Предисловие:
Когда началась война мне исполнилось девять лет. Помню как все с тревогой слушали речь Молотова 22июня, а мы, пацаны, маленькие наивные дурачки, радовались, наконец то мы покажем этим ненавистным фашистам свою силу и отвагу. Но проходили день за днем, а наша армия все отступала и отступала. В этом отступлении была какая-то неумолимая безъисходность и отчаяние. Казалось, это никогда не кончится. Вот они окружили Ленинград, вот они уже под Москвой. Только отбили их из под Москвы а они уже под Сталинградом! Потребовались неимоверные усилия, чтобы остановить фашистское наступление. Прошли четыре страшных года. и наконец пришла Победа. Стали возвращаться домой уцелевшие герои. О некоторых из них я расскажу. У всех у них были какие-то особенные лица. Они святились счастьем Победы. Они торжествовали, что остались живы в этой страшной мясорубке. Они были молоды, очень молоды, здоровы и впереди у них была целая жизнь, которую они отвоевали у беспощадной смерти!
СВЯТЫХ НЕ БЕРУТ В ДЕСАНТ.
В конце сороковых годов был у меня замечательный знакомый Григорий Хачай.
Был он молод, лет двадцати пяти. Мужественное лицо, седая левая бровь. Черноморский моряк, невысокого роста, весь сложенный из мускулов, мичманка набекрень, широченные клеши, суконная форменка в обтяжку. В холодные дни морской бушлат. Ладно скроенный он был хорош собой.
Войну он начал на крейсере «Червона Украина», который с самого начала войны принимал участие в боях и по защите Одессы и по защите Севастополя. 13ноября 1942 года крейсер затонул на рейде Севастополя в результате попадания авиабомбы.
Еще раньше, возможно во время посещения крейсером Новороссийска, Гришу списали на берег в морскую пехоту. В то трудное для страны время фашисты успешно продвигались вглубь страны, и мы сдавали города один за другим. Они были еще очень сильны и нам приходилось туго. В начале 1942 года они подошли к Кавказу. О битве за Кавказ, о знаменитом генерале Петрове, защищавшем Кавказ, рассказал писатель, герой Советского Союза, Владимир Карпов. Генерал Петров Иван Ефимович защищал Одессу, Севастополь и Кавказ. Впоследствии, по окончания войны, он был назначен Командующим Средне-Азиатским Военным округом и проживал в скромном особняке на улице Пушкина в Ташкенте. А я, тогда пятнадцатилетний пацан, ходил мимо этого особняка в школу № 18,имени генерала Сабира Рахимова.
Но вернемся к героической битве за Кавказ. Вот цитата из повести В.Карпова Полководец.
« Иван Ефимович Петров…применил весьма оригинальный тактический прием наряду с обычными оборонительными действиями войск стал активно засылать группы в тыл врага. « Отряды и группы действовали разрозненно, но причиненный ими урон в людях и в технике, нарушение связи, нападение на штабы, базы снабжения-все это в конечном итоге составляло немалую цифру потерь, осабляло врага, создавало атмосферу нервозности, неуверенности, что отрицательно влияло на боевые действия наступающих частей и соединений.»Все подробности этой тактики генерала Петрова я услышал от Гриши Хачая, задолго до замечательной книги Карпова-«Полководец». В одну из таких десантных групп попал и Гриша. Группы на парашютах забрасывали в тыл к фашистам и там они громили штабы, тылы, гарнизоны и склады. По возвращении, отличившихся награждали и всем давали несколько дней отдыха.
Парни они были очень молодые, рисковые и дерзкие. Дело происходило на Кавказе, где вина во все времена было хоть залейся. Кругом стосковавшиеся по мужской ласке молодые ядреные казачки. После боев хотелось расслабится. Вообщем , как рассказывал Гриша, все заканчивалось гауптвахтой. Всех разжаловали в звании, лишали наград и сажали на гауптвахту. Но приходило время, нужно было забросить новый десант. Виновных прощали и снова забрасывали в тыл к немцам. По возвращении всем возвращали звания, награды. Награждали новыми наградами и давали несколько дней отдыха. Все повторялось!
Гриша был участником знаменитого десанта Цезаря Куникова и участником боев на Малой земле. Именно от Гриши я услышал впервые, еще в конце сороковых годов, и о названии Малая земля, и о Цезаре Куникове, и о разбитом пулями товарном вагоне. Вот как вспоминает об этом В.Карпов». На узкой полоске земли, на окраине Новороссийска, что тянется вдоль Приморского шоссе и железнодорожной линии, между цементными заводами и морем сейчас как реликвия Великой Отечественной войны стоит на высоком постаменте обыкновенный железнодорожный вагон. Собственно, это уже не вагон, а лишь его железный остов, весь изрешеченный пулями и осколками.… На вагоне не осталось ни куска дерева! На этом своеобразном памятнике надпись: «Здесь 11 сентября 1942 года доблестные воины частей Советской Армии и Черноморского флота преградили путь врагу на Кавказ, а через 360 дней во взаимодействии с морским десантом и частями с « Малой земли» начали штурм Новороссийска и 16 сентября 1943 года разгромив фашистские войска, освободили город»
Вот только о геройстве Брежнева Гриша ничего не рассказывал, а он ведь отвоевал на Малой земле с первого дня до последнего. Затем Гриша был участником нашего десанта в Крым, на мыс Эльтиген. Вот как об этом вспоминает В. Карпов. « На карте чуть южнее Камыш-Бурунского мыса был заштрихован небольшой пятачок на крымском берегу. Передовые отряды 318 дивизии зацепились за эльтигенский плацдарм. Уже несколько часов они вели тяжелый бой». Это трагическая история. Немцы окружили десантников. Часть десанта прорвалась к горе Митридат. Порыв прикрывали тяжелораненые десантники. Часть десанта была сброшена в море и фашисты расстреливали его с берега из пулеметов. Гриша, один из немногих, переплыл Керченский пролив и выжил! Как он рассказывал, он вначале сбросил бушлат, затем стянул сапоги и выплыл из штанов. Доплыв до Кавказского берега, обессиленный Гриша уснул прямо на берегу. Когда мы его спрашивали, как же он переплыл Керченский пролив, Гриша скромно отвечал: «А что было делать?» Вообще Гриша не очень любил вспоминать о своих подвигах. Он был скромен, хотя орденов у него было во всю его широкую грудь.
Кончилась война и Гришу, отчаянного, веселого и еще очень молодого парня, направили учиться в военное училище морских летчиков, которое тоже было на Кавказе. Кажется это было в Ейске. Гриша успешно учился и остался ему последний самостоятельный ночной полет. И вот Гриша успешно завершает полет и возвращается на базу. Прилетит и все, он офицер, летчик Военно- морской авиации. Умопомрачительная форма, кортик, высокая зарплата! Жизнь удалась! Летит и видит, как внизу на ярко освещенной танцплощадке идет веселье и танцы, и там его друзья, курсанты училища. Про эти танцы хорошо рассказывала Народная артистка СССР Нона Викторовна Мордюкова. Возможно она помнила и эпизод, о котором рассказывал Гриша.
Как верно сказано –« святых не берут в десант». Гриша решил пошутить. Включив сирену он спикировал на танцплощадку. Война только кончилась, у всех еще на памяти бомбежки и страх перед самолетами. Танцплощадка опустела. А Гришу, за хулиганский поступок, отчислили из училища. Страна лишилась геройского летчика.
Несмотря на такой удар судьбы, Гриша все равно был всегда весел, улыбчив и приветлив. Привет тебе Гриша и удачи!
ИСТРЕБИТЕЛИ ТАНКОВ.
Нельзя не вспомнить о двух моих приятелях-братьях Жуковых.
После войны я, пятнадцатилетний пацан, жил в Ташкенте. Неподалеку от нас жили два брата - Жуковы, Володя и Георгий. Или Жорка, как мы его все звали. Володя был старший брат, он был с 1926 года, Жорка же был с 1928 года, чуть старше нас, пацанов не успевших повоевать и горько об этом жалевших. Братья Жуковы же, несмотря на молодость, успели повоевать, надо думать подделали свои документы. Ведь Жорке, когда окончилась война, было всего лишь 16 лет. Братья имели награды и были демобилизованы после ранения. Как не трудно догадаться - тяжелого.
Причем повоевали они не где- нибудь! Они были артиллеристами- истребителями танков. Старший брат Володя был более общителен и охотно рассказывал о боевом прошлом. Помню у него была не обычная военная форма. Не зеленая, как у всех, а черная. На рукаве скрещенные пушки.
Как рассказывал Володя, истребители танков с противотанковой пушкой, выкатив ее на передовую, били по танкам прямой наводкой. Это была дуэль опасная и беспощадная. Кто кого! И не всегда удавалось победить в этой дуэли.Про истоебителей танков говорили-« Ствол длинный, жизнь короткая», и это было правдой.
Как то недавно, наш замечательный поэт Михаил Танич, ныне покойный, к глубокому сожалению, выступая по телевизору, вспоминал о своем фронтовом прошлом. Оказывается Михаил Танич был истребителем танков, командиром противотанкового орудия. Показывал он и свои фронтовые фотографии. На одной из фотографий орудийный расчет, которым командовал Михаил Танич. И вдруг я вижу, крайний справа, юный, улыбающийся Володя Жуков. Может быть я ошибаюсь, но мне кажется, что нет. Ведь мир так тесен! И не так много в этом мире отважных истребителей танков. Не правда ли Михаил Исаевич? Недавно Михаил Исаевич ушел в мир иной, где Володя и Жора, тоже неизвестно, Да не все ли равно, все они были герои.!
ВСЮ ВОЙНУ В ПЛЕНУ.
Еще один мой знакомый Василий Корсюков. Василию Корсюкову не повезло. В самом начале войны он попал в плен к фашистам и сидел в концлагере. Сделав подкоп под колючей проволокой, Василий бежал с несколькими товарищами. Их догнали, травили собаками и били до полусмерти. Отлежавшись, Василий снова бежал. Опять догнали и отправили в Освенцим. Василий умудрился сбежать и оттуда. Снова поймали и отправили в концлагерь Заксенхаузен. А может Маутхаузен, сейчас уже точно не помню. Знаю только, что это было в Австрии. Василий рассказывал, как они цепочкой таскали по узкой горной тропинке огромные камни. А эсэсовцы развлекались - толкнут одного верхнего, и вся цепочка падает, а некоторые улетают в пропасть.
Василий убежал и оттуда. Как он рассказывал, его с приятелем запрятали под пол в строящемся доме. Они просидели под полом несколько суток пока немцы интенсивно искали беглецов. Когда немцы успокоились, Василий с товарищем приподняли одну, заранее слабо прибитую половицу, вылезли из дома и пошли на Восток. На этот раз им повезло. Пройдя по ночам половину Европы, они вышли к линии фронта, в расположение Польской освободительной армии. Долго не могли понять кто это? Свои или нет! Наконец решились. Поляки их покормили и передали нашим. А там СМЕРШ допросы и выяснения обстоятельств пленения и побега. Не было бы счастья, да в этот день погиб водитель комдива, а Василий до войны был водителем. Комдив взял его вместо убитого водителя и остаток войны Василий возил комдива на американском Виллисе.
ДРУГИЕ ГЕРОИ.
Не могу не вспомнить о еще одном моем хорошем знакомым, Герое Советского Союза, летчике эскадрильи Нормандия-Неман Барсуковое Василии Николаевиче.
Не каждый может похвастать знакомством с таким замечательным человеком. Я могу! Мне пришлось в течение нескольких лет работать с Василием Николаевичем в одном Научно- исследовательском институте, куда пришел работать Василий Николаевич после выхода в отставку в звании полковника. Я не просто работал вместе с Василием Николаевичем, но и был хорошо знаком с ним и даже знаком с его мамой, которая жила в городе Реутов. Как- то однажды мне довелось проводить свой очередной отпуск вместе с Василием Николаевичем в ведомственном доме отдых « Покровское». Василий Николаевич замечательно рисовал маслом и подарил мне свой пейзаж, который я до сих пор бережно храню и мечтаю подарить его французской эскадрилье Нормандия –Неман.
Вскоре я перешел работать в другой НИИ и связь с Василием Николаевичем прервалась.
Мой хороший знакомый - Виталий Степанович Тырин, в составе дивизиона
« Катюш», прошел 7 ноября 1941 года по Красной площади и отправился на фронт. Немцы стояли уже в ближнем Подмосковье и рассматривали Москву в бинокли.
Виталий Степанович успешно отвоевал всю войну и после войны окончил Ленинградский Военно – Механический Институт. По окончании института он был направлен на работу в легендарный институт, которым тогда руководил Академик Берг Аксель Иванович. Из этого института вышли множество замечательных ученых и руководителей. Например Расплетин, Плешаков, Емохонов и многие другие. Виталий Степанович был замечательным инженером и вскоре стал руководителем конструкторского отдела. В этой должности он и проработал до пенсии, успешно решая сложные технические задачи.
Последнее время очень много говорят о чрезмерной жестокости нашего командования. Были заградотряды, которые расстреливали своих отступающих. Некоторые генералы гнали в лоб на стену губительного огня своих солдат, а по трупам гнали новую волну наступающих. Все это было, и сейчас легко рассуждать сидя на диване, как надо было и как не надо было. Но однажды вот что мне сказал наш директор оборонного НИИ, генерал Мажоров Юрий Николаевич, который провоевал всю войну.« Враг был очень силен», сказал Юрий Николаевич. «Нас застали врасплох и мы все пятились и пятились назад, не имея решимости остановится. Нужно было выработать в каждом воине решимость победить даже ценой собственной жизни. А это очень не просто! И зачастую побуждающие меры были очень жесткими и даже жестокими. А порой и не справедливыми. Иначе победить было невозможно» .Где то я прочитал: « Побеждает не тот, кто стремится сохранить свою жизнь, а тот, кто готов пожертвовать жизнью ради победы.»
Военное детство.
Великая Отечественная война оставила в каждой Советской семье тяжелый неизгладимый след. Десятки миллионов безвестных героев остались лежать на полях сражений. Сколько страданий пришлось пережить каждому Советскому человеку. В том числе и детям и старикам. Пересказать трудно.
У моей жены-Маши, была геройская бабушка и геройский старший брат.
Вскоре после начала войны немцы начали бомбить Москву. Маше тогда было всего 4 года. Когда родителей не было дома и начиналась бомбежка Маша пряталась под кроватью и дрожала от страха слыша разрывы фугасок, шипение зажигательных бомб и выстрелы зениток. Странный мистический случай произошел тогда с Машей. Сидела она во время очередной бомбежки под кроватью и вдруг видит напротив себя, под этой же кроватью, своего двойника. Такую же девочку, в такой же белой матроске, были тогда такие детские костюмчики, и с такой же царапиной на коленке! Девочка смотрит на Машу и молчит, и Маша смотрит, и слова вымолвить не может. Страх сковал бедную Машу, и она потеряла сознание. Когда Маша очнулась, той девочки уже не было, а Маша всю жизнь задавала себе вопрос: « Так кто я? Я это я, или я это та девочка?»
Когда родители во время бомбежки оказывались дома, то мать хватала детей и они прятались в бомбоубежище. Надо сказать бомбоубежище было обычным подвалом четырехэтажного кирпичного дома с деревянными перекрытиями. Подвал благоустроили, поставили скамейки , но конечно он не был рассчитан на прямое попадание фугаски. Но другого то ничего не было. Те, кто жил вблизи станций метро, прятались в метро. А остальные в таких вот импровизированных бомбоубежищах. Сигналом воздушной тревоги был душераздирающий вой сирены, сопровождаемый громким многократным сообщением по радио тревожным голосом-«граждане воздушная тревога, граждане воздушная тревога…» От одного воя сирены и тревожного голоса можно было умереть. А тут еще взрывы, выстрелы и прожектора шарят по небу в поисках вражеских самолетов. Сидеть в бомбоубежище часто приходилось до поздней ночи. Маленькие дети устав засыпали и после отбоя их несли домой на руках. Старшие же бежали на крышу, наблюдать картину сражения. На чердаке стояли ящики с песком, чтобы тушить зажигалки. И дети постарше активно участвовали в тушении зажигалок. Утром невыспавшимся родителям на работу.
Чтобы уберечь детей, а их было семеро, родители вывезли их в деревню, к бабушке. Бабушку звали Александра Филипповна Казакова, было ей лет около 50.
Жила бабушка в деревне Настасьино, которая находилась возле города Наро-Фоминска, на левом берегу речки Плесенки, притока реки Нары. У бабушки в деревне был большой деревенский дом с большим участком и с садом. В саду росли яблоки, сливы, вишня, малина смородина. У бабушки была своя корова, а значит и парное молочко и сметана и творог. Весной у коровы родился телёнок . Рядом небольшая речка, лес. Вобщем раздолье для детей. Бабушка жила со своей младшей дочерью-Шурой, которая была не на много старше старших маминых детей. После голодной Москвы и бомбежек жизнь в деревне казалась раем. Раз в неделю мама приезжала в деревню из Москвы и привозила полученный по карточкам хлеб. Все было бы прекрасно, если бы не война!
Фашисты быстро продвигались и вот они уже близко! Бои под Наро-Фоминском были жестокими. Кто помнит, говорят река Нара была красная от крови. Родители еле успели вывести детей обратно в Москву. Маша вспоминала, как их везли на телеге, а бабушка стояла в длинной юбке на дороге и махала рукой им вслед. На телеге доехали до города , а дальше на попутных машинах. Электрички не ходили. Еле добрались до дома со своим табором.
А уже назавтра фашисты вошли в бабушкину деревню и стали ловить кур, поросят и прочую живность, а бабушку и ее соседку стали заставлять стирать их фашистское грязное белье. Бабушка и соседка наотрез отказались, за что фашисты их расстреляли, тут же, возле сарая.
Младшая бабушкина дочь Шура и соседи похоронили убитых. Их могила до сих пор цела, в лесу ,возле деревни. Немцы заняли большинство домов и Шура и другие жители деревни вырыли в лесу землянки и жили в них до освобождения деревни. Но обо всем этом стало известно позже, когда прогнали фашистов.
Александра Филипповна была беспартийная простая, малограмотная, русская женщина. К тому же раскулаченная Советской властью. Конфисковали самовар. Но у бабушки были убеждения, которые были ей дороже жизни. Не много таких людей приходилось мне встречать в жизни.
Москву продолжали бомбить, предприятия минировали, чтобы они не достались врагу, если придется Москву оставить. Фашисты уже стояли у ворот Москвы и в Москве было объявлено чрезвычайное положение. Мародеров грабящих магазины расстреливали на месте. В начале октября в Москве поднялась паника. Люди хотели покинуть Москву. Поезда, автомобили были переполнены. Многие уходили пешком. В это тревожное время, в конце октября 1941 года, Машин старший брат, внук той самой расстрелянной бабушки, - Юрий Калугин сбежал на фронт. Юра стащил из дома отцовские валенки, продал их на рынке и сбежал на фронт. Побег удался. Юра долго пробирался по дорогам забитым войсками и беженцами. Куда он идет он плохо представлял. Просто понимал, что надо идти навстречу потоку беженцев и в ту же сторону, что и войска идущие на фронт. На подростка никто не обращал внимания. Было не до него! Ночевал, где придется. Ел, что перепадет. Так блуждая Юра оказался на северо-востоке Москвы. Вблизи Волоколамска, в направлении главного удара фашистских войск. Юру подобрали танкисты первой танковой бригады Катукова. Сжалились над худым, оборванным, грязным и голодным пацаном. Танкистам нужно было разведать обстановку на территории занятой немецкими войсками. Юра вызвался сходить на разведку в одиночку. Танкисты согласились. Лучшего варианта было не придумать. Юра сходил на разведку, вернулся и принес ценные сведения. Так он остался у танкистов. Ему подобрали обмундирование, ботинки, кормили пацана. Юрина судьба очень похожа на судьбу героя повести "Иван" известного писателя Богомолова. По этой повести режиссером Тарковским был снят фильм "Иваново детство". Танкисты сделали Юру разведчиком. Его переодевали то под бродягу, то под девочку подростка и в одиночестве отправляли в фашистский тыл. Возвращаясь он приносил командованию ценные сведения, отдыхал и снова шел на разведку.
Юра рассказывал, чтобы запомнить, что он видел в немецком тылу, он складывал в карманы условные предметы-камешки, веточки, шишки. Предметы эти обозначали-танки, пушки и др. Придя к своим, Юра выворачивал карманы и вспоминал увиденное.
Танковая бригада Катукова была придана 16 армии ,которой тогда командовал К.К. Рокоссовский. Вот как об этих боях вспоминает Маршал Г.К. Жуков.
«Бои 16-18 ноября для нас были очень тяжелыми. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом, стремясь любой ценой прорваться к Москве своими танковыми клиньями. С беспримерной храбростью действовала переданная в состав 16-й армии 1-я гвардейская танковая бригада. Теперь, в ноябре, защищая подступы к Москве, гвардейцы-танкисты новыми подвигами еще выше подняли свою боевую репутацию»
Так Юра оказался в самом пекле сражения и оказался востребован.
После разгрома немцев под Москвой танковую бригаду преобразовали в танковую армию.
А Юра продолжал ходить в разведку. Однажды Юра не уберегся и попал в лапы фашистам. После допроса его вывели на расстрел с группой других взрослых военнопленных. Во время расстрельного залпа Юру прикрыл собой один неизвестный моряк. Пуля ударила Юру в плечо, он потерял сознание и упал . Его закопали в общей могиле. Ночью Юра очнулся, выбрался из неглубокой могилы, перешел линию фронта и вернулся к своим.
Рану перевязали в медсанбате и она быстро зажила. После этого, уже подросшего Юру перестали посылать в разведку, а пересадили в танк- заряжающим.
Во время Курской битвы Юра уже был шестнадцатилетним танкистом и участвовал в знаменитом сражении под Прохоровкой в составе армии Катукова.
За 4 суток ожесточенных боев(с 6 по 9 июля) армия потеряла 452 танка из них половину безвозвратно. В составе армии 1/3 составляли легкие танки Т-70, которые были легкой мишенью для немецких танков. В таком танке и был заряжающим Юра. Танк подбили . Юра забрался на чердак одного из домов деревни Прохоровка. По дороге удалось позаимствовать у убитого немца шмайсер, но толку от него было мало. Кругом были немцы. Долго пришлось тихо сидеть на чердаке. Другие члены экипажа погибли, а одному воевать против большого количества врагов было глупо. Остальные уцелевшие экипажи подбитых танков также разбрелись кто куда. Часть танкистов схватилась врукопашную с такими же экипажами немецких подбитых танков и с немецкой пехотой. Большинство этих танкистов погибло. Другая, меньшая часть, сумела спрятаться кто где.
На следующий день к Прохоровке подошли танкисты Ротмистрова. Фашисты побежали, и Юра разрядил шмайсер в бегущих врагов. Так Юра остался жив и невредим в этой страшной мясорубке под Прохоровкой. Ему даже присвоили звание младшего сержанта.
Затем Юра продолжал воевать в составе танковой армии Катукова, дошел до Берлина. Армия Катукова брала Зееловские высоты. Продвигаясь шаг за шагом танки вошли в Юго-восточную часть Берлина, форсировали Шпрее и овладели Зоопарком в центре Берлина и частью парка Тиргартен близ Рейхстага. Во время боя многие звери разбежались и, как рассказывал Юра, он ехал на танке, а навстречу им шел сбежавший из зоопарка тигр, не танк, живой. Бои в Берлине были трудными для танкистов. Из каждого окна выглядывали фаустники и автоматчики. На улицах, в подворотнях, стояли противотанковые пушки. Но танки самоотверженно поддерживала пехота и артиллерия. Пехотинцы и артиллеристы уничтожали фаустников и немецкие противотанковые пушки и помогали танкам двигаться вперед. В окнах домов появлялись белые флаги и Берлин пал.
Еще один эпизод вспоминал Юра. Трудно его оценить положительно, но что было то было. Война окончилась и Юра, молодой 18 летний победитель-старшина, шел по берлинской улице с трофейным пистолетом на боку. Вдруг он услышал крик немецкой женшины-«хильфе, хильфе»(помогите, помогите) Юра вбежал в дом и увидел как наш офицер пытается изнасиловать немецкую женщину. Ты что делаешь, крикнул ему Юра. Офицер схватился за кобуру, а у Юры сработал рефлекс, он мгновенно выхватил пистолет, выстрелил и попал офицеру прямо в лоб.
По окончании войны Юру оставили служить в оккупационных войсках в Германии. В звании старшины прослужил еще 4 года. Играл в футбол за сборную ГСВГ. После демобилизации вернулся домой, в Москву. Герой войны, вся грудь в орденах. В купленном в Германии чемодане подарки для родителей, братьев и сестер. Женился, работал шофером. Случайно задавил человека, был осужден и отсидел несколько лет в тюрьме. После этого Юра дал зарок не садится больше никогда за руль автомобиля. Много лет он работал в шиномонтаже. Работа тяжелая и вредная. Военных фильмов Юра смотреть не мог, он начинал нервничать, его начинало трясти. Вспоминать о войне он не любил и делал это с большой неохотой. Когда Юра сталкивался с какой нибудь несправедливостью, переживал, нервничал и говорил: « на фронте за это расстреливали». Каждый год, 9 мая, Юра приходил к нам с Машей в гости. Этот праздник был для него святым. А Маша была любимой сестрой. Умер Юра лет двадцать тому назад. Царствие ему небесное и пухом земля. Он так и не вернулся с той войны, не сумел. Так и пытался жить по ее законам и страшно переживал, когда это не получалось.
В той жестокой войне мы победили, потому что у нас были такие бабушки и у них были такие внуки.