У Трофима родилась третья дочь.
Трофим – мой хороший друг, директор крупной фирмы. Красавец, обладатель черного пояса по карате, редкий бабник в прошлом и примерный семьянин в настоящем.
У меня создается ощущение, что мужчин, лихо покуролесивших в молодые годы, жизнь с убийственной иронией награждает именно дочерьми. Чтоб папаша теперь сам трясся над чадом и не спал ночами, потому что дочка неизвестно где шляется.
Трофим позвонил на работу и обрадовал подчиненных тем, что неделю они живут без руководителя. Потом он сходил в местный алкомаркет, обложился спиртным и начал его методично уничтожать.
Позвонила его поздравить, нарвалась на грубость.
– Сууууука! – Промычал он мне в трубку. – Ты понимаешь, как это: осознавать, что я – отец трех – трех, мать-перемать! – дочерей? Это… Это же полный…
– Трофимка, ну чего ты? – Попыталась я его успокоить – Это же классно! Три девочки, все тебя любят…
– А их мужья? – Неожиданно трезвым голосом спросил он.
Не выдержала: заржала.
Когда он вернулся на работу, ему подарили набор: бриллиантовые запонки и заколку для галстука. С намеком на то, что отец дочери – ювелир. На глазах у изумленных подчиненных отправил этот подарок в мусорник, поднял на своих коллег мутный взгляд и простонал:
– Хоть бы вы не подкалывали, а?
Ну, не нравился он ей! Не нравился! С последних классов школы, когда начал к ней «клинья подбивать».
Сашенька была первой красавицей класса, а он… Ни рыба, ни мясо. Но настырный был – до умопомрачения. Что только она ни делала… Чуть ли не на глазах у него переспала с другим одноклассником (до сих пор гадливо морщится, вспоминая этот факт из своей жизни: секс был, мягко говоря, неудачным). Выливала ему в лицо и за глаза кучу помоев. Пускала о нем самые мерзкие слухи. Не помогало.
Мишка умел терпеть и ждать. Несмотря на косые взгляды и хиханьки в классе, приносил ей цветы. Помогал, когда надо было сделать ремонт дома. И даже с младшей сестрой возился, натаскивал по математике.
Однажды «крепость пала». Осада, как говорят знатоки стратегии и тактики, - штука долгая, зато гораздо более эффективная, чем попытка взять нахрапом. Не сказать, чтобы все было феерично, но вполне достойно. Миша оказался неплохим любовником.
Ей казалось, что на этом все закончится. Юноша добился своего – ну и ладно. Сашенька ошибалась. Мишка продолжал штурм с таким остервенением, будто и не было той ночи, когда Саша наконец-таки не выдержала напора.
Когда она попыталась сама себе честно ответить на вопрос, почему не хочет связать судьбу с этим человеком, то призналась: ей страшно. Страх, липкий и противный, заползал куда-то в глубину сердца и лежал там холодной змеей, готовой ужалить в любой момент. Мишка слишком хорошо умел добиваться своего. Если он видел цель, то шел напролом. Сметая барьеры и не задумываясь о последствиях. Конечно, хорошо, когда в супругах такой «танк», но лучше все-таки что-то поспокойнее.
Ей так казалось…
И она вздохнула с облегчением, когда Миша уехал в другой город.
Он закончил там университет, устроился на работу… Периодически напоминал о себе звонками, но не более того.
Она вышла замуж, правда, брак быстро распался. Потом завела ничего не значащую интрижку с начальником по работе, затем так получилось, что она стала его любовницей. Несмотря на гадливый статус «запасной женщины», научилась смотреть на ситуацию цинично, бессовестно разводя шефа на разные капризы вплоть до бриллиантового колье.
Однажды ее сестра ворвалась домой, сияющая, как медный пятак.
– Мама, папа, – заявила она с порога, – поздравьте меня: я беременна.
Отец поперхнулся, мать от волнения расколотила тарелку.
– От кого? – Хором спросили родители.
– Да не волнуйтесь вы так, – улыбнулась сестра. – Мы уже давно встречаемся, просто скрывали это, чтоб Шурку не нервировать. Все хорошо, Мишенька сказал, что обязательно женится. Вот, даже какую прелесть подарил!
Она повертела рукой, на которой блестело кольцо с бриллиантом.
– С каким Мишенькой? – Не поняла сначала Саша.
– Тю, ты чего? – Удивленно распахнула глаза сестра. – С твоим бывшим. То есть, он же не совсем бывший, ты говорила, что лох лохом. А он ничего оказался. Сюда переехал, здесь у него филиал его фирмы, Мишка начальник большой. Да он когда сюда придет свататься, все сам расскажет.
… На свадьбу сестры Сашенька не пошла. Сказала, что подхватила грипп. А на самом деле, забившись в угол, глухо рыдала, уничтожая коньяк. Ей теперь предстояло понять, как жить дальше, если рядом будет Миша.
Через семь месяцев у нее родилась племянница. Мишка бегал, сияя от счастья. Когда малышку надумали крестить, он сказал, что кандидатура крестного не обсуждается.
– Это мой приятель. Надежный кореш. Давно уже договорились: если у одного дите рождается, то второй в крестные идет.
Мишкин знакомый, звали его Колей, оказался двухметровым атлетом-штангистом. Пожимая руку Саше, он едва коснулся ее ладони.
– Боюсь силу не рассчитать, – пробасил он. – Вот так сожму неосторожно – а у человека травма.
Потом, после крестин, Сашенька заметила, как мужчины о чем-то шепчутся в углу. Коля кидал на нее задумчивые взгляды.
Дня через два Миша вызвал ее на серьезный разговор.
– Это, конечно, забавно, – хмыкнул он, глядя куда-то в сторону, – но Колюня на тебя сильно запал. Даже и не знаю, что сказать-то… Я ему очень сильно обязан, однажды он сильно прикрыл мою задницу. С другой стороны, ты тоже должна меня понять: когда с тобой не сложилось, я твою сестру рассмотрел… Теперь своими руками отдам тебя близкому другу.
… Свадьбу сыграли в сентябре. Мишкина дочь сидела у Коли на шее и пыталась выдрать новоиспеченному дядюшке волосы.
– Назло тебе сына рожу, – хохотал Коля, пихая Мишку в бок. – Дочь твоя лысину мне сделает, а сын на тебе болевые приемы отрабатывать будет.
История умалчивает, что сказал Миша, когда у Николая родились дочери-близнецы. Но, полагаю, ржал он долго.
… После пяти лет брака они поняли, что врачи оказались правы. Детей у них не будет. Эскулапы говорили мудреные слова, сыпали научными терминами, но все это уже не играло никакой роли.
Валентин и Валентина, безумно красивая пара, он – руководитель бурно развивающейся фирмы, она – владелица модельного агентства, богатые, успешные люди, оказались глубоко несчастны.
Жизнь потеряла вкус и цвет. Мир стал скучен и неинтересен.
Они не жили, а существовали. Вставали утром, ехали на работу, возвращались вечером домой. Смотрели телевизор, читали… По выходным иногда ходили в кино.
Но пропасть меду ними становилась все глубже.
Она не выдержала первой.
– Прости. Я так не могу. Ты же нормальный мужчина, у тебя вся жизнь впереди. Давай разведемся. Ты найдешь себе другую. Молодую, интересную, ту, которая родит тебе ребенка.
– Ты же помнишь: я предлагал усыновить какого-нибудь детдомовца, – неуверенно начал он.
Она прикрыла ему рот рукой:
– Нет, Валентин, нет… Неоднократно поднимали эту тему, и мое мнение ты знаешь.
Да. Он знал. Более чем.
Его жена сама была из усыновленных детей. И то безумие, которое она прошла с приемными родителями, даже самому прожженному цинику показалось бы адом. В восемнадцать она собрала вещи – и рванула прочь из своего города, чтобы начать жизнь сначала.
Сейчас, много лет спустя, она поняла, что в какой-то степени даже благодарна этим людям. Вымещая на ней свою злость и убожество, они научили ее быть сильнее и жестче. Благодаря этому она смогла взобраться по крутой карьерной лестнице на самую вершину. Она надеялась, что боль, разрывавшая ее душу пополам, когда-нибудь утихнет. Но увы…
Да, она хотела бы стать матерью. Нежной, любящей, чуткой, дающей своему ребенку всю любовь и ласку, все то, что не получила в детстве она сама.
К сожалению, приговор врачей поставил крест на этих мечтах.
Развелись они под новый год. В людской сутолоке, где все мечутся по городу, выискивая подарки, запасаясь апельсинами и шампанским, две маленькие судьбы, раздавленные жестоким капризом слепого рока, потерялись и растворились, унесенные рекой времени куда-то на обочину.
Полгода Валентина провела как в бреду. Работала, что называется, «на автомате». Подписывала контракты, моталась по разным городам, вежливо улыбалась нужным людям… Утро-день-ночь. Сутки. И еще сутки. Неделя. Две. Месяц. Дни, похожие один на другой, словно близнецы.
В июне она решила устроить себе «встряску». Для начала взяла себе отпуск аж на полтора месяца. Полностью поменяла стиль. Из жгучей брюнетки превратилась в рыжую стерву. Деловой костюм сменили джинсы и рубашка-«ковбойка». А вместо линз она купила на рынке стандартные очки в позолоченной оправе.
Подойдя к зеркалу, хмыкнула:
– Ну вот! Совсем другое лицо. Выглядишь, подруга, чуть постарше, зато хоть какие-то перемены.
Затем она позвонила однокурснице и напросилась пойти с ней в поход. Та от удивления минуты три ни слова выговорить не могла.
– Валька, это точно ты? Может, какой инопланетянин в тело твое забрался?
– Не дури, Ольга, – беззлобно буркнула Валентина. – Ну, да, конечно, я люблю разные Турции-Египты-Венеции. Но сейчас хочется чего-то другого. А я помню: ты с малых лет по горам ползаешь. Вот и решила тебе на хвост упасть. Не волнуйся: обузой не буду. Уж как-нибудь научусь и палатку ставить, и костер разводить.
Ну, насчет «научусь» - это она, конечно, для красного словца приврала. Неоднократно убегая из дома, она постигла нехитрые премудрости кочевой жизни. Так что, при случае могла даже лягушку слопать. Это уж когда совсем припечет.
… В горах время течет совсем по-другому. И совсем другие отношения к тем, кто находится рядом с тобой. Компания у них набралась небольшая, пять человек: Ольга со своим парнем, их знакомая супружеская пара и сама Валентина.
Однажды поздно вечером на их стоянку вышла другая группа туристов.
– Ну что за твою дивизию! – Громко выругался кто-то из новоприбывших. – Перлись сюда, перлись, а тут занято. Ладно, господа, извиняйте, коли что не так. Пойдем другое место поищем.
– Да ладно вам, – отозвалась Ольга. Хитро подмигнула Валентине и добавила: – Нам тут, может, как раз не хватает сурового мужского общества.
Валентина ничего не ответила. Она только блаженно кивнула и снова присосалась к бутылке с ромом. Вообще, в походе она не сильно налегала на спиртное. Но сегодня что-то ее потянуло напиться. Чем и хороша жизнь в горах: здесь никто ничего никому не запрещает.
Вновь прибывшая компания оказалась шумной и хорошо снаряженной разным «горячительным». Ближе к часу ночи на стоянке не осталось ни одного трезвого человека. Валентина уже давно спала сладким сном и не видела, как на поляне появилось еще одно действующее лицо.
Оглядев храпящее «поле боя», мужчина скривился:
– Ну елки-палки! Просил же как людей: дождитесь меня. Я приду – напьемся вместе. Э-хе-хе…
Он подошел к одному из тел и пошевелил его ногой:
– Артем, хорош храпеть! Я вам тушенку притащил. И самогон хороший.
– Сыаммо… аммогон… ы… Не буду, – проворчал Артем. – А вот тушенку давай.
– А я, пожалуй, постараюсь догнать вас по кондиции, – хмыкнул его собеседник и отхлебнул прямо из горла.
Закашлялся:
– Ох... Ох, крепкий!
– Эт хорофо, фто крэфкий, – ответил с набитым ртом Артем. – Быфтрее зафнефь.
– Да я и так на сон не жаловался, – хмыкнул мужчина.
Бутылка закончилась быстро. Оглядевшись вокруг и убедившись, что Артем снова отчалил в царство сновидений, он начал разворачивать спальный мешок.
– Ты кто такой? – Неожиданно раздалось из темноты.
Он попытался резко развернуться, но не удержался и хлопнулся на землю.
– Я.. ик… гость.
– Ну так иди сюда, гость, что ли… А то я пьяная-пьяная… Тебя не знаю, да и не вижу. Самая та эта.. как ее… обстановка для романтики. Или ты боишься, что страшная? Не волнуйся… Еще вполне себе…
Тусклый луч фонарика выхватил из темноты клочок рыжих волос и очки.
– Во, дура, – с укоризной произнесла женщина. – Очки не сняла и думаю: чего мне так неудобно лежать? Короче, гость... Ползи сюда.
Сколько я их ни пытала потом, они не раскололись… А интересно знать, что чувствуют бывшие супруги, когда просыпаются за несколько десятков километров от цивилизации, измученные похмельем, и при этом созерцающие такое…
– Ой… Ой-ей-ей, – это все, что смогла сказать Валентина, увидев, с кем провела ночь.
Валентин врубился в ситуацию не сразу. Бывшую благоверную идентифицировал с трудом.
– А ты чего рыжая? – Это был его первый вопрос.
– Что ты здесь делаешь? – Это второй.
– Переспала я с тобой, Валька. А ты со мной.
– Тебе что, пяти лет после свадьбы мало было? Или не с кем? – Валентин явно тяжело сливался с окружающей реальностью.
– А ты-то чего в горы поперся? – Ответила она вопросом на вопрос.
– А ты?
– Я первая спросила.
– Нет, первым спросил я!
– Тьфу!
–Нет, подожди. Я вообще ничего не понимаю…
– Ой, и не надо…
Можете себе представить, как над ними потешались окружающие, когда поняли, какую забавную шутку сыграла судьба.
Но история на этом не заканчивается. Обратно они не сошлись. Ну, мало ли что бывает – провели еще одну ночь вместе... Не повод для возобновления супружества.
Через месяц у Валентина раздался звонок.
– Валя… – Осторожно спросила бывшая жена. – А ты не помнишь: тогда, в походе… Мы предохранялись?
– Э-э… – Промямлил он. – Не помню, а что?
– Валя, ты дурак? Подумай, с какого бодуна мне такое спрашивать?
– Обожди! Но ведь врачи сказали… И вообще…
– Это ты обожди! Валя, у меня кроме тебя никого так и не было!
– Что, за полгода – ни разу?
– Не поверишь. Ни разу.
– Да как тебе сказать… Я тебе верю, Валюшка… Ты ж у меня еще та… затейница.
Дочку назвали Долюшкой. По-моему, абсолютно правильное решение. «Доля» в переводе со старославянского означает «судьба».
Кстати, похожа на отца как две капли воды. Валентин в ней души не чает.
А у Валентины с тех пор любимая присказка: «Судьбе – верю, врачам – реже, пророчествам – никогда».