем на изысканных японских гейш6, – подумала Лата, давно простившая махараджу.
– Главное, что он не заодно с англичанами, с которыми ещё предстоит ожесточённая борьба за свободу и независимость Индии. – Думала о своём Лата, прослушав последние слова Кемпке.
– Простите, герр Кемпке, задумалась, – извинилась Лата.
– Продолжайте, я слушаю.
– Я одинок, и мне многого не надо, а за время службы у махараджи я скопил немалый капитал. Хочу предложить Вам, мисс Лата. Возьмите хотя бы тысячу фунтов, – предло-жил Кемпке.
Лата с благодарностью посмотрела на доброго немца, годившегося её в отцы.
– Спасибо, герр Кемпке. У нас с мамой пока достаточно средств. Тем более, что я танцую Ситу в «Рамаяне»7, представления из которой в праздничные дни устраиваются в храмах. А праздников у нас, индийцев, много, и за это хорошо платят. Мы с мамой при-надлежим к касте шудр, а это, прежде всего, труженики.
– Да, я знаю. Простите, мисс Лата, за нетактичное предложение.
– Это Вы, герр Кемпке, простите меня за слёзы. Не сдержалась… Скажите, будет война? – полушёпотом спросила Лата.
Кемпке взглянул в её прекрасные глаза. Они были сухи и излучали тот свет, который присущ сильным женщинам.
– Да, мисс Лата, и скоро. Нас на это толкают многие, и прежде всего, британцы. Будет новый передел мира, и выстоит ли в этой войне Германия? Вот вопрос! Но как бы то ни было, а Индия обретет после войны независимость. Попомните слова старого Кемпке, мисс Лата.
На краю стола лежала небольшая книжка в мягком неброском переплете.
– Что читаете, мисс Лата, – поинтересовался Кемпке.
Лата взяла книгу в руки.
– «Индийский пилигрим». Книга Субхата Чандры. Народ прозвал его «нетаджи»8. В ней путевые заметки по Европе, сделанные нетаджи с тридцать седьмого по тридцать восьмой год, когда ему пришлось лечиться в Австрии после заключения в тюрьме. – Лата принялась увлечённо рассказывать Кемпке об авторе книги, но в это время на веранде кто-то появился.
– Наверное, мама. Вот и хорошо, будет кому посидеть с Латочкой, да и дождь, пока мы пили кофе, кажется, закончился. – Лата вскочила из-за стола и пошла навстречу маме, очевидно желая её предупредить, что в доме гость. Но она не дошла до двери, вернее дверного проема, завешенного сетчатыми шторами.
В комнату вошли двое полицейских-индусов и неизвестный ей господин с рыжими усами, по-видимому, англичанин, со сложенным зонтом-тростью в руке. Вслед за ними вошла встревоженная мать Латы.
– Лата, что здесь происходит? – спросила мать.
– Знакомься, мама. Это мистер Кемпке, мой знакомый по Раждапуру. Он покидает Индию и пришёл проститься. А этого господина, – Лата указала взглядом на рыжего анг-личанина, – я не знаю.
– Равика Мангешта, – представилась женщина Кемпке, протягивая руку.
– Иоганн Кемпке, старый знакомый мисс Латы, – Кемпке слегка пожал протянутую по-европейски руку госпожи Мангешта.
– Мама, возьми девочку и погуляй с ней, пожалуйста. А я потом расскажу тебе, что у нас происходит, – попросила мать Лата.
* *
Рыжеусый англичанин внимательно осмотрел комнату и увидел фото Воронцова в рамочке.
– О, да здесь и мой старый знакомый! Приятная встреча.
– Мистер Сноу, давний приятель Вашего, мисс Лата… – Сноу сделал паузу, ожидая, кем представит ему красивая индианка того, кто изображён на фото.
– Это мой друг, господин Воронцов, – помогла ему Лата.
– Хорошо, пусть будет друг, от которого родилась хорошенькая девочка, которую по-вели на прогулку, – съехидничал Сноу.
– В чем дело? Кто Вы, мистер Сноу? Что делаете в моём доме? Почему с Вами поли-цейские? – наступала Лата, пока Кемпке пил вторую чашечку прекрасного кофе и не вме-шивался.
– Полицейские показали мне Ваш дом, мисс Лата. Они мне больше пока не нужны, и я отпускаю их. Вы слышали? – Сноу обернулся к полицейским.
– Да, господин! – хором ответили полицейские, подобострастные смуглые и усатые физиономии которых под большими тюрбанами были необыкновенно серьезны, и вышли на улицу.
– Я представляю здесь интересы Его Величества, – витиевато представился Сноу.
– Ясно, из разведки, – подумал Кемпке.
– Шёл, мерзавец, по моим следам. Какая же грязная публика служит в британской разведке!
Видя, что Лата ничего не понимает, Кемпке представил ей Сноу.
– Этот господин из британской разведки. И званием, пожалуй, не ниже майора, но и не выше подполковника. Угадал?
– Сноу сделал вид, что не заметил колкости оппонента, без всякого сомнения, недав-него германского резидента в Раджапуре, при дворе этого «неудобного махараджи», кото-рый мечется между немцами и японцами, мечтая изгнать британскую колониальную ад-министрацию из своих владений.
– Ну вот мы и познакомились, – выдержав паузу и сохранив лицо, продолжил Сноу.
– Вы правы, герр Кемпке, я пришёл сюда вслед за Вами. Задам пару вопросов Вам и, возможно, мисс Лате. Хотя обременять какими-либо вопросами такую очаровательную женщину мне не хотелось бы.
– Задавайте свои вопросы, мистер Сноу, – разрешил Кемпке, вальяжно откинувшийся на резную спинку стула, всем своим видом презирая рыжего англичанина.
– Разрешите присесть, мисс Лата, – спросил Сноу, которому хотелось выпить чашеч-ку дразнившего ноздри ароматного кофе, какой, не спеша, допивал Кемпке – человек мно-гоопытный, которого не могли испугать даже ярко-рыжие усы этого англичанина.
Но просить кофе гордый британец не решился, опасаясь получить отказ. Зато присел на свободный стул и откинулся на спинку, вытягивая занемевшие ноги.
– Что Вас привело в дом мисс Латы? – задал вопрос Сноу.
– Я же уже сказал, что перед возвращением в Германию, проездом, зашёл проведать свою старую знакомую, мисс Лату Мангешта. Что Вам ещё от меня нужно, мистер Сноу?
– Гм, проездом? А Вам не кажется, что вы проделали немалый крюк. Ехать из Раджа-пура в Бомбей через Дели всё равно, что из Берлина в Гамбург через Мюнхен. Не правда ли, есть на что обратить внимание британских спецслужб? – торжествовал Сноу.
– Ну, немецкая свинья, развалившаяся на стуле, что ты теперь скажешь? – подумал про себя англичанин.
– Мисс Лата и Дели стоят того, чтобы взглянуть на них перед отъездом, – невозмути-мо ответил Кемпке и с разрешения хозяйки закурил папиросу.
– Вы лжёте, мистер Кемпке! – глаза Сноу сузились, как у кота, который вот-вот прыг-нет на мышь.
– Вы передали некое поручение мисс Лате от вашего общего знакомого агента Абвера Воронцова, которого я очень хорошо знаю по долгому пути из Бомбея в Европу в декабре 1936 года! А это ничто иное, как шпионаж! И я могу приказать арестовать вас обоих! – Сноу покраснел и покрылся потом от напряжения.
– Мисс Лата, что у Вас в руках?
– Что Вы такое несёте, мистер Сноу! Какие инструкции! Какой такой Воронцов – агент Абвера! Чушь какая-то! – возмутился Кемпке.
– Арестовать вы меня не сможете. У меня дипломатический паспорт. Можете вы-слать, но я и так уезжаю. А мисс Лата никакого отношения не имеет к моим делам. Если у Вас хватит наглости прочитать личное письмо, которое я передал мисс Лате от герра Во-ронцова, то читайте!
Мисс Лата, дайте ему письмо. Мистеру мерещатся какие-то инструкции. И не бой-тесь, ничего он Вам не сделает.
Лата неохотно протянула конверт Сноу.
Англичанин взглянул на почтовые штампы отправления и получения.
– Тридцать седьмой год! – Сомнений не было, штампы подлинные, но письмо распе-чатано только сегодня. Оно всё время было в руках Латы и разрыв конверта был свежий.
– Неужели, Кемпке только сейчас передал женщине письмо, хранившееся у него свыше двух лет? Верно, и в самом деле не знал до приезда в Дели, как это сделать. Да и агенты, следившие за немцем, донесли, что он долго искал её дом, обращаясь к полицей-ским и возницам. Наконец, один из возниц довёз Кемпке до дома, в недалёком прошлом, одной из лучших танцовщиц страны. – Сноу прочитал письмо, ничего в нём не заметив. Обычное любовное письмо с запоздалым раскаянием.
– Похоже, он даже и не подозревает, этот герр Воронцов, что у него растет дочь! – удивился Сноу.
– Отдайте письмо мисс Лате. Оно для неё дорого, – потребовал Кемпке.
Сноу ещё раз взглянул на берлинский адрес Воронцова, запоминая его, и вернул письмо.
– Адрес тот же, что и у Лу, которой Воронцов дал свои берлинские координаты ещё на «Дублине». На разведчика это не похоже, – размышлял Сноу, спавший в те, ещё доб-рые, времена со слабохарактерной и запуганной им Сарой, пытавшийся, но безуспешно, склонить к тому же Лу и, естественно, хорошо знавший своих подчиненных.
– Ещё вопросы есть, мистер Сноу? – с презрением рассматривая англичанина, спро-сил Кемпке.
– Вопросов нет, но я хочу дать мисс Лате добрый совет. – Сноу утратил свой пыл. Кое-что, а именно берлинский адрес Воронцова, он выяснил, вернее, уточнил. Пригодит-ся. А за домом Латы Мангешты будет установлено наблюдение.
– Ну, давайте Ваш совет, мистер Сноу, и не задерживайте нас. Мисс Лата обещала показать мне цветущий Дели. Ведь в нём я так и не побывал за пять лет, проведённых во владениях раджапурского махараджи.
– Нам известно, мисс Лата, что Вы являетесь членом РСС9.
– Интересно, а мне об этом ничего не известно! – покачал головой удивлённый Кемп-ке.
– Да ты, Латхен, не стоишь в стороне и активно борешься за свободу Индии! – в мыс-лях поздравил молодую женщину восхищённый Кемпке.
– Ну и везунчик же ты, герр Воронцов! Такая женщина любит тебя! При встрече дам-ка я тебе хорошего пинка. Всё забудешь и помчишься за своей судьбой на край света! – грустно пошутил про себя Кемпке, понимая, что очень скоро путь в Индию будет закрыт и надолго. Разве что германские войска, протопав полмира пыльными дорогами легендар-ного Рама или Александра Македонского, когда-нибудь придут на берега Инда и Ганга. Но от таких мыслей, в которые, конечно, можно верить, но которые, при том же, кажутся совершенно несбыточными, даже ему становилось не по себе…
– Что же в этом плохого? РСС работает легально, и в нём состоят сотни тысяч моих соотечественников по всей Индии? – между тем задала Лата встречный вопрос Сноу, сжи-гая ненавистного англичанина пламенем своих прекрасных глаз.
– Эту экстремистскую организацию уже запрещали, и запретят! – с трудом выдержи-вая взгляд пассионарной индианки, ответил Сноу, и добавил, поднимаясь со стула.
– И запретит вашу организацию ваше же индийское правительство! Вы что же, ду-маете, если мы уйдём, то Индия сразу расцветет? Нет, напротив. Страна будет ввергнута вашими же вождями в хаос и гражданскую войну! Так что не торопите событий, мисс Ла-та.
К тому же вы читаете книги весьма опасных людей, – Сноу покосился на книгу не-таджи, лежавшую на столе.
Англичанин уже собирался покинуть дом, но на веранде послышался шум, и в комна-ту один за другим вошли, выстраиваясь вдоль стены, шестеро крепких молодых парней с толстыми бамбуковыми палками в руках. За ними в комнату проследовали и двое испу-ганных полицейских, которые ожидали Сноу на улице. Англичанину было довольно опасно передвигаться по индийским кварталам без сопровождения.
– Что это значит? – вспылил Сноу, нащупывая рукоять пистолета под пиджаком.
– Атал, как хорошо, что вы пришли! – спасая положение, воскликнула Лата, обраща-ясь к самому старшему и крепкому из молодых индусов. Сейчас будем пить кофе, а потом покажем Дели нашему немецкому гостю, покидающему Индию.
* *
– Даже камни древнего города нашептывают нам о событиях давно минувших вре-мен, даже воздух, которым мы дышим, наполнен пылью тысячелетий и чудными арома-тами прошедших веков! – рассказывала, словно читала прекрасные стихи, Лата.
– Тысячи лет назад, когда великие предки наши – арьи пришли на берега светлост-руйной Ямуны, которую позже назвали священной Джамной, в этих краях был лес с большими полянами, на которых водились слоны и львы. Землями этими завладели могу-чие витязи – братья Пандавы. Они изгнали с берегов Ямуны чёрных и диких нагов, не знавших плуга и питавшихся мясом диких животных и птиц. Братья и весь их род расчис-тили лес и построили храм Амарвати – обитель «владыки бессмертных», Великого Инд-ры. А вокруг обители выросли жилища древних арьев, которые стали называть себя деть-ми Индры – индусами, а местность вокруг города Индрапрастха10 – Индией.
Так начинался наш город, – закончила легенду Лата.
Умытый дождем, цветущий Дели, был прекрасен. В этот тёплый и ласковый день уходящей индийской весны немецкий господин средних лет, в сопровождении красивой индианки, совершал экскурсию по городу. В его очаровательном гиде сотни простых лю-дей высыпавших на улицы большого города, едва закончился дождь, и на лазорево-голубом небе засияло солнце, узнавали известную танцовщицу, исполнительницу роли божественной Ситы на индуистских празднествах.
Кемпке нанял дорогой открытый экипаж, который могут позволить себе только со-стоятельные туристы. Началась их удивительная поездка-экскурсия с выстроенного из красного камня-песчаника Красного Форта – бывшей городской цитадели столицы импе-рии Великих Моголов, над которым пока развевался британский флаг11.
– Когда-нибудь, но мы обязательно поднимем, вместо ненавистного британского фла-га, свое национальное индийское знамя12! – с чувством произнесла Лата.
По стенам форта и ветвям близлежащих деревьев сновали любопытные обезьянки. По обочинам дороги медленно брели или лежали величественные старые коровы, выпущен-ные хозяевами на вольные корма и не спеша пережевывавшие сочные побеги трав, буйно разросшихся в сезон дождей. Тут же на улицах расселись нищие, вышедшие после дождя на солнышко просохнуть и в надежде получить от проходящих и проезжавших состоя-тельных людей милостыню. За их экипажем увязались несколько бродяг разных возрас-тов, и Кемпке бросил им на подаяние горсть мелких монеток. Нищие бросились их подби-рать, ссорясь друг с другом.
– Бедная и в то же время добрая древняя Индия, – с состраданием глядя на жуткую нищету, подумал Кемпке, отворачиваясь от попрошаек и слушая Лату.
– В резиденции султана, в которую нам не стоит ходить, некогда стоял «павлиний трон» из чистого золота, усыпанный алмазами, а самый чистый и бесценный алмаз мира – «Кохинор» – достояние Индии теперь сверкает в британской короне13. Но придет время, и он вернётся сюда! – блестели, словно сказочный алмаз глаза Латы.
– Верите мне, мистер Кемкпе!?
– Верю, мисс Лата, верю! – Он любовался этой прекрасной женщиной и искренне за-видовал Воронцову, обладавшему ею. Старый холостяк, Кемпке так же был не обделен женским вниманием. Махараджа посылал к нему своих наложниц, но влюбиться ни в од-ну из них ему так и не пришлось.
Проехав мимо множества мечетей, на которые Лата даже не удосужилась взглянуть, лишь пояснив, что всё это в прошлом, и власть чуждого большинству индусов чужого бо-га подходит концу, велела вознице свернуть в сторону Нового Дели.
В Новом Дели, выстроенном уже в основном англичанами, было много роскошных особняков и богатых отелей. Здесь же находилась резиденция вице-короля Индии и пар-ламент. Этим зданиям Лата так же не уделила внимания.
Но вот, чудо! Их восхищённому взору открылся сказочный индуистский храмовый комплекс Лакшми-Нарайан, выстроенный из бело-розового мрамора, после того, как Дели был объявлен столицей Индии14, на пожертвования верующих индуистов и богатых и бедных со всей страны, а освящали храм в присутствии самого Махатмы Ганди.
– Этот храм посвящен богу Кришне и его солнцеликой супруге Лакшми – покровите-лям любви и семейного счастья, – поясняла Лата притихшему от невиданной красоты Кемпке.
– Пока я танцую Ситу, но уже с этой осени стану танцевать в храме богиню Лакшми, – с гордостью призналась Лата. Многочисленные верующие, завидев в экипаже свою лю-бимицу, принялись осыпать её и Кемпке, бывшего от нежданного счастья на «седьмом небе», цветами, которых во время муссона цвело великое множество на улицах, в парках и садах возле храма.
Они прошли в храм и в окружении множества людей осмотрели его изнутри. Лата по-теряла счёт времени. Она потеряла и своего спутника. Ей казалось, что, взяв её за руку, рядом с ней идет Сер-радж. Верующие в храме повесили на них гирлянды цветов и радо-стно хлопали в ладоши, любуясь той, что танцует на праздниках божественную Ситу.
Никуда не ушло, не исчезло воистину чарующее наваждение, когда их экипаж доб-рался до последнего места экскурсии – знаменитой железной колонны, отлитой пятна-дцать веков назад из удивительного, химически чистого железа, которое не ржавеет под натиском времен и стихий. Согласно древнему поверью, Лата встала к семиметровой ко-лонне, врытой в землю, спиной и, пытаясь свести кончики пальцев, обхватила колонну руками, Наконец, и не без труда, ей это удалось на мгновенье, и Лата загадала свое самое заветное желание:
– Сер-радж, найди меня! Непременно найди! – со слезами на глазах заклинала Лата.
Так Кемпке и Лата объехали в открытом экипаже главные исторические достоприме-чательности Дели.
Но вот в высоком индийском небе показался маленький самолётик. Кемпке прикрыл рукой глаза от солнца, пытаясь рассмотреть тип самолёта.
– Вернусь в Германию, обязательно продолжу лётную практику. Появились новые скоростные самолёты, – вслух размечтался Кемпке, ещё не пришедший в себя после фан-тастически насыщенной и незабываемой экскурсии.
– Кстати, мисс Лата, Вы не летали с тех пор, как поднялись в индийское небо на са-молёте вместе с Воронцовым? – вспомнил он.
– Летаю, мистер Кемпке. Каждую ночь летаю. И с Сер-раджем, и одна, и с Латочкой, – грустно улыбнулась Лата. Она и в самом деле чуть ли не каждую ночь видела дивные сны, как будто улетала на самолёте вместе с Воронцовым за тридевять земель, туда, где в райских кущах жили прекрасные арийские боги, и они были равны меж ними.
******************** СНОСКИ **********************
1. Последний индуистский правитель Индии, потерпевший поражение в решающем сражении с му-сульманским полководцем Мухаммадом Гури в 1192 г. После гибели мужа его супруга и слуги подвергли себя самосожжению. Так ушла, казалось бы, в небытие, последняя индуистская империя, начавшая стреми-тельное возрождение в наше время.
2. Полуостров, на котором расположена большая часть Индии, Вдаётся в Индийский океан в виде ги-гантского треугольника.
3. Каста воинов. Буквально «Воины Господа» (древнеинд.).
4. Каста рабочих (земледельцев) (древнеинд.).
5. Западный берег полуострова Индостан.
6. Женщины, чья профессия – скрашивать жизнь мужчин. Институт гейш распространен в Японии с глубокой древности.
7. Сита – жена Рама – Великого вождя и жреца древних арийцев, который привёл свой народ на берега Инда. «Рамаяна» – древнеиндийское эпическое произведение, повествующее о тех событиях.
8. Нетаджи на хинди значит вождь. Это имя заслужил от народа Субхат Чандра Бош (1897 – 1945), пламенный борец за освобождение Индии от британского владычества. Был в руководстве «Индийского на-ционального конгресса» (ИНК), созданного М. Ганди. После 1938 г. произошло полное размежевание с ган-дистами из ИНК, когда М.Ганди, исповедовавший ненасильственные формы борьбы, заявил Бошу: «мы должны плыть в разных лодках», создал собственную радикальную организацию –«Forward Block» (блок «Вперёд»), взявшую курс на вооружённую борьбу. Во время Второй Мировой войны искал поддержку у Германии, СССР и Японии. Под его руководством была сформирована Национально-освободительная ар-мия Индии в Бирме, на территории контролируемой японцами. В марте 1944 г. Армия Боша начала наступ-ление на Импхал – центр Северо-восточной Индии. Но город взять не удалось, а позже японцы отказали Бошу в поддержке. По одной из версий, погиб в августе 1945 г., по другой, менее достоверной – находился в заточении на территории СССР, и год его смерти неизвестен.
9. «Раштрия Сваямсевак Сангх» (хинди) «Союз добровольных слуг Родины» – патриотическая нацио-нально-освободительная организация, созданная в 1925 г. К.Б. Хедгеваром. В отличие от Махатмы Ганди, проповедавшего ненасильственные методы борьбы с англичанами, РСС взяла курс на вооружённую борьбу за освобождение Индии от колониализма. Неоднократно запрещалась, а в 1951 году трансформировалась в организацию «Бхаратия Джан Сангх» («Союз индийского народа»). Из рядов этой организации вышел пре-мьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпаи (1995 – 2003).
10. Древнее название города дословно «Поселение Индры» или «Пространство Индры» (санскр). Око-ло 4-х тыс. лет назад находилось на территории современного Дели.
11. Над Красным фортом был поднят британский флаг в 1798 г. Начало колониального владения Анг-лии в Индии.
12. 15 августа 1947 г. была провозглашена независимость Индии, и над Красным фортом был поднят индийский флаг.
13. Один из самых известных в истории бриллиантов из сокровищ империи наследников Чингиз-хана – Великих Моголов, который имеет и другое название – «Великий Могол».
14. В 1911 г. Столицей Британской Индии был объявлен Дели.