Остаток плоти терракоте
подвергнуть, сини,
исколотой Буонаротти
и Борромини.
И.Бродский «Пьяцца Матеи»
Забавно, что в нашем русском восприятии Рим – он мужского рода. Строгий. Знаменитый. Вечный. Имперский. Республиканский. Ну, у кого еще какие ассоциации? От Рима не станешь ждать того, чего будешь ждать от «Ромы». Rома - это даже как-то похоже на «мама». (Видимо, не только фонологическая, а скорее кинематографическая ассоциация). Рим - это куда ведут все дороги, что делает его в нашем сознании равнозначном всему миру. Рим-Мир. Мир-Рим. То бишь, нечто грандиозно-необъятное. У Бродского «мир вскормившая волчица», а она ведь не мир, а Рим вскормила…
А если прочитать наоборот «Rома», то получится amor, то есть вовсе что-то интимное… Словом, всё с этим Римом не так, как я себе представляла. Рим – другой.
Несуразно звучит после моего несколько патетичного вступления, но в Рим мы попали случайно, просто – заскочили по дороге. Дожили до времен, когда реализовалось «мне в Париж по делу срочно». «Дело» было – две мужниных конференции: в Ассизи и в Монтекатини Терме. Между ними – 18 дней. Действительно, не возвращаться же в Израиль! Так и зачался наш проект века – месяц в Италии, и преодолели мы на пути к его осуществлению много препятствий разного рода и свойства.
Сейчас о Риме. Его мы в проект не включили за великостью масштаба. Однако два дорожных соображения (самолет – легче всего прилететь в Рим, и поезд – сыну Грише очень хотелось поехать далеко на поезде, из Рима в Ассизи – подошло) решили дело в пользу Рима. Поистине ВСЕ дороги сюда ведут.
Но не все дороги ведут к нашей гостинице. Таксист, погоняв на скорости по трамвайным линиям, причём против движения и, вынырнув из туннеля с улицы Квиринале на площадь Тритона, как-то сник и на нашей улице заблудился. Да и немудрено. Каким образом римляне нумеруют дома, видимо, одному мэру известно! Хорошо, что мы с Гришей представляли внешний вид дома по картинкам из google earth. Нашли.
Может, сейчас сразу расскажу свою стратегию выбора гостиниц. Я руководствуюсь всего несколькими правилами: в центре, дешевая, но не самая дешевая, не рядом с вокзалом, желательно с видом, ну хоть с каким!, а если возможно добавить колорит, исторический, или, какой другой, то я буду совершенно удовлетворена. Так был найден и наш «Маленький отель на Испанской площади». В результате недоразумений, которых я не буду касаться сейчас, на четверых взрослых был забронирован трёхместный номер, и уже за две недели до поездки этого обстоятельства не могли изменить ни партия, ни правительство, поскольку всё уже было и в нашем отельчике и в других заказано-перезаказано. Именно это обстоятельство (четверо в трехместном номере) породило такой смешной диалог в буфете на следующее утро:
- Вы Браманте и Джотто?
- Нет. Мы только Браманте.(Так назывался наш номер).
Милая украинская девушка-буфетчица не выразила своего удивления явно.
К слову о Браманте, его знаменитое Темпьетто, построенное, как считается, на месте креста, на котором вниз головой повесили Петра (согласна, неприятная подробность, но мы в жестоковыйном Риме), увидели мы только в виде картинки над нашими кроватями.
И даже такое Темпьетто мне понравилось. Другому детищу Браманте мы намеревались уделить целый день из наших двух полных дней в Риме. Пусть каждый выскажется, какую программу выбрал бы он для себя, а наш маршрут составил Женя, как единственный из четверых нас римлянин с опытом. Коротко наши цели описывались так: Ватикан, Капитолий и фонтаны.
Итак, утро, завтрак («Вы Браманте и Джотто?»), и…мы, волнуясь выходим В РИМ. Ну, пешком-то мы не долго шли, потому что сын Гриша, большой любитель и знаток всего, что связано с транспортом, ещё дома изучил автобусные маршруты, и объяснил нам, что до Ватикана мы поедем на автобусе №62, отходящем от площади Св.Сильвестра. «Сильвестра? Ага!» - сказали мы с Петром Иванычем, -«Наконец-то, какая встреча!». Дело в том, что в Израиле Новый год упорно называют Сильвестром и на этом основании никак не хотят полюбить этот самый наш любимый праздник. Даже люди вполне и однозначно симпатичные с подозрением относятся к празднованию «Дня Святого Сильвестра», который был папой римским и антисемитом. И просто как об стенку горох объяснять местному израильскому населению, что до приезда в Израиль ни о каком Сильвестре мы и слыхом не слыхивали.
Написав выше, что планом этого дня был Ватикан, я сильно «округлила» наши истинные цели. Конечно, мы очень хотели увидеть площадь перед собором Св. Петра, знаменитую колоннаду, сам собор, но перво-наперво, Женя собирался показать нам Сикстинскую капеллу. Причём, больше ничего из музеев Ватикана, опасаясь, что переизбыток впечатлений и упадок сил смажут впечатление от Микеланджело.
К слову о составе нашего «экипажа». Да. Скрывать не стану. Были в нём и слабые элементы. И самый из них слабый – это я. Моя ходабельность с годами сошла на почти нет. Помогла, как всегда, заграница, конкретно – смотрители из пинакотеки Брера в Милане, которые, увидев меня с палкой, предложили взять электрическое кресло-каталку. И, ох, уж и порезвилась я тогда в «Брера»! На моем «электрическом стуле» я возвращалась вновь и вновь к полюбившимся картинам, не экономя силы, как обычно бывает в музеях. Но кроме ломбардцев электричество более никто не изобрел, а потому, а в музее Ватикана мне выдали обыкновенное кресло на колесиках.
К слову, в Италии очень уважают желание инвалидов прикоснуться к прекрасному. Для инвалида и его сопровождающего билет бесплатный.
Вопреки предсказаниям всех друзей, когда-либо посещавших Ватикан, мы почти не стояли в очереди, т.к. купили «экскурсионные» билеты, собираясь только зайти с экскурсией и тотчас от неё отделиться. Но оказалось, что никто и не собирался сопровождать нас по залам. Весь фокус был только в том, чтоб обойти километровую очередь (точнее, обежать, пытаясь не упустить из виду в толпе страждущих нашего Сусанина).
Путь к Микеланджело оказался, ох, не близким. Причём, по дороге Женя заклинал не обращать ни на что внимание, дабы уберечь всю силу восприятия для Сикстинской капеллы. Обычно дисциплинированная, в Ватикане, однако, я проявила покупательские навыки а-ля «два за одну цену», и не удерживаясь от множества соблазнов, по дороге к «Сотворению мира и Со» влюбилась в галерею с географическими картами папских владений. Фрески шестнадцатого века, написанные картографом Иньяццо Данти в стиле путеводителя Дорлинг Киндерсли, то есть объёмно. Горы на этих картах торчат вверх, а по морям плавают корабли. Красота!
Поскольку «правильный» Женя сдал свой фотоаппарат в камеру хранения, пришлось нарушать моим пелефоном. Из-за быстрой езды получился только потолок. Но и он – загляденье!
Про Сикстинскую капеллу, думаю, все всё знают. Потолок, расписанный Микеланджело, и его фреска со Страшным Судом очень впечатляют и эмоционально, поскольку экспрессивны ооочень, и когнитивно, так как каждый зевака, задирающий для обозрения голову, задаётся вопросом, как можно было столько нарисовать?!
Когда Грише было лет 5-6 повели его в Пензе в музей Ключевского, после чего спросили, а понял ли он, кто же такой был Ключевский. «Конечно,- сказал Гриша,- он был фотограф, он там столько этих фотографиев нарисовал!» Так вот, пользуясь крылатым Гришиным выражением, Микеланджело столько этих фресок нарисовал! Пожалела я и кардинальский совет, который, сидючи именно в этой капелле, новых пап выбирает. Тут ведь никакая десенсетизация не гарантирована. Бьёт наотмашь по всем рецепторам. На этом фоне очень гуманно смотрятся фрески других, более спокойных художников: Гирландайо, Перуджино и Синьорелли на стенах капеллы, если, конечно, удастся их разглядеть за толпами любителей искусств.
После Сикстинской капеллы мы убедили Женю, что способны и очень хотим взглянуть на фрески в Станцах Рафаэля. Я лично посвятила полгода жизни, складывая пазл «Афинская школа» из полутора тысяч кусочков, для того, чтоб подарить мужу на Новый год, после чего ощущала себя практически ученицей Рафаэля. И хороша бы я была, не навестив своего учителя, будучи проездом в Риме?! «Афинская школа» находится в Станце Сигнатуры (имеется в виду какой-то папский суд, что-то они подписывали там, но нам это не важно), одной из четырех личных комнат папы Юлия Второго. Браманте был у него личным архитектором и сосватал ему своего земляка из Урбино - молоденького Рафаэля. Эти фрески Рафаэль писал совсем мальчиком, в возрасте 25-27 лет!!! Комната предназначалась под библиотеку папы. Так вот, в ней нет ни миллиметра пустого! Трудно представить, что на этот пол можно поставить стол и стулья, а вдоль стен – неужели? - шкафы с книгами? В своих фресках Рафаэль должен был отобразить высшие категории человеческого духа, и «Афинская школа», естественно, выражает мудрость, знание и учёность. Все эти премудрые греки стоят на просторах недостроенного собора св. Петра, который, как известно, двести лет стоял без крыши, пока на сцену не вышел сумасшедше-работоспособный Микеланджело и не навел порядок.
Возле этой фрески все мы как-то радостно-ошалело возбудились. Да и не только наше семейство, но и все люди, а их немало заявилось, улыбались, тыкали пальцами, объясняя друг другу, кто здесь кто. Причём, не только – кто из философов изображён, но и с кого писан. Платон - с Леонардо да Винчи. Гераклит – с Микеланджело.
Рядом с Рафаэлем по одной из версий – его учитель Перуджино. Есть и другие версии, но я поддерживаю эту, поскольку про Перуджино знаю, и в Перудже была. Если у кого есть особенно любимый философ, можно посмотреть, каким его видел Рафаэль.
Наш комплексный билет включал также вход без очереди очереди в собор святого Петра. Причём, если не ошибаюсь, были заданы временные рамки. Поэтому из музея мы летели на крыльях.
Наш капитан и менеджер Женя отправился в офис к тем добрым людям, которые проводили нас мимо очередей уточнить параметры этой процедуры. Мы поджидали его возле одного из тех двух фонтанов, что поставил Карло Мадерна в конце шестнадцатого или начале семнадцатого века. Тогда бедный собор уже вот-вот был готов, его доделывал дядя Мадерны по фамилии Фонтана. Наши же фонтаны находятся на одной линии с египетским обелиском (в свое время отражавшимся в зрачках Нерона, когда он стоял в его цирке). Посидим здесь, передохнем. Стоит, перед тем, как войти в Собор Святого Петра, перезарядить батарейки.