ДОМ НА ПЕСКЕ (роман-хроника). Вторая часть.
20. Как гром среди ясного неба
В село ворвалось сразу несколько троек в сопровождении конных полицейских. В первой крытой коляске — вице-губернатор, за ним — исправник, потом земский начальник, пристав и волостной старшина. Все они направились к церкви.
Поп, увидев в окно, что приехало какое-то начальство, сразу догадался, что это из уезда или губернии. За калиткой он встретил широко шагавшего к церкви старосту.
— Бают, губернатор приехал! — крикнул тот.
Поп перекрестился на ходу и, придерживая на груди большой крест, поспешил за ним.
Вице-губернатор начал свой визит с храма божьего. Его сопровождали все приехавшие, за исключением полицейских, оба старосты и отец Григорий. Полицейские отгоняли любопытных от подвод, не подпускали к церкви.
— Марш домой!
— Делать вам тута неча!
Вице-губернатор отдал распоряжение волостному старшине и старосте сзывать сход. И когда говорил, все время посматривал на земского начальника. Тот, опустив глаза, старался не глядеть на Страхова и все молчал. Еще вчера вице-губернатор испортил ему настроение, когда зашла речь о переселенцах. Страхов выразил свое недовольство тем, что за последнее время усилилась тяга крестьян к переселению в Сибирь. «И это поощряют кое-какие чиновники, облеченные властью», — сказал он, намекая на действия земского начальника.
Почти все мужики находились в поле: сев только начался. Поручили звонарю Евсею ударить в колокол. И он зазвонил, как на пожар. Кроме того, десятские побежали по селу, стуча в окна палками.
— На сход! К дому батюшки!
После церкви высокое начальство отправилось осматривать школу. Занятия в классах в тот день кончились рано, и начальство никого не застало, кроме сторожихи, мывшей полы.
Больница стояла на краю села, размещалась она в двух старых домах, в одном жил фельдшер, в другом была амбулатория и аптека. Поехали туда на лошадях.
Вернувшись из больницы, решили отобедать у попа. Работник открыл ворота, и все четыре коляски въехали на просторный двор.
Обед у попа длился долго.
Поповский дом стоял на высоком каменном фундаменте. Парадное крыльцо выходило на площадь. Дверь открывалась редко, только по большим праздникам. Над крыльцом — навес шалашиком, который поддерживали точеные стойки с наплывами шишек разной величины.
Дом был обшит тесом и выкрашен зеленой краской. Карниз, ставни, шалашик над дверью — все было украшено тонкой резьбой. Пять крутых ступенек вели в дом. Они всегда были чисто вымыты, блестели краской.
На это просторное крыльцо с высокими перилами по бокам и вышел вице-губернатор. Его сопровождало все местное начальство. Он тихо разговаривал то с исправником, то с приставом, то с попом и все время посматривал на народ, собравшийся перед домом. Священник, рассказывая что-то Страхову, старался взглядом и незаметными движениями показать в толпе некоторых мужиков.
Опершись руками в белых перчатках о перила, вице-губернатор поздоровался с мужиками и сказал:
— Я не случайно приехал в ваше село. Его высокопревосходительство господин губернатор и я, ближайший его помощник, и другие лица ежегодно совершаем поездки по вверенной нам губернии с целью ознакомления с жизнью верноподданных его императорского величества. Мы знакомимся, как живет народ, в чем он нуждается, не обижают ли его местные власти. Я осмотрел у вас божий храм, больницу, школу, по селу проехал. И должен вам признаться: я доволен остался всем, что видел. Не в каждом селе есть у нас школа и больница. А вы имеете возможность учить своих детей и, если заболеете, лечиться... И бедно одетых я у вас не вижу. Господа мужики! Я вполне понимаю вас. Жить сейчас трудно. Очень даже трудно. Но давайте посмотрим на вещи здраво. Виноваты ли мы в этом? Нет, не виноваты. Третий год наш край, почти все Заволжье, постигает недород. Злые суховеи задушили нас. А тут еще саранча напала. Град много бедствия принес. Но можем ли мы вести борьбу против этого зла? Пока человек бессилен бороться против стихии. Избавиться от недородов так же невозможно, как, например, избавиться от землетрясений, наводнений, грома, молнии, ветров. Эти явления не зависят от человека. Ими управляет не человек, а всевышний — бог! Вот почему надо усердно молиться господу богу, чтобы он даровал нам свои блага...
Вице-губернатор на минуту замолчал и белым платочком обтер вспотевшее красное лицо. И снова заговорил горячо и с подъемом, призывая всех православных ходить в церковь, соблюдать посты, напомнил, что царь-батюшка денно и нощно заботится о своем народе, что ему известно о голоде, который постиг сейчас некоторые губернии, рассказал, какие меры принимаются для оказания помощи голодающим, заверил, что его превосходительство губернатор сделает все, чтобы не умер ни один человек голодной смертью. Но это не значит, что надобно выходить из повиновения местных властей, я особенно церкви.
— Вот отец Григорий сказал мне, что некоторые из вас собрались покинуть родной край. Их прельщают сказки о том, что в Сибири якобы калачи на деревьях растут, молочные реки текут в кисельных берегах. А кто вам разрешил это делать — ехать в Сибирь? У кого вы спросились? Запомните: всякое переселение идет строго и с ведома государя-императора и его .министров. Переселяются только с тех мест, где малоземелье, например, с центральных губерний и Малороссии. У нас же земли достаточно, от трех до пяти десятин на душу приходится. А что касается засухи, неурожаев, так они бывают везде, куда ни поезжай. От бога никуда не уйдешь. Нужно не бегать с места на место, а жить на одном. И чтобы земля родила, ее надобно удобрять. Не жалейте для нее навоза — и с урожаем будете. И усердно молите бога, чтобы он милостив был к вам...
Все молчали. Вице-губернатор нашел взглядом ходока переселенцев Голощапова и, взмахнув в его сторону рукой, грозно произнес:
— Это ты сманиваешь народ на новые места? Баламутишь своими сказками о привольной жизни в Сибири? Смотри у меня! С теми, кто не будет слушаться, короткий разговор — посажу в каменный мешок. И засмолю вход и выход. Вечно не выберешься. Так и знайте. Вольничать никому не позволю!
Дедушка Мельников, опершись руками на палку, стоял рядом с Голощаповым. Он подумал, что вице-губернатор к нему обращается, и замер от испуга. А Голощапов стойко выдержал грозный взгляд Страхова, только побледнел и крепко сжал зубы.
Братья Орловы были недалеко от крылечка и видели, как у вице-губернатора от злости налились глаза кровью и на шее вздулись вены, когда он говорил о переселенцах. Варлаам тихо шепнул Андрею: «Пошли». Они выбрались из толпы.
— Гад. Паразит. Испортил нам всю обедню.
— Тише, могут услышать, — предупредил Варлаам. — Я еще подумал, что поп может насплетничать на нас. Так оно и вышло.
— Вот мерзавцы, — продолжал возмущаться Андрей.
К ним подошел Егор. Посвистывая, разочарованно протянул:
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день — уехали!
Андрей предложил:
— Пошли к Ивану, пока он не уехал. Послушаем, что он скажет.
Иван сопровождал своего начальника, и с ним невозможно было поговорить, так как он все время крутился возле коляски станового. Но, заметив братьев, он отлучился на минуту.
— Слышал, о чем говорили? — спросил Андрей.
— А как же. Чай, уши ватой не заложены.
— Ну и как?
— Не так страшен черт, как его малюют, — сдерживая лошадь и оглядываясь по странам, бросил Иван.
— Я тоже так думаю, — просиял Андрей. — Волков бояться — в лес не ходить...
Иван ничего не ответил. Пришпорив коня, он мигом оказался у коляски начальника и оттуда на прощанье помахал рукой.
Подошел Голощапов, а с ним и сельский староста.
— Что он баял? — спросил староста.
— В лес, грит, не ходите, опять волки появились в Красном яру, — ответил Егор и, посмотрев на небо, добавил: — Что-то спину заломило. Наверно, дождик будет сегодня.
— Да, дождика бы не мешало теперя, — согласился староста. Взглянув на Голощапова, он что-то вспомнил и продолжал: — А ты все торопил, приговор обчества подавай тебе! Вот тебе и приговор. Она, брат, торопливость, нужна только при ловле блох...
— Знаю. Но есть другая пословица: трусливые в карты не играют.
— Хо! Ты захотел, чтобы я подставил свой горб под палку?
— Ничего я не хотел. Я только знаю: сегодня ты староста, а завтра можешь им не быть. Другого выберут.
— Это конечно. Но пока я староста, и мне не хочется неприятностей наживать.
— Зато винца попили бы. Пять ведер! — поддразнил Андрей.
Староста почесал затылок, причмокнул губами.
— Надоть было раньше об этом думать. Зимой.
— Я и зимой просил тебя, — упрекнул Голощапов. — А ты все завтра да завтра. И дотянул до последнего дня.
— Пошли ко мне. Что об этом теперь калякать, — сказал Андрей. — Подвел ты нас, Анисим Дорофеич. Ох, как подвел! Мы на тебя надеялись, а ты...
Варлаам дернул брата за рукав, не дав ему договорить. Они пошли к Орловым, а староста поспешил к дому попа провожать начальство.
Окончание: http://www.proza.ru/2011/08/15/1260
***