Иней серебрился на полозьях санок. Холод пробирал до пят. Под ногами – полуметровый лёд.
Бухта Петрокрепость. Впереди – Ладожское озеро. Вокруг – в нескольких километрах пути – берег.
Идёт косяком в полон рыба. Подлёдный лов в разгаре. Верёвочный конец сети в руке. Кипит вода в двух полыньях. У рыбьей жизни нет шансов.
Внезапно всё изменилось. Свалившись с неба, защитник пришёл на помощь рыбе. Сильным броском он повалил рыбака в снег и начал душить.
- Подъём! - услышал Олег голос.
Открыл глаза.
Услышанный, Архимед разжал руки.
-Приведи себя в порядок, - сказал он, отступая.- И дуй на смену командиру. Он уже пятый час в дозоре. Оружие с собой не бери. Воспользуешься автоматом лейтенанта.
-Есть, - ответил Олег.
Поднявшись со своего жёсткого ложа, рядовой поёжился. Внутри грота было свежо и сыро. Прозрачная стена воды преграждала выход. Слабый утренний свет едва пробивался сквозь неё. Идя ему навстречу, Олег коснулся воды, умылся наскоро и выскользнул наружу.
Шорох заставил сидящего настороже лейтенанта обернуться. Как ни старался Олег двигаться, бесшумно паря в воздухе, предательская галька, рассыпаясь на пути, выдала его. Глаза командира и рядового встретились. Играть дальше в невидимку было бесмысленно и рядовой поспешил восстановить контакт с землёй всей тяжестью своего тела.
-Здравия желаю,товарищ лейтенант! - поздоровался он, достигнув секретной позиции.
Лейтенант ответил кивком. Естественный горный дувал окружал его с трёх сторон. Знаком он предложил рядовому занять место рядом с собой.
Усевшись, Олег обратил внимание на пустые руки лейтенанта. Командир был безоружен. Рыскание взглядом по сторонам. Тщётно. Ни малейшего признака самозащиты.
- А где автомат? - хотел было вскричать Олег, но Дёмин опередил его.
- Спал? - спросил он.
- Да.
- Что снилось?
Олег вздохнул.
- Дом. Зимняя рыбалка. Я родом из рыбных мест. Деревня Кобона Ленинградской области. У нас там все сплошь рыбаки.
- Хороший сон.
Глаза Олега лихорадочно блестели. Разговор был ему в тягость. Мерещились ползущие отовсюду ''духи''. Чем встретить их? Земля уходила из-под ног.
Подобная проблема, казалось, нисколько не волновала лейтенанта. В своей афганской с головы до пят одежде он выглядел более чем естественно, не просто бесстрастным– каменным идолом.
- Ты мне на смену?- спросил он.
- Что? - переспросил Олег.
- Дрожишь, - заметил лейтенант. - Что, зябко?
- А-а-а... -не нашёлся что ответить Олег.
- Зимняя рыбалка, - улыбнулся лейтенант. - Где как не здесь, на летнем солнцепёке, в горах, она так к месту.
Слова достигли сознания. Приходя в себя, Олег уставился на лейтенанта. Неподвижный и хладнокровный, тот сидел, излучая ауру мира и покоя. Поиски автомата утрачивали смысл.
- А вы спали? - спросил Олег, слегка успокаиваясь.
- Я сплю с открытыми глазами. Что вижу перед собой в реальном времени, то мне и снится.
Здорово, подумал про себя Олег.
- Это, конечно, аномалия, профессиональный атавизм, - продолжал лейтенант. - Боюсь, мне уже от него не избавиться. Буду мучиться всю оставшуюся жизнь.
- Зато здесь, на войне, это большое достоинство. Никто не застанет вас врасплох. Вы всегда успеете проснуться.
- Успею, - согласился лейтенант. И, заканчивая разговор, поднялся.
Смена дозора.
- Наше главное оружие – голова,- сказал рядовому командир, уходя. - Оставляю тебе тишину. Постарайся не спугнуть её.
Проводив командира, Олег осмотрелся. Прямо перед собой увидел автомат. Стоя дулом вверх, тот прятался в небольшой нише посреди дувала.
Два соединённых валетом рожка, граната в подствольнике и ударный рукопашный приклад. АКМ – в полном боевом снаряжении.
- Наше главное оружие – голова, - сказал сам себе Олег.
И, подавляя дикое желание вооружиться, занял место безоружного лейтенанта.
Тишина.
Священно и неприкосновенно её царство.
Стрельба запрещена.
Приграничная провинция Кандагар. Окраина Афганистана. Важнеший транзитный участок транспортной артерии Кабул – Кандагар – Герат, связующей восток, юг и запад страны.
Южнее – провинция Нимроз. ''Нимроз'' – в переводе ''полдень''. Стоящее в зените круглый день солнце, пятидесятиградусная жара и ни капли воды с неба.
Грезятся миражами тучные поля, рощи, виноградники, сады... Орошаемая водой из самодельных арыков благословенна и щедра древняя земля.
Всё в прошлом. Ныне вместо житницы Великого Шёлкового пути перед глазами одна пустошь, пылящая белая глина, песок. Жизнь ушла, спрятавшись в водах реки Гильменд, да считанных подземных колодцах – кяризах. Некому пахать, сеять, растить и собирать урожай.
Редкая птица по доброй воле залетает сюда.
Юг Афганистана. Край вечного лета, кочевников и непуганных душманов.
Излюбленное зимнее лежбище бандитского отребья всх мастей.
Поиски удобной и безопасной для наблюдения точки заняли несколько часов. Хотя выбор был довольно скуден, разведчики постарались. Лучшего места вокруг было не сыскать. Перевал – место появления гостей из-за кордона – был виден как на ладони. Самих же наблюдателей мог обнаружить разве что зоркий глаз горного орла. И то ему пришлось бы изрядно потрудиться – укрытая специальной маскировочной сетью, сливаясь с окружающим ландшафтом, позиция была практически невидима.
Жарко под сетью. Большая каменная глыба, отражая солнечные лучи, прожигает живые тела насквозь. Четверо лежат на ней лучами большой распущенной ромашки. Мучаясь и обливаясь потом, разведчики работают. У каждого свой сектор наблюдения.
- Товарищ лейтенант, - подал голос прапорщик.
- А?
- Вы живы?
Лейтенант промолчал.
- Другого ответа я и не ждал, -вздохнул прапорщик.
- Отставить, прапорщик, - еле слышно отозвался лейтенант.
- Есть, - откликнулся прапорщик. И спустя минуту продолжил:
- Ждать и догонять – хуже некуда. Особенно на войне.
- Какие будут предложения? - поднял голову лейтенант.
- Отпустите в ночное, товарищ командир! Состояние критическое. Организм требует разрядки.
- Кровь запеклась, - поддержал Файзуллаева сержант.
Улыбка тронула губы командира.
- Сами виноваты. Не следовало поддаваться эмоциям. Нереализованные, они губят людей на корню.
- Точно! - подхватили в один голос обе жертвы.
Лейтенант взял время на раздумье.
- Хорошо, - сказал он через минуту. - Разрешаю прогулку в ночное время. Босиком туда и обратно.
Реальность преобразилась. Повеяло свежим ветром. Жить и работать стало веселей. Игривое настроение овладело разведчиками. И лишь одному из них – самому молодому – было всё равно. Отрешённый сном с открытыми глазами, он находился за пределами общения товарищей - в ином обществе, наедине с самим собой. Смотря вперёд, он видел воздух. Прозрачный, неподвижный, горный...
...Утро 7-го января. Моросил мелкий нудный дождик. Измотанная долгой безуспешной погоней за бандой рота входила на территорию дружественного революционным властям большого горного селения.
Дымились жаркие печи-тандури, нёсся по воздуху аромат простой и сытной еды, чудились полные радушия и дружелюбия лица местных жителей.
Светла, чиста и притягательна была отдушина восточного гостеприимства.
Рай распахнулся перед солдатами.
Иллюзия рассеялась выстрелом базуки. Гром грянул среди ясного неба. Снеся башню идущего впереди бронетранспортёра, он бросил роту наземь, лицом в грязь.
Шквальный обстрел. Минуты долгого запоздалого прозрения. Команда. Придя в себя и поднявшись, рота бросилась на штурм.
Искусство ближнего огневого контакта. Преподанное курсом в учебке, оно откликнулось работой пространственной и мышечной памяти. Противник был невидим. Солдаты вели дуэль с ним, стреляя во весь белый свет из всех возможных положений на ходу.
Узкая извилистая улочка кишлака. Дувал слева, дувал справа, позади – стена.
Внезапно автомат заглох. Остановка. Отчаянные клацания затвором. Конец патронам.
И тут, как по команде, явились они. Враги, обуреваемые жаждой рукопашной.
Два вышедшие из глубины веков бородатых горца. Мальчишка-комсомолец перед ними. Учебный сценарий иссяк. Кто кого? Ответ мог дать только реальный бой.
Отринув страх, Олег воспользовался подствольным гранатомётом.
Выстрел.
Граната угодила в плечо душману, пробила плоть, свалила с ног и затаилась.
Атака бородачей смешалась. На мгновение.
Придя в себя, уцелевший второй демонстративно отбросил винтовку и с голыми руками двинулся навстречу.
Олег поднял приклад.
Душман рассмеялся.
Граната сдетонировала.
Взрыв.
Смерть обдала рядового своим дыханием. И отступила, щадя и унося с собой добычей жизни врагов.
Победа далась большой кровью. Кишлак перестал существовать. Рота поредела наполовину.
Мужское начало победителей торжествовало. Каменели опалённые огнём сердца. И лишь душа, крича ночью во сне, сопротивлялась боевому крещению. Уязвимая и беззащитная, она оставалась верна себе. Живой.
Лейтенант сдержал слово. Едва ночь вступила в свои права, он выскользнул из-под маскировочной сети, поднялся, размял мускулы и короткой командой отпустил группу на все четыре стороны.
- Файзуллаев, - напутствовал он уходящего прапорщика, - увольнительная на два часа. Вернуться в срок. Не вздумай заблудиться.
- Как можно, товарищ лейтенант? У меня локатор внутри. Я реагирую на живое тепло. Главное, чтобы вы ни в коем случае не сходили с этого места.
- Свободен, Архимед.
Довольный Файзуллаев с автоматом в руке исчез.
Куманёв и Свешников, получив свой наказ, отправились в противоположную сторону.
Дорога шла под уклон. Несмотря на определённые физические усилия движение было не просто отдыхом – полётом.
- Кум! - окликнул сержанта рядовой, еле сдерживая ноги, рвущиеся в бег.
- Что?
- Как думаешь, лейтенант уже отключился?
- Не знаю. Я бы на его месте воспользовался моментом.
- Интересно, а ты знаешь, что наш лейтенант всегда спит с открытыми глазами?
- Лейтенант?
- Ага.
- Ерунда. Не верю. Сон есть сон. Раз в сутки, но надо вырубиться.
- А ты когда-нибудь видел его закрытые глаза?
Вопрос привёл Кума в замешательство. В поисках ответа невольно он оглянулся назад. Кромешная тьма смотрела им вслед. Живая двумя горящими зрачками. Вздрогнув, он поспешил вернуться в исходное положение.
- Чего только не бывает на свете, - тихим голосом сказал он. - Если это правда, я не против - пусть спит зрячим.
Ночная свежесть и неутомимый шаг, оживляя, веселили кровь. Луна висела в небе, освещая краешек горного массива впереди. Серебро затмевало золото, прохлада сменяла жару, луна объявляла начало собственного пира, созывая на него всех избранных. Неистовое желание откликнуться и присоединиться к лунному празднику владело солдатами.
Путь преградил звук. Внезапный и неожиданный, он отозвался оглушительной сиреной в мозгу.
- Ш-ш-ш, - остановился сержант, снимая автомат с плеча.
Насторожившийся рядовой последовал его примеру.
- Забыл где мы?- обратился старший к младшему. - Здесь каждый камень под ногами хранит след душмана.
- Я это помню.
- Хоронимся, - принял решение сержант.
Ночь, как известно, пора особая. Стирая многоликость и краски дня, она обостряет чувства и развивает воображение. Открой шире глаза, сосредоточься, напрягись и перед тобой явится всё, что только не пожелаешь.
Эхо, скатываясь с горных вершин, неслось во весь опор навстречу. Осыпалась каменная порода по пути. Всё ближе и явственнее был страшный топот.
- Пригнись, - шепнул сержант, оседая.
Увы, предосторожность была излишня. Миновать встречи не удалось. Ночной ужас, настигая, обрушился на них.
Борьба, шум, крики. Хаос. Силы были неравны. Пал сержант. Потерял опору под ногами рядовой. Одержав победу, стихия оставила их и бешеным порывом устремилась вверх по тропе.
Несколько минут солдаты лежали молча, приходя в себя.
- Возвращаемся, Свешников, - сказал, наконец, Куманёв.- А ну её, эту луну.
- Ага.
- Я бил насквозь, - оправдываясь, продолжил сержант.- Ты мой удар знаешь. Я всё-таки чемпион роты.
- Знаю, - подтвердил рядовой. - Только в таких случаях бокс бесполезен. У него преимущество. Стрелять надо.
- Душман обкуренный! Свалился прямо на голову. Вокруг тьма - хоть глаз коли, а ему в самый раз.
- Мы первые на его пути, - заметил Свешников.- Если он не свернёт, лейтенант – следующий.
Представив командира на своём месте, оба встрепенулись.
- Ходу, Свеча! - крикнул Куманёв, поднимаясь.
Рядовой оказался прав. Секретная позиция открылась перед ночным призраком. И здесь они встретились. Неутомимый воин анаши и спящий лейтенант.
Когда, одолев подъём, запыхавшиеся солдаты подоспели на подмогу командиру, всё было кончено. Завороженные потрясающим зрелищем, оба остановились и замерли. Вселенская идиллия торжествовала. Лицом в небо, добычей хищника, в объятиях мёртвого удушающего захвата, душман лежал на лейтенанте, храня безмолвный покой.
Послышался шорох сзади. Они оглянулись.
С тропы на площадку шагнул Архимед.
- Расступись, бойцы!
Пройдя вперёд, прапорщик сделал несколько шагов, остановился и уставился на лежачих.
- Твоя работа, прапорщик? - прохрипел из-под душманского тела лейтенант.
- Виноват, командир! - склонился над ним прапорщик. - Вспугнул зайца. Этот зверь в ваших руках– моя реализованная эмоция.
- Вставь ему кляп в рот. Зубастый очень.
- Есть!
Отпущенный, с кляпом во рту, душман вытянулся перед Архимедом. Смирительная рубашка лейтенанта временно вывела его из строя. Лишённый возможности соображать что-либо, он жаждал одного – продолжения движения.
- Туда, - сказал ему на языке пушту Архимед. И указал дорогу.
Душман рванулся во тьму, пробежал десяток шагов и пропал.
Неприкаянных душ бездны прибыло.
Ночной призрак, угомонившись, нашёл тьму и неволю последнего приюта.
- Бойцы, - обратился командир к солдатам, поднимаясь. - Оправиться,отдохнуть...
- Не надо отдыха, - запротестовал сержант.
- Так точно, - поддержал товарища рядовой.
Лейтенант кивнул.
- Идите к перевалу, - сказал он. -Забейтесь в щель, замаскируйтесь и ждите. Караван близко. Нельзя допустить маху. Мы должны увидеть его первыми.
Остаток ночи прошёл в относительном затишье. Как ни ждали разведчики встречи с караваном, усилия оказались напрасны – тот не появился.
Небо светлело. Луна, постепенно теряя свою силу и влияние, гасла. Близился рассвет.
Время завтрака. Обретя покой под маскировочной сетью, группа делила нехитрый солдатский харч. Банка гуляша, чёрствые сухари и фляжка воды на всех. Во рту сухо, желудок сжался до величины напёрстка, лишние калории не нужны. Питает электричество. Удары сердца, работающего неутомимым пламенным мотором.