Китай вчера и сегодня

                \ 01
                КИТАЙ  ПОСЛЕ  ПЕРВОЙ  СВОБОДЫ.
                Очерки и рассказы. Автор Лев Копыл.

                От автора.
Здесь описаны действительно происшедшие случаи в жизни моряков
Транспортного Флота Дальневосточного морского пароходства.
           «Эта мрачная страница в истории народа Китая, в истории
          его отношений с социалистическими государствами неминуемо
          будет перевёрнута самим китайским народом».     Л.И. Брежнев.

  -   Палубной команде стоять по местам на отшвартовку!    -    Разносится по всему пароходу 
из репродукторов.
Отдаётся последний прижимной конец, и .. вот уже пароход «Пазнань», постепенно удаляется
от заводской пристани Шанхайского судоремонтного завода, уходит в свой первый послеремонтный рейс.
На причал высыпал весь рабочий люд завода, некоторые взгромоздились на крыши построек,
заборы и прочие возвышенности, чтобы последний раз увидеть судно, которое за годы
капитального ремонта стало им близким. Мелькают знакомые лица друзей, товарищей, но от администрации завода стоит только Ла-Линь, ведущий по механической части. Он единственный,
не побоялся «крикунов», которые преследуют за дружбу с советскими моряками, скептически относясь ко всем угрозам и «советам» со стороны директора завода, вот уже много времени твердившем ему о том, чтобы сдерживаться в отношениях с русскими. Ему терять нечего; жить осталось немного из-за преклонного возраста, а знания, которыми он обладает, никто не
отберёт. Переубедить в сложившемся у него самого мнении о Советском Союзе, бесполезно.
Нет и переводчиков, которые непосредственно, больше всех имели контакт с советскими моряками, урегулируя производственные вопросы. Нет и  директора завода со своей принуждённой улыбкой, японского образца, но глаза всегда говорили совсем другое.
Только рабочие: корпусники, слесаря, сварщики, труженики всех специальностей, плотно
стояли на заводской набережной и махали… махали руками, отдавая последний долг
дружбе с моряками, сложившейся за этот долгий период.                \02
Тем временем пароход уже вышел на фарватер реки и развивая скорость полным ходом
устремился вниз по течению в долгожданное открытое море. И подхваченный, лёгким
ветерком Советский Стяг, затрепетал, приветствуя встречные корабли, олицетворяя
гордость государства, которое он символизирует. Последний раз проплывают знакомые
очертания Набережной, центра города, ранее принадлежащего только европейцам, с красивой
современной архитектурой многих европейских зодчих, как бы вместе собранных для того,
 чтобы украсить эту маленькую часть азиатского города. Виднеются по корме последние
рабочие кварталы, лачуги, поля и вот уже открытое море.
Сколько пришлось увидеть, пережить экипажу судна за семь долгих месяцев пребывания в
этом чужом, азиатском городе, со своими устоями, обычаями, законами и искусственно
раздуваемым антисоветизмом..
Теперь всё это позади, теперь только работа, море и в будущем, родной порт. Но забыть
то,  что пережито, трудно. Оно остаётся неизгладимо в памяти человека, и нужны годы, долгие годы жизни, чтобы приобретённые впечатления потеряли остроту, чтобы все переживания прошедшие в изоляции от Родины, от близких и знакомых, вследствие чего особенно,
врезавшиеся в память, прекратили возникать вновь и вновь в человеческом воображении.
Нет, всё это не забудется.
Но с чего всё началось?
   В приёмной начальника кадров ДВМП стояли  вместе со мной три человека.
Дверь открылась, и нас пригласили войти в обширный кабинет.
   -   Судя по информации кадровиков, здесь присутствует старший механик теплохода «Ильич»
Товарищ Пономаренко Дмитрий Владимирович – пожилой посетитель подтвердил,
кивнув головой, - и двое моряков на пароход  »Пазнань», это: Васильев Эдуард Иванович,
четвёртый механик и Слесарев Александр Константинович, токарь.  -   Я и второй посетитель
подтвердили своё присутствие. Получив инструктаж, мы покинули помещение.
Познакомившись поближе, оформив документы, мы пожелали друг другу счастливо провести
время, а завтра в путь.

   И, вот уже ритмично отстукивают колеса вагона. Всё дальше и дальше от родных мест \03
убегает зелёная змейка состава. Позади государственная граница СССР. На исходе вторые сутки,
как мы в пути, и нет конца этой однообразной стремительной гонки.
Мы расположились в маленьком купе китайского вагона, отделанном в коричневый тон, с белыми занавесками на окнах и маленьким столиком, пристроенным к основанию окна. Купе двухместное – Дмитрий Владимирович расположился в соседнем, через переборку. По всей вероятности, мы находились в вагоне для иностранцев, так как кроме официанта нас никто не беспокоил. 
Однообразие проплывающего пейзажа утомляло зрение.  А в наших краях, во всю хозяйничал декабрь, со своими умеренными морозами, обилием снега, с чистым зимним воздухом и походами на лёд залива за навагой и корюшкой, мы завидовали друзьям, находящимся дома.
Здесь же преобладают коричневые краски, полное отсутствие снежного покрова и если снег начинает падать, то моментально тает или выветривается постоянными ветрами. В южных районах, вообще, температура ниже плюс пяти градусов не опускается.
Кое-где, за окном вагона, промелькнёт небольшое селение из четырёх или пяти лачуг, называемых китайцами фанзами, разграниченные низкими насыпями, из земли и камня, поля и рисовые чеки, кое-где трудятся согбенные селяне, или бичом погоняющие тощих буйволов, таскающих соху.
Заметив то, с каким подавленным видом молодёжь наблюдает за неприглядной картиной пахоты, Дмитрий Владимирович нарушил молчание:
   -  Что, это вам не знакомо? Вот так ваши отцы начинали строить социализм, а в период  отечественной войны, в плуг запрягались женщины, не было лошадей. Но то, что видите, это не
вина истории, а упрямство и безграмотность китайского руководства.
На протяжении всей поездки, вы не увидите ни одного трактора, тем не менее, Советский Союз поставил Китаю большое количество тракторов и сельскохозяйственного оборудования. Но они утверждают, что наша техника неприемлема для сельского хозяйства Китая по габаритам и продолжают трудиться дедовским методом, который мой отец называл «шерстобитный двигатель с овсяным выхлопом». Вследствие этой бесхозяйственности техника пришла в негодность.
Полученные от нас автомашины, китайские горе рационализаторы переделали на газовое
топливо, - чем изувечили двигатели, рассчитанные работать на бензине с низким октановым
числом. Поживете в Китае и сами поймёте, многое вам будет казаться нелепым.
   -   Растительности в Китае вообще нет?   -   задумчиво смотря в оно вагона, спросил Эдуард.
   -   Только в городах парки, а так всё вырублено и распахано. Ближе к горам растительность есть,
эти земли не пригодны в сельском хозяйстве.   -   п       ояснил старший товарищ.
Раздался стук во входную дверь, на одобрительный ответ, она открылась, и вошёл официант-китаец, предложивший на ломаном английском языке выбрать из прейскуранта нужные нам
блюда. Когда сделан был заказ, официант из бокового  кармана  вытащил пачку брошюр, положил их на стол и быстро удалился.                \04
   -   Опять досаждают этой бумажной стряпнёй,   -   возмутился Дмитрий Владимирович.   -   Умудрённые идеями Мао, распространители антисоветчины, до такой степени обнаглели, что подобную дрянь приносят к нам в комнаты, предварительно подготовив обслугу, как этого
официанта. И настолько наивно пишут, что ребенок поймёт ложность этих творений.
Развлекая друг друга разговорами, занимаясь всем тем, чем занимаются путешественники, находясь в четырёх стенах маленького купе, на шестые сутки, мы без особых приключений добрались до конечной цели.
      -   Готовьтесь, ребята, через час будем в Шанхае,   -   обрадовал нас Дмитрий Владимирович.
   -   Знакомьтесь с пригородом, укладывайте вещички .За окном проплывали производственные предприятия, жилые массивы, трущобы. Через несколько минут поезд уже подъезжал к
пирону вокзала, который выглядел довольно-таки прилично: чист, уютно обставлен скамейками
для ожидающих, и накрыт навесом от дождя.
Нас встретил весь маленький состав экипажа, как я понял в дальнейшем, все командиры.
Навстречу нам шёл пожилой мужчина лет сорока-восьми, солидный и довольно-таки представительный. За ним подходило ещё шесть человек.
  -   Похоже из Владивостока?   -   мы подтвердили.   -   На пароход «Пазнань»?   
   -   Так точно! Прибыли: Слесарев и Васильев,   -   отрапортовал как старший Эдуард.
   -   Вот и хорошо, будем знакомиться. Я капитан Осипов Пётр Иванович, а это….   -   
Повернувшись, показал на стоящих позади товарищей,  -   часть экипажа, которая приехала раньше вас, остальные приедут позже.
Ребята стали знакомиться с нами, засыпая опросами: кто, где и что во Владивостоке. Капитан поздоровался с вышедшим позднее нас Дмитрием Владимировичем и поблагодарил его за
оказанную помощь членам экипажа во время путешествия, и хитровато улыбнувшись, шутливо
сказал:
   -   Рассчитаемся после….
Эти два пожилых моряка знали друг друга давно. К тому же, совместная жизнь вдали от Родины и не один год, повседневные встречи, проведённые совместно вечера, которые не отличались разнообразием в чужом порту, всё это, ещё больше сближало их.
   -   Товарищи,  товарищи! Такси простаивают,   -   обратился капитан ко всем присутствующим.
   -   Все по машинам. С вами Дмитрий Владимирович мы увидимся к вечеру.
Все дружно направились к выходу из вокзала. Чемоданы уже несли другие, кто по проворнее, а я с Эдуардом отбивались от наседающих любопытных друзей, уверяя, что по приезде в гостиницу расскажем всё и даже больше.                \05
Такси – старомодный лимузин, английского образца, но довольно вместительный, мчал нас по улицам Шанхая с завидной скоростью, изредка завывая и подёргиваясь, показывая тем самым
неизлечимые свои болезни и свой преклонный возраст.
Мимо проносились автобусы и грузовики, но в основном с огромными резиновыми баллонами на крышах. Значит, не хватает бензина и дизельки, что заставляет применять газогенераторы.
Я сидел рядом с капитаном и слушал, как он объясняет нам о достопримечательностях зданий и улиц этого красивого города.
   -  Вот въезжаем в самую красивую часть города. Ранее здесь жили только европейцы, китайцам
вход в этот район был строго запрещён. Обратите внимание на здание за мостом, это бывшее русское консульство. Но ввиду плохих отношений с Китаем, здание пустует.
   -   А я его посещал в те добрые времена, когда это здание было Советским и кипело полнокровной деловой жизнью.   -   С досадой проговорил я. Капитан продолжил:
   -   По правую сторону протоки английское консульство. Видите, поднят британский флаг?
Сейчас мы находимся на самой красивой улице Шанхая, это Набережная. Здесь расположены
все крупные офисы города и гостиницы.
Вот и чилапу,  что по- нашему интерклуб. Здесь вы и будете жить в гостинице до подъёма государственного  Флага на нашем судне.  –
Машина затормозила, с характерным ревматическим скрипом остановилась напротив
Пятиэтажного здания. Пока капитан рассчитывался с водителем такси, я обозревал будущий обитель, в котором должен прожить неопределённое количество времени.
В период кратковременных моих посещений этого города, мне не приходилось побывать в интерклубе, но о нём приходилось много слышать.
  -   Да…, красивое здание, капиталисты могут строить для себя,   -   рассуждал я вслух.
   -   Здание отделано под мрамор, чугунные ворота, с английским орнаментом в центре которых головы львов с большими кольцами в пасти.
Как бы читая мои мысли, Пётр Иванович пояснил:
   -  Это здание когда-то принадлежало крупному английскому миллионеру. В нём находился игорный и публичный дома.  –
Остальные моряки, слыша объяснение, проявили некоторую оживлённость, аккомпанируя смехом, а Эдуард подбодрил:
   -  Ничего, Саша! Проживём и в бывшем.
Где наша не пропадала!   -                \06
Войдя в холл, нас встретил лифтёр-китаец, заблаговременно предупреждённый о прибытии новых жильцов, профессионально улыбаясь – пригласил нас движением руки следовать в лифт.
Благополучно добравшись на пятый этаж, все направились в номер, отведённый для нас и открытый проворным лифтёром, видимо занимающий здесь не одно штатное место.
Номер, предназначенный для нас, выглядел сносно. Кроме двух кроватей находились: стол, кресла, диван, книжный шкаф, письменный стол, банкетный столик и санблок, то, что нужно человеку, который пять с лишним суток находился в дороге.
Быстро освежившись и переодевшись, мы почувствовали себя бодрее и способными продолжать
свою активную жизнедеятельность.
Послушав новости Владивостока  и выдав мне с Эдуардом аванс для прожиточного минимума в китайской валюте, Пётр Иванович, посоветовал нам до завтра как следует отдохнуть, и распрощавшись ушёл. 
Ребята, чувствуя себя в присутствии капитана сковано, теперь запросто вели себя, а мы продолжали рассказывать новости, накопившиеся за время отсутствия товарищей на Родине
и вспоминать друзей, которых морская жизнь разбросала во все уголки нашей старушки-планеты.
   -   Поступило предложение, отметить приезд новых пазнаньцев и заодно поужинать.
Кто против?  Принято единогласно. Берём курс на харчевню,  -   объявил в шутливом тоне Леонид Алексеевич ,старший помощник капитана; человек средних лет, небольшого роста, щупловатый и всем своим видом напоминающий не столько моряка, сколько задиристого адвоката.
Прихватив с собой самоснабжение, вроде кетового балыка и национальных русских напитков, все дружно направились в ресторан, расположенный на втором этаже этого же здания.
Кроме ресторана управление интерклубом не имело зала  для питания советских моряков.
В этом помещении часто находилось много иностранцев, но без женщин. Можно привести только законную жену.
Ресторан имеет барную стойку во всю длину ресторана и множество столиков. Время ещё было рабочее, поэтому присутствующих в помещении было мало. Около угловых столов стояли диваны
на которые мы и разместились. Китайская кухня отличается большими вкусовыми качествами, но  чрезмерным обилием специй. Блюда приготавливают, преимущественно, из растительности или морепродуктов. В Китае даже бытует изречение «Всё то, что живёт или растёт в море – можно употреблять в пищу». И они неизменно этого придерживаются.
Уже через полчаса в зале все столики, практически, были заняты. В зале, словно слоёный пирог, стояло облако табачного дыма. Присутствующие сидели во всевозможных позах, порой дурачась, что зависит от недостатка скромности. Скромностью отличаются англичане. Эти моряки одеты не крикливо, и ведут себя с достоинством, подобное не скажешь о норвежцах.
Заказав чёрный кофе и решив закругляться, так как стрелки часов неумолимо перевалили за двадцать один час, распорядитель, а им был старпом, расплатился с официантом и мы настроились покинуть это злачное место.                \07
Наблюдаю за залом. Моряки по национальностям расположились отдельными группами, поглощая принесённые виски и прочую алкогольную дрянь, китайского производства.
Общий гвал всё возрастал с истечением времени и употреблением спиртного.
В углу завывала радиола, на которую не обращал никто внимание. Наблюдая за присутствующими,
мы заметили странное явление, около одного столика. Молодой человек, лет двадцати пяти, \ в последствии выяснилось – он из ФРГ \ разулся. Влез на барную стойку и перешагивая через пирамиды чистых бокалов и налитых спиртным, невозмутимо прошествовал перед носами,
беседующих за стойкой, и вернулся обратно.
Поражённые этим хамским зрелищем, мы сидели раскрыв рот. С того столика ,где он ранее сидел, раздались аплодисменты. Никто из сидящих, за стойкой, не возмутился.
   -   Вот это европейская цивилизация..!   -    иронически протянул Васильев.
   -   И его друзья, такое свинство, поддерживают.
Что его побудило, на этот хулиганский проступок?
Результаты спора, или протест несправедливой жизни, а может быть, человек полностью потерял стыд и совесть?   -   Продолжал рассуждать Васильев.
   -   Житейская практика показала обязательность танцев, где употребляют спиртные напитки, а
здесь вообще прекрасного пола нет,   -   по- своему стал объяснять Скрыгин, – наш боцман.
   -   Наглотавшись пойла, они от скуки и тоски сходят с  ума.
   -  Судя по твоему блеску глаз, при дефиляции прекрасного пола мимо тебя, ты тоже не прочь
пойти вприсядку вокруг какой-либо матроны,   -   пошутил второй механик Прямолинейнов. Раздался дружный смех.
   -    Это уж точно…   -   подтвердил радист,   -   Он, что пионер, «Всегда готов».
   -   Часто, подобные выходки вы видите?   -   Обратился я к Леониду Алексеевичу, показывая
взглядом на компанию немцев, где сидел отважный «путешественник».
   -   Да… , частенько. Это у них называется свобода действий у свободной личности.
Другой раз заведут грандиозную драку между собой или напьются до такой степени, что
китайцы их выносят на руках для погрузки в такси. За полтора месяца пребывания в этом
заведении, мы достаточно насмотрелись на подобную самодеятельность. Когда мы приходим ужинать, стараемся закончить до двадцати часов и инцидентов между нами и ими никогда
не возникало.                \08
Официант, приставленный обслуживать нас, знает русский язык, но усиленно это скрывает, беседуйте меду собой, аккуратно.
   Погода стояла на редкость пасмурной. С раннего утра чуть-чуть моросил дождь и после него
задул пронизывающий до костей, холодный ветер. Несмотря на температуру наружного
воздуха, плюс десять градусов и нас, привыкших к морозам – холод заставлял укрыться в помещение, но в них  было не теплее. Отопление в Китае, редкое явление.
Автобус, предоставленный для подвоза нас к переправе через речку Вампу, подкатил вовремя. Выйдя из него, мы только-только успели забежать на паром, как он уже отошёл от пристани, словно специально ждал нас и направился к противоположному берегу.
Бурун, поднятый на реке паромом, имел глинистый цвет. А сама река, более тёмный оттенок,
который, мне  не приходилось  встречать, ни у одной реки, даже в половодье. По ней постоянно сновали джонки – своеобразные лодки, более крупные деревянные судёнышки и
парусные шхуны, чем-то  похожие на древние греческие суда с картинок истории.
Красивые современные теплоходы, обгоняли их, часто подавая мелодичные, тембровые гудки, требуя освободить фарватер, но кормчий, невозмутимо стоял у румпеля, изредка покрикивая на матросов, которые, согласно изменения галса, перебрасывали огромный парус, с нарисованным на нём драконом, но весь в заплатках, на другой борт. Шкипера отлично знали – каждое судно, имеющее двигатель внутреннего сгорания, согласно, международного кодекса мореплавания,
обязано уступить проход парусному судну, которое всецело зависит от силы и направления ветра.
Теплоходы и пароходы стопорили ход, терпеливо ждали смены галса парусником и полным ходом обгоняли его. Джонки, приводящиеся в движение за счёт изогнутого весла, укреплённого на кормовой части плоскостью горизонтально к поверхности воды, и второй конец которого закреплен к кормовой палубе толстым «концом», за который раскачивали это весло, вследствие чего судёнышко двигалось, они имели малый ход, но настойчиво продвигались в нужном направлении, прижимаясь к берегам и используя попутное течение.
На палубе этих «посудин» был виден весь скарб, которым обладали хозяева. Дети, уцепившись за конец, помогали родителям раскачивать весло, раскачиваясь в такт с ними. Особенно забавно
смотреть малыша, лет трёх, с деловым видом приплясывающего за этой работой. Для них сампунька была и домом и средством к существованию.
Судоремонтная верфь, расположена от переправы в нескольких метрах, там и находилась частица
нашей территории – наше судно.
Километрах в трёх, выше по течению реки, красовался теплоход «Ильич», пришвартованный к стенке судоремонтного завода. Корпус его был закрашен ярким суриком и издали напоминал огромный памятник среди беспорядочно разбросанных, ограниченных сверху глыб-зданий.
   Ознакомившись с судном, я стал , присматриваться к китайским рабочим, занимающимся ремонтом на отведённом мне объекте.                \09
Особоё моё внимание привлёк парень лет двадцати-шести, ростом выше среднего, худощавый, но  с весёлым неунывающим выражением лица. Постепенно  между нами завязался разговор в котором мы  объяснялись сразу на двух языках: русском и китайском, выяснив – зовут его Фу-ли, мой почти одногодок и работает на этом заводе уже десять лет. Здесь же, во время войны погиб его отец, защищая завод от уничтожения чанкайшистами.  Фу-ли учится заочно в институте на факультете судоремонта вот уже два года. Два года изучает иероглифы, три года должен изучать общеобразовательные и спецпредметы. К тому же учёные мужи Китая разработали ещё три тысячи новых иероглифов  и работают над этим дальше.
   -   Если такими темпами будут тебя учить в институте, то из тебя получится «тухтовый» инженер, - предрёк я ему будущее, надеясь на то, что он не поймёт досконально мои слова, но он уловил смысл сказанного.
   -   Мала-мала, инжин. Моя хотел много, нету. Понимай? Мимбо?   -
Мне приходилось привыкать к китайскому языку, и слово мимбо я уже знал.
   -   Послушай, Фу-ли! Вам запрещают общаться с русскими, говорить с ними.
Зачем же ты со мной разговариваешь?   -  решил я выяснить, обратившись к парню.
   -   Моя плюй, плохой. Моя сюля хо,   -   видимо боясь, что я не пойму, добавил,   -   холосё.
Китайцы нас называют сюля, как видно затрудняясь выговорить, Советский. Ранее в КНР был под запретом английский язык. И если кто из моряков заговорит с китайским старослужащим \они многие знают его по причине работы у английских работодателей \ на этом языке, возникал скандал с жалобами советским представителям и непременным разъяснением о колониальной
политике Англии.
Беседа должна вестись:  либо на русском, он тогда был в моде, либо на китайском языке, что затрудняло нас, по причине написания и изучения иероглифов. Последнее время весь Китай забыл русский зык, а кто не забыл – забывает в нестоль отдалённых провинциях Тибета.

                Х х х

   Не успел я появиться в Китае, как подвергся зондированию своего политического кредо и в частности к этой стране, приставленным к нам  «детективом». Это так моряки прозвали переводчика интерклуба, товарища Вана, человека средних лет, среднего возраста, среднего
роста, с кругленьким лицом и короткой причёской.
Находясь в биллиардной и ожидая своей очереди, я сидел за журнальным столиком и усиленно болей за своего товарища, сражавшегося  в биллиард с чешским моряком. Я не заметил, как и подсел ко мне товарищ Ван.
Поздоровавшись и осведомившись о состоянии здоровья, в городе свирепствовала простуда, он без обиняков приступил к не завуалированному допросу.                \09\
   -   Каково ваше мнение о китайском Народе?   -   начал он. Отвечать надо было так как всё же
мы являемся здесь гостями.
   -  Я считаю китайский Народ, талантливым, трудолюбивым, заслуживающим лучшей жизни, чем которую он имеет. И руководи им правильно – результаты будут иметь наилучшие показатели,   -   
и после паузы спросил:   -    Есть что писать в отчёте начальству?
   -   Что вы, что вы! Я не доношу о разговорах с моряками,    -   оправдывался он.
   -   Так, зачем же вы один и тот же вопрос задаёте всем нашим ребятам?   -   Переводчик покраснел, потупив взор.
   -  Заодно сообщите своим вышестоящим, чтобы больше мне не ложили на тумбочку около кровати творения Мао Цзе-дуна на любом языке. Это место предназначено для других предметов.
Те, кто пишет брошюрки для нас, выглядят наивными детьми в наших глазах. Слишком видна ложь, которую они преподносят.
Если о вас и о вашей стране будут писать не правду, как вы посмотрите на этого человека?   -   Задал я ему вопрос для лишения его возможности оправдывать своего коллегу. Он, чмокая
губами, не решался что-либо ответить. Не готов был к такому вопросу.
   -   Я, понимаю вас…  Вероятно наш товарищ плохо изучал этот вопрос, но вообще он прав, мне приходилось читать эти брошюры,   -   всё же начал он выкручиваться.
   -   Не зная сути вопроса, нельзя о нём рассуждать, иначе получается смешно,    -   определил я.
   -    Значит, и вы не знаете  ни нашей жизни, ни нас. И вероятней всего вы не были в нашей стране.
   -   Да, я не был в вашей стране, вероятно и писатель брошюры только читал книги.
   -   В таком случае, вы не имеете право судить  по созданным ранее пасквилям. Это говорит
о непорядочности человека.
На этом мы и расстались. Впредь он не затрагивал эти вопросы на «щекотливые» темы.
 Введённая карточная система в Китае во всём ограничивал трудящихся. Получая на производстве сорок юаней в месяц и три метра хлопчатобумажной ткани в год – они работали только за то, \со слов Фу-ли/ что при каждом крупном предприятии находилась столовая \если её можно так называть \ с небольшим подсобным хозяйством, и там по заниженным ценам кормили растительной пищей, продукты для которой доставлялись из подсобного хозяйства. Для представления о заработной плате рабочего, можно сравнить питание каждого моряка, который выплачивал в ресторане за обед девяносто юаней в месяц \подобие комплексного обеда у нас \
исключая воскресенье.
   Ежедневно, проезжая к переправе узкими улочками, морякам примелькалась одна лавчонка, в которой на витрине висели, постоянно, три утки. Такое говорило о наличии продуктов питания, но кто то из нас заметил у одной птицы приметное пятно, вроде ушиба, и  эта приметная утка рекламировалась несколько недель. Мы поражались умению консервировать продукты китайскими специалистами и разумеется, поняли показное, созданное для нас иностранцев, мнимое благополучие.  Данная лавчонка долго служила объектом острот балагуров.  \10
По рассказам китайских друзей, рабочие не допускались к управлению народным хозяйством, для этого брали из сельской местности крестьян, обучали, делая из них кадровых работников, и они тиранили рабочий класс, раздувая антагонизм между крестьянами и рабочими.
   Однажды Фы-нь второй мой приятель, позвал меня в более уединенное место на судне, чтобы
никто нас не услышал, объяснил мне:
   -   Саса!   -   и показывая на меня для убедительности пальцем, продолжал:
   -   Говори, говори Фу-ли не-на-до. Фу-ли чифе нету,   -   и прожестекулировал, для большей убедительности, что, дескать, за разговор наш, его дружка лишали пропуска для питания в
столовую второй раз на вторую неделю.
Выходит есть и такой метод воспитания, но европейцы его применяют для дрессировки зверей.
Рассказав своим товарищам о варварском способе, применяемом для прекращения общения с русскими в Китае, они были возмущены до глубины души, но нам протестовать нельзя, в противном случае, мы могли подвести под удар китайских друзей. Решили подкормить своего приятеля до прекращения действия срока наказания.
Первое время всё сходило гладко. В балетке приносили еду, запирали его в каюте и.. порядок.
Филёрам, спрашивающим парня, указывали на береговые цеха. Подвела нас медвежья услуга. Посчитав, что ему жевать в сухомятку тяжело, решили носить каждый день бутылку пива.
На следующий день,  бедный парень, не употребляющий спиртное, вышел из каюты во хмелю, разрумянившимся и нам здорово досталось от Фы-ня, благо это не пошло дальше.
Управление завода боялось выгонять с работы Фу-ли, так как рабочие, знали его погибшего
отца, могли проявить недовольство. После отбытия приятелем наказания, мы уже стали избегать разговоров на территории завода, но навёртывали упущенное, встречаясь на улицах города  в
условном месте.
   Хотя отношения у нас с Китаем были обострены до крайности, всё же          14 февраля администрация интерклуба пригласила нас на праздничный банкет.
Присутствующие были высокопоставленные чинуши, переводчик, и  наш частичный состав экипажа. Причина банкета, подписание договора о дружбе, союзе и взаимной  помощи между ССР и КНР, подписанный в 1950 году.
Беседа лилась на взаимных комплементах, специально обходящая острые углы межгосударственных отношений, что придавало скованность беседе и без откровенных
отношений. Как началась официальная часть банкета на тему договора, так и продолжалась
 уже за круглым столом.                \11
Посторонний человек, наблюдая за мирно проходящими разговорами и взаимными добрыми
улыбками, высказался бы, как о встрече представителей двух стран с хорошими добрососедскими
отношениями. Но.., это было далеко не так.
Искусно обходя, обеими сторонами, коренные разногласия своих государств, все друг другу мило улыбались,, обращались предупредительно вежливо, имея на это «указания» руководителей,
« не обострять отношения».
Этот ни к чему не приводящий диалог, начинал нам надоедать и поданные к столу арбузы, были
очень кстати, ибо паузы в разговорах затягивались. Вкушая дары южных полей, не  беря во внимание чем они удобряются, я привёл сравнение с нашими арбузами.
  -    У нас, на Родине, семечки в арбузах крупнее в два раза чем у ваших.
Переводчик незамедлительно перевёл моё предложение. Директор интерклуба – ярый националист, принял многозначительную позу, подумал и  изрёк предложение смысл которого, такой:
   -   Надо экспериментировать, тогда и  у вас будут мелкие семечки.
   -    Мне кажется, лучше иметь крупные семечки в этой огромной ягоде, но в малом
 количестве, чем мелкие, но в большом.
После перевода моего предложения, лицо директора приняло клинообразную форму и
 разговор ещё стал затруднительней. Посидев, для приличия, ещё несколько минут, мы попросив извинения, удалились, поблагодарив хозяев за «радушный» приём.
Позже, встречая директора интерклуба, я к нему был добродушно настроен, и проявлял к нему все знаки внимания, он же, платил мне чёрной неблагодарностью, торопясь мимо меня, не уделяя и пары минут внимания.

                Х х х

   Шанхай – крупнейший в Китае морской и речной порт  .Он расположен на полноводной реке Хуанпу \Вампу\, впадающей в устье реки Янцзы и удален от моря приблизительно на 50 километров.
Морские суда поднимаются  вверх, при полной воде, на 1000 километров от моря, непосредственно по реке Хуанпу в обширный бассейн реки Янцзы. Население Шанхая 7 мил.
человек.
Специально наметив один из воскресных дней, для ознакомления с городом, мы с Эдуардом Ивановичем, пригласив в качестве гида Фу-ли, ранним утром, начали путешествие по городу.
Погода стояла прекрасная, ранняя весна вступила в свои права, солнце ласково пригревало, не создавая изнуряющей жары . Свежий, отмытый дождём Освальд улиц располагали к бодрости и были все предпосылки к благополучной экскурсии, тем более автотранспорт проезжал редко.
Но раздражало беспрерывное преследование детворы, которая разинув рот, уставившись любопытными маслинами глаз, как правило, с мокрым носом, моментально окружали нас, если мы останавливались, хотя бы на минуту.                \12
По причине этой дикости,, а среди любопытных были и великовозрастные ,нам приходилось постоянно передвигаться ускоренно и порой заходить в ближайшую»забегаловку» для
освобождения, от непрошенного экскорта братии.
От центра, где расположен интерклуб, в любой конец города было не менее шести километров,
поэтому наш выбор пал на основной и самый красивый район в пределах трёх километров
по правую сторону реки. Весь Шанхай, вследствие колониального прошлого, делился по
национальным признакам: английский, французский, русский, японский и так далее.
После создания КНР, всё это эмигрантство убралось восвояси, и только мизерная часть оставшихся эмигрантов, в частности русской национальности, рискнула жить в Китае, из-за  своего неимущего положения или совершенно потерявших Родину, по всевозможным причинам.
Шанхай своим видом, напоминает Токио, но контрастность, возникшая при постройки зданий, архитекторами разных национальностей, придали ему более оригинальный вид. Вследствие беспланового строительства, улицы города извилистые. Рядом с огромным высоким зданием может ютиться небольшое здание , с крышей восточного типа, края которой загнуты вверх.
Проходя мимо одного из современных зданий на набережной, Васильев показал мне взглядом на парадный вход, смеясь. Как-то сразу, я не догадался о причине его смеха, но обратив внимание
на вывеску над входом, гласившую о том, что это государственный банк и солдат, стоящий у входа, всё прояснилось. Три военнослужащих, низкого роста, на редкость худых, с лицами
мальчишек лет четырнадцати, стояли с автоматами «пе-пе-ша» и всем своим видом не внушали
солдатской доблести. Форма была явно больше размером, висела мешковато, обувь лёгкая и
полное отсутствие выправки. Словом нет никакого сравнения с нашим русским здоровяков.

                Х х х

   Сегодня отведали гостеприимства по-азиатски. Наш неизменный автобус-малютка, с водителем китайцем петляя по извилистым и узким улочкам, подъезжал к переправе. На одном из поворотов, в автобусе раздался звон выбитого стекла и в кабину влетел увесистый булыжник. Моряки в смятении, но водитель  не сбавляя скорости промчался дальше, вероятно , боялся разрастания инцидента  или имел на то указание. Судя по камню, ребёнок-шалун такой не\13
поднимет, а уж бросить, тем более. Пассажиры остались целы и невредимы, благо на улице было холодно, и все оделись тепло, что предохранило от осколков стекла. Отделались лёгким испугом.
В лобовое стекло удобней кидать, но кинули в боковое, дабы попасть в русских.
Сей посторонний предмет, влетевший к нам, был незамедлительно вручён переводчику, для дальнейшей передачи администрации интерклуба, с устным протестом.

                Х х х

   В обеденный перерыв, в помещении судовой мастерской, решали  «национальные» вопросы. От
европейской стороны выступал я и Эдуард, от китайской Фу-ли и его друг Фы-нь. Камнем преткновения  стали  иероглифы и азбука. Каждый настаивал на преимуществах своего. Намекнули им на ранее предпринимаемые попытки к переходу  Китая  на алфавит. Они,  в свою
очередь, на высказывание Мао о национальных преимуществах иероглифов. Наконец, решили
провести соревнование – кто быстрее напишет своё имя. Рисовать иероглифы, разумеется ,труднее и Фу-ли отстал, но настаивал на своём.
Слабый человек, ещё с большим остервенением доказывает своё, хотя и чувствует свою
не правоту.
   -   Ты, хотя и хороший парень, но националист. Национализм граничит с фашизмом.
Это ты знаешь?   -  не выдержал я.
   -   Я не националист.  Просто мы привыкли к своему написанию и всем переучиваться, значит проделать огромную работу, тем более пожилым специалистам это совершенно не под силу.
     Более-менее  внятно, объяснил Фу-ли.
   -   «Заливай»… Судя по вашим брошюркам, которыми нас аккуратно снабжают, у вас всё лучшее,
всё вы сделали первыми, а отстали от многих государств на десятилетия.   -    Решил начать наступление Васильев.   -   Почему же ваш народ позволил над собой господствовать колонизаторам?
   -    В истории нашего государства большую роль сыграли междоусобицы и в императорской
фамилии и религия, да и сейчас она имеет значительное влияние,   -   пояснил Фу-ли.
   -   А насчёт самого лучшего, я не согласен. Мне, например, не нравится эта жизнь, впроголодь и заношенная одежда. Дожив до 27 лет, я ещё не жил по- человечески и не могу позволить себе
завести семью. Не хочу пускать по свету таких же мучеников, как и я, мечтающий хоть однажды покушать досыта.   -  С плохим выговором, порой из-за волнения, не договаривая слова, жаловался на свою жизнь товарищ.                \14
  -   Саша, возьми меня в Россию, когда будете уходить во Владивосток. Спрячь меня куда-нибудь.
  Эта просьба была для нас сюрпризом.
   -   Я для жизни в вашей стране и изучал русский язык,  -   и смотря на меня, продолжал,   -   
Фы-нь нас не поймёт, он плохо говорит по-русски. Возьми!   -    Просительно смотря на меня
повторил китайский товарищ. Что мог я ему ответить и чем помочь? Ответ должен быть не обидный, человеческий.
   -   Покинуть свою Родину в трудную минуту – значит стать предателем. Надо добиваться у себя хорошей жизни. Без Родины жить очень трудно. Пробуй бороться здесь, дома.
Наберись терпения, друг,  -   нашёлся я.
   -   Разве можно бороться против фанатиков, сидящих у власти? Половина рабочих из завода,
переселены в деревни. Нами руководит новый директор из села, который не был на заводе
даже на экскурсии, ходит и шпионит за всеми.
Всё равно убегу в Гонконг.   -   закончил Фу-ли.
   -   А как же мать? У тебя здесь самый близкий человек, мать. И ты её оставишь?
   -   Это меня и держит, но она стала здоровьем совсем плохая, уже не встаёт с постели.
Придёт время – я сам решу свою судьбу, надоело быть бараном в огромном стаде, пастух которого задался целью сократить его поголовье.
   На этом, наша невольно возникшая беседа на недозволенную тему, для него лично, закончилась, но нехороший осадок в душе остался у нас, лиц живущих, в материальном отношении, на много лучше, которых в Китае заклеймили словом «буржуа», а живём мы чуть -чуть лучше чем они.

                Х х х

   Народный парк, основная цель нашей прогулки, расположен от Набережной в километрах двух.
В нашем понимании парк – обширная площадь, засаженная могучими деревьями. Но подойдя к Шанхайскому народному парку, мы увидели скудную растительность, в большей степени кустарниковых пород, огромная масса людей беспорядочно двигалась по аллеям этого места
отдыха трудящихся. Для детворы была отведена специальная площадка, но они там не вмещались и сновали под ногами, мешая взрослым. Детское любопытство перебарывало любое развлечение, видеть иностранцев, этих белых «обезьян», желал каждый.                \15
Публика, находящаяся здесь, довольно, разнообразна. Судя по одежде, есть и имущие классы. Кто по бедней, был одет во всё хлопчатобумажное, изрядно потрёпанное и неоднократно постиранное. Изредка выделялись люди, прилично одетые, а некоторые и в дорогом одеянии,
прогуливаются с надменным видом.
Я  заметил эту контрастность,  решил уточнить у нашего гида и он объяснил:
   -   Хорошо одетые люди, бывшие капиталисты и фабриканты. Живя в Китае, они получают определённые проценты с доходов своих предприятий,, составляя аристократическую часть населения. Многие из  них работают директорами бывших своих предприятий, некоторые просто тунеядствуют.
Прекрасный пол, как и везде, а китаянки не исключение, кокетливо одетые, по возможности,
вышагивая в юбочках с разрезом по бокам чуть ли не до пояса..Холодную часть года, женщины
Китая носят брюки, а весной, ежегодно в один и тот же день, перевоплощаются и будто бы попадаешь в другой мир . В день «парада» женской красоты, обиженный пол ходит возбуждённый, с мечтательными глазами, если желудок не надоедает своими требованиями.
   Блуждая по парку, мы изрядно утомились, да и полуденное солнце начало припекать. Зная, о
находящемся в окрестностях парка плавательном бассейне, стали своему гиду объяснять наши намерения. Оказалось, нам необходимо, при бассейне, пройти медицинское освидетельствование. Мы к этому приучены нашим Водздравом.
Попав к врачу и пройдя тщательный медицинский осмотр, включая переговоры администрации бассейна по телефону с вышестоящим начальством, мы были допущены в бассейн.
Площадь бассейна небольшая, но достаточна, чтобы проводить спортивные мероприятия,
как по плаванию, так и по прыжкам в воду.
Наслаждаясь приятной прохладой воды, не обращая внимание на любопытных, мы барахтались в сторонке от общей массы купающихся, периодически ложась погреться под тёплыми лучами ласкового апрельского солнца, на мраморное основание сооружения.
Вдруг, в лице Эдуарда Ивановича, хвастающего прекрасными пляжами Прибалтики, появилось беспокойство и он показывая мне на противоположную сторону акватории, произнёс:
  -   Обрати внимание, Саша, вон…, на того, подростка.   -    Мне не надо было говорить приметы этого подростка. В воде, вместе со всеми, купался юноша всё тело, которого было покрыто
струпьями.
   -    А нам эти фазаны, чуть ли не в зад заглядывали на медосмотре,  -   сквозь зубы процедил Васильев.
Не  договариваясь, мы оба направились в душ, обмываться, не думая о том, понял Фу-ли причину перемен в нашем настроении и слова Эдуарда. А он понял всё, но больше обиделся на кличку, которую в Приморье дали китайцам. И позже мне пришлось приложить не мало усилий для \16
восстановления дружеских отношений, заверив его в том, что он не фазан. Эту кличку они получили за то, что живя а Приморье одевались слишком красочно.

                Х х х

   Переводчик, закреплённый к нашей группе моряков, старался развлечь нас, как мог. Как-то войдя в послеобеденное время к нам, товарищ Ван предложил:
   -   Товарищи! Желаете посмотреть кибернетическую установку, заготовленную нашими специалистами, мы удивлённо посмотрели друг на друга.
   -   Вот это скачёк!.... Если у вас это уже производится? С удовольствием посмотрим.
   Ответил за всех Леонид Алексеевич.
Посмотреть кибернетическую машину решили всем  молодым коллективом.  Договорились
с капитаном о нашем отсутствии, мы направились на экскурсию с нашим ведомым Ваном.
На центральном судоремонтном заводе, где находилась сея «адская машина», нас встретили радушно наигранно.
Познакомив с обслуживающим персоналом кибернетической машины, которая по своим
габаритам занимала почти всё помещение огромного зала, ведущий инженер включил её и … стали раздаваться ритмичные пощёлкивания, клацанья рычагов с мельканием света.
Восхваляя достижения инженерно-технического персонала завода, переводчик с довольным выражением лица, победоносно прохаживался вдоль установки, словно он лично конструировал её.
   -   Что же мы так стоим? Запрограммируйте машину, пусть трудится, покажет, на что она способна,   -   обратился я к переводчику.
Он поговорил с инженером, подошёл  к нам и объяснил:
   -  Установка ещё не считает, но вы видите, она же работает?
Этот довод вызвал среди нас недоумение, а затем смех.
   -   Так, чего же вы нас сюда привели? Можно смотреть чертёж самолёта и ждать от него высшего
пилотажа,  -   обращаясь к переводчику, заключил  Васильев.
   -   Если вам нравится это шмыганье рычагов, любуйтесь? Я придерживаюсь должного  назначения каждого механизма, пожалуйста, отвезите нас обратно,   -   как можно вежливым тоном сказал Леонид Алексеевич, обратившись к Вану.                \17
И мы деликатно покинули помещение, с детищем конструкторской мысли.
   Рассказав о случившемся с нами капитану, последний, от души посмеялся над нами и пояснил:
    -    Когда Советский Союз оказывал техническую помощь Китаю, наряду с прочими документами
были поставлены чертежи на электронно -вычеслительную машину, всё шло как макулатура. Но
отсутствие знаний и опыта, помешали вселить «душу» в установку. Так же у них получилось и с
Авиационным заводом.
Усугубил и отбросил назад технический прогресс клич, прошедший по всему Китаю –«Свободу
мысли» и они уничтожили многие чертежи необходимые для сборки и пуска, предоставленных
заводов, не установленных с нашей помощью по причине политического разрыва.
Касательно вашей экскурсии, вам не так будет обидно, если я скажу, что всех приезжих в Шанхай, для продолжительной работы, постигает эта участь. И я со старшим механиком ездил смотреть
кучу железного хлама.

                Х х х

   Мы, приглашены в гости на празднование «Первого Мая».  Как семейный человек, нас пригласил Фы-нь, разумеется, обязательно будет с нами в компании и Фу-ли.
Предварительно всё оговорив, сходив в магазин для иностранцев и приобретя необходимы продукты с напитками, передав их фу-ли; я в этот же день сообщил капитану о намерении посетить семью китайского товарища. Капитан с небольшим наставлением, дал добро.
В последний момент мой неразлучный спутник во всех походах, Эдуард Иванович, отказался
от данного визита, заявив:
   -   Смотреть нам нечего, а как они живут, я и так знаю – нищета.
Но я, гонимый любопытством и уважение к двум своим китайским друзьям, решил ехать.
Моё время, в этот праздничный день, было настолько уплотнено, что выбейся я из графика – получил бы неприятных несколько минут в личной беседе с капитаном на тему, что такое дисциплина и как должен себя вести советский моряк за границей.
После визита к друзьям, я должен был присутствовать, с остальными членами экипажа, на официальной встрече, организованной китайской стороной для моряков всех национальностей, находящихся в Шанхае, а вечером мы должны были собраться в тесном семейном кругу и отметить, как положено у нас на Родине, этот знаменательный день.               \18
В 10.00, меня ждал Фу-ли около центральной переправы через реку, немного левее здания интерклуба. Форсирование этой «кофейной гущи» у нас  много времени не заняло. На противоположной стороне реки Вампу, в этом так же густонаселённом районе города,  мне не приходилось бывать.  Разумеется, это не фешенебельный пригород Шанхая, а район бедноты. Убогость подобного жилья можно найти только где-то в нецивилизованном диком племени
«бум бум», но им легче, они в основном живут в районах экваториальной зоны.
На расстоянии километра от красивого центра города, я встретил настоящие трущобы – трущобы
не с высокими, но старыми, отживши свой век домами, а настоящие лачуги. О благоустроенности улиц, не может быть и речи. Одно отрадно, под ногами нет отбросов, хотя им неоткуда браться –
видимо, без отходное производство.
Нас встретил приятель возле глинобитного домика, низкого, без приусадебного участка, с маленьким оконцем. С одной стороны дома, если его так можно назвать, находился пустырь
разрушенного кирпичного здания.
Внутренняя часть жилища разделена сквозным проходом на две половины каждая площадью
около восьми квадратных метров, что дало основание думать  о сим обители, как о бывшей конюшне, имеющей два стойла. Дом богатого китайца был  разрушен во время войны, это строение осталось, и в одной половине проживал отец Фы-ня, в другой, он со своей женой и пятилетнем сыне.
Старец преклонного возраста, похожий на аксакала средней Азии, встретил нас у входа в жильё
и пригласил войти. Не зная обычаев китайского народа, я стремился выполнять то, что мне предлагали делать. Усадив меня за низкий стол, не на пол, как мне представлялось, а на маленькую табуретку, я стал знакомиться с присутствующими. Роль толмача исполнял Фу-ли.
Присутствующих оказалось: двое моих приятелей, отец Фы-ня, его мать, накрывающая на стол и сосед, проживающий рядом. Жена молодого хозяина была вызвана на возникшую неотложную работу, а вернее, так надо.
Пока присутствующие знакомились с моей родословной в пересказе из уст приятеля, у меня появилась возможность осмотреть комнату. Около одной из стен стояла металлическая односпальная кровать \это уже по-европейски\ убого застеленная не поймёшь чем, стол, за которым мы сидели и самодельная этажерка с десятком книг.
Помещение не побелено, пол без покрытия, утрамбованная земля. На стене, напротив
входной двери, висит порт Мао Цзе-дуна, над этажеркой маленький снимок В.И.Ленина,
возможно, вырванный из какой-то книги. Этим уже можно судить о убеждениях хозяина
комнаты. Книги, лежащие на этажерке, были на китайском зыке, а он для нас глух, как Великая китайская стена.
От накрытого стола деликатесов я не ожидал, так как в таком заведении, как интерклуб и то не могут приготовить китайское национальное блюдо хайзобан, из-за отсутствия продуктов, то, что я я принёс из магазина для иностранцев и зелень.                \19
Стол был накрыт скромно, но не в этом дело.  Основное, внимание к человеку и искренняя дружеская беседа при доброжелательных отношениях.
Зная наше пренебрежение к великому кормчему, за здравицы в честь его  здоровья
отсутствовали. Так я и не понял: они  сами этого не хотели, или Фу-ли провёл определённую работу.. Беседа проходила на обычные житейские темы и в основном, все интересовались
жизнью советских людей. Жизнь у  китайских товарищей у меня на лицо. Фы-нь и его жена работают сверщиками на заводе, работают около  десяти  лет, а судя по имеющимся вещам в
комнате, ничего не нажили.

                Х х х

   В раскрытую дверь балкона номера гостиницы проникал майский воздух, прилетевший с полей, густо настоянный на душистых травах, сдобренный духом свежевспаханной земли и порой фикалами. Весна, приходит а шанхайские провинции рано, для нас апрель достаточно тёплый, но сама природа приспособилась к этим климатическим условиям, цветение проходит то же в мае.
Вечером врывается в комнату смех и песни беззаботной молодёжи. На лавочках, в рядом расположенном сквере, сидят парочки, повторяя те же вековые фразы, но каждый раз обновлённые в юношеских устах, сказанные от чистой души.  Словом, окружающий мир вступил
в новый трудовой год жизни, накопившей за зиму силы и отдающий её для прекрасного будущего.
Вечером, в свободное от прочих занятий время, мы часто посещали этот маленький островок зелени. Привлёк он нас не только своей зеленью и красивыми цветами на клумбах, через небольшую протоку, на расстоянии пятидесяти метров, находилось Советское консульство – частица нашей Родины. Оно было построено по нашему проекту и как магнит притягивало зрение
русских людей. На шпиле не было флага, по сведениям китайских друзей, здание пустовало и только в верхней его части, в одной из комнат, по вечерам горел свет, видимо смотритель здания
находился в помещениях.
Нам, этот единственный огонёк в трёхэтажном  здании, казался оставшейся частицей тепла,
оставленной в Китае от той огромной дружбы,  которая была между нами до шестидесятого года.
Мы надеялись на возврат того прекрасного времени в отношениях двух братских народов. Всё же историю пишт не одна личность, а народы, если им не мешает диктатура.

                Х х х
                \20
   В один из майских воскресных дней, мы отправились побродить по городу и решили отобедать в ресторане, под экзотичным названием «гусь» Вероятно, ранее  этот ресторан славился приготовлением гусей, в наше «трудное» время – название только символизировало над входом,
со стороны ресторана, чучелом гуся, но в меню с семейства водоплавающих, да и прочих пернатых не было.
Музыка, как таковая, в нём полностью отсутствовала; в помещении накурено, и присутствующие довольствовались разговорами, кое где пили крепкие спиртные напитки, или самого низкого качества пиво.
На вошедших, как по команде, сразу повернулось несколько десятков голов и уставилось в два
раза больше глаз. В одних можно прочитать любопытство, в других дружелюбие, в некоторых, хоть редко, но есть, икорки ненависти. Как же, во всех бедах виноваты русские. Но не умирать же нам с голоду, по причине богатой фантазии  вперемешку с подлостью великого кормчего.
Работники настоящего заведения могли нас накормить только с предъявлением карточек, что у нас отсутствовало. После непродолжительного разговора по телефону с работником «чилапу»,
то есть  интерклубом – мы получили по яичнице и чашке риса.
Присмотревшись к публике, наше внимание привлекла компания девушек, явно не похожих на китаянок. Завязать разговор по этой части, у нас был дока боцман, а они довольно сносно говорили по-русски, мы уговорились встретиться на следующий день и вместе провести время.
Девушки оказались албанками, обучающимися в Шанхайском университете.
Одна из них особенно выделялась компанейским характером, по имени Мара, взяла на себя инициативу и определила время и место встречи. Но наше знакомство было не продолжительным.
Находясь со студентками  в различных местах города, наша компания заметила за собой
явную и постоянную слежку. Куда бы, нам не пришлось зайти – одни и те же китайские
физиономии следовали за нами без зазрения совести.  Нам оставалось гордиться таким вниманием со стороны руководства Китая. Или нас охраняли от девушек, или девушек от
нас, что более реально.
Те приемы, применяемые нами раньше, при назойливой слежке, как и ожидание трамвая, и ложный заход в него последним, вежливо пропуская всех ожидающих, не мог дать должного результата по причине нахождения среди нас прекрасного пола, и как настоящие джентльмены, мы должны их пропустить первыми, а выходит, самим остаться на остановке.
В один прекрасный день, Мара, по поручению девушек, заявила:
   -   Вот, что ребята!... Руководитель группы в университете наругал нас за  контакт с вами.\21  Шпионы постоянно докладывают ему, где мы бываем и что мы делаем. Как не жаль – придётся нам расстаться. У вас русских есть такая поговорка, «Каши не сваришь». Извините мальчики,   -   и сделав прощальный реверанс, удалилась. Такова жизнь. Маоистская псарня и здесь становится барьером.

                Х х х

   Администрацией интерклуба организована  поездка советских моряков на выставку достижений народного хозяйства Китая. Безусловно, мы все дали согласие. В этой экскурсии приняли участие и моряки, контролирующие ремонтные работы теплохода «Ильич».
Около парадных дверей, нашей гостиницы, стоял большой автобус, сопровождал нашу группу
неизменный Ввн. Войдя в автобус, я увидел бывшего переводчика интерклуба по  имени Серёжа,
настоящего своего имени он никогда не называл. Тогда он был единственным переводчиком, который сопровождал культмассовые мероприятия, организованные для экипажа парохода
«Камчадал», зафрахтованного КНР для годичной работы между китайскими портами. Отношения у нас с Серёжей были приятельские, и я имел основание обратиться к нему, запросто:
   -   Здравствуй, Серёжа! Сколько лет, сколько зим мы не виделись? Как здоровье, как жизненные успехи?   -   Мой Серёжа, набрав в рот воды, сидел, тараща глаза, не понимающе улыбается и пожимает плечами..
   Ты что, оглох, или тебя оглушили?   -   возмутился я.
   -    Это директор экскурсионного бюро. Познакомьтесь, товарищи моряки. Он не говорит на вашем языке,   -   вмешался товарищ Ван.
   -   Извините, но я не мог перепутать, очень много провели мы времени в совместных поездках,
   недоумевал я.
   -   Среди многомиллионного населения двойников можно найти десяток   -   стал  поправлять возникшее, нехорошее положение, Ван  поглядывая на директора. Тот, чуть ли не рассыпался
в благодарностях.
   -   Двойники, так двойники,   -   располагаясь на сидении, позади своей «ошибки», успокоился я.
Автобус, проехав около трёх километров, от Набережной в сторону рабочих кварталов, остановился около великолепного дворца, ансамбль которого составлен из нескольких зданий. Экскурсанты, разбившись на отдельные группы,, двигались по площади, перед центральным
павильоном. Я шёл с Эдуардом Ивановичем позади всех. Перед нами, на расстоянии нескольких метров, семенил директор экскурсбюро.
Червь сомнения, засевший во мне, толкнул меня на провокацию.
   -   Этот дворец, Эдик, построен на средства Советского Союза. Здесь была расположена \22
выставка достижений народного хозяйства нашей страны. После закрытия выставки,  всё
было безвозмездно передано КНР.
   -   Да, очень красивый ансамбль,   -   подтвердил товарищ.   -   Но сколько перед свиньёй бисер не метай, один хрен не поймёт, и благодарности не жди, -   перефразировал он поговорку.
Это было сверх терпения для мнимого директора. Он дёрнулся, подпрыгнул, развернувшись на лету, в нашу сторону и с такой ненавистью посмотрел на нас, что если бы была его воля, - не задумываясь, расстрелял нас ,в виде компенсации за помощь, оказанную Китаю нашим добреньким государством. Но мы как-то легко всё переживали в молодые годы, и невозмутимо
продолжали свой путь к намеченной целее.
Выставке надо отдать должное, особенно хорош отдел лёгкой промышленности. Товарищ Ван, гордый за достижения своего народа, шёл впереди всех и с превосходством, а порой и ехидством,переводил объяснительные надписи и комментировал объяснения гида.
В отделе различных тканей, Леонид Алексеевич, решил поставить на место зарвавшегося «детектива».
   -   Товарищ Ван! Сколько производится в вашей стране тканей на человека?   -   тот снисходительно, вымуштровано улыбаясь, ответил:
   -   Нашими ткачами, под мудрым руководством нашего вождя Мвао Цзе-дуна, выпускается
около пяти метров тканей на человека, кроме хлопчатобумажных,   -   не догадываясь о подвохе, деловито объяснил переводчик.
   -   Живу я несколько месяцев в Китае, ранее на советских судах часто заходил в китайские порты, но ни разу не видел кого-нибудь одетым в одежду, изготовленную из добротной ткани.
Ван, пришёл в замешательство, лихорадочно перебирая все варианты требуемого ответа, остановился на более приемлемом по его понятиям.
  -  Китайский народ – очень скромный.  Для достижения своей цели, он готов на большие
пожертвования. Материал мы продаём за границу ,для закупки нужных нашему хозяйству
технических новинок.
  -   Выходит ваша цель не повышение благосостояния народа, не увеличение его прожиточного
минимума, а что- то неопределённое?
   -   Мы стремимся к мировой революции!   -   Встав в позу Наполеона, ответил Ван.
   -   Вы не задумывались над тем, кому нужна голодная и холодная ваша революция? Надо показать преимущество своего строя. В нашей стране, первостепенная забота – забота о благосостоянии народа. Вывозится за границу только произведённый избыток, не считая, разумеется,  страны социалистического содружества,   -    парировал старпом.
   -   Ранее были любители раздавать направо и налево помощи, а теперь за это дают по рукам,
не твоё – не тронь.                \23
На этом разговор между ними закончился и экскурсия продолжалась.
Пришло время проведения ходовых испытаний. Ввиду голода в Китае, эти несколько дней, проводимых рабочими в море, являются для них как праздник, приходящим очень редко.
Все судовые работы были почти завершены и срок выхода парохода назначен.
Экипаж, на период ходовых испытаний, укомплектован из китайских специалистов, а мы должны присутствовать, как представители заказчика и предъявлять претензии, в случае неисправности того или иного механизма.

                Х х х

   Придя утром на завод, как всегда к восьми часам, вся наша группа разместилась в отведённых для нас каютах. Китайцев же на борту было, по скромным подсчётам, не менее ста человек.
Кормовую часть парохода занимал огромный полог, из под которого разносились острые запахи китайской кухни.
У китайских товарищей было приподнятое настроение. Рабочие радовались, в предвкушении обилия пищи, а мы к близкому концу ремонта. В полдень судно вышло в открытом море, где часто меняя курс, проверяли в работе навигационные приборы, прослушивали работу двигателя в разных режимах и пригодность обеспечивающих механизмов к эксплуатации. Определялась скорость судна, посредством фиксации времени выброса предмета с носовой части судна в воду, до прибытия его к кормовой части, расстоянием являлась длина корпуса судна. Короче, проводились завершающие работы, без которых невозможна правильная эксплуатация парохода.
День прошёл без особенностей, но вечером  случилось ЧП…
Среди ночи китайский лоцман потеряв ориентацию, посадил судно на мель при полном приливе. Никто не почувствовал резкого толчка, его и не  было. Судно постепенно входило в илистый пологий грунт наноса огромной реки. Подошедший буксир принял на свой борт лоцмана, которого поддерживали два молодца и мы его больше никогда не видели. Попытки трёх буксиров, небольшой мощности, снять пароход с мели не увенчались успехом.
Рано утром, перед нами развернулась неприглядная картина, вода отступила от парохода на десять метров, а от берега мили на две.
Боцман, спустив штормтрап за борт, прохаживался вокруг судна по колено в илистой массе, а Леонид Александрович, приспосабливался его фотографировать. Такой редчайший снимок
бывает один раз в жизни – вокруг океанского судна, не стоящего в слипе, можно было обойти вокруг пешком. Но не успел старпом открыть фотоаппарат, как китайцы набросились на него с таким остервенением, что нам пришлось прикрывать товарищу отход в каюту, для водружения на место злополучной фотокамеры.                \24
Попытки следующей ночи, по снятию судна с мели при полном приливе, та же остались безуспешными.
Под утро, присланный за нами катер, доставил всю группу в город, где у причала ждал нас неизменный старенький автобус.
   Проезжая на восходе солнца по шанхайским улицам, прилегающим к набережной, перед нами
открывалось ещё ранее невиданное, созданное игрой восходящего светила.
Озарённые крыши высотных зданий, резко выделялись из общего ансамбля строений. Верхние этажи блестели глазницами окон, в которые уже вселилось только что народившееся, чистое, обновленное чудо природы – солнце. Ещё чувствовалась во всём ночная дремота, но город, умытый ранней росой, просыпался, вселяя бодрость рабочему дню.
Появлялись первые пешеходы, спешащие по своим делам, захлопотали хозяйки по дому и
вынося на тротуар большие «макитры» с деревянными крышками.
И…, о Азия! Мы стали невольными свидетелями назначения этих предметов.
Вдоль тротуара стали садиться…, без какого-либо стыда, все кроме детей.
Толкнув в бок дремавшего Леонида Алексеевича, я показал ему взглядом на это явление.
   -   В это время суток, иностранцев стремятся не возить по городу, но ты живёшь в Китае
уже шесть месяцев и должен слышать о отсутствии у них в домах даже туалетов, не говоря о санузле. Совершив наглядное явление, они оставляют данный предмет на тротуаре, позднее
приезжает «танкер» на колёсах, забирает содержимое, а он в свою очередь, сливает на
«танкер», плавающий по реке, что и доставляется на поля.  Безотходное производство. Ясно?
   -   Где уж тут яснее.  Так сказать, демонстрация на лицо. Видя эти ящики на колёсах, я не предполагал их прямого назначения, считал мусорными.
Тем временем автобус выехал на центральную улицу и покатил к гостинице.
Вся группа моряков была в подавленном настроении. Отход ещё затягивался на неопределённое время из-за посадки судна на мель. Только через неделю, при полном приливе, будут пытаться снять его, не говоря уже о том, какие последствия могут быть от пребывания корпуса на неровностях грунта, Возможно, потребуется дополнительный ремонт.
По настоянию капитана, на снятие судна выехали: капитан, старший помощник капитана и старший механик, до этого китайцы вообще никого не хотели брать.
К вечеру мы их ожидали с нетерпением в гостинице. Каждый строил свои домыслы, о возможных побочных явлениях от посадки на мель.
В номере появились все трое. Пётр Иванович радостно спросил:
   -   Ну как, видели? Только что пришвартовались к стенке завода.                \25
   -   Что с судном, есть поломки?   -   с нетерпением, перебивая друг друга, расспрашивали мы.
   -   Сняли нас мягко, как и посадили,   -  довольный тем, что нам не безразлична судьба парохода, продолжал капитан.
  -   Снимали, баржи около двадцати штук с паровыми лебёдками. Их ставили на якоря и по команде все тянули за поданные на судно концы, закрепленные на кормовой части и тянули в направление моря.
Короче, как Гулевер тянул корабли лилипутов, у нас получилось наоборот.
Но всё, кажется, обошлось благополучно. Я потребовал докование для осмотра днища. Вот дед \стармех\, что-то нашёл по своей части…
   -   Есть непредвиденная поломка,   -   объяснил стармех, человек средних лет, тучный, с неуравновешенным характером.   -   В жаровой трубе правого котла появилась выпучена. Завтра китайцы обещали изготовить заплатку. Для этого нужен жаростойкий металл, они запросили кучу денег. Придётся до Владивостока идти с заплаткой. Жаровых труб у них нет.
   -   Проклятие, как специально, всё цепляется одно за другое,   -   с огорчением проворчал
Эдуард,   -   седьмой месяц здесь торчим, надоело.
   -   От нас ничего не зависит,   -   повернувшись к нему, сказал Леонид Алексеевич,   -   придётся набраться терпения ещё не меньше, чем на месяц.
После разговора, каждый разошёлся по своим номерам. Время было позднее, грядущий день
сулил напряжённую работу.
Так радость скорого возвращения домой, сменилась огорчением. Ну  что ж, придётся надеяться на лучший исход.

                Х х х

   Изготовление заплаты много не отняло у нас времени. Это вызвало у моряков подозрение в фальшивости металла. Заломив баснословную цену \цена стоимости жаровой трубы\, они заверили о изготовлении подобия её, получив причитаемое, завод поставил этот кусок металла в
течение рабочего дня.
По товарищески, прозондировав у своего приятеля Фу-ли, я выяснил интересные обстоятельства.
 Выше по течению реки, вытащили затонувшее судно, списали  его на металлолом , поднятое год назад с морского дна, котлы которого идентичны нашим. Следовательно, не так трудно из одной жаровой трубы вырезать кусок и приварить к другой, обманув заказчика.
Переговоры, с нашим руководством были кратки: «Не обостряйте отношений».Так с нами расплачивались за долги.                \26

                Х х х

   На  расстоянии десяти километров, от нашего места жительства, находится парк,
это тот, о котором рассказывал нам в беседе Дмитрий Владимирович, во время
 нашего путешествии в Шанхай.
Расположен он на озере, то есть озеро имеет несколько островов соединённых
красивыми мостиками. Один островок обособленно находился в стороне и
доступ к нему возможен только посредством лодки. Он порос кустарником,
низко растущими пальмами и имел беседку, затенённую растительностью,
 скрывающей её от посторонних глаз, словом единственное место, где можно
 скрыться от назойливых глаз. Этот островок и облюбовала наша компания.
Заказывая в воскресный день «карету» \прозвано такси за старомодную
конструкцию, оплатив за проезд и период ожидания нас около парка, мы
проводили время на лоне природы, если можно так назвать маленький островок
растительности. Добирались на свой необитаемый остров, беря на прокат
семиместную байдару. Потихоньку подгребая к нему, вытаскивали её на
берег, да -бы не быть полностью отрезанными от мира сего, по причине шутки
пакостника, и часа три проводили в своё удовольствие.
Ангажирование байдары, привело нас в возвеличение в ранг спортсменов,
и вот как это  произошло.
Приехав в очередной раз, как обычно, уселись за вёсла и уже намеривались
направить нос своей пироги  курсом на остров, как были остановлены
дружной семёркой китайских спортсменов.
Старшина байдары предложил, на ломано русском языке, устроить соревнование,
пробежав по озеру с километр.
По сигналу «старт», начали.
И вот, семь моряков, далёких от спорта, не знающих, что такое спортивное дыхание,
но приобретя уже отдышку, употребляющих, грешным делом, (изредка) спиртное,
но здоровых, и не плохо сложенных, пришлось схватиться в  спортивном азарте с
настоящими спортсменами.
Как вы думаете, кто победил? Надо знать русскую натуру, чтобы дать точный
ответ. Из кожи «вылезут», но чести не уронят.
Победили, но какой ценой?
Раздавались такие дыхательные свисты и хрипы, что китайцы могли подумать о
приехавшем паровозе, самого Ползунова. Трудно далась победа, и получили её
только за счёт мышечной системы.
Зная настойчивость и самолюбие китайцев, всю следующую неделю мы готовились
 к повторной встрече. Рано утром каждый  вспоминал свою спортивную юность: один
 до одурения приседал, заверяя, что в спорте должна быть вся сила в ногах, его заверяли –
 это пригодится в жизни да- бы убегать от свекра; другой изображал породию на бег и
был собой доволен; Эдуард размахал своими «маслами», словно ветряная мельница, 
не давая проскользнуть в санблок, но курить,  действительно, все резко сократили, не
говоря уже о употреблении спиртного.
Капитан, узнав о спортивном увлечении своего малого экипажа, крайне удивился, предупредив:
   -   При проигрыше – задержу зарплату.   -   Хоть и шутит старик, но угроза действенная.
Как и ожидали, в воскресенье нас уже ждала семёрка дружная ребят. Обменявшись спортивным
рукопожатием, не церемонясь, приступили к делу.
Байдара скользила, словно нож по маслу. От парней раздавалось лёгкое «хек».
Ритм работы и до этого был прекрасный, ввиду частых походов на шлюпках. Словом, в этот раз
уже обошли соперника значительно легче.
Надо видеть, какое для них разочарование дал проигрыш. Но уступать мы были не намерены
и  пригласили их пробежаться ещё раз – получили отказ ввиду предстоящих соревнований.
Ребята отыгрались на них за все проигрыши, которые имели в настольный теннис, играя с китайскими любителями. Всё же первая ракетка – есть первая, и весь Китай играет в эту игру,
как одержимые.

                Х Х Х
                \27

   Наши, однообразно протекающие дни, были скрашены приятным событием. Как-то вечером, Леонид Алексеевич пришёл к нам в номер и радостно воскликнул:
   -   Отцы! Есть новость! Приехали наши девушки. Сборная Союза по баскетболу. Только что был
у них в гостинице «Интурист» и на первую игру приобрёл всем билеты. Пошли.
Это было, действительно, для нас неожиданностью и сулило удовольствие посмотреть настоящий
большой спорт. Встреча баскетбольных команд проводилась во дворце спорта, ранее построенном при содействии Советского Союза. Места отведены морякам по центру – всё видно прекрасно.
Первая встреча нашей команды предстояла со  борной города Шанхай. Наши девушки успешно
провели эту встречу, показав игру мастеров. Морякам редко кому доводилось смотреть спортивные встречи на высшем уровне. Восхищала нас точность бросков; если решено провести
бросок по корзине, то мяч там – промах редчайший  случай. Разыгранная комбинация заканчивалась задуманной целью.
Как мы впоследствии выяснили, эта игра организована китайской стороной для выявления слабых
мест, в процессе игры советской команды. Единственными болельщиками на спортивной
встрече, от Советского Союза, были моряки. Пришлось приложить максимум усилий для
поддержания наших.
Дабы не было споров во время игры, у китайских товарищей может возникнуть особое правило или антипатии – судили двое судей от обеих сторон с равными правами. Практически инцидентов не возникало, игра прошла корректно.
После игры, при встрече с нашими девушками, во время знакомства, сразу начали определяться земляки и кто кого когда-либо видел на спортивных площадках.
Посмотрев со стороны на эту компанию, становится неудобно за моряков, точнее за их рост –
измельчали.  Самая низкорослая, была ростом небольшого парня, а парень доставал только до плеча высокой девушки. Тем не  менее, это не мешало общению в компании. Нахождение на чужбине обостряло чувство товарищества. А такой, как боцман, больше интересовался спортивными успехами и жизнью самых крупных девушек. Здесь   мешать нельзя, в этом случае каждый имеет право проявлять свою оригинальность.
Ходатайство спортсм енок перед хозяевами спортивного зала, а точнее дворца спорта, о выдачи билетов  морякам на генеральную встречу двух сборных СССР и КНР, не дало должных  результатов.                \28
Вместимость помещения, около 7 тысяч человек – восьми билетов не нашлось  для второй играющей стороны – лишают одной из моральных поддержек.
Капитан нашей играющей команды заявил от имени всех советских баскетболисток, протест
и предупредил спортивную коллегию противной стороны, что если они не дадут билеты – их команда проиграет с таким счётом, которого не видела история международных встреч по
баскетболу.
И подействовало, правда, билеты были даны на места, находящиеся в последних рядах и в
дальнем углу зала, по диагонали. Лица игроков с этих мест невозможно было различить. Но
требование советской стороны выполнено, так же и китайская хитрость осталась в силе.
В этой решающей игре спортивная коллегия китайской стороны раскрыла себя и свои замыслы полностью. Всё было поставлено для победы, применяя, любые методы к достижению цели.
Судья не брезговал ни чем, не давая нашим девушкам свободно играть, явно засуживая их.
Судье от нашей стороны пришлось применить контрмеры.
Сами китайские игроки, после произведённого броска по кольцу одной из наших спортсменок, стремились подлезть ей под руки для того, чтобы она их нечаянно опустила ей на голову.
Этого достаточно для строгого наказания. Одну из наших девушек полностью отстранили
от игры. Остальные вынуждены были после броска, держать руки вверх и отходить в сторону
постепенно их опуская. Подобных нечестных приёмов со стороны противника было много,
тем не менее сборная КНР была побеждена с разрывом 13 очков.
В победу внесли свою лепту и присутствующие в зале моряки. Во  всяком случае, все ребята на
следующий день хрипели, надорвав голосовые связки, поддерживая своих спортсменок.
На следующий день, девушки выехали поездом в Пекин, для дальнейшего проследования
на Родину. Как она далека и желанна нам.  Пошёл  уже седьмой месяц наших мытарств на чужбине.

                Х х х

   Назначено время передачи судна советскому экипажу. Ремонт закончен, остались
покрасочные работы.                \29
Касательно покраски, китайские мастера получают наивысшую оценку. Суда красят быстро, качественно. Имея возможность в неограниченном количестве рабочей силы, расставляют столько работников, сколько им требуется – главное, не мешали бы друг другу. Каждый моляр имеет по котелку, катку и кисти-очкурницы.
Корпус судна и надстройка через неделю блестели и покрашены не менее чем на три раза основной краской, не считая грунта.
От советской стороны на борту судна была техническая комиссия. Судно официально принято,
 то есть принят ремонт, недоделки устранены, в ближайшие дни экипаж приступит к исполнению своих обязанностей по обслуживанию парохода «Пазнань».
К нам прислана дополнительная часть экипажа. Пароход полностью укомплектован кадрами.
Прибыли к нам моряки с разных судов. Много молодых специалистов, но прислали и таких
ветеранов, как  машинист Виктор Чаюн, начавший свою трудовую деятельность на флоте ещё в
легендарные 1942 годы. Из таких опытных специалистов была создана вахта, так как этих
товарищей обучать не  надо.
Практически, формируется совершенно новый экипаж .Каждый его член имеет свой характер, свои наклонности, свои причуды и своё хобби. Это определяется коллективом, товарищи сближаются, их сближает что-то общее: или любимое дело, или увлечение, короче люди «притираются» друг кдругу, создаётся единый дружный коллектив, способный обслуживать судно, сохранить его и выполнить задание по перевозке народнохозяйственных грузов в любых условиях погоды.
   Мы продолжаем ездить ежедневно на борт судна, новые члены экипажа знакомятся с
устройством, с жилыми помещениями и особенностями парохода. Им предстоит много
месяцев, а может быть и лет трудиться и жить на нём, словом, это будет их местом работы и домом.
Теперь, у вновь прибывших пазнаньцев, мы стали гидами. За оставшийся месяц, надо показать товарищам все достопримечательности города, а это нелёгкая задача, если иметь в виду время, отпущенное для экскурсий только в воскресные дни.
Однажды мы направлялись в очередной поход с группой парней, продвигались среди
многочисленных прохожих по направлению к торговой улице, расположенной недалеко от
центра города.
В этот день поток пешеходов был настолько плотным, что нам это затрудняло  делать нормальный
шаг, выработанный частыми походами в город в загранпортах. Зная, что  время отпущено ограниченное, а обойти хочется больше, для приобретения желанных сувениров тёще. Пересекая
очередную улицу, кочегар Власенко Герасим Иванович, парень высокого роста, хорошего\30 телосложения, молодого, на редкость доброго, но и также нерасторопного \в каждом коллективе
есть объект для добродушных подшучиваний/, проходя перекрёсток споткнулся о противоположную бордюру тротуара, падая и ища руками опору,  обхватывает  талию впереди
идущей молодой китаянки. Та, взвизгнув от страха, округлив свои восточные глаза, не долго думая, отвешивает Герасиму увесистую  пощечину. Тот обалдело смотрел на её разинув рот, будто
выброшенный на берег сазан. Отойдя от первого момента потрясения – пытался ей, что то
объяснить по-английски, но получился подавленный хрип и шипение, ко всему знание английского языка в его лексиконе не так богат,  можно различить только одно слово, «сори».
Я поспешил ему на помощь, начав девушке объяснять причину грубости в поведении товарища на английском языке, показывая на бардюрину.  Видим – бесполезно.
Начал прибегать к запасам китайских слов, надеясь, хоть что-то она поймёт, но этих слов так
мало изучено. Как же тебе объяснить, ведьма ты черноглазая.
   -   Наверно по-русски, быстрей поймём друг друга,   -   подсказала она, не плохо выговаривая уже на нашем языке.
Мы были шокированы…
   -   Понимаете, девушка, наш товарищ споткнулся о край бардюрины, это явилось причиной
его грубого поведения. Он не хотел вас обидеть, у него получилось случайно. Видите, как он расстроен? Потерял дар речи.
   -   Я его посчитала за янки, ведущего себя нагло. Следующий раз будет смотреть под ноги,
а не выше,   -   и рассмеявшись, пошла своей дорогой.
Мы продолжали стоять под впечатлением случившегося и посмеявшись над товарищем,
проследовали дальше.
   -   Вот зараза, красивая!....   -   и обиженно,   -    Ещё дерется,   -    потирая щёку, проворчал пострадавший, придя в себя.
   -   Не отчаивайся, Герасим!    -   стал успокаивать его закадычный друг, Дьяков, с которым
он работал уже не на одном судне.
Пощечина пройдёт….., за то ты будешь всем хвастать, что пощупал китаянку. Сейчас ты ухватился за место в два кулака, а к пенсии оно у тебя в разговорах расширится до размеров
деревенской печи. Грянул дружный смех.
   -   Иди ты козлу в товарищи,   в сердцах выругался тот.
   -   Это повезло тебе, Герасим,   вмешался другой остряк.   Неси ты, что-либо в руках, или
держал руки в карманах – не сносить бы тебе толчка носом в одно место. \31
Посмеявшись над незадачливым товарищем, мы продолжали свой путь.
   Кто не был на китайских рынках, тот не видел такого разнообразия ширпотреба, который
сделан умелыми руками. В этом голосистом месте можно приобрести от цветной
безделушки, до вещи, пригодной в домашнем обиходе, от пластинки первого выпуска песен Шаляпина, до антикварной вещи восточного сектора. Процветающий голод в стране, подстегнул
частную торговлю, несмотря на ограничения, созданные искусственно руководителями
поднебесной и люди готовы продать всё, лишь бы принести домой что-нибудь съедобное, не
говоря уже о горстке риса, который на строгом учёте государства.
Приглашают тебя к прилавку и на русском, и на английском и даже на французском
языках – только подойди, только купи; это сама цель. Одни деловито предлагают свой товар, другие просительно, третьи с отчаянием, но покупателей мало, да и кому нужна любая
антикварная вещь, когда каждый думает ежеминутно о  неустанных требованиях собственного желудка.
Моряков, редко что интересовало на этом рынке. Осмотрев  его, вернее показав вновь прибывшим рынок – все направлялись в магазин «дружба», созданный китайским
руководством для иностранных моряков.
В этот раз мы задержались на некоторое время около лавки с певчими птицами. Матросу Полозову очень понравилась парочка небольших птах, находящаяся у одно из торгашей
одиночек.
Действительно, они были оригинальной расцветки. По заверениям продавца, это самые неприхотливые, питающиеся всем, птахи. Такой довод ещё  больше раззадорил любителя.
   -   Братцы, беру… Они у меня в каюте, так будут петь, так петь. Вы не понимаете, какая это прелесть,   -   мечтательно восхищался Полозов.
По совету торговца, этих птиц надо держать не менее часа в темноте закрытыми, открыв покрывало, они будут так  изумительно петь…. И своей гримасой изобразил такое блаженство, словно он съел курицу. Полозов не устоял от такого соблазна.
Уплатив за птиц, столько же за клетку, он стал обладателем восточного чуда. Но оно себя
показало в дальнейшем, раскрыв свои возможности.
От рынка свои стопы моряки направили в магазин «дружба».. В этом магазине ребятам нравился
сервис и идеальная чистота, купленную вещь, работники этого заведения привозили перед отходом  судна в рейс прямо на борт, не надо носить с собой свёртки, человек может на
легке продолжать осмотр достопримечательности города, посетить любое учреждение или
офис. Одновременно магазин брал заказы на пошив любого платья из материи, продающейся
в нем же. Всё организованное и выполняемое для моряков, имеет хорошее начало, но вот
само отношение к морякам разных национальностей не одинаково.                \32               
Если к англичанину работник магазина обращается предупредительно вежливо, предпочтительно;
к албанцу, как к своему брату, родственнику; то к советскому моряку снисходительно, без желании, и моё заявление не голословно.
Эдуард  Иванович заказывал в «дружбе» себе пошить костюм. При снятии размеров, в специальной приёмной, кроме его, китайца-мастера и меня не было никого. Обмеряя
товарища, мастер попросил поднять Васильеву руки вверх. Эдуард свои длиннющие
конечности поднял, как немец после боя, и послушно стоял, словно решил сдаваться в
 плен. Здесь в приёмную вошёл албанский отпрыск, с самодовольным выражением лица.
 Расшаркавшись друг перед другом, мастер с пришедшим ушли в другое помещение, как я
 понял, у албанца «отлетела» пуговица от плаща.
Сдающийся Васильев, определив степень обиды, опустил руки и проявляя нетерпеливость,
гаркнул:
   -   Тунцы!!  -   по- китайки, товарищ.
   -  Ты, что, обнаглел в конец?   -   Мастер выскочил из смежного помещения, держа палец
во рту. Видимо с перепуга укололся иглой.
   -   А ем сори… А ем сори….   -   извинялся он.
   -   Какие здесь извинения? Ваше наглое поведение будет  известно, администрации магазина,   -
   показывая для пущей важности определение вышестоящего начальства пальцем вверх.
   -   Э… капитана, не шуми. Мне сказала, так делай начальника,   -   пояснил мастер.
   -   Тогда бесполезно добиваться. Что бы у вас обоих на лбу палец вырос   -   и повернувшись
ко мне,   -    Пойдём, пусть их костюмы носит их любимый боров.
После описанного  случая, моряки нашего судна уже не заказывали пошив в «дружбе», а ранее являлись основными заказчиками.
   Вернувшись в гостиницу, через некоторое время, все собрались в номере матроса Полозова и  ждали трелей от купленных птах.
Хозяин, насыпав  им корму, любовно наблюдал за своими подопечными, которые активно стучали носами и подозрительно знакомо подпевали. Эффект с закрытием клетки провалился. Эти
канальи над всеми издевались. Один даже сытно потянувшись, стал чиститься, словно наступило
утро. Герасим предложил:                \33
   -   Давайте попросим у обслуги бак для стирки, накроим клетку, и я  пару раз хлопну ладонью. Так я заставлял  своего кота мышей ловить. Знаете, как он орал под баком?  -   предложил
Герасим.
   -   Ты своей лапищей прихлопнешь быка. Неужели тебе не жалко таких красавцев?   -   возмутился хозяин птицефермы.   -   Выговаривая Герасиму.
   -   Да, я же легонько.
Вдруг одна из птичек чирикнула, нагло посмотрев на нас.
Все в каюте насторожились, акцентировав внимание на слух.
Вторым аккордом проснувшейся птахи было «жив, жив».
   -    Теперь мне ясно, что это за певчие,   -   решил прояснить Дьяков. Раньше
китайцы любили одеваться в яркие цветные халаты, вот и воробьи у них тоже приобрели такую
красивую расцветку.
После недели, как была поставлена в клетку ванночка с водой, певчие действительно показали чудо – стали обычными коричневыми воробьями.

                Х Х Х

   Весь экипаж выстроен на кормовой палубе. Время близко к 08.00. Среди экипажа
оживление, сияющие лица, все одеты по парадному. Раздаётся команда:
   -   Смирно! Равнение на середину.
Старший помощник капитана «отдаёт» рапорт капитану судна о готовности экипажа
приступить к исполнению своих обязанностей.
Капитан разрешает поднять государственный Флаг Советского Союза, вахтенный матрос,
 по сигналу старпома, медленно поднимает Флаг на флагштоке. Развернувшись, новый
красный Флаг с серпом  и молотом затрепетал на ветру, говоря о принадлежности судна
великому государству рабочих и крестьян.
Курс взят на порт Дальний, или как его сейчас именуют в КНР, Далянь.

                Х х х
   После освобождения Китая от японских милитаристов, порт Дальний значительно модернизирован при помощи советских специалистов. Имеет один из мощных\34
судостроительных и судоремонтных заводов в КНР. Является крупной водной
артерий северного Китая. В населении, преобладает национальность  маньчжуры,
телосложением крупнее, чем южные китайцы.  В отношениях со своими, южными
братьями, ставят себя на ступень выше, язык маньчжуров значительно отличается
от китайского, его северяне понимают, но иронически улыбаются при разговоре
с южанином.
Порт-Артур и Дальний ранее принадлежали России, являлись форпостом в южных
морях и использовались, как ремонтные базы военно-морского и торгового флота.
Климат этих районов субтропический, мягкий, напоминает Крымское побережье.
В годы действительной дружбы двух народов, экипажи судов, стоящих в порту
Дальний,  допускались к экскурсиям в Порт-Артур, только Советские моряки, остальным
доступ был запрещён .В числе допущенных был и экипаж парохода «Камчадал», в
составе которого и находился в 1958 году я.
Видеть места ,-описанные Александром Николаевичем Степановым; представить на
месте баталии разворачиваемые в те тревожные годы, - для каждого из нас было
редкой удачей, которая могла выпасть человеку один раз в жизни.
Взятый в аренду нашим судном китайский автобус на время поездки, довёз нас за
три часа до намеченной цели и высадил на площади, той самой площади, где русские
войска капитулировали перед японским  воинством, 20 декабря 1904 года.
Но эта площадь знаменательна и тем, что  22 августа 1945 года происходила та же
процедура, но в обратном порядке – японские войска сложили оружие перед
 потомками бывших поверженных; перед мощью  советского оружия. И эта капитуляция
была повторена идентично, восстановленная в памяти историческим документом. Русские
 ничего не забывают и не прощают.
Разница произошла в началах военных действий. Япония без объявления войны, вероломно
напала на Русскую Тихоокеанскую эскадру, стоящую на внешнем рейде Порт-Артура 27
января 1904 года, а Советское Правительство, верное союзническому долгу, объявило
официально войну уведомив о том по дипломатическим каналам японское правительство.
Со времени событий русско-японской войны, эти места, в основном, не изменились.\35
Природа окрестностей Порт-Артура очень живописна. Леса сохранились, за исключением
районов расположения фортов, они преимущественно лиственные. Гористая местность
 послужила препятствием к разделыванию площадей под рисовые чеки и поля.
Прибрежный шельф чист, изобилует малюсками и прочими обитателями тёплых вод.
Местные жители, пользуясь отливами, оголяющими несколько сот метров каменистого
грунта, выходят на берег и собирают большое количество морепродуктов.
На сколько хватает зрения, видны человеческие фигурки, в широкополых, из рисовой
соломы шляпах, хорошо перекрывающих плечи от полящих лучей южного солнца, и напоминающих маслят в сосновом бору, согбенные  металлическими крючками,
которыми выковыривают из щелей между камнями рачков и прочую живность. Бродят
 китаянки и дети от мала до велика, стремясь разнообразить скудный домашний стол.
Сам городок озеленён, имеет небольшие дома, сложенные из  красного кирпича или
 гранитных глыб, обтёсанных  умелой рукой. Постройки типично русские, периода конца
девятнадцатого века.
Где бы мы не были, везде нас встречало китайское население, приветливо и доброжелательно, они видели в нас старших братьев, освободивших их от ига японских самураев, помогающих по мере возможности, а возможности наши после отечественной войны были крайне ограничены, тем не менее помогали подняться молодому государству, не жалея ничего.
Проходя мимо большого приусадебного участка,  нас остановил хозяин-китаец и предложил отдохнуть в зелени яблонь и груш. В уютной беседке, где мы расположились,  добродушным
хозяином на стол были поданы красивые сочные фрукты. Кроме хозяина пришли и его соседи.
Собралось около десяти коренных жителей. Через гида беседа , протекала на тему жизни советских людей, это их крайне интересовало. Будущая их жизнь должна быть такой же.
Нас заинтересовала постройка дома и хозяйственных пристроек. Китаец объяснил, что ранее здесь проживали русские. То-то вкус яблок нам показался своим, родным.
В это время в Китае был период первого «скачка», но народ ещё  жил не плохо. Люди надеялись на лучшее будущее, и имеющиеся недостатки сглаживались мечтой о хорошем будущем. Народ трудился в полную силу, от души строя социализм. Трудового населения было больше, чем
военизированных, армия только начала развиваться и то на базе техники Советского Союза.
Застройка Ляодунского полуострова началась русскими  с 1898 года, после заключения договора о аренде этих земель.
Японское правительство особого внимания на развитие этого района не уделяло, их цель – ограбление местного населения, держание его в повиновении, и делалось всё примитивно
просто.                \36
Закреплённый за нами гид, привёл нас на небольшой холм, высота которого около пяти метров, длина не более  пятидесяти, ширина и того меньше, поросший бурно растительностью, имеющий единственную примечательность – небольшую буддийскую молельню, домик, занимающий площадь не более нескольких квадратных метров, и сказал:
   -   На этом месте засыпано сорок пять тысяч мирных жителей китайской национальности, взбунтовавших против японского ига. Самураи из них сделали огромную очередь и отрубали им здесь головы.
После этих слов, зелёные кусты в наших глазах стали красными, молельня, как бы зашаталась, появилось ощущение не твёрдости земли и все почувствовали на этом месте довольно-таки
неуютно.
Бедных русских экскурсантов, как ветром сдуло с холма – холма смерти.
   Сигнальную сопку венчает огромный памятник, вершину которого видно только в
безоблачном небе – памятник погибшим японским солдатам и погибшим при осаде этой крепости в 1904 году. Строение в  виде огромного маяка, полое внутри, стены которого увешаны плитами с надписями десятков тысяч погибших японцев. Вход в помещение запирался
на висячий замок. Не даром, досталась победа Японии и если бы не  предательство коменданта
крепости, генерала Стесселя, после восьмимесячной осады, этот орешек мог быть не по зубам
самураям.
С первых дней пребывания русских воинов на этой возвышенности стоит орудие, на котором выбит Герб России, год изготовления и место. Орудие, времён зарядки со стороны ствола, запальное,  но  имеющее небольшую нарезку в нём.
Или японцам недосуг было заниматься ликвидацией его, или они уважали старину, это известно
только им. Орудие осталось стоять на зацементированном постаменте.
С вершины возвышенности, а она самая высокая из близлежащих, открывается вид на море, виден ковш, где когда-то отстаивались наши корабли, до оккупации и в наше время.
Постройки города остались прежними, даже знаменитая лестница, по которой сбегала героиня
книги, осталась не тронутой, всё напоминало те далёкие годы.
Честь и слава русского Народа, насмерть стоявшего в этой крепости, под командованием
вице-адмирала С.О. Макарова и генерала Г.И. Кондратенко, погибших в этой крепости,
осталась в памяти народа.
Завершая экскурсию, мы посетили русское кладбище. Все могилы были ухожены, начиная от братских могил царского времени и  кончая периодом второй мировой войны и мирного\37
времени. Старые памятники венчались крестом, современные звёздочкой. Везде была чистота,
зелень, цветы. Многолетние деревья сохраняли прохладу, создавая тень и торжественную
тишину священного места.
Моряки в безмолвии проходили возле памятников героям всех поколений, отдавая почесть им за
их любовь к Родине за то, что смогли отстоять честь и независимость нашего Народа.
   Уже через пять лет советских людей не пускали в Порт-Артур, объясняя это связью с военными
секретами.
Как послесловие, описанному, скажу:
В шестидесятые годы, один из наших моряков дальневосточников \сообщить фамилию его не могу, так-так он  работает с нами, и по сей день\ добивался через Пекин, разрешение посетить русское кладбище, где похоронена его дочь. В послевоенный период он служил офицером в
Порт-Артуре и его семья находилась там. С отговорками, со скрипом, но через несколько
суток ему разрешили поездку. Теплоход, на котором он работал, стоял в порту Дальний.
Этот товарищ вернулся из поездки в крайне подавленном состоянии, рассказав:
   -  Кладбище осквернили, на надгробиях нагажено, выпачкано, памятники побиты, изувечены.
Мужчина плакал, спрашивая:
   -   Что плохого сделала этим выродкам моя маленькая девочка? Почему эти дикари издевались над её могилкой? Значит, рабскую натуру из них японцы не выбили.

                Х х х

   Через двое ходовых суток, пароход «Пазнань» встала к стенке причала порта Дальний, для
погрузки калийной соли. К трапу незамедлительно была привезена будка и поставлен часовой.
Для приветствия или вместо приветствия, китайские «друзья» решили продемонстрировать
мощь своих вооружённых сил перед нашим судном. Из-за длинного складского помещения,
появилась группа грузовых рикш, водители \он же и двигатель\  которых быстренько составили
их в ряд и в виде отдыха, после предыдущего физического труда, разобрали привезённые с содой винтовки, приступили к шагистике.
Зрелище неприглядное. Около сорока измождённых, в ветхой одежде людей, занимались отработкой передвижения строем и прочими премудростями подготовки молодого бойца.
Мало того.  около трапа стоит призванный в армию несозревший юнец, который издевается над пожилыми людьми.                \38
   При профилактическом осмотре грузовых лебёдок, во время грузовых операций ,я разговорился с грузчиком, стоящи на лебёдках. Оказалось, китайский товарищ хорошо говорит на нашем
языке, ранее работал в тесном контакте с советскими специалистами по ремонту судов.
Собственно, за эти контакт он и был направлен работать в порт докером, хотя имеет техническое
образование. Разговор произошел без свидетелей, крадучись и вот его основная суть.
   -   Отработав 12-14 часов в сутки в порту, работников собирают в больших помещениях по
группам для проведения разъяснительной работы. Беседы проводят  военизированные лица,
длится она больше двух часов. Изнурённые физическим трудом люди, начинают засыпать, но не тут-то было. Раздаётся резкий свисток – команда всем встать. Руководитель кружка спрашивает:
   -  Кто злейший ревизионист?   -   мы отвечаем хором,   -   Хрущёв!
После этого поступает команда, сесть. Считают, что это оказывает взбадривающее действует на нас. Такие занятия проводятся каждый рабочий день.

                Х Х Х

   Решили осмотреть город, сравнить, каковы изменения произошли за четырёхгодичный период.
Прошлое в моей памяти свежо, в течение года мы работали в Китае зафрахтованные для
внутренних перевозок в этой стране.
Тогда ни одно торжественное собрание у китайских товарищей не проходило без присутствия советских представителей. Поездки на предприятия, банкеты по знаменательным датам и прочие мероприятия были частыми и от всей души.
В буквальном смысле слова, нас носили на руках, везде встречали, как желанных гостей, с радостными улыбками, мы были старшими, теми, кто прошёл определённый путь развития, а
им необходимо  ещё пройти.
Вот один из примеров. Находясь на том же пароходе «Камчадал»,мне довелось  присутствовать на праздновании «Всемирного дня молодёжи» в порке порта Тяньзинь. Нас вывезли на автобусе в
центральный городской парк. На митинге присутствовало бесчисленное количество китайской
молодёжи.
Гостей, то есть нас, расположили на эстраде, за длинным столом, покрытым белой скатертью.  От эстрады, на сколько хватало видимости, были дружеские, любопытные, молодые лица.\39
После выступления представителя от китайской стороны, выступил капитан нашего судна.
Настолько все присутствующие сгорали от желания увидеть советского капитана, что стали напирать на передние ряды. Эстрада от огромной массы тел стала угрожающе трещать, передние
ряды от боли стали издавать вопли. Подбежавший к микрофону распорядитель резко что-то крикнул в микрофон и волна тел отшатнулась на шаг назад. Вот это дисциплина…. И никто не крикнул, а зачем.
После выступления не было конца оваций. Все стоя запели интернационал. После официальной части, нам разрешили побродить по парку около часа, но не отходить далеко от автобуса, дабы
не заблудиться.
Моментально моряки были разобщены молодёжью на группы и окружены плотным кольцом.
Каждый из молодых китайцев изучал или изучает русский язык, как в школе, так и индивидуально \это было модно в КНР\ , желая попасть в СССР. Он для них был приделом мечтаний, той сказочной страны от которой ищут золотой ключик.
Одна из студенток достала из сумочки авторучку и подарила мне. Незамедлительно последовал ответный подарок. Только она подарила мне советскую авторучку, а я ей китайскую с золотым пером, но оба были довольны памятным подарком. Мы и не могли подумать о том, что детский
принцип «отдай мои игрушки, возьми свои и я с тобой не играю»,  произойдёт в жизни наших
братских стран, что каждый из нас останется при своих интересах.
Когда автобус с моряками тронулся в обратный путь, большая толпа китайкой молодёжи ещё долго бежала следом, прощаясь с советскими братьями и совместно начатая песня «русский с китайцем братья на век», ещё долго не смолкала, доносясь в открытые окна автобуса.

   Идя по порту к центральной проходной, встречаешь портовиков, взгляд их опущен, стремятся не встретиться глазами. Порой, проходит человек с надменным выражением лица, ну этот явно впитал в себя приличную порцию антисоветизма.
В дискуссиях возникает вопрос о невозможности одному человеку перестроить мнение народа,
- выходит может, если обладает неограниченной властью.
В проходной порта норовят приколоть к нашим пиджакам значки с изображением Мао Цзе-дуна.
Мы отказываемся от этого «счастья», стремимся пройти быстрее,  отказываясь от этого знака внимания.
И вот центральная улица города, Сталин-лу. На перекрёстках весят таблички на русском языке, где предельно ясно сказано «Иностранцам проход запрещён», а где и более доходчиво «Русским
проход запрещён». Этого в Шанхае мы не наблюдали.
Продвигаемся дальше, до интерклуба, пока движение не ограничено.                \40
Вдруг, раздалась  сзади нас стрельба, словно палят в нас в упор. Естественно, от неожиданности мы реагируем на это каждый по-своему: один сучит ногами, другой прыгает, но лучшее прижаться
к стене дома. Одно движение все сделали синхронно – головы развернулись на 180 градусов.
Оказалось, кто-то бросил пачку  зажженных петард. Возможно шутка, но и возможно издевательство. Во всяком случае, так раньше с нами не шутили.
   Если не считать пролетевшего мимо головы Леонида Алексеевича камня и выплеснутых перед нами, вроде бы  ненароком, помоев – мы пробрались до интерклуба благополучно.
Интерклуб – одноэтажное, в европейском стиле здание. И сам порт Дальний не имеет зданий китайской архитектуры. Если Шанхай строили по проекту английских и французских зодчих, то Дальний спроектирован русскими.
Войти в интерклуб,  нам пришлось поступить согласно русской поговорке, «Поцелуй пробой и иди домой». Вышедший нам на встречу распорядитель или как у нас называют, администратор, на английском языке объявил о  закрытии клуба на уборку. Ране этот администратор клуба
сделал  мне замечание за объяснение с официантом на английском языке, вот так можно
перевоплотиться, согласно требованию начальства. Через просвечивающиеся шторы, - видны
сидящие в зале, но нам пришлось поверить сказанному.
Решили пройти к магазину «Чурин».  Когда-то он принадлежал русскому миллионеру Чурину,
многое принадлежало ему и в Приморье, поэтому это здание моряки так и прозвали.
Около площади, с небольшим сквером и фонтаном посредине, в конце улицы Сталин-лу, висела
запрещающая  табличка.
Всё, придётся разворачиваться в порт, когда-то здесь было здание советских представителей по осуществлению ремонтных работ наших судов, там можно было провести время, отдохнуть – теперь же его нет. Потихоньку, с разговорами отправились в обратный путь., но там нас ожидала
неприятность.
   Подойдя к проходной порта, мы заметили праздно блуждающих китайцев, человек пятнадцать – нас насторожило.
Васильеву вторично вахтёр стал предлагать значок с выжившим из ума старцем. На отрицательный жест, китаец плюнул Васильеву в лицо и подставил своё под удар. Наш парень
покраснел до корней волос, стал надвигаться на вахтёра и заикаясь проговорил:
   -   Ах ты к..косорылый п..прихвостень! Да я т..тебя сейчас..
   -   Стой!   -   пытался я остановить вспылившего товарища.   -   Они специально сделали
провокацию. Смотри!   -   и показал на подходящих молодчиков.
   -   Не мешай! Я ему сейчас дам по роже. Он на всю жизнь запомнит русский кулак.
   -   Эдик! Они этого только и ждут .Нас заберут в полицейский участок и будут судить,
смотри, как остальные ощетинились, словно борзые псы.                \41
   -   Чтоб тебе ещё двадцать лет голодать, скотина ты покорная.   -    Васильев, вытирая лицо платком, направился в сторону нашего судна, изрыгая проклятия на весь китайский род.
   -   До такой степени человек может оболваниться,   -   возмущался он.
   -   Скорее от  страха, запугали,   -   заговорил отошедший от шока старпом.
   -   Хорошо, что не поддались на провокацию. Эти молодчики во время подоспели бы, да и грузчиков здесь было бы сотня. После физической обработки в честь великого кормчего, наши бренные тела находились бы в полицейском участке.  Они уже это практиковали на других судах .Каждый  мельчайший инцидент используется против нас, как для рекламы среди своего
народа, так и для зарубежных охотников за сенсацией. Не зря первый помощник капитана предупреждал нас перед подходом в порт о агрессивности, по отношению к советским
гражданам  китайцев северных провинций. Им внушают, что якобы мы проживаем на китайской территории и хотим завоевать их.
   -   Но стоило бы нам взять эти значки, как дали бы повод к толкованию о поддержке политики
их идеологии даже советскими моряками,  а следовательно и народом, представителями которого мы являемся,   -   продолжил я.
   -   Ты мне скажи, как старший, умудрённый опытом, как коммунист,   -   обратился Васильев к
Леониду Алексеевичу,   -   где тот Китай, который нас несколько лет назад встречал, как братьев, не чаял нас видеть? Где, я спрашиваю? Кто виноват в случившемся?   -   не мог успокоиться
Васильев.   -   Настоящие честные люди Китая, вынуждены скрывать свои убеждения, стараются
не показывать, оставаться в тени, иначе ждёт их выселение в дальние провинции Тибета,  -   
пытался я объяснить товарищу,   -   а вспомни друзей, работавших на Шанхайском заводе.
А у нас? Разве все были согласны с политикой Сталина? Сколько честных коммунистов находилось
в Магадане и Сибири?
   -   Так,  где же были хорошие китайские коммунисты, когда эти проходимцы лезли к власти?
   -   Там, где и наши, в не столь отдалённых местах.
   -   Честный, скромный, умный человек себя не выпячивает,   -   стал объяснять старпом, - его надо найти среди общей массы, заниматься должен этим настоящий партийный аппарат, а
подлец, всегда лезет сам  вверх, пряча глубоко свои убеждения и подлость, устраняя рядом стоящего любыми путями и топча любого, дабы показать свою  принципиальность и преданность.
Организовать настоящих коммунистов было некому, этими же путями к власти стремились сподвижники Мао и он сам, а первая ошибка коммунистов Китая, с чего всё началось, это желание
быть у власти Мао. Один всегда наломает «дров» являясь авантюристом.                \42
Вы ещё   были мальчишками, когда стали завязываться отношения с Китаем.   -   стал
объяснять старпом.
   -   Тогда наши руководители начали первые отношения с Гаменданом, но поняли его
прокапиталистические настроения о чём сообщал Коминтерн, и стали обращать внимание на
Мао Цзе-дуна. К тому времени он уже вылез из пещер, где он прятался от японцев, и начал
пощипывать Гоминдановцев. Эти лица оба не трогали японцев,  так как с ними   «шутки плохи»,
тогда, на Востоке, японская армия была самая боеспособная. Только после победы Советской армии над Кваньтунской, - китайцы могли показать свои «зубы».
Впоследствии, Гоминдановцы проиграли войну и переправились, с помощью американцев, на
Тайвань, а маоцзедуновцы, начали строить социализм, принимая во внимание опыт
Брата, но И.В.Сталину, хотелось поближе познакомиться с лидером Китая, и он пригласил его в Москву.
Великого кормчего испугало приглашение, он представил себя в комфортабельной гостинице
Магаданской области.  Распрощавшись с семьёй, Мао отбыл в Москву.
Тем не менее, дела для китайского лидера сложились неплохо. Видимо, альтернативной замены
для Мао Сталин не нашёл, это была его глобальная ошибка.
Обсудив злободневные вопросы, они разошлись по своим рабочим кабинетам, продолжать
свои деяния. Но всё началось после смерти И.В.Сталина.
Мао Цзе-Дун, стал претендовать на лидерство в Коммунистическом движении, а Н.С.Хрущёв на это ответил:
   -   Яйца курицу не учат.
После сказанного, всё, что не сделает полезного СССР, воспринималось и выставлялось, как враждебным.
Долг китайцы  России стали отдавать продуктами, что бы настраивать голодный народ
против СССР. Постепенно мы превратились во врагов номер один.   -   старпом помолчал
и продолжил:
   -   И ещё. Равнодушие сыграло значительную роль в жизни Китая. Ещё в своё время о этом сказал Бруно Ясенский: «Бойся равнодушных, они не предают и не убивают, но только с их молчаливого согласия существуют убийства, предательства и все подлости на земле». Это касается мещанской психологии.   -   Ничего… придёт время, сочтёмся,   -   сплюнув, пригрозил Васильев, успокоившись.                \43
   -   Выходит отношение шанхайцев к нам по сравнению с этими…    -    и выругавшись,   -    цветики?
   -    Получается так…  Там вы прижились, многие нас знали или видели, в основном мирились
с нашим присутствием, так как ремонт судов давал им прибыль и не малую   -   А… пропади оно всё пропадом! До чего надоело жить каждодневно в напряжении, ожидая от этих выродков любой пакости. С капиталистами и то легче работать, там хоть знаешь, что люди чуждые нашей
идеологии,   -   сетовал Леонид Алексеевич.
   -   Скорей бы домой, там уж отдохнём..
Не успели появиться на борту судна, как капитан с первым помощником собрали нашу группу и потребовали рассказать от и до о случившемся.
За проявленную сдержанность и правильные действия – одобрили. На следующий день, официальным представителям порта, капитаном нашего судна был заявлен протест по
поводу оскорбления личности советского моряка в проходной порта. Но с них, как «С гуся вода».
Китайский грузчик, рассказал о нападении хулиганов на предыдущий теплоход и избиении
советского экипажа.

                Х Х Х

   Несмотря на примитивный труд в порту: подвоз груза на рикшах, укладка мешков вручную и так далее, всё же судно загрузилось относительно быстро. Весь экипаж находился на борту, ввиду случившегося инцидента, увольнение было запрещено.
Погрузочные операции от нас не зависели, мы ничем не могли их ускорить и проявляли нетерпение – грузоотправитель, зная его поскудные нравы, специально бы стал затягивать
работу, лишь бы досадить нам.
Наше состояние можно выразить словами, сказанными старпомом, «из-за бессилия в этом,
я готов грызть причал».
Экипаж слонялся по судну, изнывая от безделья, ничего не шло в голову, заброшены все
игры, экипаж рвался домой и специфические лица хозяев, нас уже раздражали. Оставшиеся
несколько суток до прибытия домой, казались неделями. Любая мелочь в споре, могла превратиться в проблему. Нервная система человека не выдерживала длительного отрыва от
домашнего очага. Всё имело и одну причину, психологических отклонений – длительная работа
с отрывом от родного дома.                \44
В задушевных разговорах тема была одна – о доме, о домашних проблемах, а нетерпеливые в открытую бубнили, «хочу к маме».
Наши мучения, кажется подходят к концу; пошли последние подъёмы груза в трюма, на
судне идет деловой ритм подготовки парохода к отходу в рейс; задраиваются люки, всё крепится по походному, прогревают главный двигатель.
После обычных формальностей: закрытия грузовых документов и оформления отхода судна властями, с тщательным обыском всех помещений на предмет «зайца», пароход «Пазнань»,
выбрав якорь, развернулся и взял курс на выход из гавани.
Ещё некоторое время, китайский пограничный катер сопровождал судно, с целью контроля за выполнением запрета о фотографировании акватории порта и работы локационной аппаратуры.
Братьев захлестнула болезнь – шпиономания.
   За бортом плещется родное Японское море. Уже вторые сутки прошли, как позади остались остров Цусима. Возвращающихся моряков приветствуют родные берега в июльском наряде. И только моряк может, да и не каждый, ценить эту первую минуту ощущения запахов принесённых лёгким ветерком с родного берега, густо настоянного на кислороде прибрежной растительности с
обилием свежести, придаваемой ёдистыми испарениями моря.
Первый проблеск маяка острова Аскольд –первый привет и радость предстоящей встречи с родными и близкими. Виден остров Скрыплёв – вестник встреч и расставаний.
Закончился ещё один рейс, а сколько их впереди?
                ПОСЛЕСЛОВИЕ.
   Немного о судьбе, сложившейся у Эдуарда Ивановича Васильева, которому довелось
встретиться с «обидчиками» вторично, на нейтрально территории и последний раз.
После этого Эдуард ушёл работать на берег, боясь следующий раз не сдержаться в Китае
и попасть на их азиатскую каторгу, где кормят травой.
                Вот как это произошло. \Описано с рассказа очевидца.\
   Теплоход, на котором работал Эдуард, спустя пять лет, после времени описанного мною,
стоял в порту Хайфон СРВ.
Как обычно, после рабочего времени, члены экипажа были отпущены в увольнение. Среди
шести уволенных, командиром был Васильев. Влекомые жаждой, тем более в течение
недели им пришлось заниматься моточисткой главного двигателя, а эту работу, в условиях
тропического климата, можно считать за героическую \люди работают физически при температуре окружающей среды машинного отделения около сорока пяти градусов \ и так,
забрели в интерклуб. Время было около двадцати часов, посетителей находилось в зале
приличное количество, европейцев меньше, судя, по синим рабочим курткам, много гуляло
китайских моряков со стоящего напротив теплохода.                \45
Поприветствовав жестами всех моряков, среди которых были  знакомые поляки, ребята
скромно уселись за угловой столик и сделали заказ молоденькой, миловидной
вьетнамке в национальной одежде. Не успели освоиться с обстановкой, как с соседнего
столика подошёл молодой, упитанный, проворный китаец и не спросив разрешения,  самовольно взял со стола наших парней прибор, содержащий специю. \Китайское руководство хорошо
оплачивало работу своих моряков, боялись разбегутся в иностранных портах, поэтом они
и выглядели, упитанными. Ну, что же, бывает такая необходимость, возможно на том столе
забыли заполнить прибор, а  самовольство можно отнести к бескультурью личности.
Попивая пиво, наши ребята мирно беседовали между собой, не вступая ни с кем в контакт. Официантка, не успевала обслуживать отведённые ей столики с посетителями и Эдуард решил
сам  пойти к барной стойке за новой порцией пива.
Обстановка в зале уже была «деловая». Зал гудел, что потревоженный улей. От тропической
температуры и изрядно выпитого спиртного, присутствующие раскраснелись, постоянно вытирали выступающий на лицах пот.
Возвращаясь обратно к своему стольку и лавируя между столами, неся в руках по две бутылки пива, Васильев почувствовал удар по локтю правой руки, бутылки выскользнули и разбились на мраморном полу. Эдуард уставился на виновника, молодого китайца, он  нагло, с призрением, смотрел ему прямо в глаза, и уже приготовившегося нанести Васильеву удар. Последний
от негодования потерял дар речи, лицо стало кумачовым, злость уже стала затмевать ему разум,
но предупреждение «не поддаваться на провокации» одерживала парня.
Неожиданно между ними вырос здоровый детина-поляк и в сердцах выругавшись на китайца, обратился к нашим:
   -   Да, сколько можно терпеть, братушки?
Оттолкнув китайца-задиру от Васильева, так хватил кулаком-кувалдой старшего китайской группы жирного наставника по голове, что у того вывалился изо рта язык и он сполз под стол.
Эдуард бросился на обидчика, Тот интуитивно чувствуя, что его будут бить и возможно больно, рванулся к выходу.
Тем временем все присутствующие, не сговариваясь, устремились к претендующим на гегемонию нищим и стали раздаваться ухи и ахи, глухие удары, грубые проклятья и повизгивания, треск ломающейся мебели. Количество серьёзно, спорящих было приблизительно равными.
Эдуарда видели, отделившим для себя и гоняющим вокруг клумбы с красивыми цветами, двух
синеньких и догоняя, ближнего угощал пинком \вероятно, осталась старая привычка юношеских лет играть в футбол, \приговаривая:                \46
   -   Я вам покажу, как плевать в лицо человеку, обезьянье отродье! Вы всю жизнь после этого
будете уважать людей!
Пока один падал, Васильев успевал догнать другого и повторить ботинком 45 размера ту же процедуру лечения.
Клубок, доказывающих свою правоту выкатился из помещения, за исключением уставших, оставляя за собой стонущих и направился в сторону китайского судна.
Вьетнамская полиция была бессильна что-либо сделать. И только после ретирования
на борт своего теплохода всех синих, моряки стали расходиться на свои теплоходы.
На следующий день Васильева крепко критиковали товарищи на общесудовом собрании,
а вечером на борту советского теплохода было много посетителей с дружественным визитом: поляков, чехов, немцев. Многие выглядели неприглядно с синяками, но бодро, что послужило причиной для взаимных острот, шуток, смеха.
Всё же не хорошо заниматься рукоприкладством!

                Конец.