================================ АВАРИЯ ==========================================
Встретились два комсорга. Летом. На улице города детства. Это случилось ровно через тридцать пять лет после окончания школы и через три минуты после того, как бешеный таксист на перекрестке в центре городка снес по касательной бок автомобиля, в котором ехала Юрьна. Именно тот правый бок, где сидела мыслительница. Удар был громким, визг колес, все как полагается. Народ заинтересовался событием.
Юрьна вылезла из средства передвижения вполне целая и невредимая, но очень недовольная происшествием. Среди публики оказались вполне симпатичные люди из прошлого. Две бодро-престарелые мамаши Юрьниных одноклассников и одноклассница Маша.
Пришло время исторической встречи двух комсоргов:
- Маша! Здравствуй!
- Здравствуй, Кошечка! Сколько лет, сколько зим!
- Да уж. Нет худа без добра - авария кстати пришлась. Мы же с выпускного не виделись…
Одноклассницы расступились, чтобы получше разглядеть друг друга. Коша-Юрьна вся в спортивненьком была наслышана об экстравагантных нарядах, в которых ходит по городу Мария, но своими глазами не видела. Да… Машкой ее теперь трудно назвать… А попробуйте назвать Машкой степенную красавицу в старинных кружевах, юбке до пят, массивных перстнях и браслетах, но главное - в кокошнике. Не получится.
Изучение Машиного костюма заняло у Коши-Юрьны где-то с полчаса:
- А это что?... Как - лупа? А я думала такой специальный кулон в русском стиле.
Маша раскрыла кулон - лупу, отделанную рогожкой:
- Это чтобы мелкий шрифт читать в магазине. Калории подсчитывать.
- Маш, а где кокошник?
- Не ношу – зачем людей пугать? - улыбнулась одноклассница, - Шучу. Киношники взяли на время. Очень просили для съемок мои наряды. Пришлось отдать. А в музее идет выставка моих кукол. Зайдем? Это рядом.
- Я вообще-то гаишников жду, Маш, мне уходить нельзя… Какие у тебя браслеты красивые! Как - сама? Невероятно!
На кожаном браслете примостилось круглое маленькое зеркальце в резной рамочке из кожи и керамическое миниатюрное изображение старинного города:
- А это что? Сама приделала? Не может быть! Выглядит великолепно. «Изборск», – прочитала надпись Юрьна.
- У меня фамилия по мужу - Изборская. Я теперь православная. Храм в Дашковке восстанавливаю. С детьми православными занимаюсь…
- Мария Изборская! Класс! Не то, что Машка Иванова… А помнишь, что ты была первым комсоргом в восьмом, а я после тебя в девятом?
- Да уже все давно забыла. Не помню.
- А как рапортички Марьяшины отменили постановлением нашего с тобой бюро комсомола, как Вовку Воронцова в Николаевке спасали, неужели не помнишь?
- Нет, Кошечка, не помню. Помню, как на крышу лазили, а мой папа нас поймал. Я тогда получила моральную травму на всю жизнь. До сих пор простить не могу, что он меня, отличницу, комсорга, перед одноклассниками унизил. Все смеялись, а у меня в тот момент детство кончилось. Жизнь покатилась под откос.
- Маш, мы тогда не над тобой смеялись. Это был восторг в адрес твоего папы. Гениально выразился!
- Вот видишь, Коша, ты помнишь, и все помнят. Как с этим всю жизнь жить?
- Да не морочь себе голову! Сказано же тебе, что наш смех был одобрением литературного дара твоего папеньки. Маяковский, не меньше!
- Все равно забыть не могу. Умом понимаю, а сердцем нет. Я даже детской психологией всерьез занялась, чтобы родителям по науке объяснять как детей воспитывать, чтобы травм на всю жизнь не наносили. Заходи ко мне как-нибудь, кукол покажу, лекции по православной психологии дам послушать.
- Спасибо, Маш, обязательно зайду. Ну, пока!
- Пока, Кошечка!
История с аварией закончилась так, как и должна была закончиться история с аварией в наши дни, а именно моральной травмой потерпевшей Юрьны. Продажные гаишники моментально определили, что прав был конечно таксист, раз несся со скоростью сто километров в час в практически пешеходной зоне, там где висит знак «не больше сорока», и очень даже правильно снес бок чужой машины.
Особенный идиотизм этой истории добавила материализация на месте происшествия молодого человека пришибленного вида с черной папочкой. Назвался Станиславом Фунякиным, главным начальником Коммунистической партии городка. Деловито раскрыл папочку, запротоколировал событие и пообещал, что будет отважно свидетельствовать всю правду, за обиженных стоять будет.
Стоял час, потом сидел в отделении ГАИ еще два часа и подписал все, что приказали гаишники. Подло поступив со своими «подзащитными», не отстал от них до тех пор, пока разнервничавшийся хозяин разбитого автомобиля не расплатился с ним пятьюстами рублями под возмущенные взгляды Юрьны. И пару месяцев потом домогался наивного деньгодаталя по интернету, вымогая пять тысяч на маму, что-то с его мамой было не в порядке. Такой коммунист-мамочник Фунякин. Гоголя на него нет!
============================== КОЧАН ГОЛОВЫ =======================================
Пожевав пару дней сопли обиды на весь мир, бывший комсорг Юрьна вспомнила бывшего комсорга Машу и решила пойти в гости.
Мария встретила Юрьну в платье до пят изо льна с вышивкой и в очаровательном кокошнике. Перстни, браслеты, серьги не в счет. С этой минуты последующий комсорг не переставала всплескивать ручками, глядя на предыдущего:
- Маша! Ты такая красивая!!! Тебя надо на выставке экспонировать!
Пришло на ум, что и квартиру Марии неплохо было бы перевести в статус музея. Юрьна ойкала каждую минуту, обнаружив очередную миниатюрную красоту тематически организованного пространства. Каждый квадратный сантиметр дышал теплом и любовью хозяйки.
Теперь Маша была вполне благодушна. В милой манере семейного юмора, доставшейся в наследство от папеньки, рассказала поломавшую ей жизнь трагикомическую историю про крышу с новыми идиотскими подробностями.
Оказалось, что при переезде в новый город родители Маши поставили условие, чтобы их квартира обязательно находилась на последнем этаже. Истерически не выносили шума над головой и бесконечных протечек потолка из-за нерадивости соседей. Настрадались в предыдущей жизни.
Захотели – получили. Счастье всей жизни – квартира на последнем этаже, под самой крышей. Живи, радуйся! Радовались, не веря своему счастью. Года три.
За это время одноклассники Маши подросли, перевлюблялись и ударились в романтику. И надо же было такому случиться, что в порыве экзальтации - в стремлении к высоте, красоте и прочим звездам - поперли именно на Машкину крышу, на заветную территорию над потолком ее квартиры.
Можно представить, какой шум могли учинить юные акселераты-слонопотамы, и каково было в тот момент состояние психики ученого, в момент утерявшего так трудно обретенное счастье надежного покоя над головой!
Ярость физика зашкаливала соответствующие измерительные приборы. Надо заметить, что папенька был не безоружен. Его голова показалась из люка на поверхности крыши одновременно с топором.
Акселераты попадали и попрятались кто куда смог, передвигаясь по-пластунски. Тут то и прогремело сакраментальное:
- Машка! Выходи! Я вижу глупый кочан твоей головы! – разрядом в сотню тысяч миллионов вольт.
Таким образом обстановка достаточно разрядилась, чтобы перепуганные романтики начали натурально ржать, что более присуще восьмиклассникам, чем романтические чувства, а папенька обмяк и подобрел, как и положено родителю при виде подопечных родительского комитета.
Одноклассники определили в страшном дядьке папу-Женю, дядька распознал в хулиганах хорошо знакомых друзей своего чада.
Рубка топором снялась с повестки дня. А блестящая формулировка «Глупый кочан твоей головы» осталась в веках.
Кто же знал тогда, что для бедной Маши, комсорга и отличницы, смешной эпизод обернется жизненной драмой, оставит такой глубокий след, что со временем пострадавшая уйдет в православие и увлечется детской психологией?
В благодарность за рассказанную историю собирательница фольклора и легенд 10 «А», комсорг №2 или просто Юрьна, взяла с собой почитать православные книжки по психологии и лекции какого-то умного батюшки у комсорга №1 и отправилась домой.
По дороге вспомнила, что после нее в десятом был еще комсорг №3 - Галочка, которая теперь преподает Евангелие в церковно-приходской школе, имеет дочь-попадью и батюшку-зятя. Но там все проще. Галочкин дед был известным священником и православным мучеником. Ясно, откуда что взялось.
Дома ответственная Юрьна сильно удивилась, обнаружив, что ей придется осилить 80 гигабайт информации, чтобы разобраться в странном сочетании слов «православная психология» и слегка поумнеть.
Мыслительница как всегда почесала репу, точнее «кочан своей головы»:
- Ничего себе! Два поколения предков прекрасно управлялись без никаких батюшек и психологов. Отцам и дедам вполне хватало грубого материализма типа: «Дело надо делать, а не сопли жевать!» В случае чего простой топор помогал. «Десять заповедей строителя коммунизма» длиною в полстранички, пардон, «Моральный кодекс строителя коммунизма» отвечал на вопрос, как надо жить. Что же нам-то так тяжело приходится?