Аминь
Самое ужасное, что могло случиться, произошло. ОНИ победили. Мы все этого боялись, как бабочки, наверно, боятся наступления зимы. Мы были слабы, я и мои близкие. В условиях меняющейся ситуации, наши ценности утратили свою актуальность. Мы были небогаты, наш род хранил свои традиции веками. Но для НИХ это не имело значения. ОНИ пришли ночью, чтоб убить нас, сжечь дом и растоптать ногами герб моего рода. И они это сделали. Я бежала по полю в ночных туфлях и ни разу не оглянулась. За спиной горел дом. Мой дом, дом моей семьи, моих предков. Впереди лежало далёкое, незнакомое пространство. Мой дом был в прекрасных лугах, окаймленный озёрами и благоуханными равнинами. Ночью всё казалось сном. Страшной сказкой. Я шла до утра, пока не упала от усталости и пережитого у какого-то деревянного покосившегося забора. Было утро, был день. Мне стало всё равно. Они убили мою семью, они уничтожили всё, что имело значение, всё, что было мне бесконечно дорого, так зачем мне жить? Я спрашивала у неба, но оно не дало мне ответа. Тогда мне впервые показалось, что небо отвернулось от меня. Бедная мама… какие у неё были прекрасные глаза… и нежные руки… мама… мы больше не увидимся. Не знаю, сколько я пролежала так, пустыми глазами глядя в пустое небо. Но я поднялась. Мы всегда поднимались с колен. Я и мой род. О нескольких следующих месяцах жизни я не хочу говорить… я перебивалась тем, что давали мне в деревне. Из жалости. ОНИ ещё не пришли сюда, возможно, выбрали другое направление, обратное моему. Здесь люди ещё лишь отдалённо знали о том, что где-то жгут дома и убивают нобилей. Таких, как я. Я никогда не рассказывала о себе, но Ефросинья, у которой я жила, знала, кто я. Я просыпалась иногда ночью, от того, что она гладила меня по голове. Чуть слышно. Она была вселенски добрая, эта Ефросинья.
Мне уже начало казаться, что так пройдёт моя жизнь, когда в нашей деревне появилась она. Марфа. Она пришла из ниоткуда, обсыпанная пеплом, слепая и чуждая земному. Все в деревне шептались, что Марфа умеет говорить с духами и что она предскажет сбывается. Я не верила. Как и Ефросинья. У неё был любимый серый кролик. Ефросинья посадила кролика в сумку , подошла к Марфе и спросила:
- Что у меня в сумке?
- Негоже Божью тварь взаперти держать, - отвечала Марфа, - А впрочем всё одно, прирежь лучше, а то ведь всем кто в твоём дому теперь смерть. Марфа повернула ко мне своё лицо с невидящими страшными глазами и проговорила:
- Ступай отсюда девочка! Поживи немного.
Я знала, что она не сказала мне. Я скоро должна умереть. Я ушла из деревни.
Долгие месяцы пешего странствия. Голод и холод. Мои босые ноги и плохо укрытое тело терзал ветер. Но я не плакала. Наш род не плачет. Нобили вообще не плачут.
К поздней осени я остановилась. Не потому что почувствовала себя в безопасности – этого не бывало со времени моей встречи с Марфой – просто у меня не было сил больше бежать. И я решила: будь, что будет. Это было неудачное место для того, чтоб избежать встречи с НИМИ. Здесь ОНИ были всюду и уже успели установить свои порядки. Они были коварны. На многих домах висели таблички с надписью : «То, что вам нужно, вы найдёте здесь». В этих домах совершенно бесплатно все нуждающиеся могли найти необходимое. Так они заманивали в свои ряды новых приверженцев. Но, как оказалось, не только. Из вещей можно было взять что-то одно. И не больше. Когда мне приходилось выбирать между тёплыми вещами и книгами, я выбирала книги. Всякий раз. Так они вычислили меня. Однажды я увидела на улице одну мою подругу. Она тоже была из нобилей. Я окликнула её по имени, но девушка лишь ускорила шаг, а потом и побежала. Я не стала преследовать её, чтоб не подвергнуть риску, и лишь смотрела на удаляющиеся изящные ступни в грубых тёплых ботинках. Каждый должен был выбирать. И она выбрала.
Дождь шёл каждый день, иногда он застывал на моих ресницах инеем. Я спала где придётся, положив под голову любимые книги, мою единственную отраду. Днём я слонялась по улицам, стараясь не замечать, как смотрят на меня люди. Для них я уже была мёртвой. Каждый день к морю, над которым второй месяц как нависли свинцовые завесы туч, привозят колонны людей. Их ставят спиной к морю и расстреливают. Одного за другим. Толпы людей сходятся смотреть на это. Некоторые одобрительно кричат и свистят. Скоро я буду с этими несчастными. Холодная морская вода уже ждёт меня. Но это не страшит. Я уже не знаю, хочу ли жить.
Мой дом умер, я ношу его труп в себе. Он разлагается. Скоро умру и я.
Каждый день они убивают сотни. Как странно, кажется, скоро земля совсем опустеет. И останутся лишь они. И я. Я не сдамся до конца. Они меня ищут. Они за мной придут. Минуты падают. Падают в морские волны бездыханные тела бывших нобилей. Тела, которые раньше были людьми, готовыми до конца заслонять грудью всю землю. Нобили, особенные. Я уже не одна из них. Я тень. Я бегу.
Мои мысли путаются. Я много читаю, но почти не помню. В море каждый день падают сотни тел, как будто смерть вдавливает в музыку моря ноты смерти, играя на рояле с клавишами из человеческих сердец. Нас почти совсем не осталось.
Мне легко думать, что некоторые где-то всё же уцелели. Один мой любимый человек сейчас далеко. По ту строну этого моря. Волны доносят до него крики умирающих нобилей, дым сжигаемых домов. И он наверно плачет. Свинцовые тучи. Скупой крошкой снег. Небо отвернулось от нас. Один из моих любимых жив. Другого убили на днях. Его голос теперь слился с вечностью, а его дом и герб пошли прахом. Я помню, как сон, мы танцуем с ним на террасе и он что-то робко шепчет мне на ухо и целует самый уголок губ. Он был надменен и свободен, как ветер. И он уж конечно не бежал…
Но мне лучше было б знать, что он, как и тот, другой жив. Теперь меня уже совершенно не смущает, что я равно любила их обоих. Всё так запуталось. От кого-то из них у меня были бы дети. А теперь волны примут моё усталое тело. А небо душу…
Когда на земле не будет больше нобилей, какой она станет? Это больше не имеет значения. Даже если один из НИХ умрёт, мир никогда не будет прежним. Тело и лицо земли изувечены, как и мои.
Они нашли меня. На рассвете. Редко бывает такой рассвет. Никто не смотрел, как они убивали меня. Только я видела… а может показалось, как за деревьями стояла и смотрела невидящими глазами на меня Марфа. Прогремел выстрел, а за ним ещё. Где-то крикнула птица. Земля пошатнулась. Мир умер.
Зачем я написала это. Просто сон. Всего лишь странный сон. Земля станет другой без каждого из нас. Красного, синего, зелёного, чёрного, белого… мы здесь не случайно. Не надо искать подтекст. В память обо всех, кто не успел сказать о себе. Аминь.