А вот случай, на прямую к ориентированию не относится, но связан с ним, - продолжал рассказывать Михаил.
- Итак, в начале лета, как обычно, туристическая братия пошла на туристический полигон с ночёвкой. Чтобы в палатке не спать на голой земле, мы всегда подкладывали под её днище сено или солому из стоявших невдалеке копен или стогов. И вот мы, шестеро дюжих парней: Крикунов Геннадий, Олянич Алексей, Борискин Анатолий, Печонкин Олег, Нуждин Николай и я - взяли палатку и направились к копне, чтобы набить её соломой и принести в лагерь.
Подошли, набили палатку битком соломой, выбирая, что по-суше, подлезли под неё все шестеро и понесли.
Я шёл сзади с левой стороны по ходу, а Коля Нуждин - рядом со мной, но справа. Он, видимо, усёк, что на него груз палатки, наполненной влажноватой соломой, не довлеет, молча выскочил из-под ноши и отшагивал рядом, ухмыляясь. Я увидел это и думаю: дай, я тоже выйду. Вышел. А четверо несут и несут палатку. Мы идём сзади, и молча ухохатываемся.
Заметил это Олег Печонкин, и, улыбаясь, улучив момент, когда лавировали мимо деревьев, тоже выскочил из-под палатки.
А те трое, угнув головы в плечи, придавленные грузом и ничего не замечая, (т.к. края палатки отвисли) продолжали нести всё утяжеляющуюся ношу. Из оставшихся трёх, первым заметил "хитрость" Борискин Толя и, тоже, улучив момент, вышел из-под палатки.
Крикунов и Олянич по инерции ещё пронесли палатку метров десять, качаясь на растопыренных ногах, и, не выдержав тяжести, упали под общий хохот товарищей.
Такие, брат, бывали случаи.
Ну что? Доедаем и - поехали? - сказал Заборов и все засобирались отъезжать домой.