Сидя с открытым окном я замерзла и, стянув рукава теплой толстовки, зажалась в углу кухни около настенной лампы. Мне не хотелось ни чая, ни кофе, ни даже воды, что приводило меня в ужас. Я просто не понимала, что происходит вокруг. Выходя на улицу, я всегда видела улыбающиеся мне лица мужчин, но никогда не замечала твоей улыбки при встрече, ты просто подходил ближе, вставал, доставал сигарету и прикуривал. Всегда целовать бежала первой тебя я, но никак иначе. Я только сейчас это заметила. Только сейчас ощутила каково это: засыпать не в обнимку, как раньше, разворачиваясь друг к другу спиной. Просыпаться не в обнимку и без поцелуев. Смотреть друг на друга и не видеть ничего, потому что кажется, что нас вовсе и нет. Я представляю, что ты мне больше никогда не позвонишь, и на глазах наворачиваются слезы. Я представляю, что целую тебя в последний раз, и губы не хотят отрываться от твоих, таких нежных и мягких, таких добрых и чувственных, таких холодных и в тоже время теплых. Я отпускаю твою руку и мне становится страшно, что пальцы больше не почувствую тепла твоей ладони, что я больше никогда не смогу пошкрябать ноготочками по ней, что я не смогу стоять «ну, скажем где-нибудь напротив» (sic!) и от этого холод пробирается до костей и сердца, и оно сжимается, так страшно, будто вот-вот перестанет биться. Я представляю, что больше никогда не засну с тобой в обнимку, что ты больше никогда не спросишь: «А почему ты такая красивая?» Я боюсь. Просто боюсь за «нас». Я ощутила свою ненужность, как иногда ее ощущал ты. Но ты сильнее, ты мужественнее. Ты не плачешь, как я. Ты не ощущаешь себя куклой. Ты можешь почувствовать себя плюшевым котом, но поверь, такие игрушки востребованнее у детей, чем просто какая-то кукла. И мне холодно, слышишь? Холодно… меня обнимают друзья крепче, чем ты. Они целуют меня с больше заботой и любовью, чем ты. И когда я чувствую это, моя душа превращается в жалкий комочек. Будто кот выплюнул шерсть. Такую липкую и отвратительную. Снова сжалась, закрыла глаза, обняла сама себя и почувствовала резкий прилив тошноты. Тошноты и отвращения к самой себе. Даже дым сигарет не ставит мысли на место. Вода в граненом стакане похожа на заплесневелую лужу. Будто разводы от бензина плавают в ней.
Я не чувствую себя твоей, словно птица, запуталась среди ветвей,
Я не чувствую больше смеха, ты похож на ледяное дыхание ветра.
Обнимаешь легонько, как должное, будто стал со мной осторожнее,
Я вцепляюсь когтями в плоть: разве это зовем мы словом «любовь»?
Ты давно уже не бережешь, просто делаешь вид, что со мною живешь,
Будто стали друг другу не нужны, будто приелись с тобой, как лужи,
Словно каждое нежное слово теперь садит чувства наши на мель.
С непониманием и морозом в сердце, К.
12.о8.2011