Ножка телятины-10
91. Ж. Бичевская. («Соловей»). «Денно-нощный соловей»
«...А он свистел весь день и ночь...»
Жанна Бичевская поёт песню «Соловей» (мне автор стихов, к сожалению, не известен). А в песне – перл стилистического абсурда. Во-первых, соловьи свистят только ночью, а этот песенный певец поёт целые сутки, даже в то время, когда петь ему не положено. Ошибка смысловая. А во-вторых, не говорят ведь «весь день и ночь». Можно сказать: весь день и всю ночь, день и ночь, днем и ночью. Но, относя слово «весь» только ко дню, мы совершаем явную ошибку. Фраза сразу приобрела куцевато-хромой вид. Надо было спеть: и день, и ночь, но и тут ошибка: днём соловьи не поют... Куда ни кинь – всюду клин.
92. Б. Пастернак. («Доктор Живаго»). «И окно между ними?»
«...Гордон и Живаго лежали друг против друга на лавках у двух противоположных стен. Между ними был обеденный стол и длинное, узенькое, от стены к стене тянувшееся окно...»
Увы! и в этих двух фразах автор умудрился блеснуть чуть ли не фейерверком стилистических погрешностей. Можно подумать, что написал их не лауреат Нобелевской премии, а только начинающий провинциальный литератор... Пастернак пишет: у двух противоположных стен. Но противоположных стен нет ни трех, ни четырех, есть только две противоположные, и потому не говорят: у двух противоположных («двух» тут избыточное слово), но скажут просто: у противоположных.
Далее. Написано: между ними был обеденный стол; и это, надо думать, правильно. Но автор пишет дальше: и длинное узкое окно. Но если был не один стол, а еще и окно, то тогда и слово надо употребить иное – не был, а были; были стол и окно.
Однако и это не всё. – сверкать так сверкать! Если между Гордоном и Живаго стол, действительно был, то никакого окна, как выясняется, не было. Окно было вне пространства, расположенного между героями. Окно соединяло противопо-ложные стены, а значит, никакого отношения не имело к пространству комнаты между нашими героями. Оно, как мы отметили, было не между лежащими людьми, но рядом с ними, поблизости от них – и никак не между!
Можно подумать, что Пастернак учился у Горького – густо делать стилистические ошибки, когда они друг на друге сидят и друг друга погоняют.
ПРИМЕЧАНИЕ. В «Стилистике русского языка» И. Голуб (2010 г.) утверждается, что Горький очень тщательно и кропотливо работал над улучшением стилистики своих произведений. Видать, чем больше он работал, тем больше ошибок из-под пера выходило. Не было у основоположника соцреализма Божьего дара чувствовать живой русский язык. И многие классики наши (Иван Бунин, в частности) отмечали это несчастье писателя...
93. Б. Пастернак. (Там же). «Уж это длинное окно!..»
«...И вот опять они лежали по обе стороны длинного узкого окна...»
Ох, уж это длинное узкое окно! Опять оно появилось в романе и опять принесло с собой недоразумение. Когда говорят, «по обе стороны окна», то обычно имеют в виду – сторону внутренюю и сторону наружную. Так неужели и герои лежали так – один в комнате, а другой на улице? Хотелось бы знать, кому из них так не повезло – лежать на улице, вне дома, и разговаривать с хорошо устроившимся собеседником...
94. Б. Пастернак. (Там же). «Расходились лучи колесом» (?!)
«...Из-за неё (тучи) выбивались лучи солнца, расходясь колесом во все стороны...»
Много бы я дал тому, кто бы объяснил мне, как могут лучи солнца из-за тучи расходиться во все стороны колесом. Спицами колеса – это я еще понимаю. А колесом – это надо кружиться либо в одну сторону, либо в другую, но никак не сразу во все стороны... Прямо-таки какая-то крутящаяся фантазия у нашего классика. Причем, крутящаяся в разные стороны, без всякого порядка.
95. Б. Пастерна. (Там же). «Пошло-поехало...»
«...Прошли час или два томительного ожидания. Потом быстро один за другим прошли два свитских поезда. Спустя немного подошел царский...»
У людей пишущих есть хорошее старое правило – не употреблять по соседству слова с одним корнем: скажем, рисовал, нарисовал, рисунок. Нельзя засорять повество-вание одинаковыми по корню совами. Но Пастернаку – море по колено. Пишет: «Прошли час или два...» И пошло-поехало: «прошли два свитских поезда», «...подошёл царский...» Ох уж это лже-новаторство! А скорее – обычное неряшество... И из таких ляпов – множество эпизодов романа...
96. Пастернак. (Там же). « В какую сторону?»
«Пролетали узкие платформы... которые отлетали далеко в сторону...»
Здесь опять же – беднословие: пролетали – отлетали. Но есть и нечто новое: отлетали далеко в сторону. Ведь речь-то о поезде, и всё при его движении отлетает не в какую-нибудь сторону, а только – назад; уж такой это закон природы. Не считаешься с ним – получается абсурд... Далеко в сто-рону... Ох, далеко...
97. Б. Пастернак. (Там же). «В том же темпе...»
«... Он (дождь) падал торопливыми каплями в том же самом темпе, в каком стучал колесами и громыхал болтами разбежавшийся поезд, словно стараясь догнать его или боясь от него отстать...»
Неужели Нобелевскую дали Пастернаку вот за такие «поэтические находки» – несусветно-пижонистые выкру-тасы? Ах, как здорово сказано! А разберёшься – сплошной абсурд... Не может падать дождь в том же темпе, в каком стучит колёсами и болтами поезд. Дождь (в момент сравнения) падает равномерно, а ведь стук вагонных колёс и болтов выписывает отнюдь не равномерный, а весьма причудливый ритм. Писатель имел в виду – быстроту, но неточность образа быстроту размыла.
И потом, только вдумайтесь: как может поезд догнать темп дождя или перегнать этот темп, если состав идёт с такой же быстротой, как уверяет автор? Не отстать еще может, а вот чтобы «догнать его»... Тут писатель крепко накуролесил...
98. В. Розанов. («Уединённое»). «День за днем – сутки прочь..»
«.. Жили “день за днём – сутки прочь”...»
Смысл фразы только один: жили так, как в поговорке... Но саму-то поговорку Розанов приводит в искажённом виде. В народе говорят: день и ночь – сутки прочь. И тут всё верно: день и ночь – это и есть сутки... Автор же малость загово-рился; он написал: день за днём – сутки прочь. Во-первых, поговорки такой не существует. А во-вторых, здесь ошибка фактическая: если прошли день и ночь и еще прошел день, то время увеличивается до полутора суток.
99. В. Розанов. (Там же). «Задом наперёд»
«...Революция и “старый строй” – это просто “дряхлость” и “еще крепкие силы”...»
Автор хотел сказать одно, а сказал противоположное тому, о чем сказать хотел. У него вышло: революция – это дряхлость, а старый строй – еще крепкие силы. В предло-жениях, тип которого осуществлен писателем в рассмат-риваемой фразе, – ни в коем случае нельзя менять очеред-ность слов, заявленных в первой части и разъясняемых во второй. Если первым стоит «революция», то и определя-ющее ее во второй части слово должно стоять первым, а не вторым. Иначе – путаница, абсурд, ерундистика...
ПРИМЕЧАНИЕ. Удивительно свои погрешности в стиле объясняет сам автор. В «Уединенном» он признаётся: «И отсюда, пожалуй, вытекла моя небрежность. Я потому был небрежен, что какой-то внутренний голос, какое-то непре-одолимое внутреннее убеждение мне говорило (надо бы сказать: говорили. – Б.Е.), что всё, что я говорю – хочет Бог, чтобы я говорил...» – Проявление прелести, говоря по-христиански...
100. В. Розанов. («Опавшие листья. Короб 1-й». «Очевидное – невероятное»
«...и схватился лечить 14 лет запущенную болезнь...»
Болезнь 14 лет запускалась. Стало быть, и говорить надо: 14 лет запускавшуюся болезнь. Тут всё очевидно. Слово автором выбрано верно, но употреблено неправильно.
(Продолжение следует)