Жить, чтобы любить. Любить, чтобы жить. Как это просто и как сложно, почти невыносимо и невыполнимо … Иногда так хочется забыть обо всем и просто выпасть из жизни, погрузиться в пропасть пустоты и задохнуться там, не воскресая. Но каждый раз всплывает образ легкокрылой бабочки. И ты понимаешь, что путь твой не пройден, что полет не закончен, что врата ада и рая еще закрыты для тебя…
Жить, чтобы любить. Любить, чтобы жить ..В давние времена, возможно, в другой галактике. возможно, в хаосе мироздания, возможно, в плену фантазий рассекала пространство иллюзий одинокая крохотная планетка. Каждое утро она улыбалась далекому, сквозь пелену прорывающемуся солнцу. Но самым удивительным было то, что вся планета с первыми лучами дневного света расцветала пестрым ковром диковинных ярких цветов. Ароматные, пышные, изящные головки улыбались первым солнечным отблеском, играя искристым смехом разноцветных росинок. Изумрудные стебли и листы пружинисто потягивались навстречу ветру, мечтая оторваться от земли и закружиться в вихре странствий.
Но все имеет свое начало и все имеет свой конец… Тьма и хаос становились все плотнее и плотнее, окружая зловещим кольцом этот крохотный рай, и солнце все отдалялось… Смерть смотрела своим раскосым взглядом на умирающую красоту. По ее впалым щекам текли призрачные слезы, но она не могла заставить себя отказаться от такого сладостного предвкушения агонии. Она терпеливо ждала последнего вздоха, чтобы навсегда поглотить это разноцветье тьмой, превратить из осязаемого в пыль.
А им , этим неведомо откуда-то взявшимся созданиям, хотелось жить, как и всему, что когда-либо увидело свет. Они из последних сил тянулись к еле мерцающему солнцу, осознавая, что каждое мгновение может быть последним.
Все говорило о конце, о неминуемой гибели. Смерть улыбалась и корчилась от тоски, потому что даже ей было жаль этого чудодейственного буйства. Вздох надрывающего сожаления слетел с ее мертвых уст и вихрем рванулся к планете, на которой умирали цветы.
Конец - это и начало. Парадокс, возможно, но так или иначе этот вздох печали и тоски сотворил чудо, чудо новой жизни.
Ветер сорвал все головки умирающих цветов и закружил их в безумном танце. И они, наполнившись новой силой, превратились в порхающие создания. В создания, которые живут лишь один день, от восхода солнца до заката. Краткий миг счастья перед тем, как уйти в беспросветную вечность… Но тогда они еще не знали, что их постигнет эта кара, запоздалая кара смерти, проклятье, слетевшее с ее холодных уст: свет мог обогреть их, влить новые силы. Но если кто-нибудь из этих крылатых существ захочет отдать свою жизнь и проникнется сожалением, то полет их будет недолгим , всего лишь один день, так как с приходом тьмы они должны были вернуться во владения смерти, чтобы она могла насладиться их легкостью и парением.
Но это будет потом… потом… а сейчас они летели…летели навстречу судьбе..Легкокрылые бабочки летели в первозданном пространстве, ища свой путь, свою дорогу, свою неведомую пристань. Кто-то из них погибал от холода. кто-то рвал свои тонкие крылья, кто-то сгорал от горящей плазмы комет, кто-то, обессилев от далекого полета, терял надежду, обрекая себя на исчезновение.
Там в хаосе мироздания кружилась и наша малютка-земля. Она голубела, искрилась и зеленела. Она жила, эволюционировала, и к тому времени уже появились люди, люди с чистым, незамутненным сердцем.
Появилась на свет и та, которой суждено было стать на перепутье дорог. Та, которая станет вершителем проклятья, которое прошептала смерть.
Однажды росистым утром маленькая девочка вышла в поле. Она срывала цветы и улыбалась миру своей непосредственной улыбкой. Остановившись у глади серебристого озера, она всматривалась в него своими серо-бездонными глазами, будто кого-то ждала и выискивала взглядом. Она протянула букет чему-то неведомому и словно по волшебству к этому букету, почуяв аромат, устремили свой полет бабочки.
Одна за одной они подлетали к ее букету. наслаждаясь ароматом и солнечным светом. Малютка смеялась каждому новому пришельцу… ей казалось, что это небесные цветы спускаются к ней, чтобы одарить светом и легкостью. Цветы выпали из ее рук, и она протянула ладошки к этим звездным брызгам. И вот одна из них, изумрудно-голубоватая, с призрачно-лунным рисунком на тонких. почти прозрачных крылышках, опустилась к ней на ладонь. Так зародилась нежность, нежность двух сердец.
Каждое утро малютка бежала к озеру и проводила там все дневные часы, пока солнце ни тонуло в заводи озера. Проходили годы, и девочка стала девушкой. Она не признавала людского мира. полностью утонув в мире грез и полета. Ей казалось, что бабочки говорят с ней. танцуют для нее, их полет завораживал ее легкостью и призрачностью. Изумрудно-голубая бабочка стала для нее всем: и мечтой, и реальностью, и счастьем, и болью недосказанности, и тайной, и истиной…
Все имеет свое начало, и все имеет свой конец. ВСЕ! Однажды шторм разыгрался не на шутку. Ветер рвал и метал все на своем пути. Юная красавица сидела на берегу и прикрывал своими ладонями то, что было дороже ей всего на свете, дороже племени, дороже жизни. Смерч сорвал ее с земли и закрутил в своем безумном вихре, но она успела спрятать на груди свое сокровище и сомкнула пальцы с такой силой, что никто и ничто не смогли бы их разделить. Смерч бросал ее в бурлящую пучину озера, кидал на скалы, вырывая и без того уже слабо теплящуюся искорку жизни. Наигравшись вдоволь, ветер кинул бездыханное тело на берег и унесся разрушать другие края.
Солнце согревало тело девушки, но было бессильным. И лишь у самого сердца теплилась крохотная жизнь изумрудно-голубоватой бабочки. Она ожила и выпорхнула навстречу лучам заходящего солнца. Бабочка летала над девушкой, прикасалась к ней своими призрачными крылышками, но та неподвижно лежала на холодеющем песке.
Боль и жалость сжали сердце порхающего существа, и она присела на губы девушки, вдыхая в них свою жизнь, свою силу. Жить, чтобы любить. Любить, чтобы жить. Как это просто и как сложно, почти невыносимо и невыполнимо для некоторых, и как реально для тех, кто живет сердцем. И случилось чудо. чудо сердец. Бабочка отдала свою жизнь и обрекла весь свой род на кратковременное счастье. Но истинное, сладостное счастье окрыленности и духовного наслаждения. Жить, чтобы любить. Любить, чтобы жить.