Предисловие:
Эта история произошла много лет назад. Наверное, правильнее было бы сказать, много веков назад. Но узнала я об этом лишь в прошлом году, когда проводила каникулы на берегу моря, в маленьком курортном городке. Я тогда гостила у своей тёти, по отцовской линии, у её старшего сына была прогулочная яхта. Он вместе с младшим братом часто выходил в море, катая туристов. Я с детства любила море и, конечно же, напросилась к ним в помощники. Лишние руки пригодились на борту "Салации", и я была временно принята в команду, так решил капитан – мой двоюродный брат, носивший кличку – Самаэль. Вся команда яхты состояла из капитана Самаэля, его помощника – Мары и меня.
Каждое утро мы поднимались с рассветом и готовили нашу красавицу к новому рабочему дню. Работа мне нравилась, нравилось ночевать в крохотной каюте вместе с помощником капитана – моим вторым братом. Сам капитан временно ночевал на палубе. Мы жили на яхте неделями, лишь изредка появляясь дома, чтобы нормально поесть и отоспаться! Это было золотые дни! Особенно весело было, когда яхта под всеми парусами шла при попутном ветре через пролив. Она была птицей, и вполне оправдывала своё "имя;". Но больше всего я любила тихие вечера, когда мы возвращались на стоянку, в тихую бухту – в эти часы, Мара, сидя на корме, часто играл на гитаре и пел старинные истории о пиратах, о моряках, о любви. Я любила слушать его. Вот и тогда был такой же тихий вечер.
Мы только легли на курс к базе, когда Мара (в жизни просто Мишка), усевшись на корме, взял в руки гитару. Задумчиво посмотрев на закат, брат сказал мне: "Ты уже давно ходишь с нами, а клички у тебя всё ещё нет – не порядок!"
"Я знаю, но всё никак не могу придумать себе подходящее "имя"", - ответила я.
— Хм, я, кажется, знаю, как тебя будут звать отныне.
— И? Как же?
— Исида … нравится?
— Да, красивое имя. А что оно означает?
— Это богиня ветра, покровительница мореплавания у древних египтян.
— Понятно. Что-то ещё?
— Ещё она была покровительницей колдовства, кажется …
— А что означает твоё "имя"?
— Это очень долгая история …
— Расскажи, пожалуйста.
— Сейчас?
— Если можно …
— Ну, хорошо. Слушай, только не обижайся, если эта история покажется тебе скучной.
— Не буду.
Мишка посмотрел на меня в упор и, убедившись, что я действительно не стану смеяться, отложил гитару. Устроившись поудобнее и закурив, Мара окинул взглядом высокие мачты "Салации" и её белоснежные паруса, и вдруг неожиданно начал своё повествование …
;;;
Это случилось много лет назад. Кажись, никто уж и не припомнит года, но всё же есть такие люди. Эта история любви пережила века, и потомки тех людей до сих пор помнят о них, об их судьбе …
Год 1654 ознаменовался проведением очередной крупной карательной экспедиции и опустошением пиратского гнезда на Тортуге испанцами. Тогда, с разрешения Англии, центр флибустьерской республики "переехал", а точнее "переплыл" в город Порт-Ройял, на остров Ямайку. В соответствии с королевским указом была установлена такса на получение официального свидетельства, дающего право грабить торговые корабли Испании. Капитан пиратского корабля платил в английскую королевскую казну двадцать фунтов (весьма крупная сумма по тем временам), обещал привозить награбленную добычу в Порт-Ройял, отдавая пятнадцатую часть в пользу короля, и официально (перед лицом закона) считался не пиратом, но капером. В XVII веке в конце существовавшей и сегодня песчаной косы Палисейдоус, вытянувшейся в океан на тринадцать километров, находилась эта знаменитая пиратская столица – Порт-Ройал. Когда-то на этом месте был форт, который постоянно отвоёвывали друг у друга то англичане, то испанцы. В 1655 году, когда Ямайка окончательно перешла под юрисдикцию британской короны, форт разросся до размеров города. Он имел удобную гавань и укреплённый берег, именно поэтому вскоре его облюбовали морские пираты. До метрополии было далеко, и власти очень быстро перестали справляться с наведением порядка на острове. А уже в 1674 году король Англии Чарльз II назначил на должность губернатора Порт-Ройала самого известного из морских разбойников – Генри Моргана. Так или иначе, но город прочно удерживал за собой пальму первенства среди самых опасных мест планеты. Здесь грабили и на море, и на суше. За спиной каждого купца стояли свои городские бандиты. В порту процветала работорговля, здесь находился один из самых больших невольничьих рынков в мире. Это был "пиратский Вавилон".
Тогда-то, почти за восемнадцать лет до ужасных событий седьмого июня тысяча шестьсот девяносто второго года, и прибыл в Порт-Ройал молодой купец Льюис Голди. Он родился на острове Невис, но образование получил в Англии, а потом вернулся на Родину. Ходили слухи, что в Англии его хотели повесить, но он смог бежать и вскоре, примкнув к пиратам, осел в Порт-Ройал. Вскоре он женился на местной девушке из бедной семьи и зажил своим домом. Ещё через год жена его умерла при родах, но малышка осталась жить. Льюис долго горевал, но потом понял, что у него есть дочка, которая никому не нужна, кроме него! Так они и стали жить. По-первости Льюису помогала сестра его жены, выхаживая малышку, которой дали необычайно красивое имя – Франсуаза. Девочка росла необыкновенно послушной и милой. Она была заботлива и ласкова. Никогда и ни в чём она не перечила своему отцу, любя старика.
А за пять лет до того, когда умерла жена купца Голди, подарив ему малышку Франсуазу, в бедной хижине рыбака Винсента тоже произошло радостное событие – его жена родила наследника. Родители были уже не молоды, но это был их первенец. Мальчику дали имя Чжейс. Мальчишка рос разбитным и непослушным. Он был полной противоположностью Франсуазы. Но, как гласит старинная мудрость, противоположности притягиваются. Так и эти двое детей – пай-девочка и пацан-чертёнок – не смотря на разницу в возрасте, крепко сдружились. Они вместе играли, вместе учились письму у старого падре, вместе ходили гулять. Всегда и везде они были вместе. Сын Винсента всегда защищал Франсуазу, а она платила ему той же преданностью. Когда же Чжейсу едва исполнилось семнадцать, его мать умерла от чахотки, а двумя днями позже старика Винсента убили в джунглях бандиты. Так мальчишка-подросток остался сиротой. Ещё не известно, что стало бы с ним, если бы не Франсуаза, которая подбодряла и поддерживала своего друга. Прошла сырая "зима", закончился сезон дождей, и началось жаркое тропическое лето. А через несколько дней, из города исчез Чжейс …
Никто не знал, как это случилось … Никто, кроме одного молодого жителя …
Вот как это произошло. "Время пришло, и ты это знаешь!" – тихо сказал Чжейс молодой девчушке, утиравшей слёзы крохотным платком.
"Да, знаю", - ответила та.
— Не плачь, пташка. Я обязательно вернусь и женюсь на тебе!
— Но … как же я буду жить без тебя? Я умру от тоски по тебе!
— Пташка, ты же обещала мне, … мы же договорились, что, как только кончатся дожди, ты отпустишь меня – ведь так?
— Да, так.
— Зачем же дело стало?
— Чжейс, …
— Да.
— Я … люблю тебя … - и она снова заплакала.
— Я тоже, люблю тебя! Люблю больше жизни! – ответил мальчишка, привлекая к себе девчушку.
— Ты клянешься, что вернёшься за мной, кем бы ты ни был?
— Даже, если я стану пиратом?
— Мне всё равно! Я пойду ЗА ТОБОЙ хоть на край света!
— Клянусь!
Юноша вынул из-за пояса кинжал и провёл остриём по тыльной стороне большого пальца на левой руке. Из пореза потекла алая кровь, и юноша тихо сказал, обращаясь к своей возлюбленной: "Клянусь кровью, что вернусь за тобой, кем бы я ни был!" Девочка взяла у него кинжал и в свою очередь принесла клятву. Слёзы катились из её глаз, когда она разрезала свою нежную кожу, но она не позволила себе закричать. Юноша перевязал её рану полоской ткани, оторванной от его рубахи.
"Будь осторожен!" – тихо сказала она, надевая ему на шею свой крест.
"Господь с тобою, Франсуаза – моя любовь!" – целуя девушку, сказал юноша.
"Господь с тобою, Чжейс – моя жизнь!" – ответила она, целуя его в ответ.
Так они и расстались. Девушка торопливо побежала домой, а юноша скрылся в тишине короткой южной ночи …
;;;
Мара вдруг резко оборвал свой рассказ, точь-в-точь, как и начал.
"Эй", - возмущённо воскликнула я.
"Что такое?" – спросил меня Мишка.
— А дальше-то что было?
— Много чего – лениво откликнулся брат.
— Так не честно – ты рассказал только половину истории!
— Скажу лучше – "десятую" её часть!
— Тем более!
Мара не успел мне возразить, тут раздался голос нашего капитана: "Мара, убирайте паруса! Запускай дизель! Исида, зайди ко мне!" Я, бросив на Мишку испепеляющий взгляд, поспешила в рубку. Мара лишь улыбнулся мне.
К нашей великой радости, капитан решил заночевать на яхте. После ужина, когда капитан ушёл на палубу, захватив с собой тёплый бушлат (несмотря на лето, ночи на воде довольно холодные), Мара, погасив освещение в каюте, улегся на своей кровати, накрывшись с головой одеялом, решив, что на сегодня я оставила его в покое. Плохо же он знал меня. Свесившись со второго яруса кровати, я посветила ему в лицо фонариком, когда же он спросил меня, чего я хочу, я ответила: "Продолжения истории!" В течение получаса мне пришлось донимать его, прежде чем он согласился. Закинув руки за голову и устремив взгляд в иллюминатор, Мара продолжил свой рассказ. Я слушала его, лёжа на самом краю кровати, уперевшись в ограждение.
;;;
На море был полный штиль – ни ветерка. Бессильно повисли паруса на реях. Красавица – бригантина – "Салация" не делала и мили в час. Это было красивое судно, с гордо изогнутыми линиями тикового корпуса, приподнятой кормой, высокими бортами. Бригантина несла прямые паруса на фок-мачте и косые на бизань. На верхней палубе было установлено восемь пушек малого калибра. Под бушпритом была укреплена носовая фигура – богиня, чьё имя носила бригантина. Деревянная женщина улыбалась какой-то особенной презрительной и насмешливой улыбкой, словно бы призирая все штормы и бури, вызванные её своенравным мужем – Нептуном.
Впрочем, не только носовая фигура презирала штормы и опасности, но и сам капитан этой красавицы-бригантины – капитан Самаэль – получивший столь необыкновенную кличку за свою прославленную жестокость, алчность и своенравие. Это был ещё молодой мужчина, с богатым прошлым. Он был высок ростом, статен, широкоплеч. Его волосы цвета вороньего крыла ещё не тронула седина, но первые морщины задумчивости и жестокости уже легли на его красивое лицо, безудержное самолюбие, гордость и скрытая боль притаились в его жёлто-зелёных – "кошачьих" – глазах. Одет он был, как простой матрос, но что-то в его осанке, походке, поведении сразу же указывало на то, что он – не матрос, а капитан и хозяин этого горделивого корабля.
Молодой капитан сейчас был занят разрешением одной трудной задачки – как покрыть те расходы, что ему пришлось понести из-за хитрого торговца в Порт-Ройал. Решение всё никак не приходило и, поэтому капитан был мрачнее тучи. Вдруг к нему подошёл старпом – Франсуа.
"Чего тебе?" – грубо спросил капитан.
"Простите, Кэп, но …" – нерешительно начал старпом.
— Ну, что ты блеешь, как сатир?
— В трюме развелось слишком много крыс!
— А мне – то что? Это проблемы кока!
— Да, сэр, - помощник уже собрался уходить, понуро склонив голову, когда капитан крикнул ему в спину с сарказмом:
— Изловите их, Франсуа, если они так волнуют Вас!
Старпом не ответил. Он быстро сбежал со шканцев, где сидел капитан, и направился вниз. Самаэль вновь углубился в свои размышления. Но не прошло и часа, как его вновь отвлекли.
Галдёж десятка голосов, вывел капитана из задумчивости. Он бросил взгляд на шкафут и увидел человек десять матросов. Предводительствуемые старпомом, они кого-то тащили к капитану.
Когда они подошли, капитан недовольно спросил: "Кого вы тащите?"
"Крысу!" – весело ответил старпом. В ответ на недоумённый взгляд капитана, Франсуа вытолкнул вперёд молодого парнишку, лет семнадцати.
"Кто ты такой?" – строго спросил пленника капитан.
"Сын рыбака из Порт-Ройал" – ответил мальчишка, гордо вскинув голову.
— Что делаешь на моём корабле?
— Хочу присоединиться к Вашей команде, капитан Самаэль!
— Знаешь моё "имя"?
— Я знаю Вашу славу!
— Ха-ха-ха! И кем же ты хочешь быть?
— А кем возьмёте?
— Ты мне нравишься! Говоришь, ты – сын рыбака? Уж не старика ли Винсента?
— Да. Я – его сын! Вы его знали?
— Вопросы здесь задаю я! Просёк?
— Да.
— Хорошо. Как же ты отца одного оставил?
— Я – сирота …
— Понятно. Мир праху твоих родителей!
— Мир праху их, - тихо прошептал юноша и снова выжидательно посмотрел на капитана.
Самаэль задумался. Он долго смотрел на мальчишку в упор, потом вдруг спросил:
— Как твоё имя?
— Чжейс.
— Хм. Хорошо, Чжейс, я беру тебя в команду! Будешь юнгой. Есть-пить для тебя найдётся, но на золото не надейся. Сначала прослужи хоть бы год!
— Есть, Кэп.
Так молодой, семнадцатилетний паренёк Чжейс стал пиратом. Жизнь его шла нелегко. Пираты часто нападали на другие суда, в горячих схватках "не на жизнь, а на смерть" погибали многие, раны получали все без исключения! Но и будни на пиратской бригантине были нелегче! За обучение молодого юнги брались все, кому не лень! Старший канонир учил его метко стрелять, желая сделать его прислугой при пушках. Старший матрос требовал от юноши внимательности при смене галсов судна. Рулевой обучал Чжейса владеть штурвалом и править судном и в шторм, и в бурю, и при бейдевинде, и при бакштаге. Старпом старался обучить юношу искусству владения клинком. Молодой, но уже очень опытный штурман развивал талант Чжейса предугадывать погоду, мели и редкостный глазомер. Юноше было нелегко, но он не жаловался, а лишь, словно губка, впитывал в себя всё, чему его учили. Капитан день за днём наблюдал за юношей и с каждым днём всё увереннее и увереннее улыбался капитан, видя в новом члене экипажа надежду. Мало кто знал, что у капитана "Салации" была давняя мечта – найти себе приемника. Самаэль, словно бы чувствовал, что жизнь его будет короткой, да это и неудивительно, ведь профессия пирата на редкость опасна и непредсказуема! Девизом экипажа бригантины были слова одного известного пирата давних лет – "Весёлая и короткая жизнь!"
Дни проходили за днями, так незаметно пролетел год, а за ним и ещё один. Чжейс сильно изменился, повзрослел. С годами он стал чем-то неуловимо напоминать капитана. Та же лёгкая сутулость, острый, как клинок, пронзительный взгляд, лисья полуулыбка, застывшая, кажется на всё жизнь; те же морщинки задумчивости пересекали его лоб. Таким стал Чжейс – младший помощник капитана - штурман, спустя два года, после того, как он был принят в команду "Салации".
Однажды вечером, Чжейс, старпом и капитан сидели за столом в капитанской каюте. Текла мирная беседа.
"Чжейс, - обратился капитан к своему младшему помощнику, - как тебе нравится твоя новая работа в должности штурмана?"
"Хорошая работа", - откликнулся Чжейс.
"Скучаешь по старику Робинзону?" – спросил Чжейса старпом.
— Есть немного, - признался тот. - Порою мне не хватает его мудрых советов.
— Свыкнешься.
"Да, кстати, пора бы и тебе, Чжейс, высказать своё мнение по-поводу нашего нового проекта", - сказал капитан.
— Что сказать, Кэп? По-моему, план хорош. Должен выгореть!
— Приятно это слышать, Чес. Как ты считаешь, к утру, мы догоним Красный флаг;?
— Если ветер нас не подведёт!
— Положимся на удачу, Чес.
— Положимся на удачу, Кэп.
;;;
Мишка замолчал. Я недовольно посмотрела на него. В ответ он показал мне на циферблат, светящийся в темноте. Часы показывали 04:15 ч. Я вздохнула, без слов понимая Мару. Завтра предстоял очередной рабочий день, и необходимо было выспаться. Я опустила голову на подушку и натянула одеяло до подбородка. Едва я закрыла глаза, как буквально рухнула в объятия Морфея. Капитан разбудил нас на рассвете. Заметив моё недовольное лицо, брат лишь улыбнулся и едко заметил мне: "Ночью надо спать!" Я только фыркнула в ответ. За завтраком я решилась на смелый поступок – задать брату вопрос: "Самаэль, скажи, пожалуйста, почему ты взял себе это "имя"?" "Я слышал, что Мара вчера рассказывал тебе старую легенду о "Салации". Вот когда он расскажет тебе её всю, может быть, догадаешься!" – ответил тот.
— А если нет?
— Тогда спроси меня , я отвечу, но не раньше!
Когда Самаэль вышел на палубу, Мишка, перегнувшись через стол, тихо шепнул мне: "Он обожает эту легенду и, даже дал яхте "имя" ТОЙ бригантины – "Салация". Следовательно, и имя капитана он взял!"
"А Мара – это кличка старпома – Франсуа?" – спросила я.
— Нет.
— А чья?
— Узнаешь. Скажу только, что твоя кличка тоже из этой легенды!
На этом наш разговор был прерван появлением капитана.
"Хватит чаи гонять! Готовьте "Салацию" к выходу!" – приказал он.
Мы повиновались. Этот день тянулся для меня нестерпимо долго. Ни ветер, ни солнце, не волны не радовали меня. Радость и привычное ощущение полёта вернулись ко мне лишь тогда, когда "Салация" легла на привычный курс, на базу и под всеми парусами понеслась через пролив. На сей раз, Мара не стал испытывать моё терпение. Мы расположились на носу яхты. Я стояла у борта, а Мишка сидел на низкой скамейке рядом со мной. Мне в лицо летели солёные брызги и свежий ветер, но я слушала лишь его – моего двоюродного брата – моего Тота;.
;;;
Рассвет. Самаэль стоял на носу своей верной "Салации", держа в руках подзорную трубу. Он пытался разглядеть на горизонте эскадру "торговцев". Эти корабли капитан Самаэль разыскивал давно. Они везли груз кампешевого дерева из колонии Невис в Англию. Капитан намеревался отбить у них этот груз, чтобы перепродать его контрабандистам, впрочем, капитан надеялся, что в трюме одного из кораблей окажется что-нибудь ещё. Например, какао или "чёрный товар";. Мечты отвлекли капитана. Он и не заметил, как сзади к нему подошёл Чжейс.
"Их ищите, Кэп?" – спросил младший помощник.
"А? – чуть вздрогнул от неожиданности капитан. – Да, их".
Чжейс тоже достал из-за пояса подзорную трубу и внимательно осмотрел через неё горизонт. Вдруг он задержал своё внимание на чём-то, а спустя минуту громким шёпотом сказал: "На траверсе, Кэп".
Самаэль перенаправил подзорную трубу и тут же увидел троих "торговцев".
"Приготовить пушки, открыть порты!" – приказал капитан.
"Приготовить пушки, открыть порты!" – продублировал капитана старпом.
"Готовь пушки, трюмные крысы!" – пророкотал старший канонир.
Корабли быстро сближались. Над головой Самаэля вился Красный флаг. Это был извечно любимый фокус пиратов – "игра с флагом".
Похоже, номер прошёл удачно. "Торговцы" приняли приближающуюся бригантину за своего. Может быть, они ждали отставшего. Так или иначе, но отчаянные и решительные пираты пошли в бой на бригантине против трёх барков! "Торговцы" поздно поняли, кто их противник.
"Бей картечью!" – отдал приказ капитан. И тут же смертоносные свинцовые шарики полетели над палубами барков, прореживая команды. Матросы падали один за другим, так как они не были обучены вести бой. Наверное, капитан Самаэль не зря носил свою ужасную кличку – сам Дьявол помогал ему. Так было и на этот раз – команды на торговых кораблях состояли почти полностью из молодых, толком необученных моряков. На "Салации" же служили опытные, много повидавшие люди и они знали толк в артиллерийском бою. И, тем не менее, бой завязался нешуточный. "Торговцы" окружили бригантину и принялись обстреливать её со всех сторон.
"Сближение с кораблём по бакборту!" – отдал приказ капитан Самаэль.
Не прекращая огня, бригантина пошла на сближение с кораблём, находившемся по левому борту от неё.
"Абордажная команда, приготовится к бою!" – предугадывая желание капитана, отдал приказ старпом (он же старший абордажник) своим людям. Матросы засели у бакборта, держа в руках абордажные крюки.
"Ближе, ещё ближе, ещё", - тихо шептал Франсуа.
Наконец, барк оказался на расстоянии, достаточном для броска и тут же, словно по команде, в воздух взметнулись несколько абордажных крючьев. В мгновение ока корабли сцепили и пираты, сжимая в зубах кинжалы и ножи, бросились на абордаж. Впереди всех сражался Франсуа. Казалось, он был неуязвим – вокруг него так и падали люди, но он оставался невредим, словно бы защищённый какой-то стеной от пуль и кинжалов!
Между тем, как бой шёл уже на борту одного из судов, два других решили помочь погибающим товарищам и тоже ринулись на абордаж. Один из "торговцев" прицепили к правому борту "Салации", другой – к левому борту почти уже захваченного "торговца". Почувствовав, что прибыла подмога, матросы торгового флота начали сражаться увереннее. У них, словно бы прибавилось сил. Тем не менее, победа медленно, но верно склонялась на сторону "джентльменов удачи". Видимо, пираты поняли, что отступать некуда и только смерть может стать избавлением, но умирать никому из них не хотелось! Даже тяжелораненые снова поднимались и бросались в гущу врагов! Даже умирающие ещё сражались, пытаясь увести с собой на тот свет как можно больше врагов! Что ж, многим это удавалось. Акулы сновали туда-сюда вокруг места боя, безмерно радуясь трупам и крови, стекавшей с палуб кораблей по отводам, словно вода в шторм …
Наконец, бой начал стихать. Пленных матросов и офицеров, выстроив на фальшборте, расстреляли из пистолетов в упор. К сожалению, ни один из капитанов не попал в руки пиратов – все трое были убиты в бою. Тут только Самаэль заметил, что "торговцы" едва держатся на плаву и медленно, но верно уходят на дно, тянув за собой и "Салацию".
"Руби канаты! Спасай груз!" – крикнул капитан.
Ему повиновались. Десятки рук торопливо принялись перекидывать через высокий борт бригантины мешки с какао и мукой, перегружать брусья кампешевого дерева и корзины с копрой. Работая быстро и слаженно, пираты покончили с перегрузкой за какие-нибудь полчаса. Один из кораблей торгового флота был ещё в приличном состоянии и его капитан забрал с собой. Когда трюмы обеих кораблей были заполнены доверху, пираты, поставив все паруса на обеих кораблях, поспешили оставить место боя.
Капитан, стоя у фальшборта, наблюдал за удаляющимся местом сражения, которое всё ещё отмечали плававшие на поверхности воды обломки и кое-что из вещей. Рядом с ним стоял старпом.
"Кажется, неплохо мы повоевали!" – самодовольно заключил капитан.
"Да, Кэп! Пожалуй, это было лучшее сражение за весь сезон!" – криво усмехнувшись, сказал старпом.
— Это верно, Франсуа. Мы превосходно открыли сезон!
— Куда мы теперь направимся, Кэп? – спросил старпом.
— К берегам испанского Мэйна. Там продадим наш груз и сможем отдохнуть недельку – другую. Ты как? Не против?
Старпом не ответил. Резко побледнев, Франсуа вдруг облокотился обеими руками на фальшборт и начал медленно оседать на палубу. Самаэль подхватил своего друга и громко крикнул: "Врача! Позовите скорее врача! Франсуа ранен!"
Когда же прибежал врач, то перед его взором предстала следующая трагичная картина. Капитан, сидя на палубе, держал на коленях голову друга. Впервые в своей жизни капитан Самаэль ошибся – Франсуа был мёртв …
Могилой верного друга капитана стало море …
Ту скорбную ночь, после "похорон", Чжейс провёл в каюте капитана. Об этом его попросил сам Самаэль. Они сидели у стола, на котором стояла початая бутылка отличного вина. Капитан устало пригнулся к столу и вдруг тихо сказал, не глядя на молодого штурмана: "Что ж, Чес, поздравляю".
"С чем?" – не понял тот.
— Теперь ты – старпом, ведь Франсуа погиб.
— Но … я ещё так молод и неопытен. Я не смогу заменить Франсуа …
— Сможешь, Чес, обязательно сможешь! Знаешь, тебе пора привыкать. Возможно, скоро тебе придётся заменить меня!
— Вас?
— Да. Тогда, позаботься, пожалуйста, об одном человеке …
— Капитан, я …
— Не перебивай меня!
— Простите, Кэп.
— Послушай, что я скажу тебе, Чес. Когда-то, очень давно, одна женщина сказала мне, что я стану пиратом, но я лишь посмеялся над её словами. Ещё она предсказала мне, что я умру вскоре после моего брата …
— И кто же была эта женщина?
— Сивилла; Карибских островов, так её называли многие.
— Почему же тогда Вы насмеялись над её предсказанием?
— Потому, что это была моя мать! Но шли годы и её предсказания начинали сбываться! Никогда не забуду того торжества в её глазах, когда я пришёл к ней и сказал: "Мама, ты оказалась права! Я – пират!" Никогда не забуду её улыбки, торжествующей улыбки! Тогда-то она и сказала, что я умру вскоре после того, как погибнет мой брат! Теперь, мой брат мёртв, значит, вскоре мой черёд!
— И? Откуда Вы знаете, что Ваш брат мёртв?
Горько усмехнувшись, Самаэль ответил:
— Франсуа – мой брат!
Чжейс сидел, как громом поражённый. А капитан между тем продолжил:
— Так – то вот, Чес. Никто ничего не знал, но это было так. Теперь же, давай помолчим, … старпом …
Чжейс вздрогнул, ему было ещё непривычно, что его называют старпомом …
;;;
Мара замолчал. Краем глаза я заметила, что у него на глаза навернулись слёзы, но он смахнул их быстрым и резким движением. Поднявшись, он отправился убирать паруса.
"Исида, Исида!" – услышала я окрик своего капитана. Осмыслив, наконец, что это меня зовут, я бегом бросилась в рубку. Когда я вошла, Самаэль (а точнее Славка) с укором посмотрел на меня.
"Прости, всё никак не привыкну к своему новому "имени"!" – попробовала оправдаться я.
"Ничего. Ещё два-три дня и будешь отзываться на него охотнее, чем на настоящее!" – смягчился капитан.
— Зачем звали, Самаэль? – спросила я.
— Со штурвалом справишься?
— Наверное, … нет.
— Мне без разницы. Давай вставай. Держи ровно и ничего не случится. Я быстро. Только сбегаю, двигатель пущу и вернусь.
Я согласно кивнула. Самаэль уже почти вышел из рубки, но в дверях обернулся и добавил:
— Когда дрожь пойдёт, не пугайся – ровно держи. Лады?
Я только кивнула в ответ.
С этим заданием я справилась легко. Оказалось, что в этом нет ничего особо сложного. Вернувшийся капитан был мною доволен.
Вечером же, за ужином, Самаэль вдруг неожиданно объявил, что сегодня мы поедим ночевать домой! Но потом, уступив нашим с Мишей, горячим мольбам, Самаэль решил отложить поездку ещё на один день.
Едва капитан скрылся за дверью, как я спросила у Мары: "А что капитан действительно вскоре погиб?"
"Нет, не так скоро, как хотелось бы", - весело отшутился тот.
— Доскажи историю.
— Хорошо.
Снова, как и прошлой ночью, Мара лежал на нижней кровати, закинув руки за голову, и смотрел в иллюминатор, а я, устроившись на краю постели, внимала ему.
;;;
Как это ни странно, но предсказания капитана сбылись быстрее, чем предполагал Чжейс. Прошло всего пять месяцев, после смерти Франсуа. Бригантина "Салация" возвращалась в тихий и уютный порт, где ей предстояло провести всю "зиму", ожидая, когда закончится сезон дождей. Самаэль ненавидел это время года – время жестоких штормов и хлёстких ливней и потому, всегда стремился до первых дождей добраться до уютного порта, где он мог бы надеяться на крышу над головой или до тихой бухты для своей красавицы. Частенько капитан предпочитал второе первому, и весь сезон проводил в своей каюте, укрывшись от штормов в каком-нибудь заливе, подальше от конвоев и торговых путей. Так было и на этот раз. Самаэль уже знал, куда он отведёт свою бригантину, где спрячет её от штормов. Есть много таких укромных местечек на карте, но одно из них особенно нравилось капитану Самаэлю. Туда-то он и стремился уже в который раз.
В тот вечер солнце ещё до заката затянуло низкими грозовыми тучами. Принялся моросить мелкий дождь, перешедший чуть позже в настоящий ливень, а с Norda подул противный штормовой ветер. Капитан поёжился, стоя на палубе "Салации".
"Не нравится мне всё это!" – тихо сказал он Чжейсу, сидевшему на фальшборте.
"Мне тоже, капитан, но что поделать?" – откликнулся старпом.
"Корабли на траверсе!" – вдруг раздался голос вперёдсмотрящего.
Капитан и старпом бросились на бак. Внимательно осмотрев горизонт через подзорные трубы, они действительно увидели вдали три мощных галеона в сопровождение линкора.
"Патруль!" – одними губами прошептал капитан.
"Что прикажете, Кэп?" – так же тихо произнёс взволнованный помощник.
— Сменить флаг и уходим. Надеюсь при такой погоде, они нас не заметят!
Команды капитана исполнялись быстро и чётко. Тем не менее, патруль заметил бригантину, удиравшую от него под всеми парусами. Галеоны бросились вдогонку за пиратами. Английские патрули очень долго выслеживали эту "богиню", но всё никак не могли поймать, а теперь, когда им представился такой шанс, они явно не собирались его упускать!
Вот уже враги близко и капитан отдал команду приготовиться к бою, но вновь вмешалась судьба, а, может быть, чёрный ангел, хранивший Самаэля и его корабль …
Шторм на море усилился, и патрульные корабли побоялись потерять друг друга. Идущий впереди, линкор выстрелил по бригантине, надеясь потопить утлое судёнышко …
Залп пропал даром, почти пропал, … одно из ядер попало прямо в квартердек, где в это время находился капитан Самаэль. Взрывной волной капитана отбросило в сторону и с силой ударило о палубу. Тяжелораненый до последнего момента находился в сознании. Осколок бомбы угодил капитану в поясницу, и судовой врач только развёл руками, сожалея о своём бессилие перед такой раной! Подбежавший старпом бросился на колени рядом с Самаэлем. Склонившись над капитаном, Чжейс расслышал последние слова умирающего: "Позаботься … об Исиде; … спаси "Салацию" - … теперь … ты - … ка…пита..н …"
Голова Самаэля безвольно упала на доски, волосы рассыпались по мокрому от дождя шкафуту … И вот тогда, впервые за все годы своей "службы", Чжейс зарыдал! Слёзы беззвучно текли по его лицу, но он, тем не менее, отдавал приказы. Молодой человек сам встал к штурвалу и провёл красавицу бригантину – гордость Самаэля – сквозь шторм, в укромное место, куда так стремился вернуться её капитан!
Сивилла Карибских островов не солгала – её сыновья погибли один за другим …
Капитан Самаэль погиб, но его корабль остался цел и невредим. К тому же, у штурвала "Салации" теперь стоял новый капитан – двадцатилетний Чжейс! Он решил мстить, мстить всем за своего учителя, за своего второго отца, за всех пиратов, погибших от рук солдат! Вскоре в Карибском море загремела слава нового капитана – капитана "Салации". Его называли демоном, Сатаной, проклятием этих мест, но сам он взял себе иное "имя" - Мара;.
Прошло ещё три года. Молодой капитан прославил себя ещё больше, чем некогда Самаэль;. Чжейс разбогател. У него была большая и сильная эскадра в три корабля. Флагманом был юркий фрегат, носивший имя прославленной бригантины – "Салация". Два других корабля были – тяжёлый галеон "Нептун" и лёгкий бриг "Тритон". От молодого Мары не было спасения. Но он, мстя своим врагам, ни на секунду не забывал о той, которую любил.
"Верна ли она ему? Ждёт ли его ещё? Или уже давно забыла свою детскую любовь и вышла замуж за другого? Нет-нет. Такого просто не может быть!" – думал капитан.
Эти мысли в конец извели его и вот однажды, решив, что больше не может терпеть эти бесплодные муки, капитан Мара решился на отважный поступок – войти в родной порт! Там его никто, возможно никто, не ждал! Он тихо проберётся в городок и узнает всё, что ему нужно знать и, если она ещё верна ему … тогда, тогда, … но лучше не думать об этом сейчас, а то слишком горьким будет разочарование!
В начале июня тысяча шестьсот девяносто второго года эскадра капитана Мара взяла курс на остров Ямайка! В пути их застал сильный штиль.
"Как и тогда, когда я бежал с этого острова!" – подумал капитан. Но как ни велики были его терзания, Чжейсу пришлось терпеливо сносить все тяготы пути, ведь создать попутный ветер он не мог!
Не зря спешил молодой капитан, не зря мучался он терзаниями. Его ненаглядная Франсуаза вскоре должна была выйти замуж за другого! Но не по своей воле она вступала в этот брак! По воле отца! В этом году девушке исполнилось восемнадцать. И отец, посчитав, что она уже достаточно взрослая, решился на серьёзный шаг, который должен был коренным образом изменить всю жизнь, а возможно и судьбу, молодой Франсуазы. Её отец дал своё согласие на брак его дочери с сыном хозяина верфи – достаточно богатым, но скупым молодым человеком. Питер, так его звали, должен был унаследовать всё хозяйство отца: добротный дом, верфь, пару приличных кораблей! Этот слащавый юноша был моложе Франсуазы всего на год, но уже давно добивался её внимания к своей изнеженной персоне. Он был толст, неуклюж и прыщав. Любил крепко выпить и хорошо одеваться! Всегда носил за поясом саблю, но совершенно не умел её владеть! У него был отвратительный горб и скверный характер!
Когда однажды вечером Франсуаза возвращалась домой от подруги, Питер, подкараулив её возле дома, попытался поцеловать, то девушка, ловко вывернувшись из его "объятий", отвесила ему звонкую пощёчину. Войдя в дом и, спешно заперев за собою дверь, Франсуаза вихрем взлетела вверх по лестнице и без стука (чего раньше никогда не случалось с нею) вбежала в кабинет отца.
"Папа, - возмущённо воскликнула она, - ты обязан принять меры!"
"По поводу кого или чего?" – невозмутимо осведомился её отец.
— По поводу Питера!
— Что за повод? – спросил отец, снимая пенсне и отрывая взгляд от бумаг, лежавших на столе.
— Он, … он только что пытался, … пытался меня поцеловать! – густо покраснев, выпалила девушка.
— Хм, … пожалуй, теперь он имеет на это право! – так же спокойно ответил отец!
— Что? Как?
— Сегодня днём я дал своё согласие на ваш брак! В ближайшее воскресенье вы обвенчаетесь в церкви!
— Не бывать этому! – гневно вскрикнула Франсуаза, вскакивая с кресла, в котором она сидела.
— Я твой отец и мне лучше знать!
— Только через мой труп! – воскликнула девушка и, взмахнув юбками, быстро выбежала из комнаты.
Отец только тяжело вздохнул, но он желал свой дочери только добра. По правде говоря, ему и самому не нравился Питер, но он мог обеспечить его милой дочурке безбедное будущее! Ещё раз вздохнув, старик вновь углубился в свои бумаги …
Что ж, Франсуаза с честью выдержала этот удар судьбы! Она, в самом деле, заперлась в своей комнате и не желала ничего есть. Ни уговоры, ни посулы, ни угрозы не действовали. Так прошло несколько дней. Наконец, наступило воскресенье. Тут перед отцом встала новая задача – как доставить невесту в церковь? На просьбу отворить, отец получил решительный отказ. Тогда старик пошёл на крайние меры, позвав нескольких рабочих, он приказал им выломать дверь спальни. Многочисленные служанки, наполнили комнату молодой госпожи. Едва не под дулом револьвера, её одели в подвенечное платье, которое оказалось ей велико, так, как за эти дни девушка сильно исхудала. В церковь же невесту вели под руки – от недоедания и морального перенапряжения у Франсуазы не было сил. Бедняжка она молила Господа об избавлении от тех страданий, что ей приходилось терпеть. И Господь сжалился над несчастной грешницей. В тот момент, когда счастливый, ухмыляющийся жених и бледная, заплаканная невеста предстали перед алтарём, земля вздрогнула – по стенам храма поползли трещины, на пол попадали свечи. Почти сразу же за первым, последовал следующий, ещё более сильный толчок. Испуганные люди бросились вон из церкви. Началась суматоха. Выбежав на улицу, Франсуаза увидела, как с моря, на город движется огромная волна. В ужасе девушка бросилась бежать в сторону гор, находившихся в двух километрах от города. Она следовала в толпе таких же испуганных горожан, поэтому-то никто её и не заметил, да и не до неё было в общем смятении …
Последний – третий – толчок был самым сильным. Город буквально ушёл в песок, провалился сквозь землю! Вместе с ним ушли под землю и многие жители городка. Через несколько минут, после этого песок вновь стал твёрдым, а на поверхности земли остались торчать куски строений и головы несчастных жителей Порт-Ройала, которые не смогли выбраться из зыбучего песка! Люди были схвачены в объятия Земли и задушены ею. Их так и хоронили – с головами над поверхностью, а некоторые были объедены собаками. Долгие годы потом эти места все старались обходить стороной!
Но те, кто успел убежать в горы, спаслись. Спаслась и молодая Франсуаза. Лишь на рассвете следующего дня, многие из жителей рискнули спуститься вниз, чтобы осмотреть, что же осталось от их домов и имущества. Сошла вниз и Франсуаза. Она долго бродила меж развалин. От её дома остались лишь жалкие куски стен, торчавшие в разные стороны, а всё имущество было похоронено глубоко, в толще зыбучего песка!
В это страшное, для жителей Порт-Ройала, время в удобную бухту на северной оконечности острова вошли три горделивых корабля. Все они несли на своих мачтах английские флаги. Капитан эскадры в ту же ночь съехал на берег и направился пешком через весь остров к городу, который когда-то был для него родным! Подойдя на рассвете к тому месту, где некогда были городские ворота, юноша обнаружил лишь уродливые обломки стены – весь город лежал в руинах! Несчастные жители бродили среди них. Всё вокруг было завалено мёртвыми телами …
Остановив первого попавшегося прохожего на улице, юноша спросил его: "Что произошло?" "Землетрясение, … весь город ушёл под землю!" – ответил несчастный.
Пораженный капитан двинулся на главную площадь, точнее туда, где она раньше находилась, … Он уже не надеялся узнать что-либо о Франсуазе. Его волновала только одна мысль. "Только бы она была жива! Пускай, она – жена другого! Лишь бы только она была жива!" – думал капитан, бредя среди руин.
Девушка долго стояла у развалин – у того, что осталось от её дома. Она думала об отце – жив ли он? Зарыдав, девушка упала на колени и, подняв глаза к небу, громко воскликнула: "Боже! Помоги мне! Господи, пошли мне спасение! Помоги, Господи!"
Чжейс всё брёл и брёл по опустошённым улицам города. Он уже давно пересёк главную площадь и сейчас шёл к морю. Здесь на берегу некогда находился магазин, а рядом и дом купца. Вдруг среди развалин он увидел девушку. На ней было белое, подвенечное платье, местами порванное и очень грязное. Она горячо молилась. О, этот голос! Этот голос Чжейс узнал из тысячи других!
"Франсуаза! Франсуаза – любовь моя!" – крикнул он, бросаясь к девушке. Она обернулась на его крик. Узнала?! "Чжейс?! Любимый, ты всё же пришёл за мной!" – прошептала она, пытаясь подняться. Но в этот момент силы оставили её и она без чувств упала на руки любимого …
Очнувшись, она увидела над собой не голубое небо, а деревянный потолок каюты. Осмотревшись, она увидела и Чжейса. Он сидел рядом с ней на постели. Девушка протянула к нему свои тонкие, бледные руки. Чжейс помог ей сесть.
"Любимый! Ты всё же пришёл за мной! Господь направил тебя!" – прошептала девушка, целуя и обнимая капитана. "Да, Франсуаза, Господь направил меня!" – так же тихо отвечал Мара.
— Ты всё ещё любишь меня? – тихо спросила она.
— Больше жизни! А ты?
— И я тоже!
— Ты выйдешь за меня? – задал Чжейс вопрос, так долго мучавший его.
— Да, - тихо ответила Франсуаза, глядя в глаза своему возлюбленному.
— Даже не смотря на то, что я пират? Ведь капитан Мара – это я!
— Ну и пусть! Для меня ты навсегда останешься Чжейсом – моей жизнью, моим сердцем, моей любовью! – горячо ответила девушка.
Капитан чуть склонился к ней, и их губы слились в священном поцелуе – первом, за прошедшие, почти шесть лет разлуки …
;;;
Мишка умолк. Я бросила взгляд на часы. Они показывали 05:42 ч. В иллюминатор уже начинала пробиваться предрассветная мгла, тянуло сыростью.
"А что стало с Исидой?" – вдруг спросила я.
"Тебя интересует её история?" – спросил Мара.
— Да.
— Она была сводной сестрой капитана Самаэля. Эта смелая женщина прожила долгую жизнь. Почти всю её она отдала "службе" среди пиратов. Позднее она стала женой капитана Стейла – капитана "Нептуна".
— А что стало с отцом Франсуазы?
— Как "говорят" источники – он спасся и, пережив сильное нервное потрясение, тем не менее, не пожелал покидать проклятый остров и стал одним из известнейших людей во всей округе. Он охотно рассказывал приезжим небылицы о великом ямайском землетрясении тысяча шестьсот девяносто второго года, которое ему удалось пережить!
— Ещё вопрос – почему Славка назвал вашу яхту именем той бригантины?
— Знаешь ли – эту легенду передают в нашей семье от отца к сыну. Нам когда-то рассказал её отец. Ещё он сказал, что капитан Мара был нашим далёким предком, кажется, прапрапрапрадедом!
— Серьёзно?
— Конечно. Поэтому, когда встал вопрос о том, какое "имя" дать яхте, все единодушно согласились на предложение Славы. Именно он и предложил нам носить эти "имена". А среди туристов теперь бытует мнение, что мы – потомки пиратов. А это, знаешь ли, прибыльно для бизнеса и для души! Ведь так приятно знать, что в твоём роду были такие смелые и отважные люди, готовые на всё, ради любви!
"А, главное, это так романтично! Не правда ли, Мара?" – вдруг раздался голос капитана. Он стоял в дверях каюты и внимательно смотрел на нас.
"Да, это очень романтично!" – ответила я за Мишку, а тот лишь утвердительно кивнул головой, что полностью согласен с нами …
А через два месяца, провожая меня в аэропорту, Мара, обняв меня, тихо прошептал мне на ухо: "Ты ведь приедешь ещё, Исида?"
"Обязательно, - так же тихо ответила я, - ведь "Салация" и её экипаж единое целое!"