Утро. Петушок-золотой гребешок кричит, возвещая порядок мира. По порядку - утро!
Его золотой гребень - солнце.
Солнце, выглянуло из зарослей акаций.
А где-то в Антарктиде пингвины, обнимая пингвинят, кормят их из клювов, и льды сверкают ослепительно!
Когда-то в такое утро я могла с французской булкой в детской сумочке вприпрыжку выскочить из подворотни и бесплатно проехать на трамвае до зоопарка, и кормить булкой лебедя и воробушков, белых медведей и жирафу, и лошадку, отламывая маленькими цепкими пальчиками такие кусочки, что всем хватало угощения. Только мой любимчик мишка косолапый хотел конфет. А конфет у меня не было. Но однажды я добросила до его клетки кусок пирожка с повидлом, и он достал лапой липкое, сладкое угощение, и мне попало от женщины с метлой. Она долго тыкала палкой от метлы в объявление, что зверей нельзя кормить, и меня прогнала...
Внизу под окнами вдоль автостоянки гуляют старушки с собаками. Им, наверное, не спится, они забыли перед сном тяпнуть элениум и громко говорят между собой, а их собаки гоняют кошек, которые ракетами взлетают по стволам деревьев. Будто там в листве развешены серебристые рыбки, а собаки от зависти смотрят вслед печальными своими глазами, сидя под деревьями, задрав морды. Понапрасну старушки тянут их к себе...
С каким удовольствием я пошла бы ловить рыбу с лодки в Екатерининском парке.
Ах, как я люблю Царскосельский пруд! Орловская колонна в солнечных лучах, и лучи славы в лучах утра пробуждают неизреченную радость. Чему я там всегда радуюсь? Не могу объяснить. И поэзии утра радуюсь, и поэтам, их невидимым следам в пневматосфере, радуюсь Знаменской церкви, Камероновой галерее, деревам и синичкам...
Когда мои дети были маленькими, мы, нагуляв аппетит в Царскосельских парках, всей семьёй ели манную кашу в "Колобке" на Оранжерейной и пили чай с пирожками, а наевшись, шли по Гостиному двору и отбивались от просьб детей купить всё, что ни попадя, и всё же покупали какие-то пустяки, а потом сворачивали на рынок внутри Гостиного, где
"И золото зеленое копчушек.
Грибы сушеные, соленье, связки сушек"...
Раздается звонок в домофон,возвращая меня в реальность, гремит лифт, скулит в прихожей собака! И вот её скулёж переходит в лай, она ломится в двери, и я, уверенная, что это идёт к нам моя внучка Рита, приоткрываю дверь и, шутя, говорю:
- Кусай её, эту непоседливую девчонку, с самого утра бегущую по гостям!
И тут вижу за дверью молодую женщину-курьера с какими-то абсурдными покупками из Интернета. Это дочь заказала и мне ничего не сказала.
У женщины испуганный вид. Наверное, у меня взъерошены на голове волосы, и я похожа на пингвина, или она слышала, что я сказала собаке. В прихожей её ослепляет солнце, отраженное зеркалом. Собака встает на задние лапы и пытается понюхать её ухо. Я достаю из сумки кошелек и спрашиваю, что в свертках и сколько это стоит?
Тут же звонок по мобильному, и дочь вносит ясность. Опять звонит домофон, скачет собака, вот-вот женщина-курьер ракетой взлетит на потолок! Дочь радостно входит в квартиру, забирает покупки, отпускает онемевшую курьершу, которая ищет лифт в противоположной стороне, и не найдя его там, опрометью бежит вниз по лестнице, перебирая ножками, точно белка в колесе.
Опять кричит петушок-золотой гребешок на соседском застекленном балконе, возвещая, что по порядку - цикорий и чай с хрустящим ржаным багетом, который дочь достает из пакета. И мы усаживаемся за стол перекрестив хлеб.